Операция "Муравьиный бог"

После того, как Никита ознакомился с биографией Климонтовича, Мила слегка сжалилась над ним и немного ввела в курс дела. Объяснила свои фокусы с открытием дверей и вытаскиванием карточки из кармана. Показала парализатор-пищалку, которой нейтрализовала напавшего на Никиту бандита. В руки ему, правда, не дала — "Незачем тебе, опасная игрушка". Зато дала получше разглядеть серпы. Вот уж действительно, штука смертоносная, если владеть искусством... На круге-ножнах с тыльной стороны была выдавлена та же эмблема, что и на давешнем договоре, подписанным Никитой. Никита провел пальцами по твердой кожаной поверхности круга. На вид эта штуковина была очень старой. Края вытертые, поверхность словно отполирована.

— Можно еще один вопрос?

— Ну?

— Вот скажи пожалуйста... вот есть у Истинных психокинез... джип на скаку разворачиваем... внушить вы можете все что угодно... пищалки, наконец, парализаторы... К чему эти скачки с серпами? Дикость какая-то, средневековье...

— Видишь ли... психокинез оружие медленное, требует определенного сосредоточения мысли, а в состоянии инверсии и вовсе не применимое. Пищалки и внушение, на носителей действует через пень-колоду, а то и вовсе не действует. А холодное оружие, оно надежное, быстрое... — Мила, как-то странно усмехнулась, — Вот к примеру, если ты стоишь направив на меня пистолет и нажимаешь курок, я могу убить тебя раньше, чем пуля вылетит из ствола, или по крайней мере ручонку обрубить. Усек?

— Угу... секу помаленьку, — сказал Никита, непроизвольно убирая руки подмышки.

— Хотя и здесь, — продолжала она, — существуют нюансы... Собственно, чего я в Испании загорала — здоровье поправляла, пошатнувшееся на службе.

Мила задрала майку и показала на груди три едва заметные ямки шрамов.

— На ликвидации... как не вертелась, а три пули поймала... Спасибо дублерше!.. Дверь вышибла, зарубила урода. Живым брать по возможности... Ага! Кто и когда брал живым носителя? Вот как раз зажигалка эта, оттуда... — она подкинула на ладони давешнего платинового Дюпонта, — Трофей! Хорошо в грудь попало, а не в голову, тогда б кранты! У нас ведь как... если сразу не подохнешь, в первые пятнадцать минут, то жить будешь.

— Жить будешь... А я? Как-то мне не очень хорошо стало от всех этих твоих россказней. Пистолет бы мне тоже выдали, организация! А то, что... мне воевать при помощи веревки и палки?

— Пистолет ему. Начитался шпионских романов. Вот твое главное оружие, мой милый, — она показала на браслет, о котором Никита уже успел забыть, — вот эта штука покруче любого телохранителя будет. О любой опасности предупредит. Ну, а том, что он еще может уже знаешь?

Никита вспомнил про бабку в магазине, и спохватился — "ой, я дурак!", уставился на Милу, приготовившись далее вести с ней мысленный диалог. Однако ничего не произошло. Мила лукаво улыбнулась:

— Ага! Нет, дружок, здесь твой браслетик бессилен! Истинных ты читать не можешь. Впрочем, мы-то вообще никого не можем, — вздохнула она, — ладно, продолжаем работать.

Никита опять запустил поиск с очередным набором ключевых слов и стал наблюдать за мельтешением строк в окошке программы.

— Я все же не пойму... — повернулся он к Миле, — те, кто организовал смерть Климонтовича и засаду возле вокзала... как они могут быть связаны с этим маньяком? И на фига Климонтович снял браслет, если браслет его охранял? Он что не знал, что может подставиться? Да бред какой-то... как он мог не знать...

— После снятия браслета, способности некоторое время сохраняются... — Мила отхлебнула из кружки остывший чай и потянулась за новой сигаретой, — особенно если носить его долго... А он носил его тридцать с лишним лет.

— Ну и? А снял-то зачем? И если способности сохраняются, то как его могли сбить? Почему не сработало предупреждение об опасности?

