— Слезай с койки! — скомандовал вожатый.
— Я лучше слезу, — пробормотала Ира, потирая бок.
Дима придирчиво осмотрел кровать и неожиданно залез туда сам! У Иры глаза чуть ли из орбит не вылезли, я поскорее заткнула себе рот. Дима, видимо, ощутил все прелести лежания на костлявом эстонце, да еще и решил для полноты ощущений на нем попрыгать. Пару прыжков эстонец стоически вытерпел, на следующем взвыл, завернул вожатого в матрас, чем-то, как следует, звезданул по голове так, что тот отключился, и уселся на кровати, сложив руки на пострадавшем месте и красноречиво подвывая. Тут мое Одеяло решил вылезти, камушки мелодично зашуршали и посыпались, повторяя его имя. Не надо, у меня хорошо с памятью!
— Погремушка, — констатировала сей факт Ира.
Мы с Ирой отодвинули тумбочку, Одеяло выбрался оттуда с диким взглядом, вытряхнул оставшиеся камушки и задвинул тумбочку.
— Я больше туда не полезу!
Слегка оклемавшись, эстонцы оттащили Диму в вожатскую и вернули многострадальный матрас Ире. Пока Подушка помогал Ире заправить постель, Одеяло поскорее уселся на любимую тумбочку.
— Можно пройти? — спросила я.
— А? Можно, — Одеяло подвинулся.
— Ромашка! Да что вы мне поспать не даете! — завопила Лариса.
Подушка обернулся к ней.
— О-о, я что-то пропустила? — удивилась Лариса и спустила ногу с кровати. Я не успела ее предупредить, она уже пнула Одеяло, тот тоже взглянул на нее странным взглядом.
— М-можно в туалет пройти? — спросила она.
— Можно, они ночного вожатого вырубили, — ответила за Одеяло Ира.
— Что? — еще больше удивилась Лариса.
— Да так, попрыгал он не на том месте, вот его и закатали в матрас, а потом чем-то стукнули. Он и вырубился, — пояснила Ира.
— На каком месте он попрыгал? — окончательно опешила Лариса.
Подушка залез на кровать, спрятался за подушку и откинулся назад, Одеяло захихикал. Лариса в недоумении ушла в туалет и вскоре вернулась.
— А... а там, в вожатской кто-то шевелится, — проинформировала нас Лара.
— Поздравляю, ты его не убил, — торжественно провозгласила Ира. Подушка ответил ей что-то неразборчивое (или нерусское?) из-за подушки.
Сигнал к действию был получен, и мы снова стали думать, куда их спрятать, но никто не приходил. Мы уже и думать забыли об опасности, усадили гостей на тумбочки и продолжили разговор.
— А какие возрастные ограничения у вас в хоре? — спросил Подушка.
— С 10-ти до 17-ти, — ответила Ира.
— А вожатые со сколька?
— С 18-ти.
— А вы откуда знаете?
— Знаем, что Капитошке 18 и что он самый маленький.
— А кто это такой?
— Видели запасного вожатого с длинными кудрявыми волосами? Вот это Капитошка, — проинформировала я.
— А в лагере со сколька до сколька?
— Вообще, кажется, до 18-ти, но, судя по вашим, здесь и в 20 можно отдыхать. Стало быть, с рождения до смерти, — пожала плечами Ира.
— Таких вожатых, как Дима, нельзя допускать к детям, — сказал Одеяло. Долго он соображал. Оно и не мудрено — сначала наши фразы с русского на эстонский в уме переводил, потом ответ придумывал, а потом его обратно на русский переводил. Долгий процесс!
— Да, к детям его тоже нельзя допускать, — кивнул Подушка, перекладывая руки на больном месте.
Все дружно засмеялись.
— Дайте поспать, что ли, — возмутилась Лариса.
— Не, через час подъем, — покачала головой Ира, поглядев на часы.
— Ой, пора уже, — засуетились эстонцы.
— Вам там есть что делать на тихом часу? — спросила Ира.
— Да, нет, — пожал плечами Подушка.
— Приходите к нам, нам тоже нечего.
Только мы улеглись, чтобы изобразить, что мы спим, как в комнату забежал Капитошка.
— Вставай, я знаю, что ты не спишь, — потормошил он Иру. Ира согласно открыла глаза, Капитошка шагнул, было ко мне.
