Сэр,
очевиден факт сговора и мошенничества в особо крупных размерах. По предварительным данным, злоумышленники завладели суммой, эквивалентной более 12 (двенадцати) миллиардам долларов США. Данные действия повлекли экономическую дестабилизацию ряда стран Восточноазиатского региона, в том числе союзников Соединённых Штатов. Для дальнейшего сбора объективной информации и её анализа необходимо начать оперативно-розыскные мероприятия в отношении всех лиц, причастных к финансовой атаке на страны Восточноазиатского региона, имевшей место в 1997 (тысяча девятьсот девяносто седьмом) году. Мы рекомендуем уделить особое внимание Говарду Сандерсу и Питеру Кавелье, чтобы выявить их кураторов и все каналы инсайда, которые позволили провести вышеуказанную финансовую махинацию.
Таким образом, количество и организованность юридических и физических лиц, вовлечённых в финансовую атаку на страны Восточноазиатского региона, вызывают серьёзные опасения. Без сомнения, вышеназванные злоумышленники и их кураторы представляют собой угрозу национальной безопасности Соединённых Штатов Америки.
С уважением,
Джонатан Фостер,
ведущий специалист Информационно-аналитического отдела Управления разведывательного обеспечения Министерства финансов.
Документ предоставлен Министерством финансов и Агентством национальной безопасности 27 марта 2017 года.
[К оглавлению ↑]
Глава 17. Слова, которые ранят
Слухи поползли очень быстро. В школе многие заинтересованно поглядывали на Синдзи, но не спешили подходить. Каждый по своим причинам: боялись последствий, не верили слухам или стеснялись. Только некоторые смельчаки его сопровождали по коридорам, расспрашивая о правдивости молвы. Впрочем, юноша снова изображал из себя простака, отмахиваясь от всех вопросов.
— Ого, Икари-кун!
Не успел он перешагнуть порог класса, как все обратили на него внимание. И снова расспросы, только на этот раз уже о позавчерашнем побеге. И опять его сопровождают аж до парты несколько человек с назойливыми вопросами.
Итак, теперь у него в школе новый статус — не как странный новичок, а как знаменитый пилот большого робота. Или, как минимум, выдающий себя за него. Последний вариант обладал своими плюсами.
Синдзи не знал, радоваться или нет, — в школу пришёл уже машинально, после того как Мисато посмеялась над его умозаключениями о том, что его запрут в Геофронте. Она всего лишь дала ему несколько наставлений, как поступать в той или иной ситуации и как отвечать на те или иные вопросы. И собственно, всё. Сказать, что он удивился, — фактически ничего не сказать.
Юноша понимал, что должен вроде бы ликовать из-за разрешения и дальше посещать учебное заведение. Ведь он сам так этого хотел. Но отчего-то радости никакой не ощущал, ибо теперь на него одноклассники смотрели совершенно по-другому: кто-то желал успехов в нелёгком деле, кто-то назойливо просился в друзья, кто-то недоверчиво посматривал, не зная, как себя вести с такой важной птицей. А треть класса вовсе не верила новенькому, считая брехуном.
Со временем одноклассники стали отступать перед невозмутимостью пилота, который, может, и улыбался, стеснялся, отвечал односложно, но твёрдо ничего не разбалтывал. Синдзи по-настоящему умел хранить секреты: в этом догадки Мисато оказалась верными. «Она слишком во многом бывает правой».
Судзухара презрительно смотрел в его сторону, покачиваясь на стуле. Рядом что-то щебетал Айда, доброжелательно посматривая на Синдзи.