— Вопрос... — задумчиво сказала Мила и потянулась к лежавшему на столе большому кухонному ножу с серой деревянной ручкой. Никита проследил за ее движением... в следующее мгновение перед глазами полыхнуло, внезапно стало тихо-тихо... Он рванулся вправо, повалив стул и как-то отстраненно наблюдая, как через тот участок пространства, где только что была его голова, нарочито медленно вращаясь в полете, проходит стальное лезвие. Потом все кончилось и он обнаружил себя, сидящим на полу на заднице и ошарашено переводящим взгляд с улыбающегося лица Милы на дрожащую ручку ножа глубоко засевшего в дверном косяке.

— Хорошая реакция... молодец! — сказала ему Мила.

— Ты что, дура? — обалдело спросил Никита, — Совсем уже...? Да?

— Не злись... — девушка была настроена примирительно, — Ты же чувствуешь, что опасности нет... сейчас нет! А когда она появится, ты тоже почувствуешь.

— Ножами обязательно было кидаться? — Никита поднялся и с некоторым усилием (глубоко застрял, кидали не шутя) извлек нож из косяка, — обстановку портить...

— Ну надо же было продемонстрировать тебе, твои собственные способности... А кинула бы, скажем, мячик попала бы в лоб... организм еще не гармонизовался должным образом, реагирует только на настоящую опасность. Хотя... ты весьма шустр! Для начинающего... Понимаешь теперь? Даже ты, новичок, ушел бы от этой машины играючи. Она бы тебя даже зацепить не смогла, не то чтобы переехать. А опытный наблюдатель не сумел... Это может быть только если... Да нет! — оборвала она себя. — Те кто на тебя напал, были обыкновенные люди... Какая может быть связь? Очень... очень все это странно...

Никита прошелся по кухне, потирая ушибленный при падении зад, бросил ножик в мойку, на всякий случай, подальше от Милы и плеснув себе заварки и кипятка из чайника, снова сел напротив.

— И что ты хочешь сказать? Что мне-то делать?

— Да собственно, то же что и должен был делать твой предшественник... Климонтович погиб, когда была только вторая жертва... статистики у него еще не было, был только опыт... на что он наткнулся, и кто вышел на него, предстоит выяснить... но ты об этом голову пока не парь. Этим скорей всего займутся другие. Твое дело — серийные убийства. Выясни — кто их организовал.

— Ничего себе... хорошее дело! Выяснить значит... А если на меня выйдут "друзья" Климонтовича? Я так понял, там целая бригада действовала, и возможности у них, судя по всему, серьезные... Мила! Когда я начинаю осознавать, что все это происходит со мной... что это реальность, а не бред сумасшедшего...Честно сказать, я нахожусь в перманентном шоке близком к панике... я представления не имею, что мне делать... Понимаешь?

Мила, досадливо поморщилась:

— Сопли не распускай! Я тебе могу сказать, что о твоих способностях любой следователь может только мечтать! Тебе не нужны улики, тебе вообще не требуется что-либо доказывать... Найди нужных людей и они все тебе расскажут про других нужных людей, те в свою очередь про третьих... такая своеобразная система ссылок... как в интернете. Ты ведь в интернете, как рыба в воде. Ищи людей и анализируй информацию, что не поймешь сам, связывайся с Наставником, спрашивай, они знают все... но правда не всегда. Климонтович был журналюгой, как у любого Наблюдателя у него сто процентов имелись агенты во всех нужных структурах... Я, честно говоря, надеялась, что список агентов где-то в этом лэптопе... для чего-то же он его спрятал в ячейку. Хотя... было б проще переписать на какой-нибудь компактный носитель. В общем, начинай следственные действия.

— А ты? — напрягся Никита, — Как-то отстраненно, ты об этом говоришь... Тебя со мной не будет?

