— Да что вы заладили со своим "Падали, но поднимались"? — возмутился Подушка.
У, ромашка... эстонец!
— ТОРМОЗ! — воскликнула Ира, выразив этим все свое отношение.
Хлобысь! Дима вышел. Как же его бесит эта песня! Или он Иркино "тормоз" к себе примерил?
Тут послышались какие-то нечленораздельные звуки.
— Что это? — ужаснулись все.
— Это не я, мне рот не затыкали, — проинформировал нас Подушка.
— Мммм. Ствтантам!
— Ой, это я случайно, — всполошилась Ира, подскакивая.
— Ты что, совсем дура? — еле отдышавшись, воскликнул бедолага Одеяло.
— Это я-то дура?! Я?! — вспылила Ира, замахиваясь подушкой.
— Нет-нет, ты хорошая, дай я только вылезу, и снова будешь дурой! — тут же заверил ее Одеяло.
— Что-то меня не тянет снова ей становиться, — сказала Ира, укладываясь на место.
Я тем временем азартно подавляла восстание. Погнавшись за руками, я перенесла весь вес на края матраса и как следует прижала Подушку. Тот выдавил из себя совсем уж придушенный звук.
— Ой, — я поскорее убрала руки.
Он отдышался:
— Хотя бы рот не затыкают!
— А мне-то что? Ори во всю глотку, Дима прибежит и на тебе попрыгает, — пожала плечами я.
Подушка немедленно заткнулся.
Потом мы решили устроить саботаж. Мы собрались двумя комнатами, и вместе с эстонцами направились в туалет.
— Я в туалет!
— Я в туалет!
— Я в туалет! — зыкнув исподлобья, сказала Ира, вожатый упал в кресло.
— Я в туалет! — сообщили ему эстонцы, вожатый был в ступоре.
И действительно пошли в туалет, только в наш, в женский. Подушка сообразил, только зайдя внутрь, а Одеяло — когда его загнали в кабинку. За голову схватились оба, но было поздно.
— Ну ладно, не будем издеваться, — сказал Подушка, закрывая дверь кабинки. Послышался шум снимаемых штанов. — А теперь будем!
Подушка открыл дверь, явив миру бесштанную команду, Одеяло разразился жутким воплем. И чего орал? Я была в кабинке со стиральной машиной, Ира разбиралась с биде ("И что с ним делать? Ноги мыть?"), один Подушка и узрел, видно, для себя и открывал.
— Смотрите-смотрите, порошок! — я триумфально вылезла из закрытой кабинки с машинкой.
— Вот его и ешь! — сказала мне Ира.
Я кинула порошок Подушке, как самому голодному.
— Что это? — он лихо его поймал, и рука тут же ухнула вниз. Не ожидал, что там 2 килограмма. — Мм?
Он открыл дверцу кабинки Одеяла, показывая ему порошок. Одеяло взвизгнул на бис.
— Она все это время была не закрыта? — завопил он.
Мы решили отнести трофейный порошок наверх, ибо он был нужен всем. Тут послышались шаги.
— Ну вот, опять свет не выключили. Я что, за ними должен бегать свет выключать? — послышалось из-за двери. Мы запаниковали и бросились врассыпную.
В итоге мы рассыпались: я с Подушкой — в кабинку с биде, Ирка с Одеялом — в соседнюю. Я кое-как залезла на унитаз, Подушка на биде. Ой, ноги же надо подобрать! Ромашка, а кому-то голову. Я дернула его за штанину. Он возмутился, что с него снимают штаны, и присел. Хвала богам, хоть так дошло, что нужно присесть. Мы немного пошатались в неудобных положениях, от души поржав друг над другом, и заняли более достойные положения. Подушка уселся на биде, обняв колени, я на унитазе, подняв ноги и положив их на бортик. Тут в нас полетел ершик для унитаза, красненький с белой щетиной. Подушка еле успел пригнуться, я же заметила его на излете и успела только порадоваться, что он летит не в меня.
Послушался характерный плеск, Дима мыл руки. Подушка схватил наш желтенький ершик и швырнул обратно.
— Мыы, — попытался заорать Одеяло, но послышался характерный шлепок, и он заткнулся.
Дима обернулся, смерил все кабинки взглядом и снова стал плескаться в раковине. Я взяла подставку от ершика с водичкой и замахнулась в Иру.
