Осколки Сердец. Книга 1

Его удивлению просто не было предела, и только слова эльфийки смогли убедить его в том, что сын не врёт. Заметил Повелитель и взгляды, которыми обменивались эльфийка и его сын, и они ему категорически не понравились, какие-либо отношения между ними не могли привести ни к чему, кроме огромных проблем.

Вновь сталкиваться с Советом ему не хотелось, а ведь встречаться обязательно придётся, поскольку эльфы неминуемо попытаются избавиться от сына своего кровного врага, шатающегося в их Лесу. Не своими руками конечно, но способов было хоть отбавляй.

В счастливый исход истории любви между эльфами и вампирами Повелитель давно не верил, одно то, что произошло с матерью Каина, было прекрасным доказательством его правоты.

Неожиданно течение мыслей Повелителя нарушила пришедшая со стороны реки волна ментального удара страшной силы. Он ощутил, как во дворе замка застонали люди-слуги, простые вампиры схватились за головы, животные же словно взбесились в своих стойлах.

"Поглотитель Сознания??? Так близко к замку!?" — стремительно набрасывая на себя плащ и хватая ножны с мечом, поразился он. Буквально вылетев из кабинета, он перешёл в боевой режим и со всей доступной скоростью бросился к тому месту, откуда на замок пришла волна. Выбегая из ворот, он почувствовал за спиной присутствие Зиры и Вализира. Боевые способности Поглотителей Сознания он знал не понаслышке, и ни разу такая встреча не приносила ему ничего хорошего. Если даже ментальные удары не проходили через защиту Повелителя, то подчинение ближайшего окружения и натравливание их на него, было любимым способом ведения боя Поглотителями, и это притом, что их самих нужно было ещё найти, так как своими куклами они могли управлять на огромном расстоянии.

Едва почувствовав ментальный удар, он вначале удивился тому обстоятельству, что Поглотитель оказался так близко к замку, а потом тому, что тот вообще дал себя обнаружить — такое поведение было не в их привычках. Уже удаляясь от замка, он просмотрел ауры всех жителей замка — все были на месте, и даже сын сидел в своей комнате.

"Хорошо, что хоть это приключение он пропустит", — с усмешкой подумал Повелитель, практически летя к месту предположительного местонахождения Поглотителя. Подбегая к реке, он почувствовал ауры эльфов, быстро приближающихся к тому месту, откуда пришёл удар.

"Странный Поглотитель, — недоумевал он, — своей волной поднял всех, кого только мог". С этими мыслями он взбежал на пригорок и застыл на месте. Рядом с ним поочерёдно возникли сначала свои, затем эльфы, и все они замерли.

Нет, то — что его сын каким-то образом умудрился оказаться здесь, его удивило не очень сильно. Удивила его ситуация, в которой оказался его полуживой потомок, лежавший около эльфийки в нескольких шагах от мёртвого тела Поглотителя Сознания. Повелитель содрогнулся, когда увидел, в каком сын состоянии: вывернутые под немыслимым углом, неподвижные ноги, располосованное когтями тело, торчащие наружу рёбра. Повелитель, несмотря на ситуацию, почувствовал странную смесь гордости и отчаянья — хоть и полуживой, сын всё же отстоял свою девушку.

Старейшина сделал шаг к вампиру, одной рукой обнимающему лежащую рядом с ним эльфийку. Но нут случилось невероятное.

Вампир каким-то немыслимым усилием воли и мышц сумел не только сесть, но и уложить себе на колени бесчувственную девушку.

— Не подходите! Пусть никто не приближается ко мне! — вдруг закричал он с истеричными нотами в голосе. — Иначе я активирую Взрыв Ауры!!!

При этих словах Повелитель действительно увидел, что непонятно каким образом скрываемая до этого момента аура сына почти мгновенно проявилась и начала подготовку к этому сложнейшему заклинанию. Почувствовав то же самое, старейшина подался назад, дав знак своим воинам опустить луки. Заклинание Взрыва Ауры повисло на волоске, грозя сорваться с цепи и разнести всё на своём пути.