— Я сама, я согласная, я не сплю, — поднялась я.
— Вы что такое сделали? Дима злой, как не знай кто. Мне сказал дежурство сдавать. В итоге ему опять дежурить, а мне всего лишь эту и следующую.
— О, классно, — сказала Ира. — Завтра Димы нет.
— Так что ж вы такое с ним сделали?
— Приходи на сон-час, покажем.
— На мне, что ли?
— Хочешь, на тебе! — предложила я. — Если ты повторишь глупость Димы.
— Какую?
— Он попрыгал на моей койке.
— За что же ты его так?
— Не я. Я его даже пальцем не тронула!
"Don't worry, be happy!"
— Мы досыпать! — проинформировали мы Капитошку.
— Хорошо, — кивнул тот, и мы улеглись.
Разбудил нас Капитошка к завтраку, на котором мы встретили умильно зевающих эстонцев. Все равно прикольно они рот прикрывают растопыренной пятерней. Какой в этом толк?
Простояв свою очередь мы, наконец, уселись покушать, тут пришли наши эстонцы и сели за нами, на свою беду... Мне тут же пришла не оригинальная, но убойная идея. Выдернуть стул! Как только мое (точнее, Ларискино) Одеяло привстало за какой-то особенно вкусной вещью, я профессионально (натренировалась до того на одноклассниках) выдернула у него стул и поставила подальше. Эстонец, взяв что-то, решил усесться обратно, но шмякнулся на пол. Озадаченно осмотревшись, он поднялся, подвинул стул, стоящий рядом с ним, и уселся. Сидевший рядом с ним сероволосый знакомый начал подхихикивать. Одеяло опять потянулся за чем-то, я снова отодвинула стул. Немного помедлив, он все-таки упал, опять. Ничему его жизнь не учит. Это заметила Ира... в общем, понятно, чем это кончилось. Подушка вскочил за вилкой, Ира была наготове. Как только он собрался приземлиться, Ира отодвинула стул, но что-то не очень далеко. Он уселся на самый краешек стула, рухнул на пол и был накрыт коварным пластиковым троном сверху. Бедолага! Ира вдохновилась удачей, однако Подушка вцепился в свой стул и больше ей возможности отодвинуть его не давал.
После завтрака у нас была репетиция в Су-уксу, а после нас репетировали эстонцы. Как только мы вернулись на дачу, начался дождь. Вожатые придумали игру в закрытом помещении под названием "Семейка Адамс". Нужно было сделать что-то, чтобы тебе похлопали. Зайдя внутрь, я долго пыталась понять, что же сделать. Измучившись, я с досады хлопнула себя по щеке, все повторили мое движение. О! Вот она отгадка! Я похлопала в ладоши, мне похлопали в ответ, так что я отправилась к прошедшим испытание. Правда мне быстро надоело повторять всякую чушь за пришедшими, так что ушла к Ире, которая наплевала на такое сомнительное развлечение. Тут послышался знакомый стук веток об окно.
— Лезьте быстрее, а то всю игру пропустите! — наставляли мы их.
Конечно, это были Одеяло и Подушка.
— Какую?
— Такую, такую. Нужно сделать, чтобы вам похлопали.
Не успели они ничего сказать, как мы их запихнули туда. Сами же мы быстренько прошли к уже прошедшим конкурс. Бедные эстонцы замерли посреди комнаты. Все синхронно приняли те же позы. Они решили немного покривляться. Мы, то есть прошедшие, неустанно повторяли все, что они вытворяли.
— Да, блин, — сказал Подушка.
— Ромашка, — синхронно сказали мы.
— Да не то.
— Да блин, — быстро повторили все.
— Хм... — задумался Одеяло, мы повторили за ним.
Подушка на пробу один раз хлопнул, мы тоже хлопнули. Дошло, однако! Не прошло и года! Он хлопнул еще раз, а потом стал хлопать в определенном ритме, мы за ним повторили.
— Все прошли испытание, — сказал Андрейка, и включился свет. У всех вожатых и части наших отвисла челюсть. Эстонцы быстренько смылись.
После этого мы собрались в соседнюю комнату за Иркиной тушью и застали там интересный разговор:
— А блондинчик ничего.