Подушка замахал руками, беззвучно вопя:
— Ты с ума сошла?
Я так же беззвучно воззрилась на него, продолжа держать подставку на весу.
Подушка снова "прокричал" что-то неразборчивое, может, и не по-русски, взмахивая руками. Я сцапала его руки и притянула вниз.
— Не маши руками, — одними губами сказала я.
Он явно не понял, что я имела в виду, и изобразил полное непонимание и заинтересованность в разгадывании тайны моих слов. Я на него плюнула, прицелилась и кинула подставку. В кого-то попала определенно. Дима оглянулся и, выходя, выключил свет. В последний момент я увидела красную летящую подставку. Послушался звук упавшей подставки, которая пару раз подскочила и затихла. Прибыли!
— Нужно будет сказать уборщице, где она забыла ершик, — пробормотал Дима и вышел.
Я опустила ногу и поняла, что пол очень сколький.
— Ы-ы! — воскликнула я, усаживаясь обратно на унитаз.
Подушка тоже попытался встать и тоже плюхнулся обратно на биде. Ирка слезла, поехала и упала.
— Приехали! — проинформировала она о благополучном приземлении раковину.
И тут мы придумали новую каверзу.
— Ольга, ты как главная скалолазка — шуруй! — сказала Ира, указывая на кабинки.
Я напрочь отказалась, так как везде было скользко, в итоге лазить и закрывать кабинки изнутри пришлось Подушке. Мы открыли краны, выливая воду на пол, и подговорили мелких кричать "Потоп!". Подговаривать ходила я и Ира, надевшая на ноги полиэтиленовые пакеты, видимо, чтобы лучше падалось. Потом Ирка с Одеялом заперлись в своей кабинке, мы с Подушкой залезли в кабинку к стиральной машине, ибо наша с ним не запиралась. Удобно расположившись на машине и положив порошочек под голову, мы стали ожидать. Дима залетел в туалет.
— Где...
Он побежал к крану, стал его закрывать, злясь на все и всех. Кран одарил его утробным рычанием. Дима отскочил, налетел на дверцу Иркиной с Одеялом кабинки и снова рванулся к крану его закрывать. Закрыл кран, и стал ломиться в кабинки. Дерг-дерг. Закрыто. Дерг-дерг, дерг-дерг, дерг-дерг. Тыдишь! Не закрывающаяся дверца хорошенько приложила его по лбу. Дерг-дерг.
— Ой, это же стиралка! — хлопнул себе по лбу Дима.
Мы с Подушкой ржали в обнимочку, порошок уже давно упал, припечатав к полу все провода стиральной машины. В этой кабинке мы обнаружили зелененький ершик. И зачем он около стиральной машины? Мы повернулись друг к другу раскрыв рты и расхохотались, стараясь не шуметь совсем. Схватив ершик на манер скипетра, Подушка обнаружил, что тот поднялся вместе с подставкой и облил ему руку водой. Удивленно посмотрев на этот феномен, он радостно запустил комплектом в соседнюю кабинку.
— Ай!
— Ой!
Попадание 200%! Я отвесила Подушке такой хороший подзатыльник, что он слетел со стиральной машины и выехал на мокром полу из кабинки, доехав до раковины, где поспешно принялся мыть руки. Я подскочила на машине, показывая ему кулак. Порошок, который я перестала подпирать головой, благополучно упал. Упс...
Хорошо, Ира отвлекала Диму шуршанием, и он усиленно ломился к ней с Одеялом в кабинку, иначе Подушка бы не успел снова перелезть через незакрывающуюся кабинку ко мне. Парень уселся на машинку, погрозил мне ершиком, зажатым в руке, и выразительно поглядел. Я лишь оскалилась, а потом ошалело перевела взгляд на этот желтенький ершик. Где он успел его добыть? Эстонец тоже посмотрел на ёршик с не меньшим интересом и, не раздумывая, запустил куда-то в сторону. Я собралась отвесить ему еще один подзатыльник за стратегически неверное решение, но он успел перехватить мою руку. Я возмущенно воззрилась на его руку и все равно отвесила ему подзатыльник. Ни он, ни я этого явно не ожидали. Я-то думала, он будет держать, а он — что мне хватит устного замечания. Наивный!
