Беглец от особых поручений

— Ой. — На лице жены появилась огорченная гримаска. — Так это, что же... теперь его будут считать... Нехорошо. Совсем, нехорошо, Вит!

— О, на этот счет можешь не расстраиваться. — Я приобнял разволновавшуюся жену. — Наш полковник не зря возглавляет службу филеров. Его и в лицо-то мало кто знает. Так что, дело ограничится лишь шепотками о том, что нахалом, подкатившим к тебе, был один из служащих Особой канцелярии. Потому и Телепнев приехал. Вроде как, извиниться...

— Но... если так, то кто же узнает о служащем канцелярии?

— А вот об этом, позаботится сам Ратьша. В собирании и распускании слухов, ему нет равных. Поверь, уже послезавтра, это будет первой новостью в столице. — Я чмокнул жену в кончик носа... и почувствовал, как ее настроение стремительно падает. — Что такое, милая?

— Вит, я... Я не знаю. Мы правильно поступаем? — Лада заглянула в мои глаза. Черт, если бы я сам был в этом уверен... С другой стороны...

— Да. Другого выхода у нас нет. — Я постарался вложить в свой голос максимум уверенности.

— Тогда... тогда, пообещай мне одну вещь. — Видимо, я был убедителен, поскольку ее беспокойство улеглось. Вроде бы.

— Все, что пожелаешь.

— Когда это закончится, мы уедем отсюда куда-нибудь, где нас не достанут никакие телепневы.

— Обещаю. — Я уверенно кивнул.

— Тогда... у нас ведь еще много времени, да? — Лада повеселела и, улыбнувшись, потянула меня в спальню. Хм, может, стоит прислушаться к Родиону и Беляне, и выполнить их желание? Пусть не сейчас, пусть после окончания этой чертовой эпопеи...

А через три дня, среди "особо осведомленных" людей, действительно поползли невнятные слухи о некоем перешагнувшем все правила приличия синемундирнике, из-за которого, "эта выскочка, наконец, поняла, что в столице ей не место, и подала прошение о разрешении покинуть город". Коктейль из слухов, получился просто убойный. А уж когда "вдруг" стало известно, что "чертов Старицкий нарушил волю Государя и направляется в Хольмград", свет пришел в совершеннейший ажиотаж.

И что-то менять стало поздно. Охрана из обмундированных служащих Особой канцелярии, взяла наш дом под плотное наблюдение. На воротах появились караульные, пугая прохожих начищенными пуговицами на кителях и блеском примкнутых штыков. До отъезда Лады с детьми на вокзал и посадки на идущий в Каменград дирижабль, этот конвой стал неотъемлемой частью пейзажа...

Хорошо еще, эти ребята внутрь дома не заглядывали. А то прятаться от них где-нибудь в подвале, у меня не было никакого желания. Зато, дети были счастливы. Они, да собственно, и я сам, уже и не помнили, когда в последний раз нам удавалось провести вместе больше двух дней кряду. Работа в училище и на предприятии, а после и мой отъезд на Урал-камень, уже давно не давали нам такой возможности. Так что, мы просто радовались выпавшей возможности... и пытались набраться впечатлений впрок.

Я все-таки поговорил с сыном, и он, внимательно меня выслушав, после долгого молчания, грустно кивнул. Лада присутствовала при нашей беседе, и честно, я с трудом представляю, как она смогла удержаться от слез. Я бы и сам хотел промолчать, все-таки, не дело возлагать на плечи детей такие откровения, но... иначе было нельзя. А Родион... сын показал себя настоящим мужчиной.

— Я понял, папа. — Он вскинул голову и, взглянув на меня серьезным, черт, совсем не по-детски серьезным взглядом, кивнул. — Не волнуйся о нас. Я уже большой, и пригляжу за мамой и Белянкой.

— Да. Ты уже большой... я в тебя верю. — Медленно проговорил я. — Только, помни, даже если кто-то что-то будет говорить тебе обо мне...

— Пап, я уже большой. — По слогам, словно несмышленому, повторил Родик. — Я понимаю, что такое тайна и не буду никому ничего доказывать... Но в нос дам.

