Операция "Муравьиный бог"

— Ты... Как ты вошла?! Там же... — он побежал в коридор. Замок и внутренняя щеколда, на металлической двери были открыты. Никита закрыл их и вернулся. Мила уже была на кухне.

— Молодец! Время не терял! — она открыла холодильник и взяла банку пива, — Реабилитировался?

— Ты как вошла? — повторил вопрос Никита, — Там же засов... я закрывал... я же точно помню!

— Ну что ты, разъякался? — она сняла очки и посмотрела ему в глаза, — Как маленький, чес слово... Ты закрыл, я открыла...

Никита поразился произошедшей с ее лицом переменой. Нет, оно не очень изменилось внешне, но уже не было лицом той миленькой вчерашней девушки, в которую он влюбился без памяти. Это было лицо взрослой, хоть и очень хорошо выглядящей женщины. Макияж отсутствовал. Едва заметные морщинки под глазами, нос вроде немного длиннее, губы тоньше, само лицо казалось более узким... все равно красивое... но что же так изменило его? Глаза! Точно глаза! Вчера они были солнечно-карие, а сегодня почти черные... и сам взгляд пронзительный... словно в душу заглядывает. "Может, конечно, линзы, а может просто устала" — подумал Никита, у которого слегка притупилась способность удивляться происходящему.

— "Как", говоришь?.. — Мила усмехнулась, переложила банку и очки в левую руку, а правую протянув в сторону Никиты, сделала движение пальцами, как будто что-то доставая из воздуха. Никита почувствовал шевеление с левой стороны груди, и вдруг пластиковый прямоугольник институтского удостоверения выскочив из нагрудного кармана рубашки, повис в воздухе прямо перед его лицом.

— Чик!.. — сказала Мила, и пластик больно щелкнув Никиту по носу, спланировал на пол. Никита запоздало откинул голову и, схватившись за нос, оторопело посмотрел на Милу.

— Понятно теперь? — сказала она тоном, подобным тому, каким усталая учительница объясняет очевидные вещи глупому ученику.

Никита только молча помотал головой.

— Ладно, — Мила небрежно махнула рукой в сторону холодильника, — бери какую надо провизию и пошли в комнату... разговор есть! — открывая на ходу банку с пивом, своей танцующей походкой она направилась в зал.

Никита поднял удостоверение с пыльного половика и зачем-то дунув на него, засунул обратно в карман. "Блин! Что за фокусы еще?". И крикнул в зал:

— Сейчас только по ящику в новостях передавали про наши... э-э-э, приключения возле вокзала! Ты что... этот джип угнала?!

— Слова-то, ты, какие говоришь... странные! Не угнала, а взяла покататься... ненадолго. Видишь — пригодился.

— Ненадолго? — Никита показался в проеме двери, с палкой колбасы и ножиком в руках, — А то, что он бронированный, ты знала?

— Угу, — Мила, откинувшись на тахте, потягивала пиво из банки, — А другой-то, для чего был бы мне нужен? Принеси мою сумку... ту, спортивную. Я тебе нормальный ножик дам.

— Так ты, выходит, знала, что на меня нападут, и вот так вот подставила? Использовала, как крысу... как морскую свинку для опытов? Все сочинила... что не успеваешь, типа, заехать забрать?.. Вот я не знаю даже, как тебя после этого назвать... Кто ты после этого?

— Да не кипятись ты! Что еще за истерики? — она сделала досадливую гримаску, — Точно, скажем, не знала... Уверена не была... так, кое-какие предположения... И потом, я же тебя вытащила!

— А если б не успела? Там такие бандюганы были... серьезные... с дурами... Или тебя саму...того... там же...

— Да куда б я делась... — Мила вяло отмахнулась, — Сумочку принеси, говорю.

Никита уставился на нее во все глаза, все больше вникая в ситуацию:

— Значит все это знакомство... секс этот вчерашний... все только, для этого? А я-то идиот, вообразил себе... Бли-и-ин!!!

— Нет, не только для этого! — Мила зло сверкнула глазами, — Только для этого, бомжа какого-нибудь можно было нанять, за сто рублей! И вытаскивать его бы не понадобилось! И джип, этот долбанный, не понадобился бы!