Дима с усилием дергал за дверцы кабинки. Не дай боже, оторвет, нам же и достанется. Я поняла, что пора делать ноги, и стала озираться, выбирая наилучший путь к отступлению. Верхом или низом? Как будет незаметнее. Подушка долго следил за моими телодвижениями, пока, наконец, не понял, что я ищу наилучший выход. Он решительно завертел головой, а потому еще и встал на стиральную машинку, заглядывая за дверцу. Вот осел! В смысле жираф. Я стукнула его по ноге, он посмотрел на меня. Я бодро постучала себе по голове и изобразила длинную шею.
— Я не жираф! — громко возмутился эстонец, тут же сообразил, что орать, не нужно и присел поскорее на корточки. Видимо, Дима долго пялился на то место, откуда донесся голос, ибо дергать за дверцу он бросил, и в туалете стало очень тихо. Теперь мы услышали, почему он так рьяно ломился в кабинку. Из нее доносился икающий смех помирающей Ирки.
— Ну, хватит! Хватит! — простонала она. — Димка, отвали.
Дима снова задергал дверцу, я решила, что пришло время бежать. Показав Подушке, что полезу низом, я поскорее присела, подобрала футболку и отправилась. Он долго примерялся к верхнему способу перемещения, но, увидев, что я благополучно ему помахала с той стороны, тоже вылез... вперед ногами. Мы поспешили к выходу из туалета, Подушка зачем-то хлопнул дверью. О дальнейших событиях мы могли судить только по звуку. Ира с Одеялом запустили в кабинку со стиральной машиной ершик, и Дима бросился к ней с воплем
— Вы зачем в стиралку залезли?
Ира расхохоталась совсем неприлично:
— Ольга, убегай, у него ключи есть!
Пока Дима возился с дверцей, Ира с Одеялом благополучно выбрались, открыв дверцу, и вышли к нам. Смеху нашему не было предела, особенно когда я обнаружила, что у Подушки все шорты сзади мокрые. Не зря же он выбрал экстремальный способ передвижения ногами вперед. У меня немного мокрыми были только штанины.
— Ага, вышли уже!
— Вот я дура, кабинку не закрыла, — вздохнула Ирка.— Хотя нет, я умная, как бы я иначе вышла?
Послышались шлепающее шаги. Драпаем! Ой, я двери перепутала! Теперь мы вместо мужского туалета забежали в мужской душ.
— И где тут прятаться? В раковине? — возмутился Подушка.
Делать нечего, я быстро выбрала себе самый дальний душ, Подушка рядом, Одеяло в соседнем и Ирке достался самый открытый для Димы. Она подергала шторку, ничего не изменилось. Заметив, что мы все хорошо попрятались, она быстро шмыгнула в душ к Одеялу. Тот конечно возмутился, но это ничего не изменило. Дима забежал в душ, бросился к пустой кабинке, подергал за шторы и убедился, что там пусто.
— Да видно тут никого нет, — сказал он, дернул за шторку душа, где прятались Ира и Одеяло, и не посмотрев, кто там, пошел к двери.
Ира поскорее задернула шторку. Я покрутила Ирке пальцем у виска. Дима, услышав это, вернулся, причем потопал прямо к моей кабинке.
Блииин!
Ирка, не долго думая, запустила в пустую кабинку мыло. Дима рванул к ней, залез туда и задернул шторку, проверяя, что тут и как. Я перебежала в кабинку к Подушке, переводя дух. Подушка поразился до глубины души, я быстро изобразила ему красочный кирдык и успокоилась, наблюдая за происходящим. Дима долго шуршал в душе. Подушка помахал руками, изображая, что еще и Одеяло с Иркой сюда припрутся. Я покатывалась со смеху, сдерживая голос. Дима тем временем, встал посреди душа, а время-то вечернее. Паучки из дырок вылезают. Дима заорал, но не убежал, зато паучок испугался и залез обратно. Мы притихли, пока Дима осматривал своим зорким взглядом душ.
— Ну что ж, не хотите по-хорошему, будет по-плохому! — сказал он.
— И что он нам плохого сделает? — спросил Подушка.
Лучше бы он не говорил. Из душа полилась вода... ледяная. У-у-у-у!
— Внеплановая помывка?..