— Родион! — Вспыхнула Лада, явно не зная, то ли ей плакать, то ли смеяться.

— Он прав. Доказывать, что противник лжет, он не сможет, но и спускать прямые оскорбления, малодушно. Поэтому, пусть лучше, бьет. Молча и ничего не объясняя. — Вздохнул я и с легким беспокойством отметил, как сверкнули глаза сына. Черт, он же теперь в Каменграде ни одному ровеснику спуску не даст... А учитывая старательность, с которой сын тренировался даже в мое отсутствие, достаться может и ребятне постарше...

— Родик, но только, если не найдешь иного выхода. — Строго заявила Лада. Сын вопросительно на меня взглянул и, получив в ответ утвердительный кивок, в свою очередь вздохнул.

— Обещаю.

— Вот и славно.

Но, все рано или поздно заканчивается. Закончился и мой, почти двухнедельный отпуск с семьей, перемежавшийся редкими вылазками в город.

Кортеж из шести автомобилей Канцелярии вырулил из ворот нашего дома и покатил в сторону вокзала, увозя с собой мою семью и домочадцев, а я, покинув дом тем же путем, каким пришел, отправился на окраину Плотни, где все эти две недели, Грегуар сходил с ума от безделья. Учитывая, что покидать Плотненский конец я ему запретил, хм... с другой стороны, такого количества борделей, нет больше ни в одном районе, так что, думается, он на меня не в обиде.

Дворецкий встретил меня в воротах гаража и, судя по ментальному фону, был вполне доволен жизнью.

— Могу я спросить, как обстоят дела, ваше сиятельство? — Поинтересовался Грегуар, когда я плюхнулся на водительское сиденье своего "Классика".

— Хорошо, я полагаю. Правда, времени, да и сил, на то, чтобы донести до комиссии весь идиотизм их действий ушло более чем много. Зато, сейчас, Лада с детьми и всем скарбом уже направляется на вокзал. Как раз к трехчасовому рейсу на Каменград.

— Хм. Позволено ли мне будет узнать, почему вы не присоединились к супруге? — Устраиваясь на заднем диване, проговорил дворецкий.

— Охранители. Там такой конвой, что мне и близко к ним не подойти. — Коротко пояснил я и, почувствовав немой вопрос Грега, ответил. — Нет, друг мой, члены комиссии меня не выдадут, иначе им придется объяснять, откуда взялись те двести тысяч, что осели на их счетах.

— Это много. — После недолгого молчания, заметил дворецкий, пока я выгонял машину из гаража.

— Семья дороже, Грег. Они, единственное, что удерживает меня здесь. — Вздохнул я, и встряхнулся. — Ладно, оставим. Как смотришь на то, чтобы прокатиться до вокзала? Хочу убедиться, что все в порядке.

— Вы хозяин, мессир. — Я заметил в зеркале заднего вида, как дворецкий пожал плечами, и решительно повернул руль в сторону объездного шоссе. Дорога легла под колеса авто широкой желтовато-серой лентой, и уже через четверть часа, стоя на кромке поля, я смог наблюдать взлетающий в небо, рейсовый дирижабль, увозящий мою семью в безопасный и уютный Каменград. Вот, огромная туша оторвалась от причальных пандусов и, развернувшись, величаво поплыла на восток. Я задрал голову вверх, чтобы получше рассмотреть проползающего надо мной "кита"...

Огненная вспышка озарила небо, хлестнув по глазам яростной белизной... Удар... и темнота.

ЧАСТЬ 3. Долог путь до Типперери.

Глава 1. Бежать нельзя остаться.

Два часа дня. Я сижу в комнате, которая когда-то стала первым помещением, увиденным мною в этом гребаном мире. Символично... Вот только желания лить слезы, и проклинать судьбу-злодейку, у меня нет и в помине. Я жду. Просто жду, когда сюда придет Телепнев и подробно расскажет, чья это была идея, и где мне искать того урода, что подорвал рейсовый дирижабль.

