Операция "Муравьиный бог"

— О, нет! — Климонтович азартно хлопнул себя по колену. — Это не было простой подставой! Смею вас уверить... это было гениальной подставой! Мы переиграли их стратегически!

— А дети? — у Никиты перехватило дыхание, — Подростки эти... задушенные, пропавшие... Родители их?.. Что вы с ними сделали?

— Ну-ну... успокойтесь... никто, никого не душил... все живы-здоровы. Нам пришлось их изъять на время... для правдоподобности...

— Вы понимаете, что говорите чудовищные вещи? Вы совершаете чудовищные вещи!.. Какое вы имели право?..

— Конечно, я понимаю... слезинка ребенка и все такое прочее... Но в нашем деле иногда требуется жесткость! Мы имеем дело не с людьми...

— С людьми вы также имеете дело! Когда вы имитировали покушение на вас... погибли люди! Шесть человек погибло! Некоторые сгорели заживо! Вы там были?

— Как я мог там быть? — Климонтович развел руками, — Я руководил операцией. Дал поносить свой браслет одному... ну скажем так, никчемному человечку. Я ведь давно понял, что они находят нас по браслету, видимо он создает какой-то фон... сигнал. Потом организовал опознание. Это было необходимо! Брюс должен был быть уверен, что убил меня! А то что так получилось... Ну это, как бы сказать... незапланированные потери... Эти шесть человек... да каждый день на дорогах только Н-ской области столько погибает в ДТП...

— А вы значит господь бог? Решаете, кому жить, а кому умереть? Человечкам... Вы и меня записали в незапланированные...

— Обижаете! — лицо Климонтовича стало жестким, колючий взгляд уперся в лицо Никите, — Вот как раз ваша потеря была запланирована... от сорока процентов в самом начале, до девяносто девяти на последнем этапе операции.

— Сволочи! — Никита закрыл лицо руками. — А те дети на Цветном... бабка эта... Вы видели, как ее убили? Сволочи! Для вас люди мусор! Вы убиваете людей... пусть не руками, а действиями своими, также просто, как и они... чем вы отличаетесь от них? Разве, для людей вы меньшее зло, чем они?

— Запомните!.. — Климонтович назидательно поднял указательный палец, — нет ни зла, ни добра самих по себе, а есть лишь вы и ваши суждения! А насчет детей, там как раз, дело спорное... их смерть еще не обозначена... — Климонтович откинулся в кресле и глотнул пива.

— Что значит спорное? Я их сам видел! Я видел как они...

— Ну-у... — протянул Климонтович насмешливо, — а я видел вашу смерть и что с того?

— Ка... как видели? Так это...

— Нет уважаемый, это был не сон! Вы действительно умерли, а до этого вам еще отрубили руку. А перед тем, погибли оба ваших предшественника.

— Я не понимаю... — Никита почувствовал, что его начинает трясти, все тело мгновенно покрылось липким потом. Он залпом допил пиво из своего бокала, поперхнулся, закашлялся.

— Сейчас объясню, — Климонтович был само спокойствие. Он тоже сделал маленький глоток и поставив бокал на стол, вновь откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди. — Слушайте меня внимательно... нет времени повторяться. Сегодня двадцатое июля, понедельник! Вы еще живы...

— Что значит... — Никита осекся, увидев предостерегающий жест своего собеседника.

