— Вперед, на восток!
— Глупый маг
— Ну и?
— Я не понимаю.
— Почему?
— Потому.
— Ну и?
— Что "и"?
— Клоун...
— Впусти немедленно меня, я тут стою злой и голодный!
Часть вторая.
Троевлада.
Жизнь меняет нас, швыряя в своих бурных водах. Подчас она меняет нас до неузнаваемости: выворачивает наизнанку, меняет плюсы и минусы местами. И сам мир вокруг нас меняется, коверкается ежесекундно по той же схеме.
Глава десятая.
Дочь своего отца.
Говорят есть дурная кровь, а есть хорошая. Это определяет наследственность. Но может это вовсе не дурная наследственность, а реакция на предвзятое отношение. Рано или поздно мы становимся теми, кем нас считают.
Возвращение домой всегда долгожданно и приносит массу неожиданных сюрпризов.
Ровные строи эльфийских армий вернулись из Священных Земель. Идя по дороге эта сине-зелено-черная масса начала разделяться. Сначала отделились черно-серые волны — Пустынные Эльфы. Потом сине-зеленая масса начала делиться на обитателей тех или иных мест. От общей массы отделились две фигурки. И направились на юг. Спустя несколько минут, их догнала третья фигурка, но не зеленая, а пестрая.
— Подождите! Я с вами! — крикнула она, стремительно приближаясь.
Те остановились, обернулись. То была Силиан. На ней был брючный костюм из очень тонкой, яркой и полупрозрачной ткани.
— Чем обязаны? — сказал Элетас, внимательно рассматривая пестрое одеяние эльфии.
— Я иду с вами — сказала она, поправляя колчан на плече. — Вас же там всего двое осталось...
— А Лорд Ларенд?
— Там и без меня прекрасно обойдутся.
Трое эльфов вошли в лес. Шли молча. Вдруг эльфия сделала глубокий вдох, огляделась, улыбнулась и запела. У песни не было слов, только мотив, рисуемый голосом, но она была так прекрасна...Высокий и чистый голос эльфии был силен и с каждой секундой отражаясь и распространяясь, набирал силу. Все прочие звуки стали ничтожны в сравнении с дивным пением, но они не давились им, а вторили, будто музыкальное сопровождение. Эльфия пела полу прикрыв глаза, не переставая идти. Ее спутники через некоторое время поддались пению, заслушались, но сами петь не осмелились.
Кроны все гуще сплетались, становилось все сумрачнее, вдруг сквозь по-прежнему сплетенные кроны начал пробиваться свет, исчезли замшелые стволы и ветки, на земле растелился ковер мягкой травы. Силиан все пела...
"Вот и Светлолесье..." — промелькнуло в голове Лебэнэса. — "И ни чего не изменилось, к счастью...Однако что-то здесь все-таки не так...".
Эльфия полностью закрыла глаза и смолкла. Сделала глубокий вдох, помахала на себя ручкой.
— Красивая песня...— вежливо сказал Элетас, слегка склоняя голову.
— Благодарю — ответила Силиан.
— Из каких краев она? Я подобной ранее не слышал...
— Из очень далеких...— улыбнулась эльфия. — Но в то же время более близких, чем может показаться...а ты можешь спеть песню? — обратилась к Лебэнэсу.
— Я? Зачем? Магия здесь не нужна.
— Просто спой...прошу.
Посмотрел на Элетаса — тот слегка кивнул, как бы разрешая.
— Ну что ж, раз ты просишь — глаза его загорелись. —
Эх, несчастный принц килийский!
Инатэи его звали...
Он опозорил весь род эльфийский,
Современники его утверждали.
Случилось это весной,
И дело так обстояло:
Трава покрылась росой,
И солнце в небе сияло...
Инатэи вышел во двор,
Вина отхлебнул и уснул -
И захрапел на весь бор!
Вот это "вздремнул"!...
"Прославился" на все века!
Такого — не было ни когда!
Эльф храпит как старый тролль!?
Вот тебе и король!...