— Я конечно буду на связи... но у меня и свои дела... Так что извини, за ручку тебя водить у меня времени нет. У тебя кстати тоже времени мало... Приступай, короче, как можно скорей. Я сейчас уеду... Если, что звони на мобильный! Да! Срочно сходи и купи себе телефон! Деньги у тебя теперь есть... и вот еще... — она достала из сумочки белый конверт, — Здесь банковские карточки. Можешь снимать некоторые суммы в банкоматах, счет будет пополняться по мере надобности... Да, еще... — она ухмыльнулась, — Береги себя!

Дневник Никиты

И так, третий день бардака ушел в небытие... Мила тоже ушла, когда вернется не сказала. Купил мобильник за двести баксов. Там были и за четыреста и за пятьсот... но на кой они мне нужны, даже представить себе не смог, поэтому купил за двести. К нему взял чехол и кобуру, чтобы носить на ремне.

Еще купил коньяк... Реми Мартин... за двести баксов... выпил пару рюмок. Пока не понял, чем лучше Кизлярского... вонючий.

В голове стало немного проясняться... Пытаюсь разложить хаос мыслей по полочкам. Получается Хаос 1, Хаос 2 и т.д.

Ладно, Хаос 1 — это Климонтович, все что с ним связано... отложим его пока.

Т.Д. тоже отложим... Остается Хаос 2. Что мне сейчас делать с этими убийствами? К кому идти? Кто и что может мне посоветовать? Может в инете полазить... поискать чего...

А может, ну его на фиг? Что там в договоре про семь дней сказано было? Неделя предоставляется на раздумье. А если весь этот испытательный срок валиком прокататься? Типа, извините, я — Ваня-пряник ничем помочь не смог Службе карантина, ввиду очевидного своего скудоумия. Заберите обратно, как у не оправдавшего доверия, свои драгоценные способности. Чего это я должен вдруг бросить свою любимую науку (чтоб она совсем загнулась). Ну денег понятное дело потратить по-максимуму... пока не спохватились и краник не перекрыли... неужели ж отчета потребуют? Пять дней у меня еще есть... Загудеть не вдаваясь в подробности! С кем? Да с той же Юлькой...

Вот удивится девка:))) Сроду денег не было, а тут... Скажу ей что Нобелевку получил... или в карты выиграл... или банк ограбил вместе с ювелирным магазином. Интересная мысль!

Стоп! А ведь Юлька у нас журналистка! Климонтович тоже был журналистом... мать его за ногу! Журналюг в Н-ске не так и много... может, они друг друга знали, пересекались где? На каких-нить своих сборищах, пьянках. Помнится, она несколько раз меня звала, по началу знакомства, так сказать, расширить свой кругозор, но я отказался...

Так, Юлия у нас заведует культурой на местном РТВ, таскается со своим оператором (как его... Петя, кажется) на всякие выставки, презентации, инсталляции... банкеты, соответственно. А кто был Климонтович? Что тут у Милы написано? Так, журналист на вольных хлебах, писал заказные статейки, участвовал в PR-компаниях. В общем, всяко может быть... спросить нелишне. И еще... может Юля выведет меня на кого-то из своих коллег, занимающихся криминалом... у тех ведь всегда есть свои источники в правоохранительных органах. Как там Мила говорила... по ссылкам идти... Ну действительно, надо ж с чего-то начинать, не в ГУВД ж с прокуратурой переться и на проходных выяснять, кто мне подскажет про серийные убийства. Вот только как бы меня не пропасли "дружочки" Климонтовича... "Береги себя"... Хм. Я херушки браслетик-то сниму! Как здоровье? Не дождетесь! Это все дорогие дети, что я хотел вам сказать!

Пошел звонить Юльке...