— Я уже упоминал тут о Третьей Сфере. Сфере времени. Дело в том, что Наставники владеют тайной... э-э... для ученого звучит странно? Ладно... пусть технологией перемещения по временной оси. Нет не материи конечно, это невозможно, но информации. Да и то, только в прошлое... и не надолго... по крайней мере, что известно мне. Как это они делают, обсуждать бессмысленно, особенно двум ученым... ибо фактического материала нет, — Климонтович усмехнулся, — Я вообще иногда думаю, что Наставники существуют вне времени и вне пространства... по крайней мере, нашего времени и нашего пространства. Проще и понятней говоря, вам нынешнему, имплантировали, ваши же собственные воспоминания последней недели жизни. Это еще называют Артефакт Мнемосины. Поясню... Дело в том, что операция "Муравьиный бог" была проведена уже в третий раз. Да, да... Первые два Наблюдателя, э-э... стажера, завербованные до вас, погибли, не достигнув вообще никакой цели. А вот вам способствовала удача! Если это, конечно, можно назвать удачей... Но по крайней мере цель была достигнута и банда Брюса уничтожена. Да конечно, ваша смерть была для меня тяжким ударом, но честно сказать, я бы смирился с этим... Да, да! Не сверкайте глазами... Ведь повторяю, операция проводилась уже в третий раз. Представляете, в каких печенках она у меня уже сидит? А тут в целом положительный результат, при минимальных... понимаете, минимальных потерях... казалось бы грех жаловаться? Однако, Наставники не согласились с моим мнением, они предложили провести операцию в четвертый (!) раз. С вашим же участием... И даже добавили к ее названию, издевательские, по-моему мнению, слова: "...второе пришествие". Я не совсем понимаю их цель... могу только предположить, что вы им чем-то приглянулись, что они разглядели в вас какой-то высокий потенциал. В общем, они дали вам возможность еще раз пройти весь путь, с менее фатальными последствиями...

— Что? — Никита выглядел совершенно обалдевшим. — Вы хотите, чтобы я еще раз полез в эту мясорубку?

Гримаса на лице Климонтовича ясно выражала, чего бы он хотел, но увы, и над ним есть начальство.

— Вы опять хотите меня туда засунуть?

— Мы? — Климонтович встал со стула и навис над Никитой. — Ну, мое мнение вы уже знаете... А кроме того, вы сами во все это влезли! Кто вам обещал, что будет легко? После того как в вас стреляли на Вокзальной площади... вы ведь могли отказаться, разве не так? Вы не отказались! А после того, как вас били возле ресторана... это, между прочим, так было задумано! Вы могли отказаться... Разве вам не предлагали? А? Вы не отказались! Почему, я вас спрашиваю? Почему не дождавшись Истинных, в одиночку отправились к "матке" с одной резиновой палкой и наручниками? Не знали, что это смертельно опасно? Ведь знали, верно? Вот и получается, что вы сами во все это влезли... Почему? Чувство долга? Молчите? Правильно... плевать вам на него, вы в СК без году неделю... Спасти человечество, вы, наверное, тоже не рассчитывали... Боязнь потерять любимую? Авантюризм? Научный интерес? — он внезапно успокоился и опять уселся на стул, закинув ногу на ногу и изящно поддернув брюки. — Впрочем, все это сейчас неважно. Важно то, что вы в конце концов, смогли выполнить задание, к сожалению ценой собственной жизни... Мне кажется... это лично мое мнение... вы смогли впечатлить Наставников тем, что вы ищущий, вы пытливый человек... А значит дорога к Истине для вас открыта. По этой причине, они дают вам возможность переиграть. Как в компьютерной игре, помните... вас убивают, но вы успели сохраниться и начинаете снова. Хотя... конечно, вам будет сложней... в игре вы все помните... где скрыта ловушка, откуда выскочит убивший вас монстр. В нашем же случае... — он посмотрел на часы, — примерно через полчаса, вы все забудете... Знаете... Как сон... как только вы просыпаетесь, вы помните его во всех деталях. Но затем, буквально на глазах, воспоминания о нем начинают таять, гаснуть, слабеть... И вот от всего яркого, насыщенного событиями сна, у вас остаются только ощущения и неясные образы. А потом при наложении их на реальность, вы испытываете странное ощущение, что вы все это уже видели раньше. Дежавю. Вы принимаете решение, которое сами себе не можете объяснить. Интуиция вообще странная вещь. Возьмем к примеру, случай с Машкой... Я был уверен, да и тесты потом подтвердили, что вы, как и она, в детстве зачитывались Булычевым...

— Что? — у Никиты отвисла челюсть. — Ах вон оно... Алена Вишняк... черт!

