— Что у вас тут? — в душ ввалился Дима-шарик.
— А-а-а-а-а! — завопила я вместе со всеми. — Па... па... паук!
— Откуда тут паук? Не вешайте мне лапшу на уши!
— Синедачники принесли, когда в гостях были! — нашлись девчонки.
Дима ушел. Я положила полотенце и надела рубашку.
— Девочки, не пугайтесь, я Дубровский! — сказала я.
Девчонки хохотали.
— Какой из тебя Дубровский... Лучше в мужской душ сходи, посмотришь, какая будет реакция.
— Так я там раздеваться не буду!
— Ха-ха-ха.
Мы поднялись наверх, вместе со мной к парням зашла еще одна девчонка.
— Дайте мне какую-нибудь одежду, — попросила она.
— Тебе мало своей?
— Мне мужицкую надо!
Ее одели. Немного безвкусно, но что поделать! Я-то в эстонском бутике одевалась, а ей всего лишь украинский достался. Мы спустились и зашли в мужской душ. Кто в полотенце, кто только в трусах.
— Это еще что такое? — завопили парни.
— Говорю, же это только в эстонском душе такой фокус проходит, — сказала я девушке.
Девушку выставили, меня оставили. Я все свое "хи-хи" запихнула подальше, помыла руки, как будто так и надо, и вышла.
— Я была и в мужском туалете. И там опознали! — вздохнула она.
— Я похоже, поняла, — хихикнула я.
— Что?
— Туфли-то надо было сменить!
— Ха-ха-ха!
Я спокойно зашла в мужской туалет, прошла и заперлась в кабинке. Ноль внимания. Я постояла там немного и вышла. Я зашла в кабинку с биде.
— Ты куда? — окликнул меня кто-то. — Ты же вроде бы только что!
Я не стала закрывать кабинку.
— Вот придурок!
Прыг-скок, я оказалась в закрытой кабинке.
— О-о-о!
Прыг-скок, я вылезла с порошком.
— А-а-а! Круто!
О, и тут я своя! Парни-друганы, как я вас люблю! И как теперь этот порошок тащить? Парни помогли.
— И почему все полотенца должен стирать я? — вопил мой спаситель, неся порошок в ворохе полотенец.
Нам встретись мелкие украинцы и тут же приняли меня за нового вожатого. Ой, ей-богу, я оборотень! Кто кем хочет, тот тем и считает.
— Вы не поверите, я эстонец, — сказала я им. — По крайней мере, тут у меня такое прикрытие!
— Прикрытие? Суперагент?
— Ага, с кодовым именем Ольга! Если услышите его, говорите, что она ангел с крылышками.
— ОЛЬГА!
— Она ангел с крылышками! — грянуло на даче.
Мы поднялись наверх, я спрятала порошок и пошла искать ведро. Оно нашлось у мелких... вместе с половой тряпкой!
— Круть! — обрадовалась я.
Мы принесли воды в бутылках, добавили порошка, Там еще мусор какой-то плавал... не суть важно!
— Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя! Дим, Дим, Дим! — заорали мы.
— Что?
Шарах.
— Вы когда успели смениться? — воскликнула я. Это был третий Дима, который был самым симпатичным.
Он снял ведро.
— Вот и волосы отрастил!
Дима сорвал с себя тряпку, зарычал и убежал! Дикий хохот сотряс теперь желтую дачу. Я отправилась собирать мыло в ведро, залила водой и потрясла. Отличная мыльная вода! Я вместе с ведром забралась на второй ярус. Шкаф как-то странно покосился. Мы из него всё вытащили и приставили парня придерживать. Пришли все наши вожатые. Дима прошел на веранду, Капитошка остался в смежной комнате, Андрейка встал у двери. Парень отпустил шкаф. ШАРАХ! Шкаф упал на пол. Андрейка, как ужаленный, выскочил из комнаты и дверь закрыл.
— Ты чего? — спросил у него Капитошка.
— Там что-то с таким грохотом упало! — ответил ему Андрейка.
— Грохот я слышал, а что упало-то?
— Не знаю?
— Может, опять ведро?
Они дружно наткнулись на стул.
— Что это?
— Стул!
— Стул?
— Стул...
— Тут стул!
Я показала парням руками, те поняли мой знак и выкатили кровать.
— А-а-а! — воскликнул Андрейка и рухнул через кровать. Вскочил и снова упал, на сей раз на кровать.