* * *

* * *

Юлька, как обычно, согласилась на встречу легко, с ожидаемым энтузиазмом. Кокетливо сказала, что из-за Никиты она будет вынуждена пропустить интересное мероприятие, запланированное на сегодняшний вечер. Но в ее голосе никакого сожаления не чувствовалось — цену себе набивала. Зато, даже по телефону чувствовалось определенное вожделение. Никита сказал, что возьмет такси и будет у нее минут через двадцать. Тут Юлька быстренько "вспомнила", что есть — пить у нее в доме нечего и все, что он захочет употребить уместно привозить с собой. Никита не возражал. Сказал, что у него имеется практически полная бутылка хорошего коньяка, на что Юлька радостно удивилась — обычно они обходились пивом, и заметила, что должно быть у нее в холодильнике есть лимон... да, да... точно есть. Консенсус был достигнут и Никита, чмокнув на прощание трубку, нажал отбой и тут же набрал номер вызова такси.

* * *

...Истерично заверещал звонок, послышались шаги за дверью и отверстие дверного глазка на миг стало темным. Несколько раз лязгнул замок и металлическая дверь открылась. Юлька, прижимая плечом к уху невнятно бормочущую телефонную трубку, посторонилась делая приглашающий жест рукой. Никита зашел в квартиру, по пути чмокнув ее в щеку. Юлька закрыла дверь и, сообщив трубке "Да-да, все понятно, ну-у, ты же знаешь, дорогая, мужики все козлы", скорчила Никите гримаску, означающую, что это к нему не относится, и подтолкнула его в сторону кухни.

Никита пожал плечами и пошел вперед. Пока Юлька заканчивала разговор, он успел выставить на стол свою початую "Реми Мартин", достал из сумки шоколадку, ополоснул руки над раковиной.

— Ба! Вот это дела-а! — поразилась Юлька, заходя в кухню? — Ты чего это? Никак банк ограбил... колись, давай... откуда?

Никита склонил голову, по-новому разглядывая свою давнюю подружку. Наряд ее, как обычно забавный, на этот раз представляющий собой кусок цветастой ткани обернутой вокруг пышных бедер и какой-то легчайшей полупрозрачной кофточки, которая при каждом движении колыхалась, взлетая над внушительной грудью хозяйки, существенным образом ее открывая. Будь она так наряжена хотя бы неделю назад, Никита, не раздумывая, овладел бы Юлькой тут же, смахнув все с кухонного стола (там, правда, и смахивать нечего было... разве крошки только)...

А сегодня, после Милы, Юлькины прелести не казались ему такими уж соблазнительными, скорее, наоборот. Никита поднял глаза и встретился с девушкой взглядом. Она смотрела на него с ожиданием. Ах, да:

— В общем, хочешь верь, хочешь не верь... Наследство получил. Представляешь, какая история...— Никита старательно изобразил растерянность, сел на табуретку и кивнул на бутылку, приглашая хозяйку выпить и обсудить. Юлька, которая от природы была любопытной без меры, долго ждать себя не заставила — сунулась в шкафчик за бокалами, достала из холодильника лимон, ловко нарезала его тонкими ломтиками, разложила на блюдечке со словами:

— Как же, к такому напитку, да без антуража!

Никита с улыбкой наблюдал за ее действиями. Вот она, наконец, перестала суетиться и присела на краешек табуретки. Локти положила на стол, подперла ладонями щеки и выжидательно посмотрела на Никиту. Он, в свою очередь, тоже посмотрел ей прямо в глаза. И поразился — надо же! Ни единой мысли, словно лист белой бумаги, куда сейчас подробно запишут Никитины слова. Никита разлил коньяк, подмигнул Юльке. Она заерзала на табуретке, устраиваясь поосновательней, и подняла свой бокал:

— Так за что пьем? Вернее, чьё?

— Моё, моё пьем, — успокоил ее Никита. Чокнулись, выпили. Юлька изобразила лицом райское наслаждение, затем сморщилась, сунув в рот лимон.

— Да, мне тоже кажется, что с нашим армянским ни в какое сравнение, — заметил Никита, уловив, наконец, хоть какое-то подобие мысли в ее голове. И тут же продолжил:

— Представляешь, детка, звонит мне вчера какой-то вежливый дядька, называется адвокатом, назначает встречу. Я, само собой перепугался, с чего бы это мной адвокаты интересуются, он меня успокоил — дело, мол, о наследстве. В общем, встретился я с ним.