Осколки Сердец. Книга 1

Скептически оглядев получившееся сооружение, я понял, что моё творение рассыплется на составные части через пару кочек. Пришлось всё переделывать, с самого начала и основательно. Располосовав свою куртку на тонкие ремни, я связал ими прутья и ветки. После окончания работы я несколько раз поднял и швырнул получившуюся волокушу оземь — она выдержала испытание. Тяжело вздохнув и стараясь не смотреть на её шею, я погрузил девушку на волокушу, затем впрягся в неё и потащил в сторону, указанную девушкой.

— Ты, главное, метки ловушек замечай и мне говори, чтобы я их стороной обходил, иначе мы оба тут надолго застрянем, — вспомнив, попросил я её.

— Да, конечно, — раздалось сзади.

Стараясь не думать о том, что мне будет дома за отсутствие в замке без предупреждения, я начал разговаривать с девушкой, интересуясь, как она оказалась в яме.

— На этих ловушках не было меток. Кто-то поленился поставить их поставить, а я так привыкла полагаться на них, что не увидела в траве замаскированную яму. Честно говоря, — добавила она после паузы, — я забылась, поскольку очень обрадовалась, найдя травы.

Я улыбнулся, вспомнив своё сравнение про эльфа, попавшего в собственную ловушку, но сразу осёкся, вспомнив, что если бы не она, то сам бы сейчас сидел на её дне.

— А как тебя зовут? — внезапно раздался сзади голос девушки, в котором чувствовалось смущение.

— Каин, — ответил я, и почему-то тоже смутился.

— Каин, — повторила она, — красивое имя, а меня зовут Ал'лилель.

— Очень красивое имя, и ты сама очень красивая, — помимо своей воли вырвалось у меня, и от неожиданности такого признания я чуть не выпустил ручки волокуши.

Бросив взгляд назад, я увидел, что девушка, тоже вся красная, старается завернуться в свою куртку, единственную одежду, не считая нижних штанишек, которая на ней осталась.

— Прости — пробурчал я и, замолчав, потянул носилки дальше.

— Каин, — позвала она спустя некоторое время.

Я молчал.

— Каин,— позвала она ещё раз.

— Ну, чего? — пробурчал, я не поворачиваясь. Смущение перед ней смешивалось со всё нарастающим голодом, состояние было ужасным.

— А я, правда, тебе понравилась? — как-то с придыханием, спросила она.

— Угу, — буркнул я, и снова воцарилось молчание.

Так, в тишине, мы и добрались до границы её деревни, поэтому, когда передо мной внезапно оказались трое эльфов, я вздрогнул от неожиданности. Они молча отстранили меня от волокуши и, жестами велев следовать за ними, подхватили её на руки и бегом направились к деревне.

Не поспевая за ними, я едва переставлял ноги, им приходилось всё чаще останавливаться, чтобы подождать меня. Тогда я и смог получше рассмотреть тех, кто меня остановил. Все эльфы были невысокие, коротко стриженые, в одеждах странного покроя и плащах, которые казалось, прилипали к своим владельцам во время бега по лесу. Ну и, конечно же, самое знаменитое оружие эльфов — длинные гнутые луки, хитро закреплённые за спинами воинов при помощи крючков на одежде, чтобы не мешали бежать и не цеплялись за всё подряд.

Меня уже качало от усталости, когда, наконец, мы вбежали в деревню. Два воина сразу унесли эльфийку в сторону огромного дерева, а третий повёл меня в сторону развесистой рощи молодых деревьев.

— Ал'гиел, — сказал воин, подведя меня к эльфу, который сажал саженцы на краю рощи.

— Да, спасибо, Эл'нел, — сказал тот, выпрямляясь и стряхивая землю с рук. — Ты можешь вернуться на свой пост.

Воин кивнул и беззвучно ушёл.

Сложив инструменты, эльф помыл руки в ручье и повернулся ко мне. Одного взгляда на него мне хватило, чтобы понять — эльф был стар, очень стар — возможно, даже был ровесником моего отца.

