После зарядки мы пошли обратно, и тут я заснула-таки на ходу, точнее, зацепилась кроссовкой за ступеньку и ласточкой слетела с нее на асфальт. Удачно упала, ничего не ободрала. Я медленно встала на ноги, отряхнулась. Сзади послышались возмущенные возгласы по поводу задержки. Подушка с Одеялом в это время усердно зевали, как-то странно пытаясь не открывать рот. Было смешно, и я бы даже посмеялась, если бы могла.
— Тут эстонцы тормозят и русские падают, — ответила я возмущающейся очереди и поплелась на дачу.
Я так много раз порывалась упасть, что Подушка под конец уже устал меня ловить и стал держать непрерывно, когда же я навострила лыжи к медпункту — не отпустил.
— Эй, я к медпункту, — сказала я.
— Ага, — зевнул он и пошел со мной.
— Эй, у нас где-то Подушка с Ольгой упали! — заволновалась Ира.
— Мы тут, — ответил ей парень.
— Пошли, — потянула я его за собой.
Мы зашли внутрь, взяли нужные таблетки и собрались уходить. Тут пришли Ира с Одеялом. Они, оказывается, шли прямым путем, и долго ломились в закрытую дверь. Когда же ее открыли, они были дружно осмотрены и осмеяны болевшими украинцами.
— Что это с вами?
— Новое снотворное, — ответила Ира.
Мы вернулись к себе на дачу и застали умытых и бодреньких соседок. О-й...
— Вот смотрю я на вас, и мне еще больше спать хочется, — сказал Подушка.
Я с ним была солидарна. Все разлеглись по койкам, Подушка залез на Ларискину.
— Хм? — удивилась я.
— Ха, а Одеяло будет спать под матрасом! — усмехнулась Ира.
Парень на самом деле так уморился на зарядке, что сам залез под матрас, взял подушку и там улегся.
— Ой, я даже над ним издеваться не буду. Слишком спать охота, — сказала Ира и легла.
— Ольга, сама тырныкать будешь, — сказал Подушка.
Мы с Ирой дико переглянулись.
— Я у... украинцев услышал, — стал оправдываться Подушка.
Я поскорее полезла на кровать, пока Подушка бодрствует. Залезла, улеглась, приготовилась спать, и тут приперлась вожатая Ярина и развила бурную агитацию по поводу завтрака. Подушка долго ворочался, перекладывал голову, но Яринка не уходила. Неожиданно он схватился за край матраса. Ужас! Я отобрала у него матрас, положила на место и похлопала по нему, дабы Подушка больше не порывался ничего схватить. Подушка успокоился и улегся.
— Нет, завтракать-то надо. Я пошла в магазин. Кому что купить? — спросила Ира.
— На твой вкус, у тебя хороший вкус и запах, в смысле, обоняние, — сказала я.
— Хе-хе... Я пошла!
Подушка улегся, я тоже, неожиданно парень вздрогнул и поднял голову. Он долго на меня смотрел.
— Подушка, что? — не выдержала я.
Он помахал передо мной рукой без напульсника.
— Ну и что? Без напульсников походил, и не заметил? — спросила я.
Он ошалело посмотрел на свои руки, сложил их одна на другую, потом "другую на одну", и опять одна на другую, и так далее. Вот ромашка, редиска и прочие овощи жизни...
— Все? — спросила я, положив свою руку сверху. Парень пару раз дернулся, но все же передумал.
Я улеглась и почти уснула, но тут пришла Ира. Тадыцк!
— Я принесла завтрак!
— Сейчас кто-то будет выносить Иру ногами вперед, — сказала я.
— Не надо, кушать-то тоже надо!
— Иру!
Я внаглую продолжила спать.
— Пошли есть, а, — позвал Подушка. — О-оль! Оль!
Пришлось встать, слезть с тумбочки и усесться на последней ступеньке. Тут силы меня покинули, и я, подперев голову кулаком, собралась опять уснуть.
— Вот-вот-вот! Все! Кушаем-с! — распорядилась Ира.
А кушали мы чипсы, шоколадки и запивали их спрайтом. Все уже закончили кушать, а я все жевала. Хорошая жвачка! Подушка удивленно смотрел на меня, Ира — на него.