Невольно он поискал глазами Михо. Та сидела за своей партой. Юноша боялся, что она всё воспримет очень близко к сердцу и он обнаружит её пристыженной или не в своей тарелке. Он не хотел доставлять ей неудобства, даже после того, что случилось, — всё же она не виновата. Да и Сакамото извинилась, прекрасно понимая, в какую ситуацию поставила Синдзи. Но, на его удивление, ничего подобного не заметил. Михо сидела, скорее, с обиженным лицом и постукивала ручкой по парте. Она отстранённо смотрела куда-то в сторону, а её нога дёргалась в нервном тике. Поймав взгляд Икари, Сакамото немного смягчилась и робко помахала ему рукой. Он вспомнил наказ Мисато и через себя ответил тем же. Лёгкая улыбка сразу засияла на лице девушки.
А вот во взгляде сидевшей позади Михо Аянами если что-то и таилось, то неодобрение. Как ему хотелось с ней всё же нормально поговорить, но даже выпавшая вчера возможность снова провалилась с треском. Юноша не мог понять, почему рядом с Рей его уровень стеснительности зашкаливал — какая-то неловкость сковывала с ног до головы. Кто-то сказал бы — это оттого, что он питает к ней романтические чувства. Чушь, Синдзи с Рей плохо знаком. Любовь с первого взгляда? Ещё большая чушь — юноша не верил в подобное. А может, он ждал какого-то шага с её стороны? Или же слов благодарности? Как бы там ни было, Икари убежден — здесь крылось что-то, но пока не мог понять что. И эта неуверенность в себе раздражала.
— Ты теперь тоже записался в фан-клуб Аянами-сан? — спросила подошедшая Михо.
— Нет, не совсем.
— Икари-кун, — она аккуратно дотронулась до его руки, — Синдзи, прости ещё раз. Я и вправду готова загладить свою вину, только скажи.
Но он ничего не ответил, лишь кивнул. На самом деле он хотел ей что-нибудь сказать, вроде «Ты не виновата, я всё понимаю». Но такая дежурная фраза прозвучала бы настолько фальшиво и банально, что Синдзи решил лучше промолчать, пока в голову не придут нормальные слова, которые не обидят её.
Сакамото посмотрела на него оценивающим взглядом. Она явно желала продолжить беседу. Но вместо этого развернулась и ушла на своё место, зло посматривая в сторону своей подруги Хираги Уты.
Наступил урок — начали отсчёт песочные часы. Юноша честно старался фокусироваться только на алгебре, но в этот раз его «особенность» подводила и в голову постоянно лезло всякое: что сказать Михо, в силе ли поход в кино? На удивление, после всех перипетий ему даже больше захотелось сходить в подобное заведение и развеяться. Но с Сакамото ли? Его взгляд невольно остановился на Аянами. Фактически он уставился на её плохо расчёсанные пепельно-голубые волосы, ловя себя на мысли, что они неестественны даже для альбиносок. Неужели она на самом деле красится? В ней загадок больше, чем в кроссворде на сотню вопросов.
Из прострации Икари вывел учитель, вызвав к доске одноклассницу:
— Такао, почему бы тебе не решить это уравнение?
— Почему я?
— За красивые глаза, — ответил преподаватель, мужчина средних лет, — не привередничай.
Девушка тихо простонала, высказывая своё недовольство. По её лицу видно, что не готова.
— Я верю в тебя, Маки-чан, — подбодрил её Нагиса и подмигнул. Такао сразу приободрилась и с поднятой головой промаршировала к доске. К сожалению, блистательным был лишь её выход — уравнение после нескольких минут мучения, даже с «подсказками из зала», она решить не смогла. Учитель отправил её на место и посмотрел на свои часы:
— Время мы потеряли, но решить задачку должны. Аянами, не спасёшь ли положение?
В классе зашептались, но о чём, Синдзи уловить не смог.
Рей со свойственной ей флегматичностью встала из-за парты, чуть не механически прошагала к доске. Стёрла половину всего того, что «нарешала» Маки, и принялась аккуратно, очень красивым и ровным почерком выводить уравнение. Останавливалась она ненадолго и только в тех местах, где надо было подсчитать в уме. Раз-два — и уравнение сдалось под натиском альбиноски.
