Операция "Муравьиный бог"

Никита, улыбнувшись, отказался от заманчивого предложения и продолжил прогулку. Крыса трусила впереди, увлеченно обнюхивала обочину дорожки, то и дело пристраивалась по своей надобности. Накопившееся за полусутки, она расходовала экономно, стараясь обделать как можно больше интересных мест. Мимо них прошагали молоденькие девчонки, из-под коротких юбочек мелькали загорелые ноги. Заметили Крысу, сказали что-то друг другу, засмеялись, Никита задумчиво проводил их взглядом. В кустах спал бомж, нежно обнимая пластиковый пакет с нехитрым скарбом. Собака, наконец, завершила все свои дела и потеряла интерес к прогулке. Заметив это, Никита прикинул, что минут двадцать пять, они уже точно отгуляли и повлек ее в сторону дома.

Вернувшись в квартиру тетушки, Никита достал из морозилки пакет сосисок. Отделил три штуки и разогрел в микроволновке. Две штуки порезав на кусочки и, смешав со сваренным накануне рисом, вывалил полученное блюдо в собачью миску. Третью сосиску, виновато поглядывая на собаку, съел сам, вприкуску с черствым куском хлеба. Неловко, конечно, было объедать животину, но жрать-то хотелось. Пока Крыса благодарно чавкала, Никита налил ей в миску свежей воды и проассоциировав вспомнил, что необходимо также полить цветы, что он забывал сделать три последних дня.

Выполнив там образом свой родственный долг, он отправился прямиком на ближайшую остановку. Маршрутки одна за другой проносились мимо, даже не пытаясь тормозить — свободных мест в них не было и в помине. Минут через двадцать, когда Никита уже начал скучать, к остановке наконец, плавно подплыл длинный, оранжево-голубой автобус. "Удачно! — подумал Никита, — Заодно и сэкономлю". Автобус шел прямо до ЖД вокзала и проезд в нем стоил всего восемь рублей, против двадцати трех в маршрутках.

Войдя в салон, Никита пристроился возле окна, расплатился за проезд и от нечего делать, стал рассеянно разглядывать пассажиров. На одиночном кресле прямо под Никитой сидела девушка и его блуждающий взгляд постоянно натыкался на русую макушку с аккуратным пробором и глубокий вырез ее маечки. Немного времени спустя Никита убедился, что в этот вырез бросают взгляды и другие пассажиры мужского пола стоящие рядом, уж больно интересный открывался ракурс. Лица девушки он увидеть не мог, для этого пришлось бы наклониться, но лежавшие на коленях руки были красивыми, с тонкими пальцами и длинными наманикюренными ногтями. Кресло впереди девушки занимал парень, который всю дорогу таращился в дисплей своего мобильника. Время от времени он шевеля джойстиком, кажется, читал какую-то книгу. Никита некоторое время вглядывался в ползущий по дисплею текст — буквы были достаточно крупные. "Ба! — мысленно воскликнул он, узнавая. — "Двести лет вместе" Солженицына. Вот оказывается, что еще у нас читает молодежь в общественном транспорте... а не только всевозможные "Дозоры""

На очередной остановке в автобус заскочила бабка и шустро вклинилась в узкую щель между Никитой и мужчиной стоявшим за ним, потеснив таким образом обоих. Никита не сразу понял смысл ее маневра, однако его поняла кондукторша, мгновенно оказавшаяся рядом. Бабка долго рылась в потертой кошелке, но нужной суммы так и не набрала. Кондукторша некоторое время укоризненно внушала ей, что стыдно, мол, в таком возрасте забегать в автобус и прятаться, после чего забрала найденные бабкой рубли с копейками и, не дав билета, отошла.

Кондукторша — молодая девица, вообще оказалась на редкость деловитой, шустрой и боевой. Никита некоторое время развлекался, наблюдая, как она снует туда-сюда, покрикивает на вошедших пассажиров, распределяя их более равномерно по салону и не давая накапливаться перед входом. Когда на очередной остановке в автобус сунулись два паренька явно босяцкого вида, она мгновенно подскочила к ним, и не давая пройти в салон, поинтересовалась их финансовыми возможностями. Опыт не подвел ее, парням действительно нечем было платить и они не вступая в конфликт, ретировались, сопровождаемые ее презрительным взглядом.