— Не подходите, — уже спокойней сказал сын, и Повелитель облегчённо вздохнул.

— С ней всё в порядке, — сказал он, обращаясь к старейшине, — просто она оглушена Поглотителем.

Старейшина понимающе кивнул.

Повелитель, рассматривая сына, старательно скрывал от всех своё удивление. Мало того, что сын умудрился оставить копию своей ауры в замке и пробраться сюда, укрывшись от наблюдения каким-то необычным способом, так ещё и умудрился сцепиться с Поглотителем Сознания и убить его в рукопашной схватке! Это, как оказалось, мелочь! Он сумел активировать Взрыв Ауры — одно из самых сложных заклинаний рода Венту, которое подразумевало взрыв всей имеющейся у создателя заклинания ауры — разумеется, с летальными для него последствиями — но влекущее за собой цепную реакцию взрывов любых аур вокруг себя, причём на довольно большом расстоянии. Никто его не измерял, но Повелитель однажды видел пострадавших от заклинания — жуткое месиво из костей и мяса. Проверять на себе заклинание, которое висело сейчас, готовое сорваться по желанию сына, ему не хотелось.

— Если он активирует его, — тихо сказал я всем стоящим рядом, — мы все умрём.

Окружающие вздрогнули и немного подались назад.

— Дай мне её осмотреть, Каин, — попросил старейшина сына, не моргнув и бровью, хотя слышал мои слова. — Ты ведь не хочешь, чтобы Ал'лилель пострадала?

— Вы её у меня заберёте, — произнёс тот, нервно облизывая губы и стискивая девушку в объятьях, — и я никогда больше её не увижу.

— Каин, может, ей плохо? — попытался увещевать его старейшина.

— Со мной всё хорошо, — вдруг раздался слабый, но спокойный голос девушки, приподнявшей голову с колен сына. — Что произошло, любимый? — спросила она, обняв его на глазах у всех.

— Любимый?! — одновременно вырвалось у свидетелей, заставив их изумлённо переглянуться.

Старейшина и Повелитель столкнулись взглядами, и в глазах эльфа явственно читалось то, что он думает по этому поводу.

А сын, прижав девушку к себе, начал сбивчиво пересказывать ей произошедшее. Его слушала не только она, но и мы все.

— Ал'лилель, — позвал старейшина дочь уже после завершения невероятного рассказа, — попроси Каина убрать заклятье и позволить нам уйти.

— Без него я никуда не пойду, — твёрдо произнесла девушка, ошарашив всех.

— Повелитель! — резко обратился к вампиру старейшина, он был похож на готовый к удару меч. — Я уже отдал тебе двух своих дочерей! — сказал он, глядя ему в глаза. — Третью ты получишь только через мой труп!

Этими словами он, видимо разбередил давние раны, потому что всегда спокойный Повелитель словно взбесился.

— Каин! Сейчас же! Отпусти девушку, и убери заклинанье! — приказал он сыну, чеканя каждое слово. — Приказываю тебе, как Повелитель рода!

— Вы заберёте её у меня, — тихо ответил он, не глядя ни на кого, кроме девушки, — и я больше никогда её не увижу.

После этих слов они ещё теснее прижались друг к другу.

— Ты знаешь, что бывает за неподчинение Повелителю? — внешне спокойно спросил вампир.

— Да, отец, — ещё тише произнёс он.

— Что ж, ты сам выбрал свою судьбу, — Повелитель снова стал спокоен и произнёс ритуальную фразу изгнания вампира из Рода. — Я, Повелитель рода Серебряного Тумана, изгоняю тебя из рода — отныне ты сам себе повелитель.

Сказав это, вампир повернулся к своим.

— Мы уходим, — сказал он, заглушая рвущуюся наружу злость.

Вампиры потрясённо смотрели на него, они ещё не верили, что это произошло на их глазах — Повелитель изгнал из Рода своего сына, и теперь тот стал изгнанником! Теперь ни один Род не примет его у себя, а без посвящения такому изгнаннику уготовано только одно — быстрая смерть.