Отставив банку, она встала и сама пошла за сумкой. Проходя мимо Никиты, пихнула его плечом:

— Распустил сопли! Мужиком будь! Тащи, давай, водку и садись... Разговор есть серьезный!

Никита отступил и растерянно поплелся на кухню. Когда он вернулся, Мила достала уже из спортивной сумки перочинный ножик, пластиковые одноразовые тарелочки и пластиковые же стаканчики.

— Давай сюда. — Она отняла у него колбасу и быстро нарезала ее тонкими ломтиками, острым, как бритва ножом, — чего сидишь, как сосватанный? Разливай.

Никита пожал плечами и разлил водку в стаканчики. Отложив ножик, Мила подняла свой стаканчик.

— Ну... давай что ли! С боевым крещением тебя! — и чуть-чуть отпила водки.

— Каким еще крещением? — удивился Никита, но тоже выпил.

— Все только начинается, извините за пафос!

При последних словах Никита поперхнулся и закашлялся. Мила похлопала его по спине.

— Короче! Никита Семенович, я уполномочена сделать Вам предложение... — и добавила, после секундной паузы, — От которого Вы, понятное дело, не сможете отказаться.

— Па... — Никита закончил наконец кашлять, — почему не смогу?.. Ты кто... То есть, Вы кто такая? Какое еще, блин, предложение?!

— Шутка, шутка! — сказала Мила, но улыбнулась как-то хищно, — Сможешь! Но не захочешь!

— Да в чем дело-то, наконец?

— Дело в том, — невозмутимо продолжала Мила, — что в Н-ске погиб наш сотрудник. Наблюдатель. В крупной такой аварии. В центре города. При крайне подозрительных обстоятельствах! И вот теперь, с твоей помощью, мы достоверно установили, что это не было случайностью... Его убили.

— С моей помощью... Чудненько ей богу... — Никита почесал в затылке, — Кажется, припоминаю... Машина загорелась на остановке?.. да? В новостях читал...

— Правильно, — кивнула Мила, — кстати, как выяснилось, один из тех двух приятелей которые так нежно обнимали тебя у вокзала... ну тот, что потом валялся... скончался в больнице при невыясненных обстоятельствах. Хотела его навестить, а он уже того... И представь себе никто ничего не знает, хотя палата охранялась.

— Так может... — усомнился Никита, — он вроде головой ударился... ну гематома там, кровоизлияние и все дела... Может от этого?

— Да нет... — Мила отрицательно покачала головой, — травма, по заключению врачей была пустяковой. Да и череп у этого урода боксерский... такого и палкой-то не сразу убьешь. Почти не сомневаюсь, что и остальные отморозки, которые на тебя... на нас напали, тоже уже на пути в Верхнюю Тундру.

— Подожди... Откуда... Откуда ты все это... Ты вообще кто такая? Из ФСБ что ли?

— Слушай... — оборвала его Мила, — ты можешь не перебивать, хотя бы пять минут?! А то я уже начинаю сомневаться в своем выборе! Кто я такая, это пока не важно! Можешь называть меня агент Смит, или майор Пронин или еще как-нибудь, как тебе нравится.

Никита покорно умолк.

— Так вот, — продолжила она, — Как ты знаешь, в вашем городишке сейчас развивается... орудует, крайне опасный... мнэ-э... скажем так, преступник. Ну, эти серийные убийства подростков... Слыхал наверное?

Никита молча кивнул.

— Наш Наблюдатель, работал по этому делу. Но, к сожалению, непостижимым пока для нас образом, сам попал в орбиту действий этих...э-э...сил. Очевидно, он что-то почувствовал, может даже знал, что за ним слежка. Он собрал самые дорогие для него вещи вот в эту сумку и отнес ее на вокзал, в камеру хранения, которую мы используем для обмена. Как мы видим, от слежки оторваться он не сумел и на обратном пути погиб. Поскольку лишних Наблюдателей у нас нет, нам срочно... почему узнаешь позже... нам срочно понадобился новый Наблюдатель. Где его взять в такой короткий срок? Мы использовали интернет... сейчас это практикуется.

— Сайт знакомств... — выдохнул Никита, — Вы залезли на сайт знакомств.