— Госпожа Такао, брали бы пример со своей одноклассницы, а не со всяких айдолов — глядишь, и не пришлось бы вам бояться доски.
Та лишь фыркнула в ответ и зло уставилась на Рей. Но красноглазая девушка ко всем этим невидимым, а иногда и вполне осязаемым козням была безразлична.
— Спасибо, Аянами, — учитель что-то отметил у себя в журнале.
Как водится, рано или поздно песчинки в песочных часах заканчиваются, вместе с этим наступает перемена. Синдзи так и не решился поговорить ни с Михо, ни с Рей. Если с первой и желания пока не имелось, то вот со второй было несколько сложно найти повод. Он даже подумывал попросить о помощи по алгебре, чтобы иметь возможность обратиться к альбиноске.
Другие же одноклассники очень даже жаждали общения. Где-то рядом дежурил Айда с навострёнными ушками и включённой камерой, чтобы успеть записать каждое ценное слово, сказанное пилотом. Староста изредка призывала ребят не напирать и иметь совесть.
Но не все проявляли к Синдзи такой повышенный интерес. Миромото в классе на переменах совсем не появлялся — даже у него был какой-то предел, чтобы выносить чужие осуждающие взгляды. Андо же набрался храбрости и робко пытался общаться с Микумой. В этом ему помогали подружки Харухи, которым рыцарь приглянулся. Данную компанию не очень интересовало, что там пилотирует Синдзи, и в этом даже была какая-то прелесть. Икари с некоторой завистью посматривал на Андо.
На большой перемене Синдзи решил скрыться от чужих глаз где-нибудь в тихом месте. Где можно спокойно уединиться со своими мыслями и, не отвлекаясь, послушать музыку. Ему сейчас жизненно необходимо окунуться в бескрайний мир собственного «я», чтобы прийти в норму. Слишком много событий за раз.
Прямо перед его носом из класса выскочила Хирага, утащив за собой Сакамото. Последняя только и успела сказать ему «Потом поговорим». Что ж, так даже лучше, если она будет инициатором. Юноша надеялся, что к тому моменту приведёт мысли в порядок.
Синдзи пожал плечами и направился к лестнице. Путь он держал на крышу школы — до жути банальное место, но чаще всего пустое или почти пустое. Поднявшись на третий этаж, услышал знакомые голоса. Они доносились со стороны выхода на крышу. Синдзи поднялся ещё на несколько ступенек, чтобы расслышать:
— ...так взъелась? — Ута явно была недовольна. — Я же извинилась, а ты как не родная сидишь дуешься.
— Ты просто «молодец», подруга.
— Ой да ладно тебе, подумаешь — немного пошалила.
— «Пошалила», — презрительно фыркнула Михо. — Я уже так круто закинула удочку, аж поклёвывало, а ты мне медвежью услугу. Просто спасибо, ценю, подруга.
— Ну ещё раз прости, я не ожидала, что он так отреагирует, — оправдывалась Хирага, — а он оказался мягкотелым. Я-то думала, раз пилот, значит, смел.
— Мало что ты думала! — снова огрызнулась Михо.
— Тебе же другой тип парней нравится, сама говорила. Может, ну его, Ми-чан? Зачем тебе такой тюфяк?
— Ой, как будто ты не знаешь, — в голосе Сакамото звучали нотки злости.
— Серьёзно, он же вообще похож на лоха.
— Заткнись, подруга, пока глаза не выцарапала. Синдзи уж точно не лох.
— Ой-ой-ой, уже просто по имени? Смотрю, ты настроена серьёзно. Влюбилась, что ли?
— Кто знает... Парень-то он хороший. Хотя и скучный, но это терпимо.
— Ты серьёзно, Ми-чан?
— А ты как думаешь? Я что, просто так верчусь вокруг него, пытаюсь найти подход?
Икари захотелось выскочить перед ними, перед Михо. Но зачем? Что он ей скажет? Нет ничего плохого в том, что девушка пытается добиться расположения парня. Однако то, как она это делает и как реагирует... Ему гадко от того, что в её словах ни капли искренних чувств. Будто Синдзи всего лишь товар, который выбрали на полке магазина.
