Беглец от особых поручений

— И полагаю, барон из таких... — Тихо заметил я.

— Именно, господин Эстридсен весьма практичный человек, любящий и ценящий комфорт. — Так гордо, словно это его личная заслуга, кивнул Карл. Впрочем, кто его знает, может, он какой-нибудь потомственный слуга дома Эстридсенов и лет эдак пятьдесят назад, тетешкал на руках моего компаньона... Правда, с другой стороны, он больше похож не на "дядьку", а на куркулистого прапорщика...

— Скажите, Карл, а чем вы занимаетесь на службе у барона? — Поинтересовался я.

— Я его советник по финансовым вопросам. — Последовал ответ.

— Так ведь это же замечательно! — Я растянул губы в улыбке. — Нам непременно нужно будет с вами поговорить о денежной стороне будущего производства.

— Сожалею, ваше сиятельство. — Огорченно развел руками Карл. — Но, я личный советник барона, а финансами будущего предприятия занимаются совсем другие люди. Впрочем, если вы не возражаете, я бы с удовольствием поприсутствовал на вашей встрече с ними. Это было бы небесполезно.

Хм, ну надо же, какое "разделение труда"... С другой стороны, ему же явно интересно, что и как будет твориться на заводе, но лезть в его управление, Карл совсем не горит желанием.

— Не имею никаких оснований отказать вам в такой малости, но в ответ... вы же поможете мне разобраться в здешней фискальной системе?

— Непременно, ваше сиятельство. — Кивнул Карл после недолгого, но видимо серьезного раздумья, и вдруг встрепенулся. — О! Подъезжаем.

Коляска миновала богато украшенные, кованые ворота и въехала на парковую аллею, в конце которой виднелось массивное здание особняка барона. Хм, а мой хольмградский дом был побольше...

Знакомство с моим будущим компаньоном длилось недолго, по местным меркам. Час до обеда, сам обед и двухчасовая деловая беседа после сытного, но чересчур уж рыбного на мой вкус, стола.

Чопорный, куда там Грегу с Карлом, сухопарый мужчина лет под пятьдесят, с крючковатым носом на тщательно выбритом лице, барон Эстридсен произвел на меня больше положительное впечатление. И если до встречи и беседы с ним, я полагал, что в пайщики нового завода он пошел по настоянию своего короля, то сидя в курительной комнате, после сытного обеда, с папиросой в одной руке и рюмкой арманьяка в другой, я слушал речь барона и все больше понимал, почему Бисмарк предостерегал меня насчет этого человека. Умен. Чертовски умен, и видит выгоду дела. Что ж, это не самый худший вариант для партнера. Инициативный дурак, вот кого я больше всего боялся увидеть в бароне Эстридсене. Такой, может порушить любые планы одним своим появлением...

— Герр Старицкий, я надеюсь, что с вашим появлением, дела пойдут быстрее. Сейчас уже почти закончены основные цеха, оборудование установлено... большей частью. Впрочем, вы и сами все скоро увидите. — Уже в самом конце нашей беседы, проговорил хозяин дома.

— Надеюсь уже завтра я смогу осмотреть завод и приступить к работе. — Кивнул я. — Тем более, что выписанные мною мастера уже готовы выехать к месту работы для обучения здешних специалистов.

— Замечательно, просто замечательно. — Улыбнулся барон и поинтересовался. — И все они, с "Четверки Первых"?

— Разумеется. — Кивнул я.

— Это обнадеживает. Ваши специалисты действительно мастера своего дела... но, неужели они все согласились ехать в Нордвик Дан, несмотря на прохладные отношения между нашими странами?

— Большинство из них, обязаны мне своим благосостоянием. — Пожал я плечами. — А русские люди умеют быть благодарными.

— Не сомневаюсь... ничуть не сомневаюсь, герр Старицкий. — Медленно проговорил хозяин дома. — Но, разве их совсем не смущают возможные неприятности, наверняка обеспеченные им по возвращении?