Рядом сидит бледный, но все такой же каменно-невозмутимый Грегуар. Это он вытащил меня с места аварии, контуженного и потерявшего сознание. Затащил в автомобиль и попытался увезти с места происшествия... но, не успел. Охранители слетелись моментально, благо, до кромки поля от вокзала было совсем недалеко. Потом был визит врача, которого я не помню, поскольку еще не пришел в себя, и гонка по улицам Хольмграда. Нет, не в больницу или госпиталь... сюда, в подвал Особой канцелярии. Очнулся я уже в этой камере, не узнать которую, не мог.

Придя в себя, увидел рядом Грега. Понять, что произошло, и так было несложно, а его короткий, но емкий рассказ расставил все точки над "i". Поблагодарил, через слово вставляющего свои бесконечные "мессир", дворецкого, и стал молча ждать. Грег нервничал, и его можно понять. На Руси, да и во всем мире, немного найдется людей, что могли бы спокойно отнестись к необходимости визита на нижние этажи этого ведомства.

Вот в замке заскрежетал ключ и в комнату, освещенную забранной решеткой тусклой лампочкой под самым потолком, вошел Телепнев в окружении четырех рослых синемундирников, тут же занявших удобные для контроля места. А ничего так, натаскал. По крайней мере, с первым моим посещением этой камеры, разница просто огромная.

— Князь. — Короткий кивок вместо поклона. Поднимаюсь навстречу с колченогого стула, и зеркально отражаю скупое приветствие главы канцелярии.

— Князь. — Телепнев долго на меня смотрит, после чего оборачивается к своим телохранителям и, едва заметно поморщившись, жестом приказывает им покинуть камеру. Грегуар смотрит недоуменно.

— Вот, Виталий Родионович, такие дела... да. — Вздыхает мой бывший шеф, когда за охранниками с лязгом захлопывается дверь. Он явно не знает, что еще сказать, но... мне не нужны слова. Точнее... нужны, но другие.

— Владимир Стоянович, ты мне должен. — Это не вопрос, он действительно мой должник, и прекрасно это знает.

— Помню. — Хмуро кивает Телепнев. — Что ты хочешь? Свободу? Извини, это за пределами моих возможностей. Я не могу тебя отпустить. Государь предупреждал, чтобы ты не смел появляться в Хольмграде, ты нарушил приказ. Так что, придется ждать его решения. И не здесь.

— Мне не нужна помощь в побеге. — Я внимательно смотрю в глаза Телепнева, и тот также прямо смотрит в ответ. — Только имя.

— Имя? — Приподнимает бровь князь. Давлю поднимающееся раздражение. Мне не до игр.

— Там были только твои люди. О времени и дате отъезда, тоже знали только они. Мне нужно имя.

Телепнев мрачнеет, морщится и, в кои-то веки начинает выглядеть на все свои "за шестьдесят". Под глазами залегли тени, лицо осунулось, на нем явно проступили следы усталости.

— Ты же понимаешь, что это не его инициатива. Стража... — Короткий взгляд на Грегуара... — Ладно, черт с тобой. Все ты прекрасно понимаешь. Знакомый тебе боярин решил, что это единственный способ завершить ваше противостояние с пользой для государства. И тут, такой удачный повод. Комиссия, домашний арест... Извини, но ты сделал форменную глупость, приехав в столицу. Дальше, как ты сам любишь повторять, дело техники... и возрождающийся клан Старицких прекращает свое существование... а тебя попросту тихо удавят... вместе с твоим дворецким.

По лицу несчастного Грегуара покатилась капля пота.

— Князь, не растекайся мыслью по древу. Имя "крота".

— Ты не отступишься, да? — Вздохнул Телепнев.

— Мне еще раз напомнить о твоем долге?

— "Корнет". Но он уже мертв. Убит, при попытке к бегству. — Почти прошипел князь, шагая к двери. Та моментально распахнулась, и Телепнев вышел, на ходу бросив куда-то в сторону. — Забирайте.

Сразу после его слов, в камере стало удивительно тесно. Сюда набилось не меньше дюжины молодчиков в пехотной форме, без каких-либо знаков различия. Но действовали они слажено и, моментально скрутив нас с Грегом, повели, точнее, поволокли в коридор. Оттуда, к черному ходу. Подняли наверх, и мы оказались на том самом пустыре, что Телепнев так давно мечтал прирезать к территории своего ведомства. Хлопнули двери двух "Классиков", а четверо оставшихся рядом солдат, закинули нас в глухую коробку кузова, стоящего меж легковыми авто, грузовичка. Идиоты.