На Речном вокзале девушка с вырезом вышла и Никита с удовольствием плюхнулся в хранящее тепло ее тела, кресло. К одиннадцати часам утра, автобус, уже будучи полупустым, вырулил с Вокзальной магистрали к остановке на площади. Последний раз раздвинулись гармошки дверей, выпуская остатки пассажиров. Никита вышел последним, за компанией потрепанной молодежи. На одной из девиц двигающейся к выходу прямо перед ним, красовалась короткая джинсовая юбка, настолько низко спущенная по бедрам, что когда она наклонялась... Никита даже плечами пожал. Опять же эти, столь распространившиеся в последнее время, татуировки-партаки на различных местах, в том числе и причинных... Нет, пуританином он конечно не был, нынешняя мода, позволяющая открывать все подряд, ему даже нравилась, но воистину, чувство меры дано не всем. С удовольствием вспоминая в этой связи Милу, он с попутной толпой прохожих перешел дорогу.

Привокзальная площадь, по-летнему, полна народу. Автобусы, маршрутки и шлюзы метро, всасывали в себя отбывающих, выбрасывая им на встречу пополнение. В ожидании поездов, встречающие, а в особенности отъезжающие, слонялись вдоль рядов киосков, от скуки скупая разные ненужные вещи, с пустым любопытством, разглядывая в витринах видеокассеты и книги. Проголодавшиеся, поедали сомнительные шашлыки, копченых кур и чебуреки в многочисленных кафешках, расположившихся тут же на площади, пили пиво в тенечке их раскинутых зонтиков. В ключевых точках площади, маленькими кучками, торчали профессионалы нехитрого привокзального бизнеса — сдатчики квартир и комнат, скупщики золота и валюты, по совместительству скрытые сутенеры. Пара блюстителей порядка, не выходя из своей машины с распахнутыми для сквозняка дверцами, лениво высматривали в толпе гостей с востока, пьяных сограждан и других потенциальных клиентов, готовых отзывчиво откликнуться на просьбу: "Предъявите ваши деньги". Бродящие неподалеку, в поисках бутылок и алюминиевых банок бомжи, не привлекали их сурового внимания.

Пробираясь в людском водовороте, Никита пересек площадь и спустился по лестнице к зданию вокзала. Внутри народу оказалось еще гуще. Сбившиеся в галдящую кучу люди, глазели на большое электронное табло, на котором появлялась информация о прибывающих поездах. Другие сидели, лежали, жевали, читали в зале ожидания. Кому не хватало мест на лавках, располагались на собственных вещах. Никита продрался сквозь пеструю, пахнувшую потом и парфюмом толпу и спустился на уровень вниз, где в одной галерее странно соседствовали ручные и автоматические камеры хранения, комната милиции и бар с биллиардом.

Народ толокся в основном у окошка ручной камеры хранения. У автоматических ячеек никого. Судя по индикаторам, все они, были заняты. Пятнадцатая ячейка, действительно, открылась ключом с цифрой восемь. Никита извлек из ее недр средних размеров сумку, осмотрел ее. Матерчатая, черного цвета, с пластмассовой ручкой и длинным регулируемым ремнем, одним словом, самая обычная сумка, такая же, как и у него, только посолидней. Никита огляделся. Неподалеку какой-то смурной дядя глядел в его сторону — то ли ждал, пока Никита уйдет, чтоб занять освободившуюся ячейку, то ли еще чего. Никита повесил сумку на плечо и поспешил наверх. Открывать сумку и смотреть что в ней не стал, решив, что спокойно сможет сделать это дома. Так, с сумкой на плече, он покинул душное, но зато прохладное здание вокзала и вновь погрузился в пылающую жару площади.

За время его отсутствия, ничего не изменилось. Все также суетливо сновал народ — покупая, поедая или просто слоняясь от скуки. Только вот милицейского "уазика", торчавшего до этого посредине площади, больше не было видно.