— О... герр Эстридсен, здесь совершенно не о чем беспокоиться. Мои мастера, люди высочайшей квалификации, и поверьте, на их небольшую... подработку, скажем так, закроет глаза любой заводчик на Руси. Тем более, что по окончании работы в Нордвик Дан, они наверняка вернутся на прежнее место работы, где их, уж поверьте, примут с распростертыми объятиями.

— Но, русский царь... — Нахмурился барон.

— Злопамятен, но не мелочен. Этого качества, Государь лишен начисто. — Отмахнулся я. — Так что, господа мастеровые находятся в полной безопасности. Его гнев им не грозит.

— Что ж, вам виднее. — После недолгого размышления, проговорил Эстридсен. — В таком случае, я предлагаю вам отдохнуть с дороги, а завтра мы вместе отправимся на завод. Для вас уже приготовлены покои, мой дворецкий вас проводит... и, князь, чувствуйте себя как дома.

— Благодарю за гостеприимство, барон. — Кивнул я. — Пожалуй, мне действительно стоит немного отдохнуть с дороги, а поисками подходящего жилья можно будет заняться и после визита на строительство.

— О, но в этом нет совершенно никакой необходимости. — Замахал руками Эстридсен. — Мой дом достаточно велик и, к тому же, как только вы войдете в курс дела, он будет в полном вашем распоряжении.

— Вы хотите сказать, что собираетесь куда-то переехать?! — Изумился я.

— Нет-нет. — Усмехнулся барон. — Просто, Его Величество король Кристиан уже несколько раз интересовался, когда я, наконец, вернусь из дарованного им отпуска для устроения личных дел, и приступлю к своим обязанностям... А терпение у нашего монарха отнюдь не безгранично. Так что, как бы я не хотел провести больше времени на заводе, увы... Дела зовут меня в Осло.

— Понимаю, но право, это слишком щедрое предложение... — Вздохнул я. — К тому же, прожив некоторое время в Инсбруке с полным штатом прислуги, я понял, что мне претит постоянная суета в доме... Так что, теперь у меня есть одно желание, снять небольшой дом в тихом спокойном месте...

— Понимаю, князь... — Помолчав, согласился Эстридсен, и вдруг улыбнулся, — а знаете, я ведь могу помочь с этой задумкой, и вам не придется отказываться от моего гостеприимства.

— Вот как?

— Именно, именно. За прудом, на той стороне парка у меня есть небольшой домик. Как раз то, что вам нужно. Тихо, уютно и спокойно. После шума и грохота на заводе, идеальное место для отдыха.

И ведь уговорил, черт языкастый... Да, я и не особо сильно отнекивался, понимаю же, что без внимания и присмотра, барон меня не оставит. По крайней мере, в первое время... Так почему бы и не облегчить жизнь его соглядатаям?

Но первую ночь в Роскилле, я все-таки провел в приготовленных прислугой Эстридсена, покоях усадьбы. Негоже обижать хозяина, отвергая его гостеприимство. Тем более, когда у него имеется такой великолепный винный погреб...

Глава 5. Человек с золотым словом.

Барон уехал в столицу через неделю после нашей первой встречи. За это время, я успел ознакомиться не только с самим заводом, но и с построенными для будущих рабочих домами, похожими на некую странную помесь казармы с таунхаусом, и со складами, уже забитыми поставленными из Руси комплектующими. Ну да, производство начнется с отверточной сборки, поскольку, во-первых, иначе ничего толкового не выйдет, здесь пока нет нужного уровня производства, ни тем более ее культуры, так что, пусть уж сначала здешние рабочие научатся правильно гайки крутить... ну, а во-вторых, признаюсь честно, я совсем не горю желанием заниматься налаживанием производства тех же двигателей в Нордвик Дан. Повторять ту же историю по второму кругу? Ну его на фиг... В крайнем случае, если перекроют кислород, продам лицензию кому-нибудь из здешних дельцов, пускай возятся.