— Ты что, сдурел? Дай поспать! — сонно сказал украинец и поставил ему руку, чтобы тот еще раз упал. Не упал, шкаф помешал. — Ах, ты! — огорчился украинец.
— Пошли звать всех пожатых. Теперь и на этой даче! — самым умным оказался Капитошка.
Вожатые ушли.
— Так, парни, продолжайте в том же духе! — сказала я и убежала на зеленую. — Глушите вожатых! — я побежала на синюю. — А я тут! — я помахала ручкой вожатым, содрав бандану, и рванула на красную дачу, надевая бандану.
Ой, я с ведром бегаю! Мои эстонцы были уже на месте. Я принялась учить их говорить "та" и "нэт" по команде. Сейчас вожатых удивим! Но вожатые не успели.
Шарах, бумск. А-а-а-а-а! Шьють! Шых! Тадыцк! На желтой даче развлекались желтодачники.
— Шоу маст гоу он! — заорала зеленая дача.
— Быстро на зеленую! — заорали вожатые.
Грохот послышался и там.
— Аллилуйя! Аллилуйя! — запела синяя дача.
— Алли-и-илуйя! — к ним присоединились мои эстонцы и я.
— Да что такое? Обе орут одновременно!
— Аллилуйя! Аллилуйя! — запели зеленая и синяя.
Щелк! Щелк! Щелк! Щелк! Мы закрыли все двери на даче, то же самое сделали и на других. Мы на даче, и нету взрослых.
— А-а-а-а-а! У-у-у-у-у! Ура-а-а-а-а-а! — бесновались мы.
— А-у-у-у-у! — завыла я.
— Ольга там! — определил Капитошка.
— Да, я тут! — хихикнула я.
Вожатые прибежали, полюбовались, как мирные эстонцы корчат своим вожатым рожи, причем меня там было не опознать.
Я потихоньку вышла с красной дачи и пробралась на зеленую, откуда легче было добираться до синей. На зеленой даче буянил тот самый эстонец, которого увели в изолятор вместо меня. Парнишка отрывается по полной! И правда, буйнопомешанный какой-то! Но тут вожатые поставили караул возле каждой дачи. Так, придется пробираться боем.
— Кастетик одолжите! — попросила я.
Мне одолжили, и я тут же наткнулась на Подушку.
— Драться еще будешь?! — наехала я на него. — А?
Подушка отшатнулся.
— Так, я пошла.
Меня выпустили. У дачи стоил Дима-бильярд и Дима-жердь. Толстый и тонкий! Штепсель с Тарапунькой!
— О-о-о, опять ты! Дим, ты слева, я справа!
— И что толку? Я по центру пройду! — сказала я, нагло шагая.
— Щас мы тебя!
А-а-а-а! Я припустилась бегом, мелкие открыли мне дверь, я тут же ее за собой закрыла, но на ключ не успевала. Впрочем, вожатые заразились от эстонцев и тормозили. И снова неудача! Я изобразила, что проглотила ключ, а сама отошла.
— Ольг? — узнали меня мелкие.
— Йо! — я показала распальцовку. — Хоть вы меня узнали!
Я поднялась наверх и спустилась по кипарису. Так все тихо. Я осмотрелась и стала пробираться на зеленую.
— Стой!
Я припустилась бегом!
— Это какой-то ненормальный эстонец! — поразился Дима-бильярд.
— А нормальный на слове "стой" должен был застыть? — хихикнула я, построила им рожи и прошла вглубь дачи. Ко мне подскочил Оскальчик. Я впихнула его в комнату.
— Да я... Да я... Да я... Да я... Да я... — заорал он.
— Да ты... Да ты... Да ты... Да ты... — ответила я.
— Да я!
— ...рушка!
— Что?
— Доярушка!
— Г-а-а! — он набрал воздух.
Хлесь! Украинец получил по морде, а я сорвала с себя бандану.
— Девушка я! Все? — гаркнула я.
Я надела обратно бандану, поправила и вышла. Оскальчик так и остался стоять посреди комнаты с отвисшей челюстью. Мне дорогу заступил Подушка.
— Ты ни с кем не хотел поговорить? — уточнил он.
— Поговорить? Ну ладно, — кивнула я и застрочила на псевдоэстонском. Поругалась на него, спросила, все ли он понял, помахала ручкой и вышла с дачи. Я побежала на желтую дачу, но на полпути меня поймали.