Повелитель с горечью подумал, что теперь действительно, как и хотел, его сын навсегда войдёт в историю Рода — правда как первый, изгнанный из него. Хотя из других Родов изредка изгоняли соплеменников, но в роду Серебряного Тумана, такое случилось впервые.

Я молча смотрел на то, как отец повернулся и ушёл, а за ним, спустя мгновение, последовали вампиры.

Старейшина, глядя на меня, просительно сказал.

— Каин, отпусти её пожалуйста. Или ты хочешь, чтобы и я изгнал её из Рода?

При этих словах Ал'лилель испуганно посмотрела на отца.

Такой судьбы я уж точно не желал для своей любимой. Быть всеми отвергнутой и бессильно ожидать скорой смерти — нет, это не та судьба, которую я бы для неё хотел.

Тяжело вздохнув, я убрал заклинание, затем наклонился и поцеловал её.

— Помни, сколько бы ни прошло времени, я всегда буду любить тебя. Это моя клятва тебе, любимая.

Ал'лилель широко раскрыла глаза, всё ещё не понимая, что произошло.

Как только я убрал заклинание, ко мне бросились эльфы и вырвали девушку из моих объятий. Она вырывалась, кричала, звала меня на помощь, но силы были не равны, и, закутав её в плащ одного из воинов, соплеменники унесли её прочь.

От её крика внутри меня образовалась огромная, холодная пустота. Она ширилась и ширилась, до тех пор, пока мне не показалось, что она проникла во все уголки моей души. Я был полностью опустошён, от меня осталась одна оболочка. Повернув голову, я следил за тем, как мою любимую уносят в Лес, затем лёг на спину и решил умереть — жить оставалось незачем.

Так я пролежал полдня — тело затекло, раны воспалились, ноги вообще не слушались, рёбра при каждом вздохе тёрлись друг о друга, но смерть всё не наступала. Пока я лежал, мысли проносились в моей голове быстрее, чем я мог их зафиксировать.

"Почему отец не встал на мою защиту? Почему, вместо того, чтобы защитить меня, он изгнал из Рода?". Я вспомнил все слова, которые говорились отцом и старейшиной и понял, такое решение он принял после слов Старейшины о том, что он уже отдал Повелителю двух дочерей и не отдаст третью.

"Если у Старейшины были другие дочери, и их забрал отец, значит, они жили где-то у нас в замке", — думал я, и сразу вспомнилась странная похожесть Ал'лилель и своей матери.

"Интересно, а возможно ли такое, чтобы Повелитель взял в спутницы своей жизни эльфийку? — от одной только мысли об этом мне стало жарко. — Конечно, это трудно представимо, но возможно. Значит, моей мамой вполне могла быть одна из старших сестер Ал'лилель? А если это правда, то, что же, интересно, произошло в прошлом, если отец, вместо защиты собственного сына, изгнал его из Рода?".

Ответов ни на один вопрос у меня не было. Чтобы получить их, требовалось расспросить либо отца, либо старейшину. Отца теперь спрашивать было бесполезно, для Рода я теперь был никем, значит, остается старейшина, который после всего произошедшего тоже будет "не очень рад" меня видеть. Ведь я теперь никто, безродный вампир, за которого никто не будет мстить — просто завитушка руны на лук того, кто первым меня подстрелит.

"Ал'лилель", — подумал я о своей любимой. От простого произношения её имени внутри у меня вспыхивал пожар ненависти ко всем, кто вынудил меня отказаться от неё. "Молодец, старейшина, — со злостью думал я. — Ты знал, чем меня можно обезоружить, я, безродный вампир, никогда не обрёк бы свою любимую на подобную судьбу". При мысли о том, как она сейчас страдает, в моей пустой оболочке, потерявшей смысл жизни, зажёгся слабенький огонёк, а следом пришёл проблеск осознания.

"А я ведь теперь стал свободным вампиром! Пусть и не совсем таким образом, как хотел этого добиться, но ведь в конечном итоге вышло то же самое — я теперь свободен!".