Так, теперь куда? Никита остановился. К остановке маршрутных такси или в метро до Речного вокзала? С Речного на "двадцатке" можно доехать прямо до дома. А с вокзала до дома не доедешь — только с пересадками. Рассудив, что ходить ему не привыкать, а по дороге можно зайти в магазин, купить чего-нибудь съестного, Никита отправился к скоплению маршруток. Заметив, что к остановке подъехала его маршрутка, Никита ускорил шаг, лавирую между людьми. Обогнул группу сдатчиков квартир, тут же сделавших ему свои предложения (ведь человек с сумкой, не просто так, значит тут болтается). Обогнул неспешно прогуливающуюся девушку, все ускоряя ход... двух мужиков... Тут ему внезапно заступили дорогу... Короткий, мощный удар под дых, вышиб из него весь воздух. Его подхватили под руки и ничего не соображающего от боли, потащили в другую сторону, к припаркованной у дальней обочины белой "газели" с гостеприимно сдвинутой в сторону дверью. Слабо сопротивляясь движению, он попытался повернуть голову, чтоб посмотреть нет ли где поблизости ментов, но в бок ему больно уперлось что-то острое и злобный голос прошипел в ухо:

— Тихо, падла! Вякнешь че-нить, завалю к херам!

Тут Никита, хоть и плохо соображал, от боли и внезапности происходящего — испугался. "А ведь похоже, влип очкарик... Точно влип... Не фига себе — называется, сходил за сумочкой..."

Распахнутое нутро "газели" быстро приближалось, там уже появились какие-то рожи в лыжных шапочках-масках, готовясь принять пленника ("жарко им наверное" — пришла ему в голову нелепая мысль), оставалось только перейти дорогу... Завизжали тормоза и сверкающий на солнце черный джип вклинился между "газелью" и двигающейся к ней группой. Левая передняя дверца джипа распахнулась и с водительского сиденья в их сторону наклонилась блондинка в темных очках и голубой спортивной курточке. Сзади негодующе гудели маршрутки. Похитители попытались обогнуть неожиданное препятствие, потащив Никиту влево, но BMW (а это был BMW), тоже сдал назад, снова преграждая им дорогу. Девушка держала одну руку на руле, а вторую направила в их сторону, словно выцеливая. Никита не мог понять — что у нее в руке, что-то черное, округлое.

— Ты чо творишь, сука?! — заорал детина, тот что с ножом, теряя самообладание, — А ну вали отсюда, блядь! А то щас...

Он выдвинулся из-за Никиты, в подтверждение своих слов показывая ей нож. Еле слышно пискнуло, и бандит грохнулся на асфальт, как куль, как будто из него мгновенно выбили жизнь, с глухим треском стукнувшись головой о поребрик тротуара. Второй отпустив Никиту, шарахнулся прочь.

— В машину, быстро! — скомандовала девушка. Он узнал голос. Сделал шаг к машине и тут понял, что у него онемело правое плечо и бок. Совсем не чувствовались. Правая нога подломилась и он неуклюже повалился вперед, прямо в открытую дверь джипа.

— Черт! — Мила резко наклонилась и ухватив его за ворот рубашки и с невероятной, для ее тонкой руки силой, потащила в салон. Выпучив глаза, Никита смотрел мимо нее в противоположное окно — из "газели" высунулись два автоматных ствола. Загрохотали очереди, пули с визгом рикошетировали во все стороны — БМВ оказался бронированным. Стекла слева покрылись сеткой трещин от прямых попаданий. Народ с воплями стал разбегаться во все стороны. Никита кое-как вполз в салон, оказавшись головой чуть ли не у Милы на коленях, задом к выходу. Девушка вдавила педаль газа и машина, мгновенно разогнавшись, понеслась по дороге петляя между маршрутками, незапертая дверца отчаянно болталась. Бандиты не стали стрелять им вслед, видимо поняв, что толку не будет, а может патроны кончились. Газель тронулась и свернула на перекрестке. Где-то вдали раздались вопли милицейских сирен. Мила сделала какое-то движение рукой и Никита почувствовал, что дверца сзади, хлопнув, закрылась. Он кое-как выпрямился в кресле — правая рука и правая нога по-прежнему не работали, глянул перед собой и ужаснулся: Мила неслась прямо на дорогу с односторонним встречным движением. Светофор горел красным, и можно было видеть как на лицах водителей стоявших в три ряда машин, удивление сменяется ужасом. Мила резко крутанула рулем и здоровенный джип, не доезжая нескольких метров до перекрестка, буквально впрыгнул в узкий боковой проезд, во дворы. Как они его проскочили, не разбившись в лепешку, Никита так и не понял. Его мотнуло так, что он треснулся головой о боковое стекло и совсем перестал соображать.