— Эй, полегче, полегче! — тут же сказала я, останавливаясь. — Ну что ж поделать? Когда-то же меня должны были поймать!
Тут же собрался совет всех вожатых. Они слишком долго решали — пожарить меня, сварить или запечь, и при этом не держали меня.
— У вас недержание, — сообщила я им и юркнула обратно на зеленую дачу. Я всласть построила им рожи. — Я сошла с ума!
Я набрала в бутылку "Колдрекса" и вышла.
— О! — меня снова поймали. — Водичка! Ням-ням... фу... отрава?
— Это моя грелка! Конечно, отрава!
Вожатые зависли, я спряталась на желтой даче, проверила их готовность к запуску вожатых. Все в норме, пора действовать. Шелк! Шелк! Шелк! Шелк! Все дачи открылись разом, я быстренько перебежала на красную дачу. Там без меня никак! Вожатые рассредоточились. К нам определили Диму-бильярда и маленького и облезлого. Самоубийцы! Дима забежал к нам в комнату. Я, окончательно озверев, стала дубасить его бутылкой с "Колдрексом". Дима шарахнулся.
— Кто тут? Что тут? — заорал он и шарахнулся в другую сторону.
Эстонцы поиграли в горячую картошку Димой, один какой-то особенно сильный вообще поднял его и кинул куда-то.
— Что у вас тут?! В соседней комнате все спят! — в комнату влетела Лена.
— Подушки там спят! — хихикнула я.
— Кто? Кто это сказал?
Я тут же вылила на нее все ведро мыльной воды вместе с тряпкой.
— Что это? Ф-у-у-у-у! Фу! Фу! Фу! — истошно заорала она и швырнула тряпку в Диму.
— А-а-а! Фу!
Тряпка летала по комнате и удачно попала мне на швабру. Стук! Я звезданула Диме шваброй по затылку.
— Что тут?
Стук, я попала по ногам. Дима шлепнулся и поехал. Я стала охаживать тряпкой. Местами и эстонцам досталось. Под конец я вылила на них весь "Колдрекс".
— Тьфу-тьфу-тьфу! — все стали отплевываться всем.
— Это все? — спросил вожатые. — Все? Все! Тогда мы выиграли!
Нет, вы прошли тест на профпригодность, точнее, не прошли его!
— Ура-а-а-а! — послышалось с другой дачи, потом и со всех.
— Ура-а-а-а! — заорали мы.
— Связать их! — скомандовала я.
Здесь со мной был Даниил, он уже по движению бровей в темноте, как мне, кажется, понимал, что мне надо (или кто-то таки понимал по-русски). Мы собрали всех вожатых на лавочке на улице и привязали их к лавочке. Вожатые присмирели и смотрели на нас крайне затравленно.
— Ох, всех надо лечить! — сказала медсестра, выглянувшая из медпункта.
— Что, больше не будете нам мешать? — спросила Ирка.
— Не! Нет! Нет! Нет!
— Я же сказала — нас больше! — хохотала я.
— Сказала? — удивились русскоговорящие люди.
— А что, кто-то сомневался? — я содрала с себя бандану. — Что Ольга и Олег — это одно лицо?
Тишина. Все уставились на меня. В первых рядах челюсть потеряла Ира, Подушка покрылся пятнами всех цветов радуги, Одеяло хохотал.
— А я знал! Я знал! И эстонцы знали. Что тебе стоило у них спросить? — откровенно ржал тот.
Тут пришла уборщица.
— Что тут такое?! — воскликнула она.
— Это все они виноваты! Мы их уже связали! — тут же ответили мы. — Ведь вы виноваты?
— Да! Да! Да! — согласились вожатые.
Мы спокойно разошлись по своим дачам.
— Родная комната! Умца! — я чмокнула воздух. — Блиииин!
Я вспомнила, чья на мне одежда!
— Расскажи мне, Федя, как ты до такой жизни докатилась! — сказала Ира.
— Сейчас пойду на красную дачу от нее отказываться! — хихикнула я.
— Стоять!
— Я не эстонка! — сказала я и пошла дальше.
— Может, хоть что-нибудь объяснишь? — смиренно попросил Подушка.
— Что-нибудь? Сейчас...
— Ты понял... поняла, что я имел в виду, — сказал он.
— Ага, поняла я, что ты имел в виду, — хихикнула я.
Я уже дошла до двери.