Мне сразу вспомнились отцовские слова о том, что возраст эльфа можно определить по его глазам, только они подскажут, молод эльф или стар. Раньше я не представлял себе, как таким странным методом можно определять возраст, теперь же услышанное когда-то обрело смысл.

Встретившись с моим взглядом, он, вероятно, понял мои мысли, правда, только лишь усмехнулся уголками губ.

Игра в гляделки продолжалась до того момента, пока к нам не вернулись те два эльфа, которые унесли Ал'лилель вглубь деревни. Один из них слегка поклонился и произнес, обращаясь к старому эльфу.

— Мой господин, с госпожой всё в порядке. Разрешите вернуться на пост?

— Да, конечно, — ответил тот, и воины также бесшумно ушли, как и появились.

Сделав знак, чтобы я шёл за ним, он пошёл к небольшому навесу, стоящему перед входом в большое раскидистое дерево, под навесом которого стояли плетённые из дерева стол и стулья. Сделав жест, чтобы я присел, он легко опустился на стул напротив меня.

— Ты Голоден? — спросил он меня, кивнув на мой порез на руке головой.

По тому, как он произнёс это слово, я понял, что он имел в виду вовсе не еду. Я, отведя от него глаза, молча кивнул.

— Тогда не буду тебя надолго задерживать, — нахмурился он, — у нас нет лишней крови.

— Меня зовут Ал'гиел, я Старейшина деревни Рода Быстрой стрелы, — сказал он, когда я ещё раз кивнул.

— Каин, третий сын Повелителя Рода Серебряного Тумана, — тихо произнёс я, не поднимая головы.

— Третий сын Повелителя? Даже так? — повторил он с удивлёнными интонациями.

Я почувствовал, что выгляжу смешно, стоя и молча кивая головой, но посмотреть на могущественного врага рода, о котором не раз рассказывал отец, я не мог. Смущение и нерешительность сковывали меня.

Он, видя моё состояние, продолжил.

— А что заставило сына Повелителя идти в лес за травой, как обычного слугу?

Я нахмурился и пробурчал:

— Наказание отца, а за что я его получил — вам не скажу.

Я не собирался рассказывать каждому встречному о своих промахах.

— Ну что ж, — усмехнулся эльф, — тогда я тебя не держу, иди домой. Передавай привет отцу.

— Погоди, — остановил меня Ал'гиел, когда я повернулся, чтобы уйти. — Ты не просил сам, но я просто обязан спросить, что ты хочешь за спасение моей дочери?

Я кинул на него быстрый взгляд, от эльфа просто исходила аура могущества.

"Мне, в общем-то, от эльфов ничего не надо", — хотел ответить я, как, неизвестно почему, выпалил совсем другое.

— Хочу от вас три вещи, — сказал я, встретившись взглядом со с старейшиной и снова опуская голову вниз.

— Три? — снова удивился эльф. "Наверно сегодня, количество его удивлений превысило все возможные рамки", — грустно подумал я.

— Мне нужно несколько вещей, — быстро заговорил я, чтобы он не успел меня перебить, — полную корзину приправы — раз, чтобы вы никогда и никому не рассказывали о сегодняшнем происшествии — два, и...

— И? — повторил он с усмешкой.

— Я хочу увидеться с Ал'лилель, когда она поправится, — я покраснел так, как никогда раньше, поражаясь собственной смелости.

Если я думал, что выполнил норму удивлений эльфа на ближайшие два-три столетия, то я ошибся, он удивился в третий.

— Да, молодой вампир, сегодня ты меня несказанно удивил, — признался эльф, как будто прочтя мои мысли. — Да что там, третьей своей просьбой ты меня просто поразил.

Я был готов провалиться сквозь землю.

— Ну, что же, будь по-твоему, я исполню все твои просьбы, — твёрдо сказал он. — Через две недели приходи на границу Леса, тебя встретят и проводят.

Несмотря на терзающий меня Голод, я почувствовал облегчение.

Провожать меня вышел только старейшина. Он довёл меня до края деревни и передав меня воинам, протянул корзинку с приправой. Поблагодарив его, я шагнул за эльфами в Лес. Они любезно показывали мне свободный от ловушек путь, и я быстро шагал за ними.