Глаза у Силиан загорелись нехорошим светом, пристально глядя на Лебэнэса, она произнесла:
— И беда не в том, что килийцы давно уж не эльфы.
И дело не в том что, Инатэи слаб к вину.
А в том, что килийское вино, уж поверь ты,
Способно свалить угодно кого, и повлиять на любую судьбу.
Но Лебэнэс не слышал ее слов — холод пробил его от шеи до сердца, в ушах зазвенело. Он сморгнул, вдохнул. По телу разлилась волна апатии. Повисло молчание. Нарушила его опять же эльфия.
— А здесь всегда так...тепло?
— Да, почти всегда — да...благостное солнце этих земель дарует живительное тепло почти весь год и ни когда не испепеляет зноем...— Сказал Лебэнэс.
— А когда — нет?
— Несколько недель здесь лежит снег, но суровых холодов нет...
— А чем вы тут занимаетесь?
— Уничтожаем зло, приходящее сюда...— чеканно произнес Лебэнэс.
— А еще?
— Пытаемся по возможности выкурить кое-кого кое-откуда...
— И как же это делается?
— Священным огнем — странно улыбнулся Элетас.
— Неужели только два этих занятия?
— Прочие занятие по мере их надобности, и по мере поступления...— Лебэнэс не успел договорить, потому, что что-то черное и тяжелое рухнуло на него и вдавило в землю.
Элетас и Силиан схватились за оружие, но атаковать, а тем более толком понять, что происходит, не успели, поскольку их опрокинули на живот и вдавили в землю. Эльфы попробовали вырваться, вывернуться, но противиться невероятному весу было весьма проблематично, особенно после того, когда к этому прибавились весьма тяжелые удары в район затылка.
Трудно представить, но праздник отвей жизни может нарушить какая-то маниакально Мстительная особа.
Когда Элетас пришел в себя удивлению его не было придела.
"Чушь какая-то!!...Орки и гоблины!...Их тут штук тридцать...Как так могло выйти?! Они же тупые!! Однако действовали они очень быстро, ловко, согласовано, что говорит о том, что кто-то ими правит...НО КТО?!" — он попробовал пошевелиться — веревки врезались в тело. — "В своем репертуаре...Ноги связаны в коленях и щиколотках, локти стянуты за спиной до соприкосновения, веревки на щиколотках тянут ноги к локтям, на запястьях же тянут руки вперед и врезаются в живот, так что сами руки сдавливают бока. Так связать в голову могло прийти только этим выродкам выгребной канавы..." — дернулся еще раз.
Перевернулся на бок. Еще одна порция боли, но веревки затрещали, говоря о своей ветхости. Его спутники лежали в аналогичной позе, но похоже еще не очнулись. Их оружие и дорожные мешки были свалены в кучу в отдалении.
"Еще одно подтверждение наличия у них Хозяина...в противном случае они бы от части растащили все это себе а от части — изничтожили...".
Сами орки стояли молча и постоянно озирались, принюхивались.
"И еще одно последнее доказательство. Они ждут Господина, в противном случае они бы уже устроили кровавую потеху...".
Лебэнэс и Силиан начали приходить в себя. Пружинящие, еле слышные шаги, шуршание, похожее на хлопанье кожистых крыльев. Черная Дрань упала на колени, ткнувшись носом в уже вытоптанную траву.
"А вот и он...".
Однако в поле зрения Эльфа оказался не он, а она, ибо появившееся существо было явно женского пола, сама же она была похожа на эльфа, только почему-то безжизненно-белая кожа намертво обтянула кости. Она не шла, а скорее скользила. Многослойная широкая юбка постоянно шевелилась и издавала это странное шуршание. Верхняя часть тела была прикрыта обрезанной до уровня груди жилеткой. Вверх по руке вилась тонкая черная полоса надписи: "Кто не был — тот будет, кто был — не забудет...". Белые волосы собранны в пучок на макушке. Она окинула взглядом обстановку, улыбнулась. Тут он увидел ее глаза — два белых шарика с еле различимыми точечками зрачков.