— Ничего, Грег, будем жить. — Я улыбнулся белому, словно мел дворецкому, сидящему напротив меня. Автомобиль дернулся и начал медленно, но верно набирать скорость.

— Не разговаривать. — Рыкнул один из четверки охранников, устроившихся за железной решеткой, отгородившей нашу часть этого импровизированного "автозака".

— А то, что? — Поинтересовался я, под изумленно-испуганным взглядом Грега.

Вместо ответа, охранник растопырил пальцы и шибанул электроразрядом. Испугал ежа голой... хм. Но дернуться для вида пришлось... Зато, узнал полезную вещь. Это не мои птенцы, даже близко. Что, не может не радовать. Обычные боевики, явно заточенные на работу за рубежом. Собственно, что-то такое я и предполагал. Издержки узкой специализации, так сказать. В акциях, по ту сторону границы, нечасто приходится сталкиваться с серьезно подготовленными менталистами, а отсюда некоторая... хм, зашоренность, что ли? Нет, в самом деле, там операторы ментала, то есть, маги, крайне редко идут на оперативную работу, не хотят пачкать руки. Ну, понятно, большая часть заграничных "философов" — дворяне, белая кость, голубая кровь, И для них, работа в тени, где нет ни славы, ни громких титулов, а общественного признания и вовсе не добьешься, просто "невместна". Немногие же естествознатцы из разночинцев, идущие на такую работу, редко обладают уровнем знаний, который позволил бы им состязаться в менталистике с боевой группой стражников. Традиции таковы, что им просто не дают этих знаний. Не хотят плодить конкурентов, должно быть. Нет, в последнее время ситуация меняется, и круг магов ширится. Особенно, это заметно в Рейхе, точнее в его южных княжествах, граничащих с Лотарингией и Иль-де-Франс. Постоянные конфликты на границе провоцируют мыслительный процесс, не иначе. Поняли, что дальнейшее ограничение количества операторов ментала приведет к просто-таки катастрофическому отставанию в развитии, но... медленно, слишком медленно меняется ситуация, то и дело спотыкаясь о консерватизм дворянства и... как ни удивительно, сопротивление самих магов. А там еще и церковь... Она, в Европе, да и на Востоке, хоть и сбавила обороты после громкого падения Ватикана, но палки в колеса магов ставит с завидным постоянством. Вот и расслабились наши боевые стражники, рыцари плаща и кинжала. Привыкли быть самыми крутыми в песочнице...

Тут, по изменившемуся звуку, доносившемуся из-под пола, я понял, что мы съехали с брусчатки на обычную грунтовку, и понял, что пора действовать. Если не ошибаюсь, а ведь не ошибаюсь... везут нас в так называемый "лес". Небольшой комплекс, отстроенный Зарубежной Стражей, по примеру моего училища. Подальше от людей и потише... Ага, вот нас мотнуло раз, другой. Помню эту "змейку". Пора...

Открываю глаза, и внимательно смотрю на тихо переговаривающихся охранников. Мысленно тянусь к клубку энергии под капотом грузовика. Нет, двигательная установка, конечно, защищена от внешних воздействий, но если знаешь, что и как, это не проблема. Я знаю. Моего же завода, авто. Легкое касание пары точек в проводниках, и машина, зафыркав, словно облитый водой кот, глохнет. Охранники не успевают переполошиться, и их накрывает Переплутов сон. О да, скоморохи были ребята затейливые, и очень не любили внимания... вне представлений. Да и чистить карманы спящей публики в кабаке, куда сподручнее. К тому же, конвоиров снова подвела специфика службы. Ничуть не сомневаюсь, ударь я их чем-то из арсенала восточных колдунов или европейских магов, отреагировали бы моментально. А вот от своих же русских техник, защищаться не привыкли. Эх, и ни чему-то история Ставра стражников не научила.