— Прости, — искренне сожалел он, что заставил её вспоминать этот ужас. Хотя по виду Рей и не скажешь, что она сильно переживала. Девушка только зажмурила глаза, а когда их открыла — снова стала прежней. Разве что задумчивой.
«Магия перевоплощения прям», — подумал Синдзи, глядя на погрузившуюся в себя собеседницу.
— Та женщина была твоей мамой? — Синдзи вывел её из задумчивости.
— Нет, — категорично ответила девушка.
— Ты уверена?
— Да.
— А ты знаешь, что с ней стало?
— Погибла, — Аянами даже не моргнула глазом.
— Ты так говоришь, будто тебе на неё плевать.
Но Рей больше ничего не сказала, отдав предпочтение чаю.
Присутствующие в зале заметно оживились и начали рассаживаться по местам, как только вошли Рицко с Мисато и ещё пару человек — видимо, тоже главы отделов. Через некоторое время, точно по расписанию, появился и сам командующий. С ним тут же о чём-то переговорили Фуюцки вместе с Кацураги и Акаги, несколько раз кивнув в сторону пилотов. Синдзи обратил внимание, что все с его отцом разговаривают почтенно, осторожно. Даже Мисато всю свою инфантильность жёстко сдерживала. Сейчас она больше всего походила именно на офицера: стояла навытяжку, говорила по-военному кратко, чётко и ёмко. Рицко же казалась донельзя серьёзной. Половину доносившихся слов юноша вовсе не понимал — учёная сыпала терминами. И только замком Фуюцки никак не изменился при общении с командующим. Складывалось впечатление, что интеллигентный мужчина и для Икари Гендо глубокоуважаемый профессор.
Комиссия вот-вот начнётся, поэтому Синдзи решил отложить свои надоедливые расспросы. В следующий раз ему стоит выбрать более интересные темы для разговора. Благо на деле оказалось, что наладить с Аянами контакт проще, чем думалось ранее. Да, она порой необычно отвечает и её мировоззрение сильно отличается от мировоззрения обычных девушек. Но делает её это какой-то неприступной или вовсе ненормальной? Отнюдь нет. При этом если Синдзи был бы ей неприятен, то он тут же получил бы от ворот поворот, как Нагиса: девушка достаточно прямолинейна.
Икари-младший, бросив короткий взгляд на красноглазую девицу, слегка улыбнулся своим умозаключениям.
Вот что больше всего юношу страшило и бесило, так это встреча с отцом, который обязательно будет по другую сторону баррикад. В этом Синдзи не ошибся. Гендо и вправду во время комиссии не проявлял никакого сочувствия к своему сыну, словно тот для него чужой человек. Командующий молча сидел, скрестив перед лицом пальцы обеих рук, и Синдзи не мог знать, ухмылялся он, скалился или ещё что-то. А белые перчатки Икари-старшего — будто надменность и пренебрежение ко всему происходящему, особенно к сыну. Лишь глаза за очками выдавали предельную сосредоточенность. Иногда командующий задавал уточняющие вопросы. Ни тебе похвалы, ни тебе даже критики. Как будто Синдзи для него пустое место. Всего лишь один из винтиков механизма, обслуживающего «Еву-01».
Настроение у юноши ещё больше испортилось, и он сидел с опущенной головой. Благо ему практически ничего не нужно было рассказывать: за него это делали воспроизводимые на гигантском экране записи со средств объективного контроля и выступающая с докладом майор. Она по полочкам разложила весь ход операции, попутно высказывая свои идеи, как предотвратить аналогичные ошибки в будущем. Голос у неё вполне будничный — не первый раз приходится докладывать. Мисато, как и обещала, максимально прикрыла своего подопечного. Не забыла попинать и службу безопасности NERV вместе с Силами самообороны, которые прошляпили двух школьников, и научный отдел — за то, что предоставили не всеобъемлющую информацию об Ангеле. Завязался уже вполне привычный спор между Кацураги и Акаги, которых Синдзи если и слушал, то вполуха.