Но, в бочке меда хороших новостей, не обошлось и без ложки дегтя. Помощники Эстридсена, оказались совершенно безынициативными людьми. Стоило случиться малейшей заминке, не укладывающейся в их инструкции, как эти господа застывали на месте сусликами, после чего, с жалобным блеянием бежали к начальству. А работы, само собой, тут же останавливались. Тьфу ты. Да один пример с бочками машинного масла чего стоил? Прислали из Хольмграда рецептуру, одно из предприятий недоброй памяти герцога Гогенштауфена приняло продукт в разработку и вскоре поставило в Роскилле первую партию ГСМ. Вот только, Зееланд, все-таки остров, и огромное количество товаров, включая и некоторые продукты питания, идут сюда с материка. В общем, где-то при переброске наших бочек из вагонов на корабль, или при разгрузке в порту, возникла путаница, и наш завод вместо десяти тонн ГСМ получил замечательнейшее оливковое масло... Думаете, получивший информацию об этом эксцессе управляющий складами принялся решать проблему? Как бы не так. Он з а п и с а л с я на прием к управляющему завода, и уже там возмущенно вывалил на того "все шо накипело"... через три дня после происшествия. А в тот момент, до открытия завода и запуска станков оставалось чуть больше недели. Нет, если бы не возня с размещением приехавших-таки трехсот рабочих с Руси, возможно, управляющий и принял бы своего подчиненного в тот же день, когда произошло это недоразумение с маслом... но, зачем, вообще, нужно было устраивать эту канитель, если у начальника скалдов достаточно своих полномочий? Собственно, он и нужен для того, чтобы решать проблемы с материалами, запчастями и поставками, а вовсе не для того, чтобы блюсти их сохранность. Этим, пусть сторожа занимаются.

— А учет? Я же должен быть уверен, что мои подчиненные не напортачили в книгах. А это значит, ежедневные проверки наличия материалов и деталей на складе, сверка с журналами учета, по количеству и номенклатуре... — Возмутился тот, когда я высказал ему в лицо, что именно думаю о его выкрутасах.

— Это значит, только одно, господин Роттнер, что вы несостоятельны в роли начальника. — Рыкнул я. Ну достали меня здесь педантичные идиоты, ставящие делопроизводство выше реальной работы.

— Кха... как?! — Побледнел хозяин складов.

— Вот так. Если начальник вынужден проверять работу набранных им же подчиненных, значит это никудышный начальник. Ваша задача, организовать дело так, чтобы складское хозяйство можно было принять за механизм моих "Брюнно" — качественный, точный и безотказный, как лом!

— Но... — Начал было Роттнер и... заткнулся, напоровшись на холодный взгляд управляющего, в кабинете которого, собственно, и происходил этот разговор.

— Извольте решить эту проблему, господин начальник склада. — Процедил хозяин кабинета, вручая Роттнеру его же собственную служебную записку с жалобой на перевозчиков. Тот схватил бумагу толстыми, поросшими белесыми волосками пальцами и, попятившись задом, вывалился за дверь.

— Прошу простить меня, ваше сиятельство, за этого болвана. — Вздохнул управляющий, едва за начальником складов закрылась дверь.

— Я-то прощу но, до первого повтора. — Хмыкнул в ответ и, заинтересовано взглянув на собеседника, спросил. — Вы же видите, что он идиот, почему же...

— К сожалению, не я принимал на работу господина Роттнера. — С деланно печальным вздохом, управляющий развел руками.

— Ах, вот оно что... — Протянул я. — Боитесь ставить палки в колеса протеже моего компаньона?

— Я ведь, всего лишь наемный работник, пусть и на довольно высокой должности. — Уже искренне, пояснил хозяин кабинета.

