Борьба за будущее: Интроекция

— Как и обещал, — протянул он пакет, — возвращаю твои вещи.

— Спасибо, Нагиса-кун. Я уже и забыл про них.

— Не за что. Обращайся, ты всегда можешь у нас переночевать.

Не успел он договорить, как все девушки, облепившие парту Синдзи, взвизгнули и начали сыпать новыми вопросами. Изрядно краснея и явно что-то нафантазировав себе из разряда неприличного. Пилот только и успевал опровергать все несуразные предположения. А вот Нагиса многозначительно улыбался, раззадоривая буйную фантазию девушек.

— Кстати, Икари-кун, — наконец-то Каору проронил слово, как только представительницы слабого пола немного утихомирились, — можно тебя на пару слов?

Но не успел Синдзи что-то ответить, как из ниоткуда появилась Такао Маки. С последней встречи она перекрасилась в светло-рыжий с золотистым оттенком. А ещё сегодня она была наряднее обычного. Всё это так и кричало: «Обрати на меня внимание!»

— Я первая в очереди, — схватила она блондина и потащила из класса. На его, казалось бы, вежливом и улыбающемся лице читалась помесь разочарования с недовольством.

В итоге новая звезда класса осталась в одиночестве держать оборону. Хоть никаких секретов не было, Синдзи пришлось аккуратно пересказать события того вечера, чтобы лишний раз не провоцировать девушек. А то, как он заметил, тема однополой любви внушает им трепет.

Одноклассницы немного разочаровались, явно ожидая услышать какую-то пикантную историю, и вернулись к более интригующей теме — свидание с Михо. А вот тут Синдзи пришлось проявить недюжинный талант, чтобы лишнего не сболтнуть. Он поймал себя на мысли, что балансировать между тем, что стоит говорить, и тем, что лучше замолчать, — занятие очень сложное, особенно с учётом того, что Икари старался никогда не врать.

Через какое-то время в глазах девушек читалось «ну почему ты такой скучный?» и «что в тебе нашла Сакамото?». Юноша даже был рад их непониманию того, что она в нём нашла. Незачем им знать такие подробности о своей подруге.

— Так между вами ничего не было? — только Аясэ Рика осталась донимать Синдзи, тогда как другие разошлись по своим партам ближе к началу урока.

— Совсем-совсем, — продолжал он всё отрицать.

— А поцеловала она тебя понарошку, значит?

— Скорее от безысходности, — не совсем он слукавил.

— Вот как, — протянула Аясэ, — дай-ка угадаю: всё из-за того, что тебе больше нравится Аянами?

— Вечно вы сводите всех, — буркнул Синдзи, бегло глянув на скучающую Рей.

Найти её было не сложно, ведь она редко куда уходит со своего места. Икари очень не хотел создавать лишних проблем альбиноске. И тем более из-за каких-то слухов портить отношения с ней.

Он отметил, что сегодня её выбор пал на белые капри и тунику нежно-сиреневого цвета. Такой выбор Синдзи понравился чуть больше, чем одни и те же бриджи да футболка, в которых Аянами приходила в Геофронт. Школьную одежду она хотя бы иногда чередовала. У Синдзи даже появилось желание увидеть её в платье или сарафане — наверняка Рей никого не оставит равнодушным.

— А, похоже, я всё правильно поняла, — хитро пролепетала Аясэ, поглядывая то в сторону Аянами, то на Икари, — вот и сейчас пялишься на неё.

— Это я просто беспокоюсь за неё, а то у некоторых из вас прямо словесное недержание.

Синдзи понимал, что, возможно, съязвил сверх меры. Но ему и вправду это положение дел не нравилось, поэтому приготовился давать отпор. Однако Рика ничего не ответила, а только таинственно улыбнулась напоследок.

Вот так спокойно класс проглотил новость о внезапной пропаже одной из заметных девушек всей школы. Никто не высказывал никаких подозрений, как будто всё это само собой разумеющееся, и одноклассницы плавно переключились на привычные сплетни. Синдзи даже стало немного жутко, что подобное может произойти и с ним. Тщательно выдуманное прикрытие от NERV — никто и не помянет его, не забеспокоится, не будет искать. Всё очень просто, слишком уж. Но Икари старался отбросить эти негативные мысли и как можно легче влиться в коллектив, ведь теперь здесь его дом.

Помогли освоиться ему Айда с Судзухарой, которые на волне вместе пережитого быстро ввели нового члена в свой маленький круг.

— Синдзи, — позвал его Кенске после окончания последнего урока, — не хочешь с нами прогуляться?

— Куда?

— До больницы, проведать Сакуру.

Синдзи, собрав свои вещи, уселся на стул, чтобы хорошо всё взвесить. Ему предложили навестить человека, в положении которого виноват пилот «Евы-01». По случайности или недосмотру — это уже дело десятое. Факт есть факт, и за него юноша уже получил по зубам. Дважды.

— Эй-эй, очкарик, придержи коней, — возмутился было Тодзи, — а со мной перетереть?

— Да брось, — Кенске махнул рукой, — она только рада будет. Вот увидишь.