Домой я вернулся глубокой ночью, и сразу на пороге замка встретил Зиру, вампирша стояла и смотрела, как я вышел из-за холма и неторопливо шёл к замку. Я подошёл и поздоровался:

— Зира, привет. Я был в Лесу.

Почувствовав на себе её внимательный взгляд, я осмотрел себя: штаны изорваны, новые сапоги в грязи, рубашки и куртки нет, плечо и рука перевязаны, а всё тело покрыто царапинами и синяками.

— Я вижу, — ответила она и, кивнув на мои раны, сказала: — Иди поешь, я приготовлю тебе кровь.

Обрадовавшись тому, что она не потребовала от меня ничего не объяснять, а молча предложила кровь, я влетел на кухню и выпалив ненавистную траву на сушильные противни, рванул в её комнату.

— Каин! Каин! — вылетела из-за угла Гита и, повиснув на моей шее, прощебетала: — Папа просил тебя зайти к нему.

После этих слов быстро отцепилась от меня и ускакала. Следом за ней, но с большим отставанием, понеслась её "личная гвардия".

"Значит, отец уже все знает", — грустно подумал я. Поскольку планы поменялись, я помылся, переоделся и только потом поднялся к кабинету отца. Отец сидел, подперев рукой подбородок, и о чём-то думал.

— А, Каин, заходи, присаживайся, — произнёс он.

Присев на уголок кресла я застыл и приготовился слушать.

— Зира рассказала мне, в каком виде она тебя встретила. Что произошло?

— Да ничего страшного, пап, — стараясь держаться спокойно, ответил я. — Напоролся на пару эльфийских ловушек, вот и всё.

— И это заставило тебя так задержаться в Лесу?

— Долго не мог найти необходимую траву, — я старался не смотреть ему в глаза.

— И всё? — его взгляд почти меня парализовал.

— Да, пап, не волнуйся, всё нормально, — выдавил я из себя слова.

— Ну, хорошо, — отец задумчиво отвёл от меня взгляд. — Тогда твоё наказание закончилось.

Но, не дав мне обрадоваться, он продолжил.

— Чтобы занять тебя на будущее, отправишься к мастеру по оружию, с завтрашнего дня ты в его распоряжении.

— Хорошо, пап, — сказал я, лишь бы быстрее уйти.

После разговора с отцом я зашёл в прачечную и, попросив старое тряпьё на перевязки, отправился к Зире. Та, молча протянув кувшин с кровью, принялась перевязывать мне руку. Выпив всё единым духом, я поблагодарил её и пошёл к себе. Улегшись в постель, я принялся вспоминать события сегодняшнего дня и последние слова Старейшины. "Через две недели приходи к границе деревни, тебя встретят и проводят".

Я улыбнулся и поймал себя на мысли, что хочу увидеть Ал'лилель и убедится, что с ней всё в порядке. Несмотря на усталость и напряжение, которое сковывало меня за весь этот насыщенный день, заснул я с трудом, вспоминая девушку и деревню эльфов. Особенно мне мешали уснуть её красивые и манящие глаза, как только я закрывал свои, мне казалось, что я начинаю в них тонуть. Промучившись полночи, я, наконец, уснул.

— Каин, подай мне меч, — вывел меня из сонного транса голос мастера по оружию. — Да не спи ты, сонная гусеница, быстро дай его сюда.

Именно так началось утро. Всё потому, что я смутно помнил, как Зира меня разбудила, вытащила из постели, и поволокла сонного к мастеру по оружию нашего рода, великому господину Вализиру. Этот вампир по мастерству владения оружия был равен Повелителю рода, уступая ему только во владении магией. Собственно, именно поэтому он был мастером по оружию рода, а не его Повелителем.

— Почему великий? — иногда интересовались новые слуги. Тогда им просто показывали боевое копьё мастера, сделанное из небесного железа и подаренное ему, в честь признание его силы, подземными мастерами. Копьё хранилось в главном приёмном зале Повелителя, рядом с его мечом — знак высшего уважения к мастерству Вализира. Во время войн, да и после них, мастер воспитал неисчислимые поколения воинов, и был для всех образцом служения Повелителю.

