— Ну что вы, — сконфузился Одеяло.
— Слушай, это твой естественный цвет — красный? — спросила Ира у Подушки.
— Сейчас ты меня доведешь, и я буду не как наша дача, а как ваша! — ответил он ей.
— Наша? Оль, у нас веревка есть?
— Мыла нет, все истратили, — ответила я.
Подушка обиделся.
— Ну, как это? Нужно же выстирать, повесить просушить! — хихикала Ирка. — Веревка как раз на сушилке!
Одеяло стал стрелять глазками.
— Что придумал? — тихо спросила я.
— Проверим Иру на отеллость, — предложил Одеяло.
— Может, на отсталость?
— Да отсталости в ней нет... вроде...
В общем, Одеяло решил показать Ире, как фигово Подушке наблюдать за ее пакостями. Теперь Даниил стал ширмой, а Одеяло — постановщиком. Он посадил меня к себе на колени и обнял, я пожала плечами и положила ему еще и голову на плечо.
— Веревка есть, а мыло можно найти и вообще... ще... ще... Пошли искать! — сказала Ира, когда увидела нас с Одеялом.
Одеяло продолжал свое грязное дело и что-то мне сказал.
— Ага, точно. Может, по-русски скажешь? — предложила я.
— Ой, извини, — спохватился Одеяло.
— Господи, что же я такая? Все вокруг забывают, что я русская. Торможу, что ли так?
— Да что ты так пялишься, пошли искать. На пару как раз выстираемся, повесимся и высушимся, — сказал Подушка, посмотрев на нас.
Даниил попросил ему перевести. Подушка явно не понял:
— А ты чего?
Даниил помотал головой.
— Идем? — позвал Подушка Иру.
— Ага.
— Вы уверены, что найдете мыло? — спросила я.
— У уборщицы попросим, — ответила Ира.
— На что?
— На остаток жизни!
— Там в шкафу возьми, — сказала я.
— Для таких целей не жалко?
Ира и Подушка ушли, мы остались ждать. Вскоре они вернулись. У Подушки было мокрым все, кроме головы, у Иры были сухими еще и плечи.
— Народный метод сработал и с Подушкой! Охладился, — сказала Ира.
— Ага, я чуть не стал одного цвета с вашей дачей! — кивнул парень.
— Я случайно включила совсем холодную воду, — развела руки Ира.
— Меня еще тепленькой, — хихикнул Одеяло.
— Ты еще был тепленький, — поправила я его.
— Да этот вроде бы тоже тепленький... — осторожно сказала Ира.
— Я не тепленький, я горяченький и ЗЛОЙ! — ответил Подушка.
— Ты горяченький? Вряд ли! — хихикнула Ира. Подушка завис.
— Это украинцы горячие! — не выдержал Одеяло. — А ты нет!
Пока до Подушки доходил смысл его слов, мы с Ирой сбежали из комнаты, за нами — Даниил, сказав, что не хочет с этими тормозами больше никуда ходить. Забавное заявление с его стороны, учитывая, что сам он далеко не газ. Мы зашли к нашим мелким, которые увлеченно мешали техничке убираться, прыгая в луже. Даниил присоединился к мелким. Уборщица замолчала и пораженно уставилась на него. То ли ее шокировало, что он не девочка, то ли что он уже давно лошадь, а все еще в лужах прыгает. Два прыжка Даниила, и вся вода на ковре. Мелкие восприняли это как сигнал к действию, и стали всякими емкостями выливать воду на ковер.
— Лучше бы в туалет! — сетовала уборщица, сдаваясь.
Послышались эстонские вопли с лестницы.
— Меньше бы тормозил! — неожиданно перешел на русский Одеяло.
— Чего? — снова завис Подушка. — Я... тормозил?.. А сам?
— Зил... зил... зил... уазик! — заорала Ира, и мы рванули в мужской душ.
Даниил открыл рот что-то ответить, я тут же заткнула ему рот его же ладонью. Он удивился и снова собрался что-то сказать, я проделала тот же фокус еще несколько раз. Он уже и не порывался ничего сказать, только удивленно хлопал глазами, а я все продолжала затыкать ему рот.
— Мм? — спросил он.
— Чтобы тебя не слышали! — изобразила ему ответ я.
— Идут наши бестормозные! — проинформировала Ира.
— Нет, ну что я торможу... Я это могу понять! — сказал Подушка.