— О! О майн гад! Ольга, подожди меня! — воскликнула Ира, отходя от Подушки.
— Нет, Ир, ты проиграла, вот и сиди с ним тут! — хихикнула я и ушла.
— Хай! — заорала я с порога эстонской комнаты.
Эстонцы дружно замахали мне. Кто еще не спал, кто уже проснулся, все махали мне. Я послала воздушный поцелуйчик буйному. Тот остолбенел. Шкафчик стоял в сторонке и стопорился.
— Привет! — я подошла к нему и обняла покрепче. Парень определенно ошалел от такого поворота событий. Эстонцы хохотали. Мне тут же что-то стали рассказывать-показывать. Похвалили мою драку с украинцем, видно, из уст в уста и до них новости дошли. Я браталась с эстонцами, не особенно изменив свое поведение. Шкафчик стопорился. Я сходила в другую комнату (выгнав предварительно оттуда всех эстонцев) и переоделась в свое, принеся их одежду обратно. Шкафчик потерял челюсть, увидев туфли на шпильке. Банданщик подумал-подумал, снял с шеи какую-то железку и надел мне на голову! Вау, какая честь! Меня тут по ходу дела короновали! Я похихикала.
— Ты тут спец по всяким фенькам и побрякушкам? — спросила я у него.
Тот согласно кивнул. Я присела на кровать, держа спину ровно, но тут же обернулась, и корона моя съехала.
— Я поймала! — обрадовалась и водрузила обратно. Как же тяжко королям!
Я побегала по комнате, все проверяя. Особенно впечатлительный стал бегать за мной. Видно, как-то не так бегала. Я села на кровать и постучала ему кулаком по лбу. Я так не бегала! Или бегала?
В комнату осторожно зашел Дима-жердь.
— Потише!..
— Нет! — гаркнула я.
— Нэт! — гаркнули эстонцы.
Дима поскорее убрался восвояси. Я еще побегала, запыхалась и села на тумбочку. Тумбочка! Там нашелся большой камень.
— Чей? Его? — я потыкала в Подушкину кровать. Все покивали, типа он принес. — Ага!
Я подбежала и со всей силы швырнула камень.
Шарах. Тадыцк. Бах-бах-бах! Эстонцы рванули к окну. Я изобразила стрельбу и сдула с пальца невидимый дым.
— Джеймс бонд! Айл би бэк! — хихикнула я и убежала.
На тумбочке лежали какие-то бумажки. Я тут же сложила из самой верхней хлопушку и показала эстонцам безобидный треугольничек. Эстонцы подались вперед. Хлоп!
— А-а! — эстонцы шарахнулись. — Ха-ха-ха!
Все тут же похватали бумажки и стали ждать, когда я им покажу, что делать. Так, открываем кружок оригами! Вот так, и вот так, а теперь вот так. Ничего не получается? Вот за это надо держать. Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!
— Вы тут петарды взрываете? — взвыли вожатые.
— Неэт, бомочки! — ответила я.
Мы наделали побольше хлопушек, я изобразила стрельбу, эстонцы покиали, и мы рванули в соседнюю комнату. Хлоп! Эстонцы стали вразнобой орать, что это вооруженное ограбление. Спросонья никто ничего не понял. Хлоп! Хлоп! В войнушку в детстве не наигрались!
— А-а-а-а! — завопили ограбляемые, что-то причитая. Один попался умный и усомнился. Хлоп! Согласился и тот, неверный. Я сдула дым с пальца.
— Ха? — вперед подался ближний ко мне эстонец.
Я изобразила что курю. Хлоп!
— А-а-а! — заорал он, ощупывая себя с ног до головы. Самое важное забыл проверить! Или у эстонцев другие ценности?
Какой-то особенно проворный рванулся ко мне. Хлоп! Тот упал замертво. Эстонцы перепугались и начали попискивать. Меня попытались захватить внизу за ноги. Это был тот самый, которому я возлагала руку на голову. Я погрозила ему кулаком. Он показал мне свой и тут же им получил. Ничему его жизнь не учит! Я показала раскрытую ладонь, он замахнулся, я стукнула его своей рукой.
— Ау! Больно! — я потерла ладонь.
Он поднялся, потирая щеку и что-то говоря. Наверное, тоже сказал, что ему больно. Я приставила ему хлопушку к виску.
— Пленник! — сообщила я, и мы вышли с ним в коридор, а потом и зашли в другую комнату.