"Возможно когда-то это и было эльфом...Но теперь это тварь!!!...Но Почему?! Что с ней случилось?...Сейчас это не важно!!!!!!!!!! Важно то, что это — ЗЛО!".
Бывшая эльфия посмотрела на него, прямо ему в глаза. Элетас почувствовал, как по спине его начинают бежать мурашки и кровь стынет в жилах. Госпожа орков улыбнулась ему. Улыбка эта не обещала ни чего хорошего. Похожими взглядами и улыбками она одарила и двух других эльфов. Потом подошла к их вещам.
— Это все? — прошелестел тихий, но исполненный холода, власти и силы голос.
— Да, Хозяйка — откликнулся кто-то из тварей.
Порывшись, извлекла из груды зеленый, украшенный маленькими камнями колчан, принадлежавший Силиан. Перевернула его, рассыпая белооперенные стрелы, повертела в руках, провела по нему ладонью, что-то шепнув. На зеленой отделке вспыхнул белоснежный плывущий лебедь. Улыбка стала еще шире. Медленно отошла от груды, махнула на нее рукой. С визгом твари вскочили и принялись с смесью радостных и сердитых воплей делить оставшееся. Бывшая эльфия с отвращением оглянулась на них. Подошла к Силиан. Села. Долго смотрела на нее. Та смотрела на нее с смесью злобы и удивления.
— И зачем ты покинула свою родину? Не лучше ли тебе было сидеть в своих сугробах, а, Килийцев дочь???
Силиан передернуло. Злоба сменилась испугом, удивление стало еще сильнее.
— Да-да...Твой секрет я знаю. Отличить вас сложно, но возможно. Если хочешь совет, то...Не следовало брать вещи своего народа с собой, да и одеваться на ваш манер — тоже...Правда он тебе уже не пригодиться, как и этот колчан...хотя ты можешь сохранить свою жизнь, если дашь СЛОВО...Но пойдешь ли ты на это? Едва ли...
Подошла к Лебэнэсу. Тот на нее ни как не отреагировал. Тронула его, резко рванула воротник рубашки. Пуговицы куртки полетели в разные стороны, прочная ткань рубашки с треском разошлась. Драгоценный воротник заблестел хрусталем и алмазами.
— Узилище души...-произнесла она мысли в слух. На губах ее появилась легкая улыбка. — Обожаю его!...— о ком она говорит, было совершенно непонятно. — И почему мой отец его ненавидел?...Да потому, что любить его можно лишь как самого заклятого врага!...— расхохоталась. — Что же ты такого натворил, мальчик? — последнее было адресовано Лебэнэсу.
Тот отвернулся от нее, насколько это было возможно...
— Пожалуй я уберу эту цацку...— коснулась металла, намереваясь его сорвать, и тут же отскочила тряся рукой. Что-то прошипела. — Недооценила я тебя...— глянула еще раз на металлический воротник. — Поговорим позже...
Подошла к Элетасу. Тот стиснул зубы, давя смесь жути и ненависти. Она провела рукой по вороту куртки, потом по груди. Скривилась, сунула руку ему за пазуху и извлекала оттуда рубиновый кинжал.
— Хорошо ж вы искали...— произнесла она.
Эти слова заставили черную дрань стихнуть.
— Простите, Госпожа...— раздалось в их толпе.
Она махнула на них рукой. Шум дележки раздался вновь. Задумчиво повертела.
— И на какую высшую тьму объявлена охота? Уж не по мою ли душу этот ножик?
— Высоко берешь — ответил Элетас, пытаясь порвать-таки путы, но те только трещали, не желая слабеть. — На тебя и веревки жалко.
— Ах да! Я же забыла! Повесить или утопить — вот казнь для крови эльфов, не желающих подчиняться! Так что мне с Вами сделать? — "Вами" она произнесла в той оскорбительной форме, в коей эльфы применяют его к единственному лицу — в смысле того, кто чей-то раб а по сему самостоятельной личностью не является, и эта интонация так хорошо чувствовалась...— Утопить, повесить или сжечь живьем? А может так изувечить...так, что первый встречный Ваш собрат с радостным гневом Вас уничтожит, а Элетас?