— Ты чего? — спросила Ира. Подушка смотрел то на меня, то на нее. — Что так долго можно жевать? Жвачку!
Ирка тоже стала жевать. Тут проснулся Одеяло.
— А вы что едите? — спросил он.
— А ты не ел? — удивилась Ира.
Дали и ему покушать. Он снова чуть не заснул.
— Есть что-то попить! — взбодрился он.
Допили, доели... Все!
— Все пошли по туалетам! — скомандовала Ира.
Мы дружно поплелись умываться. Бодрит! Правда, вернулись и опять стали клевать носом.
— Давайте, кто дольше продержится и не зевнет, — сказала Ира, зевая.
Мы все приготовились бороться с зевотой. Вдруг Ира оживилась и собралась зевнуть, но ее опередил Подушка, зевая во весь рот, Ира следом. Тут пришла и моя очередь, я всласть зевнула. В итоге самым стоическим оказался Одеяло, который зевнул самым последним. Тут вернулись наши с завтрака, все такие бодрые, шумные. Ужас...
— Что же вы такие... бодрые, как — последнее слово вырвалось с трудом. — Волны! — изображая сдерживаемую тошноту, сказала я.
— Ага, точно! Только лучше так, — начала Ира. — Какие жизнерадостные люди! — с восторгом сказала она. — Какие жизнерадостные люди! — весело сказала она. — Какие жизнерадостные люди! — спокойно сказала она. — Какие жизнерадостные люди! — презрительно сказала она. — Какие жизнерадостные люди! — подавляя тошноту, сказала она.
А теперь репетиция. Ужас! Не уснуть бы! В итоге вместо Halleluiah было А-а-а-а-я-а-а. После репетиции нас отвели на греческую эстраду. Опять эти шарады...
— Ольга, отгадай, — ныла Ира, угадав на свою шею. Я уже давно поняла, что она изображает эстонцев, другие — еще нет.
Я встала и как следует зевнула, прикрывая рот растопыренными пальцами.
— Эстонцы! — тут же угадали все. — Иди, загадывай.
Я залезла на эстраду и принялась по ней бегать. Ну вот, и разогрелась, и спать не так охота.
— Ольга, не мельтеши, — прогневалась Ира.
— Вот именно это я и загадывала, — усмехнулась я.— Иди! Показывая фразу "Не тупите!"
— Как я ее изображу?
— Попробуй показать, что это относится к эстонцам, — посоветовала я.
Как она изображала, я не смотрела, но вскоре услышала ее дикий возглас:
— Да не тупите вы!
— Ну, вот вам дали прямой намек.
На этом игра закончилась. Мы сходили на дачу, где не пробыли и пары минут, на мостик, который прошли со свистом, к "предпляжью", где мы с Ирой спали на скамеечке, привалившись к столбу, к дереву желаний, где Ира долго спала посреди дороги, тормозя очередь, и снова на дачу. А там и обед. Пришли мы в столовую первые, долго ждали, пока все поедят, не выдержали и ушли на балкон, а там пришли эстонцы. Мы уселись на перила, обнявшись с колоннами. Игры со смертью! Зато как красиво! О, но обедающие эстонцы — это интереснее, особенно Подушка, который донес ложку до рта и стал зевать. Только полностью прозевавшись, он, наконец, съел то, что в ней было. Но Одеяло меня приколол больше! Потянувшись за чем-то, он залез рукой в свой суп. Подушка чуть не подавился, заметив это, и снова принялся зевать над ложкой. Наконец, они вылезли оттуда, и мы отправились в медпункт за аскорбинками. Ура, дача!
— Так, люди, кто как хочет, а я спать! — сказала Ира.
— Я тоже, — кивнула я.
— И я, — согласился Подушка.
— И я, — поспешил сказать Одеяло.
— Как обычно, под матрасом! — усмехнулась Ира.
— Ирка, не издевайся, дай человеку поспать нормально! — заступилась я за бедного Одеяло.
— Пусть выбирает себе коечку! — усмехнулась Ира.
Он выбрал и лег на соседнюю кровать, головой к ее ногам. Долго она шугалась его.
— Не маячь! — завопила она, но Одеяло уже спал. Тут и Ира уснула.
Мы с Подушкой и еще тремя подушками и четырьмя одеялами спали на Ларискиной кровати. Точнее, я уснула, только когда услышала мерное посапывание почти над самым ухом. Ладно, не буду издеваться...