— Не знаю, мне больше черненький понравился.
— Блондинчик выше.
— Да зачем тебе высокий, тебе, по-моему, пониже надо.
— Х... Км... Кха... — хрюкнула Ира. — Это вы о ком?
— Да те, помнишь, которые последние в конкурсе участвовали.
— Мы до последнего думали, что это девчонки, а потом оказалось — мальчики, да еще такие симпатичные.
Мы с Иркой забрали тушь, и давай ржать. Усевшись на кресла, мы никак не могли успокоиться. Тут в коридоре появился Капитошка, а Ире в голову пришла гениальнейшая идея:
— Обязательно приходи в тихий час.
— Почему?
— Потому что у меня распрямитель есть!
— Распрямитель чего?
— Волос!
Капитошка ушел в растрепанных чувствах. Кажется, он бы с большей радостью убежал, а нас позвали на обед. Мы быстро собрались и спустились вниз, а девочки наши долго и упорно наводили марафет для понравившихся мальчиков. Вышли наши прибрахлившиеся девушки, а мы тут стоим с этими самыми мальчиками болтаем. Глаза у девушек резко увеличились в размерах и едва не выскочили из орбит.
Буду суп? Не буду? Буду суп? Не буду? Буду суп? Не буду? А, все равно только вилку взяла...
Мы с Ирой неспешным шагом направились к своей синей даче. Вскоре Капитошка объявил начало абсолюта и сообщил, что больше никого не пустит. Мы пожали плечами, не поверив, и стали ждать эстонцев. Те вскоре появились.
— Позвать тех девушек, которые не сводили с вас глаз на обеде? Напротив вас сидели, — спросила Ира, подхихикивая.
— Каких? Напротив нас сидели особи мужского пола, — удивился Подушка, приподнимая одну бровь.
Они так и не поняли, о ком мы говорим, так что мы, пообещав, что сейчас позовем, вышли из комнаты, хлопнув дверью. Послышался сдавленный шепот, тихий грохот и тишина. Мы вернулись в комнату. Никого, и тишина загробная... Ирка подергала свой, висящий на месте, халат за рукав.
— Ты зачем уронил мой халат? — возмутилась она. — Тебе не стыдно?
С противоположной стороны вылез Подушка.
— Я не хотел, я случайно, — сообщил он.
— Дурак ты, — расхохоталась я.
— Почему? — удивился он.
— Это была про... про.... Ха-ха-ха, — еще пуще начала смеяться я.
— Что?
— Провокация — действие, которое повлечет за собой еще одно действие, — пояснила Ира. — Вот ты и вылез, когда я подергала за висящий на месте халат!
Подушка озадачился. На моей же койке поднял голову мой же жираф. Нашел где спрятаться! От меня на моей койке!
— Так вести их или нет?
Немного подумав, парни выдали:
— Ну, подождите, будет разгар абсолюта.
Ого, какое слово знает! Мы с Ирой одинаково озадачились. Тут вернулась Лариса, привычно напугалась эстонцев и принялась причесываться.
— Ларис, тут в лагере вши есть. Надеюсь, я от тебя не заражусь?
— Нет, — покачала головой девушка. — Ой, чешется что-то!
Тут Ира обнаружила табуретку, точнее, каркас от нее. Крышка бесследно исчезла. Так вот что они опрокинули!
— Куда... дели? — удивилась она, показывая на табуретку.
— Не знаю. Я его только сшиб, — извиняющимся голосом сказал Одеяло.
— Покойся с миром, ты служила нам верой и правдой в защите... в обороне...
— В чем разница? — спросила я.
— Ну, пусть будет в защите от вредной вожатой! — закончила Ира.
Тут, наконец, вернулись шатавшиеся по магазинам.
— Так это вы там кривлялись на игре? — спросили они.
— Ага, — каждому повторили эстонцы.
Ярослава достала пакетик лапши и хрумкала ее всухую.
— А мне пофиг, я есть хочу! — сказала она.
— Мы тоже! — сказали парни.
Я тоже достала пакетик с лапшой, помяла ее, чтобы было удобнее кушать, посыпала ее приправой, потрясла и вкусила.
— М-м... курочка! — сообщила я.
— Бекон! — поддакнула Ира, только еще поднося кусочек ко рту. — Вас не кормят, что ли?