Подушка повернул голову так, чтобы на нее не лилось, а мне досталось по полной. Блин, вся мокрая, холодно! Я только собралась поругать его за это, как мне в голову забрела случайная идея. Я дернула за шторку и закуталась в нее, вода с энтузиазмом зашуршала по ней. Подушка рассмеялся. Это увидели Одеяло и Ирка и тоже расхохотались. Я тоже над ними посмеялась. А что, волосы у них длинные, черные и мокрые. Облезлые! А у Одеяла вообще как "борода" полосками прилипла! Ирка увидела Одеяло и заливисто расхохоталась. Шум воды все это перекрывал. Подушка сползал по стенке.
Дима тем временем залез в кабинку, намочил голову и сделал воду потеплее. Я оставила занавесочку в покое и выразительно посмотрела на мыло. Только было поднявшийся Подушка снова стал сползать вниз, хохоча. Вот и он голову намочил! Парень спохватился, встал, но было уже поздно, так что он продолжил ржать стоя. Я вооружилась мылом, по руке тут же потекла мыльная вода, затекая в кроссовки. Ой, мы с Подушкой — два балбеса в кроссовках, Ирка с Одеялом-то в шлепках. Какая замечательная фирма произвела на свет мои милые голубые кросовочки-лыжи!
Я подкинула мыло вверх, а Подушка его поймал.
— Ты как мыло поймал? — удивилась я.
Тут оно поехало у него руках, он спохватился и, поймав, передал мне. Я долго и упорно ловила ускользающее мыло, Подушка ржал. Изловив-таки увертливое мыло, я передала его Подушке, чтобы он положил его в мыльницу, повернулась посмотреть, что делает Дима, и почувствовала, что мыло отправили мне за шиворот. Я ошалело повернулась к Подушке, глядя на него как на умалишенного. Мыло времени даром не теряло, проехалось по спине и скользнуло в шорты, через мгновенье выскользнуло из правой штанины. Подушка расхохотался, снова сползая по стеночке. Парень попытался шагнуть и, наступив на мыло, поехал. Он поскорее подобрал уезжающую ногу.
— Аист! Аист! — расхохоталась я, подбирая мыло.
Дима ушел, выключив воду, но не свет. Мы с Подушкой вышли из кабинки, причем он меня немного опередил. Я решила мстить, но вот незадача, футболки на нем-то не было! Я не раздумывая засунула мыло ему в шорты, попав немного ближе к телу. Удивлению Подушки не было предела, он долго смотрел то по сторонам, то на меня. Это видели и Одеяло с Иркой. Одеяло так и сел в душевую кабинку.
— Подставляй коленочки! — сказала Ира, хохоча, и уселась на Одеяло.
Ой, не туда я целилась, не туда...
Я поскорее, чтобы не краснеть, отправилась к зеркалу смотреть на свою мокрую шевелюру — на остальных я уже посмотрела. Ира шла следом. О, какая я красавица! Я долго и со смаком ржала над своим отражением, а Ира тем временем решила собрать всё мыло на всей даче. Вскоре она тащила его в подоле футболки наверх.
— Подушке в штаны?
— Они же не безразмерные.
В итоге мы просто спрятали мыло у себя в комнате. Эстонцы вскоре вернулись к нам в комнату. Так долго мыло вытаскивали? Куда же я его засунула? Надо повторить!
Мы с Ирой изобразили заговорщический шепот и расхохотались, эстонцы заозирались в попытке понять, над чем мы ржем. Мы охотно ржали теперь уже над ними. Парни быстро и отрывисто переговорили о чем-то на эстонском. Наверное, как-то так:
— Они тебе больше ничего никуда не засунули? — спросил Одеяло.
— Да нет, вроде нет. Я не заметил, — ответил Подушка.
— А чего же они тогда ржут... над нами?
— А кто их знает? Русские... они над чем угодно могут ржать!
— Нет, девочки, я, конечно, понимаю, вы о своем, о женском, но не так же нагло при нас! — сказала Ира.
Эффекта ноль, парни продолжали спорить.
— Да русские вообще непонятно о чем думают! Взяла мне и мыло в трусы засунула! Я-то ей всего лишь за шиворот, а она! За что? Я же не виноват, что у нее шорты большие и мыло туда попало. Я думал, у нас девушки странные. Русские еще интересней. Я ей так понравился, что мне мыло досталось?