— О-о-о-о, только сейчас дошло? Они тебе это с самого начала нашего знакомства втолковывали! — воскликнул Одеяло.
— Да... да... да...
— Все, я пошел в туалет! — сказал Одеяло и зашел в душ.
— Сам-то не тормоз? Вместо туалета в душ зашел! — огрызнулся Подушка.
— Ха... ха-ха-ха-ха... — заржал не хуже коня Одеяло сначала над тем, что перепутал, куда ему идти, а потом над тем, что все же нашел нас.
— Да ладно, я и ха-ха-ха... сюда ха-ха схожу! — хихикал Одеяло и шепотом спросил. — Вы что тут делаете?
— В туалет ходим! — ответила Ира.
Даниил собрался что-то сказать. Хлесь, я заткнула ему рот своей ладонью.
— Слушай, твоя ладонь не помешает ему сказать что-нибудь по-эстонски, — тихонько сказала Ира.
— Мм... и-и... Ха-ха-ха-ха, — заржала я.
Одеяло погрозил мне кулаком и изобразил, что это он ржет, ибо Подушке было видно только его. Но Подушка все же нас увидел... в зеркало. Хлобысь! Подушка распахнул дверь всю ширь и стукнул Даниила по ноге, тот отфутболил дверь, припечатав ее Подушке по лбу, тот оттолкнул, и пошло-поехало. Мы уже не могли смеяться.
— Кто это тут дверь ломает! — воскликнула техничка, врываясь в душ.
— Вот именно, дайте пройти! — воскликнули мы с Ирой в один голос.
Бедная женщина. Мало того, что мальчики у нас на даче, они еще и ломают дверь в мужском душе, а там сидят долгожданные девочки и ухохатываются, глядя на парней.
Даниил смотрел на женщину с не меньшим интересом. Я вывела его и потыкала в Подушку, дескать, игрался он с ним, а не с этой славной женщиной.
— А ты тут что делаешь? — гаркнула она на Одеяло за неимением лучшего.
— Я? Женщина, вы перегрелись! Это мужской душ, и я сюда на правах мужчины пришел...
— В туалет, — прыснул Подушка.
Мы думали, сейчас уборщица устроит нам "псих ляля из дома биби", ибо для нее это был уже явный перебор, и общение с нами ей давалось все сложнее.
— Хватит коренное население с ума сводить! — сказала я.
— Мы не сводим! — сказал Подушка, отшвыривая от себя дверь.
Стук, Данила припечатало по щеке. Шу-ух, треськ! Подушке попало по груди и припечатало к косяку. Два барана нашли-таки способ подраться!
— А ты что молчишь? Немой? — спросила уборщица у Даниила.
Он и вправду не ее. Впрочем, Даниил ей честно что-то ответил.
— Один эстонец затесался, — вздохнула уборщица.
— Ха-ха-ха, — мы с Иркой сложились пополам. — Я знала, что ты крашеный украинец! — хохотала я, указывая на Подушку.
— Ты — крашеный украинец? — спросил у Даниила по-русски Подушка. Эстонец, что вы хотите!
— А в туалет сходить можно? — спросил Одеяло.
— И где наглости понабрался? — спросила Ирка.
— Есть от кого! — хихикнула я.
— Ты про себя?
— Ага, от тебя!
— Можно, но не в душе! — ответила уборщица.
— А почему в душе нельзя? — спросил Одеяло.
— Потому что это не туалет! — ответила ему женщина.
— Ну ладно.
Одеяло сходил в туалет.
— И какая разница? — спросил он у потолка. Подушка покрутил пальцем у виска.
— Смотри, сейчас еще прикольнее будет, — сказала Ира.
— Ой, мне двери хватило! — ответила я.
Подушка вышел на крыльцо и толкнул дверь назад, Даниил поймал ее руками и толкнул вперед. Тадыцк!
— Нечего было челюсть выставлять! — сказала я Подушке. Господи, железкой по лицу! Больно-то как!
Парни посмотрели друг на друга через решетку.
— Вот так и стойте! Ничего не разбивайте! — сказала Ира.
— Такими темпами у них точно будет и дверь, и решеточка! — хихикнула я. — Да еще и к стене прикуют!
Мы вышли на крыльцо, Одеяло уже ждал там, стоя на земле и облокотившись на крыльцо. Даниил присоединился к нему.
Я оценивающе посмотрела на Подушку, который стоял вместе с нами.