— Нет.
— Вы только что с нами на обеде ели!
— А вы-то сами... — поперхнулись возмущениями эстонцы.
— Будете? — предложила я, наконец.
Парни закивали. Я протянула Одеялу пакетик лапши со вкусом колбасы. Все равно сама не буду.
— А это что такое? — удивился Одеяло, пробуя на зуб пакетик с маслом.
— О, господи, полиэтилен ест! — схватила за голову я.
— Знаешь анекдот?
— Про котенка?
— Нет, про парня!
— Ага!
— Какой? — оживился Подушка.
— Ты все равно не поймешь юмора, — отмахнулась Ира.
— Расскажи — пойму, — пообещал эстонец.
— Ладно, я тебе расскажу про котенка, но тоже самое можно про парня, — сказала Ира.
— Ага, понятно, — кивнул Подушка.
— У меня дома есть котенок. Он постоянно ест полиэтилен. Я долго думала, чего ему в организме не хватает, посоветовалась с Ольгой и решила, что мозгов.
Подушка подумал немного и расхохотался.
— Точно! — подтвердил Подушка.
Одеяло тем временем посыпал приправой лапшу и вытащил весь кусок. Осмотрел и попробовал с той стороны, где приправу насыпал.
— Вы это едите? — скривившись, спросил он.
— Нет, — повторно схватившись за голову, сказала я, отобрала у него лапшу, запихнула на место, как следует помяла, потрясла и вернула обратно. — Мы едим вот это!
Одеяло попробовал.
— Мм, вкусно! — выдал свой вердикт эстонец. Слава богу, дошло, как это есть!
Тут Подушка доел свою пачку и вытащил пакетик с маслом.
— Он это грыз? — спросил он у Иры, та кивнула. — Попробовать, что ли?
— Дурак-то еще! — охнула Ира, отобрала у него пакетик и отправила в мусор. — Это можно считать разгаром абсолюта? — уточнила она.
Не дожидаясь ответа, мы выскочили из комнаты, попросив Тому проследить, чтобы они никуда не спрятались. Я побежала за Капитошкой в вожатскую, Ира пошла за девчонками. В итоге Капитошка пришел первый.
Он пришел, а для него был уже готов распрямитель. Капитошка был усажен на кровать и подвергнут жестокой пытке. Когда я уже распрямила половину волос, пришли, наконец, девушки. Эстонцы сложились на своих тумбочках, причем Одеяло накрылось одеялом, а Подушка схоронилась за подушкой.
— И где? — спросили девушки.
— А что, не видно? — удивилась Ира. — Хихикающая подушка, вылезай!
Она вытащила из рук Подушки подушку. Из-за кровати показалась только рука, хватающая воздух.
— Ну, отдай, — попросил он.
— Вылезай!
Подушка обреченно вылез.
— А ты что там сидишь? Мне тут одному? — Подушка безжалостно забрал у Одеяла одеяло, и тот выглянул из-за кровати с не менее обреченным лицом. Я оставила Иру дораспрямлять волосы Капитошке, а сама пошла посмотреть на сей цирк в зоопарке. Девушки решились поговорить с эстонцами, те были не против и уселись на кровати.
Пока они разговаривали, мы закончили с Капитошкой и развязали ему глаза.
— Ну, как?
— А! Ни фига себе! — воскликнул Капитошка, подергав себя за прядь, которая в распрямленном состоянии достигала локтя. Да еще теперь и челка лезла ему в глаза.
— А теперь обещанный сюрприз. Тот, кто закатал Диму в матрас, — сказала Ирка.
Я закрыла ему глаза руками и подвела его к Подушке. Капитошка с неимоверным удивлением узрел эстонца, повернулся и увидел второго. Подушка удивленно уставился на вожатого, причем, кажется, с большим интересом, нежели на девушек. Наверное, оценил длину волос. Сам вожатый обернулся туда-сюда и поспешно вышел из комнаты, но вскоре вернулся.
Тут Ира поймала на себе умоляющий взгляд Подушки.
— Надоели? — спросила она.
Подушка, подумав немного, кивнул.
— Так, все, шу все. Это наша комната. Если хотите, зовите к себе, мы не против, если пойдут, — сказала она, разгоняя гостей.