— Пристегнись! — крикнула ему Мила, на миг повернув лицо. Сама она сидела, как влитая. Петляя по узким улочкам и разгоняя сигналами испуганных пешеходов, они миновали пару кварталов дворов, и выскочили на параллельную улицу, под носом у отчаянно гудящих встречных автомобилей. Понеслись по ней, обгоняя всех. Никита со страхом поглядывал на стрелку спидометра, не опускающуюся, на этой узкой двухполосной дороге, ниже ста километров. Путь их был недолог, через несколько минут сумасшедшей езды Мила свернула направо, в частный сектор. Проехала еще метров сто, опять свернула на боковую улочку и остановив машину заглушила двигатель.

— Идти можешь? — спросила она, открывая дверку.

— А тебе идет паричок этот! — от испуга Никита стал язвительным — Что это все значит? Откуда ты нарисовалась? И вообще, в какую ерунду, ты меня втравила?

— Фу! — насмешливо фыркнула девушка, — А еще интеллигентный человек! Спасибо бы сказал, что вытащила! Штаны то сухие?

— Ну, спасибо, дорогая! — Никита начал закипать. Видя это, Мила сменила тон на примирительный:

— Извини что так вышло. Я тебе потом все объясню.

— Когда потом?

— Потом, — неопределенно сказала она, — Сейчас тебе домой не стоит. Я собственно... Пошли.

— Куда?

— Машину сменить нужно, — прихватив злополучную сумку, она вылезла из салона и захлопнула за собой дверку.

— Пошли, пошли! Быстренько! Нельзя тут задерживаться.

Никита, решив пока отставить расспросы, последовал за ней. Он еще прихрамывал, но чувствовал себя уже вполне сносно. Ощущение, как будто правую руку и ногу он отлежал, а сейчас, когда возвращалась чувствительность, их словно кололи тысячи иголочек. Неприятно, но терпимо. Мила шла очень быстро, Никита еле поспевал за ней.

— Подожди ты... разогналась!.. Машину так что ли бросаешь?

— Пусть ее... — махнула рукой Мила.

— А тот?.. Ну который... Он умер?

— Да нет. Очухался уже наверное. Если конечно башку не разбил, крепко о поребрик приложился.

— Слушай, а чем ты его?...

— Что? А... Пищалкой, — девушка показала ему, с виду совершенно обычный, пластмассовый брелок автосигнализации

— Пищалкой... — повторил за ней Никита. — Ага, понятно... Ладно, после... Кто они вообще такие?

— Не знаю пока, — ответила Мила покосившись на него. — Отморозки какие-то.

— И что интересно, им от меня было нужно? Ладно сумка... а меня-то зачем потащили?

— А вот это вопрос! С этим нам и предстоит разобраться.

— Нам? — Никита даже остановился — Нет, я на такое не подписывался!... С бандитами разбираться...

— Тише! Тише! Не кричи так! — Мила беспокойно оглянулась по сторонам. — Вся деревня сейчас сбежится! Нам — это нам. Ты тут не причем.

— Хорошенькое дело — не причем, — заметил Никита, слегка успокоившись. Это Милино "нам" было веским и серьезным, словно означало какую-то солидную организацию.

* * *

**

Вызов. Дважды прокурлыкал тоновый набор номера. Долгие гудки. Щелчок.