— Почему бы и нет, — кивнула ему Мила, — У вас, кстати, довольно представительный сайт знакомств — тридцать тысяч мужских анкет. В основном конечно разные извращенцы, но все равно покопаться есть в чем. Самое главное быстро! После того как были отсеяны все малолетки, семейные любители промискуитета и просто тупые дебилы, осталось что-то около пары сотен анкет, им и были разосланы письма с предложением знакомства. Предпочтение, понятное дело, оказывалось тем анкетам, где были указаны номера ICQ. Оперативность, сам понимаешь. Кто-то не прореагировал на предложение, кто-то отреагировал не так... в нашем распоряжении остались пятеро. Далее право выбора было предоставлено мне...

— Ты что, со всеми спала?! — окрысился Никита.

— Нет, малыш! — кокетливо улыбнулась ему Мила, — Только с тобой. Ты, кстати, был последним, пятым... я уже начала отчаиваться... Короче, ты наверное уже понял, к чему я все это рассказываю? Ты прошел предварительную проверку. Тесты показали, что ты подходишь. Поэтому, я уполномочена предложить тебе вакансию Наблюдателя... и вот это, — она показала на черную сумку.

— Что там? — голос у Никиты от волнения осип.

— Согласие, малыш, согласие!

— Что я должен буду делать? И на фиг мне все это надо?

— Делать ты будешь то же, что и предыдущий Наблюдатель, то есть наблюдать! Следить чтоб в городе не размножались... Короче за порядком следить. А для чего это тебе нужно? А нужно тебе это, вот для чего: во-первых, ты получишь куда большие финансовые возможности по сравнению с теми, что ты имеешь сейчас. Значительные. Ты попросту не будешь нуждаться в деньгах! Как тебе? Оклад ведь у ученых небольшой, правда? А во-вторых, ты получишь и другие возможности, о которых ты и мечтать не мог в самых смелых мечтах! Ну как, согласен?

— Ты что, меня вербуешь? — Никита яростно потер подбородок, — А если я не справлюсь? Да я же не знаю об этом ничего... этому где-то учиться, наверное, надо?

— Ну, мясо, как ты выражаешься, у тебя в голове есть... парень не глупый! Чему-то тебя научат... в крайнем случае помогут. Да и возможности, которые ты получишь, позволят тебе решить любую задачу. Так как?

— И что? Мне что-то подписать кровью?

— На хрена мне твоя кровь? Я тебе дам ручку. Не так уж это и важно, скорее дань традиции, но для порядка надо. Вот этот документик подпиши, — она протянула ему свернутый вдвое лист. Прочитай, конечно, если желаешь...

Никита развернул лист на столе. Вверху бумаги в золотом круге стилизованную белую латинскую букву Р (почему-то он сразу понял, что это именно латинская П, а не русская Р) перечеркивали два серпа, один черный, другой красный. По внешней окружности золотого круга шли какие-то мелкие иероглифы. Молотков только со звездочками не хватает. Что это за китайский герб? Ниже эмблемы шла крупная надпись на латыни, под ней, помельче, опять же иероглифы и ниже еще мельче, по-русски значилось: "СЛУЖБА КАРАНТИНА".

"Что за бред! — подумал Никита, — Какая еще Служба карантина? Может это сон? Я сплю?". Он начал читать текст под эмблемой, там оказывается уже было впечатано его ФИО, и от его имени написано, что становясь Наблюдателем (именно так, с большой буквы), он обязуется исполнять... не разглашать... и прочая бюрократическая писанина. Довольно малоосмысленной была эта бумажка. В тексте присутствовали лишь общие фразы, а о том что именно он должен исполнять и чего ни в коем случае нельзя разглашать, не говорилось не слова. Внимание Никиты привлек последний абзац, в котором он предупреждался, что: "Измена делу организации, либо выдача доверенных указанному выше лицу тайн, повлекут за собой справедливое и неизбежное наказание". О самом наказании, в духе всего документа, ничего не сообщалось.

— А что за наказание такое мне тут предусмотрено? — обернулся он к терпеливо ожидающей его Миле.

— Да, собственно, наказание состоит в лишении всего того, что дадут. Но знаешь, на моей памяти никогда такого не было... это скорее так... формальность.