— Что ж... Понимаю, и прошу предоставить мне список всех сотрудников нанятых непосредственно господином бароном. Обещание, есть обещание. Так что, если в результате очередной глупости какого-нибудь протеже, под угрозой окажется работоспособность завода, вашей подписи на приказе об увольнении не будет. Обещаю. А уж с бароном Эстридсеном, я как-нибудь договорюсь.

Честное слово, надо было видеть облегчение на лице управляющего, когда он понял, что именно я ему предложил. Ха! Да с таким рвением, уже через неделю после начала работы, на заводе не окажется ни одного ставленника Эстридсена, кроме самого директора.

Чему он так радовался? Так, после одной грязной историей с кражей его изобретения, чуть ли не с чертежного стола, господин Бенц крайне отрицательно относится ко всякого рода "подглядывальщикам"... Не сомневаюсь, что среди мотивов Эстридсена, которыми он руководствовался при утверждении выходца из Рейха на должность управляющего, была и надежда, что сей изобретатель, ожегшись на собственном "молоке", при работе на нашем заводе, будет старательно дуть на воду и рьяно возьмется за охранные мероприятия... а вот того, что новоявленный директор больше опасается не чужих, а своих, господин барон не учел, или просто не посчитал важным... тоже возможно.

Торжественное открытие завода состоялось аккурат в первый день зимы. Кого здесь только не было, на небольшом пятачке перед первой проходной собралось, наверное, полгорода. Вот не думал, что там может поместиться такое количество народу. Тем не менее... В праздничной обстановке, мы с Эстридсеном, ради такого случая сбежавшим от своего короля, правда всего на неделю, по его собственному признанию, вручили бургомистру золоченые ножницы, которыми тот, под рванувший в небо туш, и перерезал красивую сине-желтую ленточку. Тут же, звуки труб заглушил мощный заводской гудок, и толпа гостей и работников повалила через турникеты проходной. Надо сказать, процесс этот, несколько затянулся. Уж больно много было желающих взглянуть на производство. А что вы хотите, городок маленький, новостей и того меньше. А городские сплетни давно набили оскомину. И тут, такое событие!

Конечно, никаких экскурсий по заводу мы не устраивали, мастера лишь провели гостей по дорожкам меж цехами, и вернули к заводоуправлению, в здании которого, на первом этаже, прямо в зале для собраний поставили столы. И, разумеется, сюда попали далеко не все гости, а лишь приглашенные, хотя попытки пробраться к ломившимся от еды столам, что называется "на дурака", предпринимались, не без того...

Как бы то ни было, а в зале собралось больше тысячи человек. И если кое-какие бюргеры еще воротили носы от соседства с мастеровыми, то среди инженеров, как приглашенных с верфи и депо, так и взятых на завод, в обучение к двум приехавшим специалистам из Хольмграда, ни о какой спеси и речи не было. Датские розмыслы, пусть не сразу, но оценили знания русских мастеров и благополучно позабыли о разнице в социальном статусе... А вот местные рабочие, которым еще предстояло освоить все тонкости правильного гайкокрутства и болтовертства, оказались несколько не у дел. Впрочем, на столах было достаточно алкоголя, чтобы и они не чувствовали себя лишними на этом празднике жизни. А уж за тем, чтобы спиртное перемещалось со столов в глотки, проследили те русские мастера, что не пожелали хвастать своими знаниями перед нордвикскими инженерами.

По-настоящему, завод заработал только на следующий день. Цеха наполнились лязгом и грохотом, ровным воем работающих от накопителей двигателей питающих станки, и прочим "рабочим" шумом.

— Виталий Родионыч! — Знакомый голос окликнул меня, когда я уже был на выходе из цеха.

— Да, Сварт? — Я дождался, пока старший мастер догонит меня, и только после этого шагнул за порог цеха, приглашая старого знакомого следовать за мной. Разговаривать в помещении, где беспрерывно грохочет пресс, выколачивая детали корпусов для будущих авто, удовольствие невеликое. И голос сорвешь, а все одно и половины не услышишь.