Юноша обвёл присутствующих полупустым взглядом. Все мужчины и женщины ответственно подошли к делу, активно принимали участие в дискуссии, чтобы найти компромиссные решения. Даже обычно скромная Майя не стеснялась вставить слово-другое. Больше всех предложений последовало от старлея Хьюги, хотя многие из них научный отдел воспринял в штыки. И снова чуть не разразилась перепалка, но вовремя вмешался замком Фуюцки и, гаркнув «Развели балаган!», утихомирил оппонентов. Однако Синдзи отметил про себя, что даже в самом пылком споре никто никого не перебивал, не повышал голос. В сравнении с его бывшим музыкальным кружком, никакого «балагана» он тут не видел. Но не ему судить.
«Взрослые...» — решил он про себя.
Взгляд юноши невольно остановился на Аянами. Она уже отставила свой чай и, в отличие от Синдзи, внимательно слушала.
«Ответственная девушка», — отметил он.
Ей только предстоит сражаться с Ангелами, и её сюда пригласили, чтобы она лучше понимала все возможные риски, проблемы и нюансы боя. И она отнеслась к этому серьёзно. Пилоту «Евы-01» было сложновато представить эту хрупкую девочку в роли пилота «Евы-00». Ей бы заниматься в каком-нибудь литературном кружке, а не быть разящим мечом человечества в борьбе с Ангелами.
«Попа есть, ноги есть, сисек нет» , — вспомнились слова Кенске.
«Нашёл о чём думать, Синдзи! — юноша сразу же себя отругал. — И сиськи у неё всё же есть!»
«Это лифчик», — подсказал ему внутренний голос.
То ли в защиту своей коллеги, то ли из-за совсем извращённой логики юноша прикинул, что раз Рей предпочитает удобство (а, насколько он знал, бюстгальтеры неудобны), то, скорее всего... Он поймал себя на мысли, что уже несколько минут пялится на Рей, особенно на её грудь. Собственный же вопрос «А что ты там хочешь найти?» заставил раскраснеться.
Синдзи помотал головой, выбрасывая всю пошлость, и случайно заметил одного из операторов. Его звали Аоба Шигеру, насколько он помнил. По лицу этого длинноволосого мужчины было заметно, что он скучал не меньше, чем пилот. Перехватив взгляд Синдзи, Аоба улыбнулся и устроился на стуле поудобнее. Он метнул глаза в сторону доктора Акаги, которая излагала сейчас не совсем понятные для Синдзи вещи, и изобразил серьёзную гримасу, пародируя Рицко. Юноша еле сдержался, чтобы не захихикать. Аоба же указал пальцем на пилота, потом на своё ухо и быстрым жестом показал «козу». Мол, «Слушаешь металл?» — «Типа того», — неуверенно кивнул Синдзи. Шигеру ещё раз выставил «козу», скорчил рожу и резко закачал головой, размахивая гривой, пока ему локтем в рёбра не ударил Хьюга. Но это не сильно помогло: Аоба двумя пальцами указал на себя, следом еле заметно изобразил, будто бренчит на гитаре, а потом приставил ладонь к уху: «Я умею играть, хочешь послушать?» — «Да!» — расплылся в улыбке Синдзи. Мужчина одобрительно кивнул, показывая международный жест «класс» двумя руками так, чтобы никто не увидел. За что снова получил под рёбра от прочищающего горло Хьюги:
— Уважаемые члены комиссии, прошу предоставить слово лейтенанту Аобе Шигеру, ему есть что добавить к заключению доктора Акаги по поводу систем безопасности и автономности «Евангелионов».
Тот громко постучал пальцем по столу с лицом «Спасибо, дружище», после чего встал и вполне уверенно начал высказывать свои мысли. И не самые приятные для Синдзи, ибо лейтенант затронул тему блокировки пилотом «Евы», из-за чего операторы потеряли контроль. В какой-то момент речь зашла о каких-то «бэкдорах», и Икари-младший снова заскучал.