Новизна этой мысли меня просто ошарашила, ведь всю жизнь мне вбивали в голову, что вампир без Рода — никто, просто временно живое, никому не нужное существо, и тут вдруг у этой аксиомы открывается другая сторона! Я свободен, причём свободен полностью и абсолютно, никому ничем не обязан, могу делать всё, что только захочу — отец был прав, сказав, что отныне я сам себе повелитель. Слабенький огонёк в груди вспыхнул ярким костром.

Пришла ещё одна правильная мысль.

"Мне нужно стать сильнее, — сказал я себе, — мне нужно стать сильнее всех, чтобы найти и увидеть её снова. Чтобы защитить от любой опасности, и чтобы больше никто и никогда не смог отнять её у меня".

"Сегодня я был слишком слаб, чтобы противостоять всем, — признался я сам себе, — но я стану сильнее, даже если за это время Ал'лилель забудет меня. Я всё равно с ней встречусь, хоть бы и для извинения за свою сегодняшнюю слабость".

Произнеся эти слова вслух, как клятву, я решил, что никто и ничто меня не остановит в этом стремлении, и отныне всем смыслом моей жизни будет фраза: "Цель оправдывает средства". Теперь я должен рассматривать всё происходящее со мной только с двух позиций: поможет это стать мне сильнее или нет, остальное должно стать для меня несущественным. Только так я смогу обрести настоящую Силу.

"Всё, нужно действовать", — твёрдо решил я. Получив ориентир, мозг сразу заработал в поисках путей для выхода из сложившейся ситуации. Для регенерации мне нужна была кровь, а рядом имелось только тело мёртвого Поглотителя, к которому я бы раньше ни за что не притронулся. Но теперь у меня были иные принципы жизни, поэтому я подполз к трупу и, с трудом останавливая рвоту, наклонился и впился клыками в холодное горло. Полу-кровь, полу-слизь была отвратительна на вкус и ужасно воняла, к тому же она успела порядком загустеть, мне приходилось прилагать значительные усилия, чтобы высосать её. Рот заполнился привкусом гнили, снова и снова подкатывала тошнота. "Кровь нужна для того, чтобы я выжил и стал сильнее, значит, я должен выпить всё", — не обращая на все неприятные моменты, я продолжал глотать отвратительную жидкость.

Полностью опустошив Поглотителя, я откинулся на спину и принялся прикидывать, где взять ещё крови — домашние животные замка отпадали, в Лес я соваться не мог, значит, оставалось только одно — спустится к реке и, найдя какое-нибудь бревно, сплавится вниз по течению. Так я и сделал. Перекатываясь с боку на бок, я скатился с берегового откоса вниз и долго разыскивал необходимое транспортное средство. Наконец углядел подходящее дерево, зацепившееся кроной за кусты, а комлем наполовину погрузившееся в воду. С трудом отцепив его от кустов, я лег на него и, оттолкнувшись, медленно поплыл по течению. Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что регенерация в теле уже началась, для поддержания процесса необходимы были время и кровь. Плыл я долго, всю ночь и утро следующего дня. Река была широкой, и бревно никак не могло никуда пристать, а грести — пусть даже руками — у меня не было сил. Голод начал ощущаться всё сильнее, организм требовал ресурсов для регенерации. В полдень мне, наконец, повезло, река сделала широкий поворот, и бревно вынесло на мель. Просмотрев местность вокруг, я почувствовал ауры многих животных. Жажда стала просто нестерпимой. Я быстро пополз в направлении ближайшего животного, предварительно свернув свою ауру. С трудом выползя на пригорок, я увидел спящего под деревом человеческого детёныша и несколько пасущихся на полянке овец.

Раньше я, конечно, кормился у человеческих слуг, живших в нашем замке, но те отдавали часть своей крови добровольно, так как им за это отлично платили. Все были довольны: вампиры сыты, а люди за несколько лет работы в замке зарабатывали себе столько, что уходя, могли купить собственную ферму и подворье. Всего несколько дней назад я бы и помыслить не мог напасть на человеческого ребёнка, но теперь, после появления нового смысла жизни и принесённой клятвы, я отключил в себе все воспитанные во мне нормы поведения.