Тодзи не стал спорить — видимо, эта идея ему и самому понравилась. Поэтому сейчас на Синдзи глядели две пары глаз в ожидании ответа.

— Я, собственно, не против, — ответил он и поднял пакет, — но сначала занести бы вещи домой. Не очень-то хочется изображать путешественника.

— Не вопрос, Икари! — обрадовался Тодзи и хлопнул нового друга по спине.

Выходя из школы, троица заметила у шкафчиков со сменной обувью группу своих одноклассников: Микуму Харухи с неизменными подружками и примкнувшего к их компании Андо Изао. Они оживлённо разговаривали, а потом радующиеся чему-то подружки оставили наедине Харухи и Изао, поспешно скрывшись за шкафчиками. Иногда девочки выглядывали проверить, как там дела.

— Что-то наклёвывается! — объявил Кенске и, достав камеру, спрятался за углом.

Синдзи и Тодзи последовали его примеру, наблюдая, как Андо переминается с ноги на ногу и пытается что-то сказать. Брошенная же подружками Микума стояла растерянная, не зная, что делать.

— Он чё, прямо здесь собирается? — Судзухара задал риторический вопрос. — Отстой, из него романтик как из говна.

— Тс-с.

— А что наклёвывается?

— Икари, ты ж не тупая консерва, — прошептал Тодзи, — щас в школе на одну парочку станет больше.

— Если ему духа хватит, — Кенске наводил объектив своей мыльницы на разыгрываемую сцену.

— Да что он тормозит!

— Может, из-за Миромото? — предположил Синдзи. — Он вон там околачивается, в телефоне сидит.

— Да не, — папарацци встал на сторону товарища по страйкболу, — Дзюн, конечно, негодник и иногда перегибает палку, но он точно не последняя сволочь.

Судзухара же, похоже, был иного мнения, поэтому быстрым шагом куда-то рванул. Обойдя шкафчики так, чтобы Миромото его не заметил, вышел у того за спиной и крепко так приобнял.

— Что за?! — вскрикнул Дзюн чуть не на весь первый этаж.

— Чувак, здарова! — начал Тодзи как ни в чём не бывало, широко улыбаясь. — Удели мне минутку, я хочу с тобой малость потолковать.

Не дожидаясь ответа сбитого с толку боксёра-страйкболиста, здоровяк потащил его к выходу. Дзюн сделал несколько попыток вырваться, но Тодзи был очень настойчив.

— Слышь, Судзухара, я не собираюсь с тобой махаться!

— Да что ты как не родной, я просто хочу перекинуться парой фраз. Давай заново наводить мосты!

Проходя мимо сладкой парочки, Тодзи слегка хлопнул по плечу Изао. После чего вместе с Дзюном вышел из школы, скрывшись в ослепительном майском дне. Одна из подруг Харухи тут же метнулась за ними. Как предположил Синдзи — поблагодарить за спасение положения. Тодзи хоть и казался неотёсанным, но иногда бывал чертовски добрым.

Теперь ситуация в руках Андо, который просто обязан собрать волю в кулак и сделать то, ради чего всё и затевалось. И Икари, и Айда, и девочки, спрятавшиеся за шкафчиком, и, вероятно, Судзухара сейчас болели за него. Такая незримая поддержка не могла не придать решительности стеснительному пареньку.

— Микума-сан, — наконец-то вымолвил он, после чего стушевался. Можно было услышать, как несколько разочарованных вздохов пронеслось по полному людьми помещению. — Харухи!

И тут все подпрыгнули от неожиданности, даже сама виновница торжества.

— Да! — краснела девушка, не находя себе места.

Она прекрасно всё понимала. Хуже всего то, что все всё прекрасно понимали — слишком очевидны чувства друг к другу у этих парня и девушки. Но они не могли сделать шаг навстречу, пока не будут сказаны, казалось бы, простые слова. Формальность, кто-то скажет, но для них — целый священный символ, обладающий особой важностью в их жизни.

— Давай, не дрейфь, — шёпотом подбадривал Кенске.

И Андо старался не робеть.

— Харухи! Я... я всегда лю... любил тебя! Позволь мне с тобой встречаться! — выкрикнул Андо на всю школу и поклонился ей настолько, насколько смог.

— Это провал, — прокомментировал папарацци, ударив ладонью себе по лбу, — по сценарию она сейчас убежит.

— Дай ему шанс, — не согласился Синдзи.

Все вокруг остановились и затаили дыхание, ожидая, что же скажет Микума. Не каждый же день на всю школу кто-то кому-то признаётся в любви, поэтому ситуация из ряда вон выходящая. Что дополнительно давило на этих двоих, особенно на Харухи. Синдзи начал догадываться, почему Кенске сказал, что это провал и сейчас она может убежать. Папарацци наверняка уже не раз наблюдал за подобными сценами и какой-никакой опыт имел.

Но, к удивлению для всех, Харухи не убежала. Она прикрыла ладонями свои губы и сделала робкий шаг вперёд.

— Да, — тихо произнесла она дрогнувшим голоском.