— Лишат и на счетчик поставят? Странный какой-то договор, — пожал плечами Никита, — Обязуюсь делать то, не знаю что... Накажут тем не знаю чем. А может меня заставят пожирать христианских младенцев? Что вы на это выразите, госпожа китайский шпион?

— Китайский... Грамотей — это японские иероглифы. Сюда смотри! — ноготь Милы уперся во вторую строчку текста, которую Никита упустил из внимания, там говорилось, что договор сохраняет силу в течение семи дней с момента подписания.

— Понял? Семь дней! За этот срок ты полностью войдешь в курс дел. Если что-то не будет устраивать, откажешься. Тебя всего лишат, но это будет не страшно, так как привыкнуть не успеешь. Ясно?

— А если не откажусь?

— Тогда договор станет бессрочным.

— Что, до пенсии? — пошутил Никита.

— До смерти! — голос Милы остался серьезным.

Никита еще раз пожал плечами.

— Ладно, давай свою ручку. Подпишу! Только я все равно ничего не понимаю... Китайский... э-э, пардон, японский? цирк на выезде, какой-то...

Он взял протянутую ему Милой ручку, задумчиво покрутил ее в руках, потом решился, снял колпачок и поставил свою подпись.

— Вот и чудненько! — Мила приняла у него листок, — Теперь можешь отдыхать до завтра. Сейчас я отвезу тебя домой, а завтра произведем прием в организацию.

— Прими-ите меня в партию... — проблеял Никита и поинтересовался. — Отвезешь? На машине, что ли?

— Ты поразительно догадлив, мой юный друг! Именно на машине, а не телеге или скажем дрезине.

— Постой... но ты ведь выпила... Не боишься гаишников?

— Нет. Не боюсь, — отрезала Мила, — скоро и ты их не будешь бояться! Давай быстренько собирайся.

* * *

**

Запись в дневнике Никиты

Я фигею дорогая редакция! Я больше скажу! Мне двадцать восемь лет, и я ох...ю! Сегодня на меня напали, потом спасали, потом кормили-поили, потом сообщили такую хрень, что я...(см. выше). Короче план по моим опасениям, о котором я писал ранее, выполнен с опережением графика на тысячу процентов.

Скажу я вам, дорогие мои дети, никогда не заговаривайте на улицах с незнакомыми красивыми девушками, а то вам будет как мне сейчас! Сходил, называется, за хлебушком! Оказывается, что когда вам тычут под ребро ножичком, перед этим стукнув, скажем так под дыхло, ощущения еще те! Адреналину хватает... и в космос лететь не надо, как пресыщенному космическому туристу Денису Тито. Кстати, может и хорошо, что от боли ничего не соображал, а то б обгадился еще, чего доброго. Зато девчонка покатала на черном "бумере". Перед тем загадочно завалив одного из придурков, того самого, который с ножичком баловался и ругался непристойно. Пальнули в нас конечно и чуть в лепешку мы не разбились, но счастливо спаслись и вот я опять с вами, зайцы мои рогатые!

Потом Мила погнала такую пургу, что у меня чуть уши в трубочку не свернулись... дескать есть какая-то загадочная тайная организация, которую она представляет и предложила мне вступить в ее ряды. Я даже лобик хотел ей пощупать — не перегрелась ли. Но не стал. Вспомнил, что таких нервных беспокоить вредно, для их и главное, для своего, здоровья. Она мне дала какую-то лягушачью бумажку с красивой чекухой, очевидно призванную подтвердить, правдивость ее слов. Я ее подписал, по вышеуказанным причинам... Не кровью, дорогие мои, не кровью...Сам не знаю — чего подписал... видимо, вспомнил ее фокусы с телекинезом и с тем уродом. Мила отвезла меня, но не до самого дома, а до Сеятеля, велев далее добираться самостоятельно, а добравшись сидеть в жилище и никуда оттуда не высовываться до ее приезда. Сумку, которая, типа теперь моя, что характерно, не отдала. На этот раз она была на облезлой серой девятке. Спрашивать где она ее взяла, я даже не стал... с ее-то способностями вскрывать любые замки... Очевидно данные способности и повышают финансовые возможности, работающих на ее организацию субъектов. Сейчас я пью водку, запиваю ее пивом, и в прострации медленно кружу по комнате. А также медленно...(см.выше). Хоть бы заснуть, господи!