Само копьё тоже считалось великой реликвией, поскольку было испещрено вампирскими рунами, каждая из которых обозначала имя Старейшины, которого убил Вализир. Рун на копье было ровно двадцать. Если учесть, что в войне со стороны эльфов участвовало всего пятьдесят Старейшин, то становится очевидным, почему его называли великим. Правда, на мече Повелителя красовалось тридцать рун, но это нисколько не снижало заслуг Вализира, только лишний раз подтверждая, что именно отец по праву является Повелителем.

— Каин, — мне прилетела оплеуха, сразу пробудившая меня от раздумий и сна. — Сегодня вечером будешь чистить и полировать все учебные мечи, чтобы не спал на ходу, — произнёс мастер, отходя от меня. — А теперь быстро ровнять площадку с чучелами.

День пролетел как одно мгновение, мастер, казалось, видел всё и вся, стоило мне только на минутку остановиться и попытаться передохнуть, как тут же раздавался его голос.

— Каин, закончил? Тогда быстро ко мне, дам следующее задание.

Не удивительно, что вечер стал "прекрасным" завершением дня, и пока я чистил и полировал все учебные мечи, наступила глубокая ночь. Понятное дело, что ужина мне не досталось, поскольку в это время все уже спали.

На следующий день я встал рано и, прошмыгнув сначала на кухню, стащил пару кусков хлеба и сыра, а затем отправился на тренировочную площадку. Мастер уже был на месте, осматривая те тренировочные мечи, которыми я вчера занимался.

— Плохо блестят, сегодня повторишь. А также завтра и послезавтра, пока я не увижу, что они блестят как на параде, — спокойно заметил он, возвращая мечи в стойку. — А сейчас давай, подметай арену, и чтобы я не заметил ни одного камешка!

Я уныло приступил к работе.

Две недели пролетели, как один день, ведь я был занят с рассвета и до глубокой ночи, времени не оставалось ни на что. Гита сердилась на меня, ведь я так и не сдержал данного ей обещания. Она так и ходила надутая вторую неделю, ввергая ползамка в недоумение и грусть.

Эти две недели я делал всю работу на площадке, где тренировались и опытные бойцы, и мальчишки чуть старше меня, которые только готовились пройти посвящение. От них я постоянно терпел насмешки и обидные слова. Они специально кидали камни и куски щепок, чтобы я убирал их.

Им, конечно, забавно было издеваться над сыном Повелителя, который сейчас исполнял всю черновую работу по уборке. Однажды я не вытерпел и, набросившись на них, затеял драку — ничего хорошего из этого, понятное дело, не вышло, так как мальчишки были намного взрослее меня и занимались с мастером довольно долго, поэтому, кроме заплывшего лица и синяков по всему телу, большего я не добился.

На следующий день мастер взглянул на меня, но ничего не сказал. Несколько дней, пока не сошли синяки, я старательно скрывался от отца и Гиты. Единственной отдушиной во всём этом были воспоминания о эльфийке и предчувствия того дня, когда я снова её увижу. Почему-то ночные размышления о ней, даже после самого тяжелого дня, спасительно на меня действовали, позволяя назавтра чувствовать себя лучше.

— Отец, отец, — догнал я Повелителя в коридоре замка, в вечер перед походом в Лес. Отец остановился и повернулся ко мне, от его внимательных глаз, казалось, ничего не могло укрыться.

— Разреши мне сделать завтра выходной? Мне очень надо! — попросил я, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Хорошо, сын. Вализир доволен твоей работой, почему бы и нет, — он пожал плечами, и, развернувшись, пошёл дальше.

"Хорошо, что он не стал ничего спрашивать, — с огромным облегчением подумал я, — иначе пришлось бы опять врать". Никогда не думал, что буду с таким нетерпением ждать, когда встречусь с девчонкой. Сердце забилось сильнее при мыслях о ней, и я пошёл к себе думая, в чём завтра пойти.