Юноша сделал пару шагов назад, чтобы не слышать этот разговор, но до его ушей ещё успело донестись ехидное замечание Уты и ответ Михо:
— Точно втюрилась, но сама не признаешь. Любовь же она такая, может прийти нежданно-негаданно.
— Это было бы идеально.
«Это было бы идеально» — вертелось в голове Синдзи. Прав был Айда, как ни крути. И хоть не хотелось этого признавать, но если бы не Тодзи, то, возможно, всё бы сложилось иначе — так, как планировала Михо. Синдзи же не дурак и отчётливо понимал, что она хотела его использовать: или похвастаться перед подругами, или повысить своё самомнение, а может, и то и другое.
Юноша задавался вопросом: а разве он сам не подмечал наигранность поведения Сакамото? Подмечал, но отчего-то и сам подыгрывал. На что надеялся-то?
Синдзи вернулся на третий этаж, зашёл за угол и присел на пол, упёршись о стену рядом с дверью третьего класса В. Надел наушники, включил плеер, желая только одного — забыться. Мимо пробегали беззаботные ученики, все по своим делам. Вот группа молодых ребят возвращается с физкультуры, а вот девчонки живо обсуждают, какой должен быть идеальный парень. Вон там две подружки хихикают над фотками в своём телефончике. А вот здесь друзья хвастаются последними достижениями в радиокружке.
Он закрыл глаза, чтобы отдаться ритму музыки, и сделал звук погромче. Нет, не убежать, а немного забыться. Хотя бы ненадолго, чтобы привести бросающиеся из крайности в крайность мысли в порядок.
Вдруг его потрясли за плечо. Синдзи ойкнул, испугавшись, что это может быть Михо. Однако перед его взором предстал короткостриженый, крупный по комплекции старшеклассник, который склонился к нему с обеспокоенным лицом. Юноша снял наушник, чтобы расслышать, что тот ему хочет сказать.
— Говорю, друг, с тобой всё хорошо?
Икари только кивнул и лениво встал.
— Точно? Может, до медкабинета прогуляемся?
«Как же хорошо, что он не знает, кто я».
— Нет, спасибо, — Синдзи попытался натянуть дежурную улыбку.
— Ну как знаешь, чувак. Если что — я учусь в этом классе, лады? — И старшеклассник пошёл по своим делам.
Мир не без добрых людей. Икари вымученно ухмыльнулся и покачал головой.
Он оглянулся — в коридоре по-прежнему было много людей, а значит, до конца перемены есть ещё время. Синдзи аккуратно проверил, не стоят ли том же месте Сакамото с Хирагой. К его счастью, они уже ушли. Прежде чем увидеться с Михо, он хотел переварить услышанное, а уже потом принимать решение. В очередной раз жизнь ему преподаёт неприятный урок. И сколько ещё их будет?
Синдзи, озираясь, поднялся на последний этаж и вышел на крышу. Солнце сразу ударило его ослепляющими и обжигающими лучами. Треск цикад доносился даже до этой высоты. Благодаря выгодному положению школы на холме и окраине Токио-3, отсюда открывался блистательный вид на город-крепость. Да вот только пилот не собирался им любоваться. Распластавшись на горячей крыше, он сделал музыку ещё громче. Прикрыв рукой солнце, Синдзи меланхолично наблюдал за редкими облаками и пролетающими птицами.
Снова ясно, снова пекло.
Каково же в странах, в которых есть полноценная зима? Наверное, решил он, как в сказке. Может, и люди там добрее, искреннее, понятливее. Стараются не делать друг другу больно, чтобы оставаться близки, ведь иначе холод их покорит. И время более размеренное, под стать самому Синдзи. Будто наличие зимы уравновешивает людей, делает их другими, а её отсутствие не даёт чему-то развиваться в душе.