— Ольг, да кто-нибудь! Да что вы все дрыхнете-то! — послышались жуткие возгласы. Они с ума сошли орать! Я сплю-у-у-у-у!
— Что надо? — сонно спросила я.
— Да... да вы уже полдник проспали, — сказала Лариса.
— Что? — я аж на месте подскочила. — Подушка, Подушка!
Я помолотила по парню.
— Что надо?!
— Мы полдник проспали! — огорошила его я.
— Что? — подскочил он. — А я кушать хочу.
— Ну, все! — пожала я плечами. — Проспали.
Подушка метнул подушку в Ирку, которая заорала:
— Кто тут такой умный?
— Ирка, мы полдник проспали, — сообщил ей благую весть Подушка.
— Что? — реакция, как и ожидалась, была "подскакивательной", она помолотила по Одеялу. — Мы полдник проспали!
— Ей-богу, глухой телефон! — хмыкнула я.
— А! Что? Полдник? Как? — всполошился Одеяло.
Все нам посочувствовали.
— Что у тебя со щекой? — спросила Ира.
Я подбежала к зеркалу и увидела у себя на щеке не то разводы, не то складки. Это же морщины... преждевременные... от Подушки! Заспала, однако, капитально! Тут я увидела на руке еще больший ужас.
— О-о, это чей отпечаточек? — спросил Подушка, смотря к себе на грудь.
— Мой! — хихикнула я, демонстрируя всем жуткую руку.
— Хм... класс! — он развел руки в стороны. У самого еще и от волос на лице были отпечатки.
Тут мы все полюбовались на Одеяло, который нам продемонстрировал бакенбарду непонятного происхождения на одной щеке. Видимо, спал на хвостике. Ну и Ира под занавес показала плечо в полосочку. Н-да, прямо боевые награды за бессонную ночь и пропуск полдника и завтрака. Мы дружно протерли глаза.
— С добрым утром, Олечка, — вспоминала рекламу Ира.
— И э я, — ответила я ей, зевая.
— Пошлите на полдник, — сказал Подушка.
— Сейчас пошлю, — заверила его я.
Мы собрались на полдник. Ура, тут есть Капитошка, он не даст нам помереть с голоду.
— Ты куда побежала, Капитошка? — неожиданно спросил Подушка.
Я от удивления раскрыла рот, Ира с ужасом уставилась на него.
— Что сделала? — спросила я, делая ударение на последнем слоге.
— Побежала...
— А ты в курсе, что он парень? — просила я.
— Побежало? — медленно спросил эстонец.
О-о! Мы долго еще хохотали. Видно, с недосыпа роды вообще теряют актуальность!
— Ну, тогда ты побежало! — сказала Ира.
— Побежал, — обиделось Подушко.
Мы покушали, все меньше и меньше зевая. Скоро вообще будем только ночью бодрствовать, а днем спать! Вернувшись обратно, мы никого на даче не застали.
— Что, обратно идем спать? — спросил Подушка.
— Ага, точняк, — кивнула Ира.
Мы спустились вниз — мелких тоже нет, сходили на дачу к эстонцам — и там пусто! Вымерли все разом? Нашли вожатого и попытались узнать, где все.
— Гуляют, наверное!
Мы успокоились и вернулись на дачу.
— Ну что, спать? — спросила Ира
— Ага, еще и ужин проспим! — ужаснулась я.
И тут в комнату зашла Лариса.
— А вы тут что делаете? — удивилась она.
— Сидим и думаем, куда вы делись.
— А-а! Идемте. Идемте, идемте!
Нас отвели к беседке, в которой весь наш отряд еле поместился. Там нужно было сказать, что понравилось и что не понравилось, по одной вещи.
— Мне очень-очень-очень понравился завтрак, — все опешили, — потому что я его пропустила!
— Сама винувата, — сказала вожатая Ярина.
— Это вот мне не понравилось, — кивнула я.
— А мне понравилось, мне понравилось... что у вас тут мыла много, — сказала Ира, все расхохотались. — Но не понравилось, что Дима немного не акробат. На шпагат не смог сесть.
Хохот повторился.
— Я же вам серьезно говорю! — насупилась вожатая.