Вот кого было интересно слушать, так это доктора Карихару — мужчина не стеснялся в выражениях, защищая пилотов. Майя и ещё несколько научных сотрудников попытались было вступиться за честь своего отдела, но врач не лыком шит — выступал он с докладами на всяких крупных конференциях не раз, не два и даже не пять. Как ни странно, но оперативный отдел больше соглашался со словами Карихары. Хотя, с точки зрения пилота, бывшие военные как раз должны быть сторонниками любых средств, ан нет. Впрочем, критика научников не затянулась — в бой вступила сама Акаги. Размеренно и спокойно, но с глазами, полными желания раздавить назойливую муху, Рицко стала возражать. И вот тут Синдзи уже вообще перестал понимать, о чём спорили два совершенно разных по призванию доктора, и потерял нить разговора. Как и большинство присутствующих.
Как бы Синдзи ни хотелось, но просто посидеть, изображая местную достопримечательность, ему не дали. Научному отделу требовались подробности, описать которые Мисато не могла даже приблизительно. Поэтому доктор Акаги с пристрастием расспрашивала пилота обо всех субъективных ощущениях с самого начала боя. Синдзи не очень хотел ворошить тяжёлые воспоминания, но и утаивать что-либо не имело смысла: он прекрасно понимал, что чем больше и подробнее расскажет о своих ощущениях, чувствах и эмоциях, как этого требовала Рицко, тем ему будет проще в будущем. Светлый ум крашеной блондинки сосредоточился на вытягивании из него неприятных воспоминаний не просто, чтобы поглумиться, уверен Синдзи. Её можно назвать кем угодно, в том числе безумным учёным, но уж точно не садисткой. По крайней мере, ему хотелось в это верить.
Описывая свои ощущения, Синдзи заметил, что большинство членов комиссии резко отреагировали на то, что услышали: кто-то сожалел, как Мисато, кто-то глубоко задумался, например замком. Майя, казалось, хотела попросить прощения. Только его отец и доктор Акаги не менялись в лицах. Но даже у последней беспристрастность улетучилась, когда пилот рассказал о негодующем вопросе «Кто вы?», который Синдзи почувствовал как бы разлитым в пространстве капсулы в момент синхронизации вместе с одноклассниками. Бедная Майя совсем растерялась и жалобно посматривала на Рицко в ожидании хоть каких-то пояснений. Замком наклонился к Гендо и что-то прошептал. Командующий кивнул, и в его глазах что-то блеснуло. Или юноше показалось? «Неужели отца что-то могло изумить? — мелькнула мысль у допрашиваемого. — Если да, то неудивительно, что доктор Акаги так встрепенулась».
Вот только Синдзи не до конца понимал: бояться ему такой реакции со стороны «Евы» или так и должно быть? Никто из присутствующих не решился эту тему развивать, а сам задать прямой вопрос пилот не смог.
[К оглавлению ↑]
Глава 28. Дуализм
Ближе к полудню наконец-то мучения с комиссией закончились. Но Мисато не собиралась никуда отпускать Синдзи, поэтому сразу же забрала его с собой. У выхода их перехватил Гендо:
— Майор Кацураги.
— Командующий, — отчеканила женщина.
— Я рассмотрел ваше предложение, — начал он сухим голосом, не обращая никакого внимания на собственного сына рядом с женщиной, — и с учётом выводов, сделанных в ходе комиссии, принял решение удовлетворить ваш запрос на повышение уровня доступа пилота «Евы-01» до второго.
Майор немного задумалась, но быстро взяла себя в руки и сделала лёгкий поклон:
— Премного благодарна.
— Официальный приказ будет оформлен после обеда. Вступит в силу с момента подписания.
— Есть!
— Свободны.
Командующий развернулся и в сопровождении своего зама двинулся вдоль коридора к лифтам.
— Второй доступ, значит, — пробормотала Мисато и пошла в противоположную сторону.
— Это хорошо? — Синдзи увязался за ней как хвостик.