— Ты чего? — спросила Ира.
— Да вот тут особи эстонского рода тормозят, — сказала я.
— А? — удивилась она.
— Да, Ир, я про тебя!
Я поскорее ушла на лавочку, ко мне присоединился Одеяло.
— Оль! — гаркнула Ира.
— Да? — вместо меня очень высоко и проникновенно ответил Одеяло. В тему! Я погладила его по голове.
Пока Ирка на пару с Подушкой играли в гляделки, я отправилась в медпункт прополоскать горло. Очень уж мне это нравилось. В итоге на последнем разе поперхнулась и вышла к друзьям с новым голосом.
— Что? — хрипло спросила я.
— Ой! — испугалась Ира. — Ты сходила в медпункт, чтобы заболеть?
— Да! — прохрипела я.
Даниил удивленно посмотрел на меня.
— Что? Думал, глюки? — спросила я у него. Он кивнул мне на медпункт. — Я оттуда.
— Что изобрели микстуру для кашля? — спросил Одеяло.
— Скорее, для поперхиваний, — ответила я.
— Ой, есть еще одно слово похожее... — хихикала Ира.
— Это для Подушки! — прохрипела я.
— Точно, Даниил его дверью и ...! Вот бы Даниил оборжался!
— Так сходи в медпункт! — сказал Одеяло.
— О-о-о. Подуш, а ты что скажешь по этому поводу? Чтобы всем сразу ответить, — спросила я.
— Так сходи в медпункт! — сказал тот.
— Я оттуда пришла! Поперхнулась, и теперь у меня голос такой! Даниил это сразу понял! — сказала я. Жаль, воскликнуть не получилось!
Подушка демонстративно отвернулся.
— О-о, продвинутый! — поразился Одеяло. Ира заинтересованно смотрела на меня.
— У тебя и так голос от курения понизился!
— Похрипился... — ответила Ира.
— Кхе-кхе-кхе, — закашлялась я. — Одеял, ты был прав. Это микстура для кашля и поперхиваний!
Я сходила в медпункт и вернулась с "Колдрексом".
— У-у-у-ф, — вдохнула я. — Ну и гадость!
— Кхе, я уж думала, ты совсем, такое нюхать, — ужаснулась Ира.
Даниил взял у меня чашку и пригубил.
— Тьфу, кхе, — сморщился эстонец, отдавая чашку.
Одеяло тоже решил попробовать. Чтобы понять, какая это гадость, ему пришлось сделать два глотка, ибо на первом от стормозил.
— Подуш, на спор выпьешь? — спросила Ира. — А то я на первом же глотке поперхивалась.
— Я тоже на первом, и Даниил тоже, а Одеяло на втором! — хихикала я.
— А Подушка еще воздухом поперхнется, даже не выпив ничего, — сказала Ира.
В итоге нам удалось взять его "на слабо". Подушка взял в руки "Колдрекс", сразу же набрал в рот всю кружку, чтобы второго глотка не было, и застыл.
— Глотай, давай! — скомандовала Ира.
Подушка поморщился.
— Фу, ты эту гадость еще и смакуешь, — ужаснулась я. Подушку пробрало на ха-ха.
— Ой, надо затыкать рот! — воскликнула Ира. — Ой-ой-ой, и с другой стороны тоже!
Подушка сложился пополам, скривился, будто его душат, но все же проглотил.
— Кхе-кхе-кхе! — закашлялся парень, после сего подвига. — На что спорили?
— На интерес! — ответила я.
— И чей интерес мне причитается? — спросил парень.
Мы все крайне удивился.
— О, растормозился! — обрадовалась Ира. — "Колдрекс" на него благотворно влияет!
Я вернулась в медпункт.
— Кто-то другой выпил? — спросила медсестра.
Я изобразила ей, как этот "Колдрекс" был выпит. Она посмеялась
— Бери еще.
— А можно просто воды?
— Можно!
— Ну что? Теперь Даниил будет пить? — хищно спросила Ира.
— Да, пожалуйста, — я отдала стакан Даниилу. Тот не долго думая, выпил воду и даже не поморщился.
— Ни фига себе! — в один голос сказали все.
Я похихикала и снова пошла за "Колдрексом". На сей раз принесла именно его.
— Теперь Одеялина очередь? — спросила Ира.
— Почему это моя? — возмутился парень.