Изао мигом выпрямился, с сияющим от счастья лицом. Из глаз вот-вот были готовы политься скупые мальчишеские слёзы.

— Да поцелуйтесь вы уже! — беззлобно выкрикнул кто-то из старшеклассников, едва не разрушив всю атмосферу. На него тут же отовсюду зашикали.

Теперь настал черёд действовать Микуме. Не промедлив ни на секунду, она взяла Андо под руку и встала на цыпочки. Дотянувшись до его уха, тихо-тихо что-то ему прошептала. Мигом позже они рассмеялись.

— Вот это да, — убирал камеру Кенске, — как будто не признание, а предложение.

И в этом Айда оказался прав. У Икари сложилось аналогичное впечатление. И он не мог точно сказать, хорошее оно или нет. С одной стороны, слишком приторно, но с другой... Чем он лучше и какое имеет право судить? В аналогичной ситуации Синдзи повёл себя как настоящий остолоп. Да, именно слово «остолоп» лучше всего подходит, чтобы охарактеризовать его, совершившего ту ошибку. Поэтому у него нет никакого морального права осуждать Харухи и Изао — это их счастье. И счастье то, что они смогли признаться друг другу.

При выходе из школы они встретили довольного Тодзи, который без лишних слов поднял большой палец. Показав ему запись, ребята отправились к дому Синдзи.

По дороге ему пришло письмо от старшего братца, в последнее время писавшего Синдзи регулярно:

«Ёу, Син! Ты же сам всё понимаешь, дай немного времени. Самое малое — Мана-чан сначала должна поправиться, а там уже поглядим. Я уверен, что она с тобой поговорит, но пока... просто время, окей? Она не держит на тебя зла, попросту ей надо в себе разобраться.

P. S. Что мне говорить Айзаве? Она с меня уже готова шкуру содрать!»

Эти несколько строк придали Синдзи уверенности, что он на правильном пути. Что ничто не является преградой, если хочешь сохранить отношения с дорогим тебе человеком. И не бывает никаких слов или поступков, которые могли бы полностью перечеркнуть всё то хорошее, что уже было. Ведь, как верно сказала Мисато, ему стоит избавляться от максимализма и привыкать, что жизнь сложная, запутанная штука, к которой надо постоянно адаптироваться.

По-быстрому набрав ответное сообщение, он продолжил свой путь с новыми друзьями в новом мире. Следующая остановка — новый дом.

Однако стоявшая невыносимая жара превращала любое дело в пытку. Но лучше немного потерпеть и потерять лишние полчаса, чем потом весь день мучиться с пакетом в руках. Поэтому ребята поспешили к элитному многоквартирному дому, где жил Синдзи. Его новые друзья охали от зависти, осматриваясь в новом районе. Если Кенске больше таращился на местную охрану, обвешанную по самое не могу, то Тодзи косился на здешние автомобили, в том числе на припаркованный Alpine.

«Оп-па, — пронеслось в голове Икари, — Мисато-сан здесь, а значит...»

Он не ошибся: Кацураги и вправду заскочила домой. Ребята застали женщину в типичном для неё образе, который полностью характеризует главу оперативного отдела как человека по жизни: носящейся по квартире в офицерской форме, но в домашних тапочках, под мышками какие-то документы, а в руке лапша быстрого приготовления. На ходу быстро проглатывает (всасывает, если быть точнее) еду, попутно отбиваясь от назойливого уаркающего Пен-Пена.

Картина маслом.

Бедные ребята даже и не знали, что сказать, — так и встали как вкопанные, каждый размышляя о чём-то своём. Ясно было: Кацураги настолько занята, что совсем не обратила внимания на гостей.

— Ты никогда не говорил, что живёшь с такой красоткой, — Тодзи пожурил Синдзи, пытаясь жадными глазами выцепить в глубинах квартиры Мисато. — Твоя старшая сеструха?

— Э, нет, — нервно улыбнулся он.

— Только не гони, что твоя маман!

— Нет! И ещё раз нет! — запротестовал он. — Она мой опекун.

Тодзи одобряюще присвистнул, ехидно улыбаясь и кивая собственным мыслям.

— А что за пингвин? — удивился Кенске.

— Долгая история, не обращайте внимания, — отмахнулся Синдзи. — Мисато-сан, я дома!

Женщина вынырнула в прихожую и наконец-то заметила троицу:

— О, привет, Синдзи-кун! — бросила она заинтересованный взгляд на его приятелей. — Это, наверное, твои новые друзья? Не представишь?

— Ну, — замялся Икари, — ребят, это майор Кацураги Мисато, глава оперотдела NERV.

— Рад познакомиться, мэм! — выпалил Кенске, вытянувшись по стойке смирно, так как заметил у неё знаки отличия. — Я друг Синдзи Айда Кенске. Айда Кенске!

— «Мэм»? — почесала она подбородок обратной стороной палочек. — Последний раз меня так называли на авиабазе Андерсен...

Второй друг откровенно завис, пялясь на грудь и талию женщины-офицера.

— Судзухара Тодзи! — громко и чётко отрапортовал он после заминки, раскрасневшись как рак. — Но лучше просто Тодзи! —