— Лучше, чем ничего.
— А сколько всего доступов?
— Пять. — И тут же добавила: — У меня четвёртый.
— Значит, и от вас что-то скрывают, — расстроился юноша. — А у Аянами какой уровень?
— У неё такой же, какой я хотела тебе выбить, — третий.
Синдзи недобро ухмыльнулся. Получается, его собственный отец доверяет ему меньше, чем кому-то другому.
— Ты не расстраивайся, — к Мисато возвращалась типичная для неё непосредственность, — я бы на его месте поступила бы точно так же.
— Неужели?
— Я понимаю, что в твоём возрасте максимализм — это нормально. Но сейчас постарайся его отбросить и начни взвешенно рассуждать, Синдзи-кун. Твоего отца тоже можно понять — он как публичное лицо сейчас в очень щекотливой ситуации.
— То есть вы бы не доверились своему ребёнку? На вас это совсем не похоже.
— Да? — усмехнулась она. — Не знаю, к худу или к добру, не довелось мне завести ребёнка.
Юноша не сильно удивился отсутствию детей у Кацураги. В какой-то мере, как бы жестоко ни звучало, это было даже логично, с учётом всего того, что он уже знает о ней: неряшливая в быту, любит пиво, порой сама ведёт себя как ребёнок, но при этом крайне ответственная на работе, может сутками на ней пропадать. Какая уж тут семья? Странно другое: Мисато достаточно хороша собою, чтобы на неё не обратили внимания мужчины. А она, судя по всему, ничего против них не имеет, чтобы так долго оставаться одной.
— Кстати, а вы были замужем? — внезапно для самого себя спросил Синдзи. Женщину же вопрос совсем не смутил. Похоже, Икари-младший далеко не первый, кто у неё спрашивал о чём-то подобном.
— Колечко видишь? — перед его лицом она помахала пальцами левой руки. На руке виднелось множество затянувшихся ран, ссадин, но вместе с тем кожа была гладкой, а на короткие ногти аккуратно нанесён неброский лак. — Во-от.
— Потому я и спросил, «были ли».
Она глубоко вздохнула, о чём-то вспоминая.
— Нет, не нашёлся ещё тот отчаянный, кому я бы стала нужна.
— Да ну бросьте, Мисато-сан, — улыбнулся Синдзи, — вы очень даже хороши.
— А-а-а, раз так, — хитро прищурилась женщина, — через пару лет подаришь колечко? Обещаю держать себя в форме!
Она обеими руками игриво провела вдоль боков снизу вверх, слегка скользнула по груди.
— Я... это... не то имел... — смутился юноша.
Кацураги рассмеялась.
— Извини, я всё понимаю, — успокаивалась она, — это нормально, что тебе нравятся девочки помоложе. И можешь не отнекиваться — я заметила, как ты посматривал на Рей.
— Мисато-сан...
— Да ладно тебе, будто я не знаю — гормоны, всё такое, — промяукала она. — Сама через это проходила.
— Мисато-сан! И в мыслях не было! — запротестовал юноша, но уверенности в голосе едва ли хватило бы, чтобы заполнить миску для котёнка. — Мне просто интересно хоть немного познакомиться с Аянами, а то я ничего о ней не знаю.
— Ладно-ладно, — наставительно потрясла пальцем майор, — но смотри, чтобы согласовывал со своим непосредственным командованием каждый шаг, вплоть до неуставных!
— Мисато-сан!!!
Кацураги, в соответствии со своим вчерашним обещанием как можно меньше скрывать от пилота, после обеда потащила Икари-младшего к величайшему трофею в истории человечества. А если быть точнее — к поверженному Ангелу. По её словам, разделка его тушки идёт полным ходом, и пилот может застать самую интересную часть сего действия — демонтаж ядра. Кацураги пояснила, что научный отдел, впрочем, как и весь NERV, очень надеется, что так называемый источник практически неиссякаемой энергии, S2, сохранился в приличном состоянии.