— А мы тебе серьезно отвечаем! — ответили ей. — Идемте куда-нибудь, идемте! В камеру хранения!
Там были хорошие сувениры, но мы с Ирой не пошли. Нас оставили с Капитошкой.
— Люди, шуметь не будете? Ломать ничего не будете? Ну и хорошо, я пошел, — сказал он.
— Давайте бои на подушках! — предложила Ира.
— Давайте, — легко согласилась я.
Ира схватила подушку, я же просто поставила перед собой Подушку.
— Так нечестно! — завопила она.
— Ага, бой на одеялах! — усмехнулась я.
— Это не интересно, поскользнется и сам же упадет, — отвергла мою идею Ира.
Эстонцы между тем что-то обсуждали на своем эстонском. Такое чувство, что нас с Ирой.
— С чего ты взял? У меня на мордочке написано? — удивился по-русски Подушка.
— О, мордочку выучил, — заметила я свое любимое слово.
— Ага, — кивнула Ира.
Тут Ира заметила, что Подушка снова надел напульсники.
— И когда ты успел их надеть? — оттянув один из них и отпустив, спросила Ира.
— Успел! — гордо ответил эстонец.
— И что мешает мне их опять снять? — спросила я.
— М... — всерьез обеспокоился парень. — Я!
— Да, хлипкие заградительные сооружения, — усмехнулась Ира.
— Подушка, смотри-смотри! — я потыкала наугад куда-то вверх. Пока он искал, что я такое ему показываю, я быстро сняла с него эти жуткие напульсники.
— А-а? — он, похоже, так и не понял, как я их сняла.
— Лучше никуда не клади, — предостерегла Ира.
Я подумала и надела их себе на руки. Подушка как-то странно заозирался. Одеяло что-то сказал ему по-эстонски, наверное, позлорадствовал:
— Вот и ты прошляпил свои напульсники!
Я только набрала воздух, что бы ему что-то ответить.
— Подожди! — сказала Ира, и погрозила ему пальцем.
Одеяло устрашился и убежал в смежную комнату.
— Он сам себя загнал в угол, не будем этому препятствовать! — сказала Ира и закрыла его там. Да, выйти он не мог, ручку там еще не починили. В итоге он вылез через окно, пока Ира его караулила у двери, и сказал по-эстонски что-то типа:
— Вот дура, а она меня там ждет!
— Сейчас мы ей еще больший Кондратий устроим, — сказала я. — Ира, запусти-ка меня.
Я нашла штыречек, открыла дверь и вернулась в комнату.
— Слушай, там Ольга и Одеяло, и они не выходят, — сказала Ира.
— Ира, я тут! Глюки? К Диме отправить? — усмехнулась я.
Она похлопала глазами.
— А, я поняла!
— Я и не сомневалась! — хмыкнула я. Подушка, единственно слышавший это, расхохотался.
В комнату вломились наши соседки, полные впечатлений от прогулки. Ко мне по очереди подошли несколько девушек и сообщили мне, что эстонцы тупят. Я с умным видом кивала каждый раз, по-новому поражаясь неновой для меня информации, Подушка хохотал. Единственный понял, что я прикалываюсь. Выходит, не всегда тупят, а выборочно. Интересно, можно ли как-нибудь повлиять на этот выбор, чтобы не тупили, когда не надо? Хороший вопрос, однако!
— Кому бы рожу начистить? — сетовала Ира.
— Ира, ты драться собралась? — ужаснулась я.
— С кем бы подраться?
— Иди к Лике, она тут, по-моему, никому не нравится.
Ирка решительно наехала на Одеяло.
— Ты чего тут сидишь?
— О, господи, держите меня семеро! — хмыкнула я.
— А? — уточнил Подушка. Ну да, одного хватит, особенно такого, как он.
— Ирка подраться решила. По-моему, с Одеялом не лучший выбор. Сейчас будет только что-то типа, — я прижалась к стене, закрыла лицо руками и вжала голову в плечи.
— Да уже, — кивнул Подушка.
— О-о, — ужаснулась я, увидев вышеозначенную картину. — А Ира хотела подраться...
Мы еще немного посмотрели на образцовую постановку.
— Ты чего тут сидишь? — обернулась ко мне Ира, разочарованная в Одеяле.