— Ну да... — Климонтович ехидно улыбался, — Гуслярский цикл, Алена Вишняк — возлюбленная Миши Стендаля, мастер спорта по теннису, финалистка первенства Союза в женском парном разряде. Мария у меня такая выдумщица... Когда ездила отдыхать в лагерь, обозвалась так... а уже потом, когда разрабатывали операцию, решили это обстоятельство использовать на завершающем этапе. Признаюсь, у меня были некоторые сомнения, что вы сможете создать ассоциативную цепочку между именем и увлечением теннисом. Но нужен был совершенно неочевидный и нетривиальный подход, не поддающийся логике... Иначе бы Брюс обязательно вышел на нее первым... уж чего, чего, а опыта и оперативной смекалки ему было не занимать... Вам не чета. Вот только Булычева, в отличие от вас, он точно не читал.

— Не вижу логики... — мрачно буркнул Никита, — Как я понял, там возле "Поганки" вы буквально сунули Алену... то есть, вашу дочь, в лапы "муравьев".

— Да! — кивнул Климонтович. — Мы очень рисковали... тогда, возле ресторана... Но, во-первых, необходимо было убедиться, что они идут за вами по пятам, заставить их проявиться... Во-вторых, мы были почти на сто процентов уверены, что Мария надежно закрыта и Брюс не сможет распознать в ней Наблюдателя, по крайней мере, через своих "муравьев", ну и в-третьих, оперативная работа не бывает без риска, — он развел руками, — тут ничего не поделаешь... назвался груздем...

— Цинично! — Никита покачал головой. — Сунуть собственного ребенка... совсем еще девочку, в лапы отморозков...

Климонтович внезапно расхохотался.

— Девочку?.. Хорошо... пять баллов!

— Чего? — хмуро спросил удивленный такой реакцией Никита.

— Видите ли, коллега... — отсмеявшись, тот снова стал серьезен, — дело в том, что Мария, носит гармонизатор с десяти лет. Поэтому, она так хорошо... хм... сохранилась... В душе, она конечно вечный ребенок, за что ее и люблю... однако, ей уже давно не...

— Папа! — раздался из кухни возмущенный девичий голос, а следом на пороге комнаты появилась его хозяйка. — Нельзя ли без этих подробностей?! И вообще, кажется, ты торопился...

— Ах, да, да... — спохватился Климонтович, — собственно, мне и в самом деле уже пора. Суть я вам изложил... Вы, конечно, сейчас почти все забудете... Зачем тогда, я тут столько времени распинался, спросите вы? Ну, во-первых, некоторые ключевые моменты останутся зафиксированы, в виде э-э... "интуиции", а во-вторых после окончания операции... успешного, разумеется, окончания... воспоминания вам вернут... ведь это ценный оперативный опыт! — он встал со стула, огладил ладонями топорщащиеся на коленях брюки, поправил рубашку и протянул Никите руку, — Желаю удачи коллега, то есть выжить! И до свидания! На самом деле, я буду рад, если в СК появится, такой близкий мне по духу человек!

— Подождите... — пробормотал Никита, машинально пожимая его руку. — Вы что, уже уходите?

— Да. Необходимости моего присутствия здесь более нет. Зато есть ряд срочных дел, ведь операция "Второе пришествие" начинается уже через полчаса.

— Да постойте же... — крикнул Никита уже ему в след. — А если... если, я откажусь? Не стану участвовать, в этой вашей операции?

— Очень обяжете! — Климонтович обернулся и холодно прищурил свои арийские глаза. — Свое мнение на этот счет я уже выразил. Прошедшую операцию считаю удачной и смысла в ее повторении не вижу...

— Папа! — укоризненно сказала Мария.

Климонтович сделал резкое движение рукой, останавливая ее.

— Не перебивай старших, дочь! — затем он вновь повернулся к Никите. — Так вот, обязан вас предупредить... дело действительно добровольное... можете отказаться. Но!.. я бы вам не советовал! Ибо в этом случае, Третья сфера отыграет назад и вы вернетесь обратно в двадцать шестое июля. Этот день недели хоть и называется Воскресеньем, но как бы помягче сказать... к вам это не относится! Так и что? Какое ваше положительное решение? Ну, вот... по глазам вижу, что согласны, — и добавил с напором. — Да?!