— Откуда Вы — Элетас произнес "Вы" с аналогичной интонацией — знаете мое имя?
— А что Вас так удивляет?...Хотя помнится Тэлар и Энго тоже были удивлены...Имя Саид Вам что-нибудь говорит?
— Черное имя говорит о том, что принадлежит Черному.
— Скажу иначе: Вам знакомо имя Санэшек?
Визги и вскрики Черной драни стали громче. Раздалось подозрительное хлюпанье, бульканье.
— Помнится когда-то так звали одного некроманта...
— Который сал некромантом потому, что...— тихий голос ее почему-то вползал в самую душу и поселял в ней истерический страх, и хотя этот голос ни чуть не изменился в интонации в нем чувствовалась ярость. — Потому, что его родители, вышедшие из-за Инистой Гряды были убиты Светлыми. Некромант, который умер и возненавидел эльфов за то, что они повесили его возлюбленную. И наконец Мертвый, смолотый в пыль на заброшенной мельнице!
Визги сменились тупым похрюкиванием и истошными пьяными выкриками рифмованных словосочетаний.
— И откуда Вам известна такая подробность событий?
— Я — Морм, его дочь.
— Значит они все-таки успели наплодить тварей...что ж, яблоко от яблони...
— Если древо поливать ядом — ядовиты и плоды его будут.
— Если древо гнило или ядовито — тлетворны его листья цветы и плоды, от яда ж извне — сохнет древо и плодов не дает — профессорским тоном заявил он.
Дочь некроманта слушала это заявление с презрительной усмешкой на белых губах. Раздался громкий визг. Двое вцепившихся друг в друга орков катались по земле, вскоре подкатились под ноги своей госпоже. Та чуть отступила, убираясь с их дороги, подождала немного — те не перестали мутузить друг друга. Быстрым движением оказалась опять рядом. Два молниеносных удара по одному на каждого. Они без чувств отпустили друг друга и развалились на траве.
— Уберите их — приказала Морм.
Но ответа не последовало. Она оглянулась. Увы, но вся прочая дрань тоже лежали на земле, изредка хрюкая и повизгивая...
— Следовало проверить фляги...— произнесла она.
Глянула на Силиан, странно улыбнулась. Вновь обернулась к Элетасу, присела. Сдернула шарф с его шеи. При взгляде на его шею лицо ее почему-то ошалело исказилось. Послышались осторожные, но очень неумелые шаги.
Два сильных хищника, встречаясь у одной туши подерутся, если не узнают друг друга.
Троица исчезла из виду. Ада с трудом поднялась. Ее шатало. Огляделась, сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь прийти в себя. В голове просветлело.
"Похоже я попала куда хотела...Вот этот лес. Я хорошо помню его запахи и звуки...А может я ни куда и не уходила отсюда и мне все это приснилось? Ведь бывает что человеку за одну секунду снится и целая жизнь...Да...Времени прошло совсем немного. Вроде бы ни чего не успело измениться...Но что-то витает в воздухе. Это и раньше здесь было, но теперь оно много четче, сильнее. Что-то очень знакомое, но до появления здесь я именно это не встречала...".
Размышляя пошла в сторону, куда шли те трое. Будь она внимательнее, почуяла бы что тянет этими запахами тоже из той стороны. Спустя где-то час в нос ударил противный запах Черной Драни. Спустя еще пол часа взору ее предстала странная картина. На земле, меж разбросанного барахла, валялись, посапывая, повизгивая и похрюкивая орки и еще какая-то черная дрань. Так же на земле в неестественных позах лежали трое эльфов, двое из которых были Элетас и Лебэнэс. Рядом с Элетасом стояло нечто в цыганской юбке. По фигуре это нечто более всего напоминало нечто среднее между эльфом и скелетом. Ада встала как вкопанная, ошарашено смотря на обладательницу, а это было именно существо женского пола, цыганской юбки. Этот знакомый запах и это очень близкое, но не встречавшееся ранее чувство...это исходило от нее. Та резко развернулась и не менее озадаченно смотрела на нее.