— Давай пополам. Половину я точно выпью, — сказала я.
— Я тоже половину могу, чтобы не стошнило! — сказал Одеяло.
— Ха-ха-ха! Кому что! — сказала я отпивая половину. — Фу, на, твоя доля!
Одеяло забрал стакан, долго на него смотрел, желая испарить "Колдрекс" взглядом. Тот не поддавался. Даниил что-то сказал.
— Как это в первый раз невкуснее? — удивился Подушка.
— Правильно, водичка по сравнению с "Колдрексом"! — хихикала я.
— Водичка? — ужаснулась Ира.
— Конечно!
— Тогда пусть теперь "Колдрекс" пьет! — воскликнула Ира.
— Ыть, — Одеяло проглотил остатки в чашке. — Бе-е-е. Кажется, я переоценил свои возможности... Это был перебор.
— Пошли воду пить, — меня тоже все еще коробило.
В итоге мы с Одеялом выпили весь чайник.
— А там еще вода есть? — спросил Подушка.
— Нет, мы все выпили, — ответил Одеяло.
Подушка сходил проверил.
— И правда, все выпили!
— Мы же тебе сразу сказали!
— Даже "Колдрекс" нечем разводить! — горестно вздохнула Ира.
— Всухомятку! — ужаснулась я. Мы с Одеялом переглянулись. — Бе-е-е-е!
Подушка что-то считал в небе.
— Сколько уже? — спросила я.
— Чего? — удивился тот.
— Звезд! — ответила я. Подушка тормозил. — Ладно, молекул воздуха мимо пролетело!
Подушка продолжал тормозить.
— Кажется, я погорячилась, когда сказала, что он растормозился, — вздохнула Ира.
— Оль, ты не хочешь прогуляться? — спросил Одеяло.
— Почему нет? — не отказалась я.
— Ир, Даниил и Подушка, вы не хотите прогуляться! — приказал им Одеяло.
Даниил прищурился и взмахнул рукой, показывая, какой Одеяло придурок. Тот лишь отмахнулся, Даниил понятливо кивнул. О, эстонцы уже между собой общаются жестами! Это, оказывается, заразно!
— Не хочу так не хочу, — согласилась Ира. — Буду пить с Подушкой "Колдрекс" на брудершафт.
— Б-е-е-е! — мы с Одеялом синхронно поморщились.
Я и эстонец ушли из их поля зрения, Подушка тут же разродился чем-то весьма желчным.
— Тьфу! Я не слышал! — поругался на него Одеяло.
Видно, Подушка сказал, что-то типа: "Ну вот, и после этого ты говоришь, что все это сказки? Как же, так я и поверил!". Только заглох один, заговорил другой.
— Б...
— ...лин, — закончила я. Перед нами стояли Дима и Андрейка. Мы только собрались убежать, как...
— Стоять! Вы что тут делаете? — воскликнул Андрейка.
— А ты не мой вожатый! — ответил ему Одеяло.
— Зато я твой! — обломал его Дима.
— Я вообще ничейный!
— А что же ты тогда делаешь на территории лагеря?
— Отдыхаю!
И где он наглости понабрался! Неужели мы такие заразные?
— С кем это ты тут отдыхаешь?
Ой, меня не узнали. Какая удача! Я спряталась за Одеяло.
— С мальчиком?
— О-о, да, — понизила голос я. — Я мальчик. Теперь будет новая сплетня! Можешь смело говорить с Подушкой, что это все сказки, что ты тут вообще с мальчиком гуляешь. Дима с Андрейкой подтвердят!
Мы поскорее сбежали оттуда и спрятались на красной даче. Нас тут же окружили мелкие и стали в чем-то упрекать Одеяло. Тот им сердобольно все разъяснил и гавкнул под конец, потом обернулся и пожаловался мне на эстонском — то ли специально, чтобы я не поняла, то ли тормозя, как обычно. Мы уже выходили с красной дачи, когда на пути у меня появились Андрейка и Дима.
— Оль, ты Одеяло не видела?
Я запихнула Одеяло обратно за дверь.
— Нет.
— А почему ты с красной дачи выходишь?
— Все тебе расскажи!
— Чтобы была на синей!
— Буду! — честно сказала я. — Вещи-то мне оттуда забрать надо будет!
— Чтобы была там немедленно!
— Быстро побегу!
— Оль, — сказал Дима.
— Ди-им, — горько вздохнула я.