— Да... — подавленно промямлил Никита, потрясенный нарисованной перспективой.

— Ну, и прекрасно! Не отчаивайтесь, коллега, с каждым разом, ваши шансы будут возрастать. Извините... неудачная шутка. На самом деле, хотелось бы еще с вами поработать! Ну, всего доброго! Адьюс амиго! Мария еще немного побудет с вами. Проконтролирует, так сказать, вашу готовность.

Сказав это, Климонтович развернулся и стремительно вышел в коридор. Мария поспешила за ним, прикрыв за собой дверь в комнату. Никита слышал, как в коридоре они перекинулись парой фраз, но слов было не разобрать. "Проконтролирует мою полную готовность, — подумал Никита. — Черт, я же забыл, они видят мою черепушку насквозь... Слушай, как это оказывается неприятно знать, что кто-то может прочитать все твои мысли... А сейчас я вообще все забуду... и сам забудусь... кажется мысли уже начинают путаться... Я опять увижу Милу! Неужели сегодня опять, тот волшебный первый день?! Какой я был идиот!... ссорился, как мальчишка... А, может, они мне все врут? — вдруг встревожился он. — И никакой сегодня не понедельник. А может их вовсе нет, и это все сон... Или я сошел с ума... Помнится, был фильм, про какого-то ученого-шизофреника... он все время путал реальность и галлюцинации... общался с вымышленными людьми, попадал в вымышленные ситуации...

Голоса в коридоре стихли. Бухнула входная дверь, повернулся ключ в замке и в комнату вернулась Мария. Испытующе посмотрела на Никиту. Затем молча подошла к телевизору, взяла пульт и лежащую рядом на столике газету, раскрытую на программе передач. Посмотрела в ней что-то, бросила взгляд на часы и включила телевизор. Пощелкала пультом, перебирая программы. Остановилась на НТВ. Как раз заканчивалась реклама — хорошенькие подушки-подружки дочищали чьи-то огромные зубы. Вот они пропищали что-то про сенсацию, сексуально хихикнули и под знакомые позывные на экран вывалилась заставка новостей "Сегодня". Приветливо улыбнувшись, дикторша сообщила, что сегодня понедельник, двадцатое июля и она рада ознакомить уважаемых телезрителей с текущими новостями.

— Тоже галлюцинация? — Мария протянула Никите газету и пульт. — Если хочешь сам пошарься по программе...

— Не хочу! — отстранился тот. — Смысл? С одной стороны, ты мне можешь внушить все, что угодно и я приму это за правду... А с другой, если ты мне можешь внушить все что угодно... значит все правда и есть...

— Соображаешь! — хмыкнула девушка, садясь на диван рядом с ним. — Пока еще... Действует, значит, эликсирчик! Спасибо, кстати, за лестное мнение о моих вторичных половых признаках.

— Тьфу ты! — Никита смущенно отвернулся, чувствуя, как начинают гореть уши. — Послушай Ма... Маша... — он с трудом выдавил из себя это имя, настолько прочно она ассоциировалась с Аленой.

— Если хочешь, можешь называть меня Аленой...

— Блин!.. ты не могла бы...

— Я постараюсь... ой!.. извини! На самом деле, я легко могу не замечать чужих мыслей. Этому быстро учишься... иначе порой общаться невозможно... скучно! — она помолчала несколько секунд, а потом сказала каким-то другим голосом. — Ты знаешь, наверное, мне просто нравится смущать тебя. А если уж до конца быть честной, перед самой собой, наверное, ты мне нравишься... Мне давно никто так не нравился, — она протянула руку и погрузила пальцы в его волосы, — а может даже и никогда...

Никита удивленно покосился на нее, но не отстранился.

— Ты мне тогда еще приглянулся... когда в эту драку из-за меня полез, возле Поганки... Такой милый... добрый... теленок...