Операция "Муравьиный бог"

— Ельцовку проезжаю, — сказал Никита глянув окно.

— Забери у водилы сотовый! — безапелляционно скомандовала девушка.

— Как это? — опешил Никита.

— Отдашь свой, если такой благородный! Только симку вытащи... и выкинь в окошко. Не забудь мой номер записать. Сделаешь, позвонишь.

"Не фига себе заявочки! — подумал Никита. — Неудобно-то как... у него ж на карточке, поди, куча номеров записана". Он достал из своего телефона сим-карту, и как было сказано, приспустив стекло выкинул ее на дорогу, прямо под колеса обгонявшему их "мерседесу". Ничего записывать не стал — номер Милы он и так помнил назубок. Затем, хоть ему было и неприятно, глядя в затылок водителю — пожилому, седому дядьке, он тем не менее твердо сказал:

— У вас есть сотовый?

— Да, — коротко ответил тот ни на секунду не отрываясь от дороги.

— Дайте его, пожалуйста, мне!

Плечи водителя дернулись, но тем не менее, он послушно достал из нагрудного кармана и не оборачиваясь передал Никите свой старенький "сименс". "Возьмите пожалуйста свой новый телефон" — сказал ему Никита и вложил в эту же руку свою "Моторолу", — И за дорогой следите!" — поспешно добавил он, почувствовав, как судорожно зарыскала по полосе "волга".

Набрал номер Милы.

— Твоя мобила наверняка прослушивалась, — пояснила она, сразу приступая к делу. — Домой не едь! Адрес: Золотодолинская три, квартира шестьдесят восемь. Остановишься где-нибудь на Морском, дальше дойдешь пешком. А симку купи новую... и не по своим документам, балда, как в прошлый раз. Лучше несколько сразу купи. Шоферу денег не давай, отпечатки пальцев на купюрах могут остаться. И вообще, не хватайся там ни за что лишний раз. Хотя... у него в салоне отпечатков разных, как у дурака фантиков. Скажешь ему, чтоб тебя забыл, и валил куда-нить подальше. Ну и по этому номеру, сам понимаешь, больше не звони... Его уже считай нет.

— Грубая ты все-таки Мила. Подожди... но шар...

— Сфера уже со мной... я забрала! И лэптоп... Ну все отбой!

"Здрасти вам, — запоздало подумал Никита, глядя на надпись "конец разговора" — а как же я туда попаду... в эту квартиру тридцать шесть... ключ-то... про ключ-то забыла..." Он судорожно принялся перезванивать. Бесполезно. На звонки уже никто не отвечал. "И денег не давать... жалко дядьку... хотя, — он посмотрел на облезлый аппарат в руке, — Мой-то поди, раз в десять дороже стоит".

Остановив машину на Морском, неподалеку от Дома Ученых, Никита перебрался через улицу и зашел в магазинчик сотовой связи. Там он, предъявив свое институтское удостоверение, выдав его за паспорт на имя Сидора Сидоровича Сидорова и вдохновленный этим именем, приобрел новый "самсунг", уже за триста баксов (начинал входить во вкус). Выйдя из магазина, он без сожаления выкинул "сименс" в ближайшую урну, уж больно позорный был телефончик. Правда отойдя на десять шагов, спохватился. Торопливо вернувшись, извлек аппарат и тщательно протер его концом рубашки, стирая отпечатки пальцев. Потом бросил его обратно. Со стороны это по-видимому смотрелось достаточно смехотворно. Никита чувствовал на себе насмешливые взгляды прохожих и их мысли, в которых читалось сомнение в его умственных способностях. К урне тут же устремился оказавшийся рядом бомж: "С жиру бесятся! Уже мобилами разбрасываются!" — прочел Никита в его мутном мозгу. "Пользуйся дружок!" — милостиво сказал он, чувствуя себя благодетелем.

Пересекши Морской проспект в обратном направлении, Никита леском и дворами, поминутно озираясь, как матерый шпион в старом советском фильме, добрался до нужного дома по улице Золотодолинской. "Параноиком наверное скоро стану!" — раздраженно подумал он, останавливаясь у крайнего подъезда.

Широкий, просторный, зеленый двор со свежеокрашенными лавочками и разросшимися, вылезающими на дорожки ивами, был пуст и тих. Подозрительно оглянувшись в последний раз, Никита открыл облезлую дверь с поломанным кодовым замком и проник в подъезд. Там, как всегда, в старых хрущевках, воняло кошками и каким-то старьем. Шестьдесят восьмая — первый этаж, справа. Он осторожно поднялся по лестнице мимо покореженных почтовых ящиков, на цыпочках подошел к двери и прислушался. Тихо. Так, ну и что делать? Никита сунулся было позвонить в звонок, но на его месте остался только почерневший остов. Видать сожгли, какие-то малолетние засранцы. Никита пожал плечами и постучал. От этого легкого стука, дверь чуть скрипнув приоткрылась...

"Дела — делишки" — подумал он и толкнул сильней, осторожно заглядывая в образовавшуюся широкую щель. Браслет молчал. Никита снова пожал плечами и открыв дверь, шагнул на порог вглядываясь в темную пустоту коридора. Вроде никого. Чтобы это значило? Он опасливо заглянул за дверь. Сверху послышались шаги и голоса спускающихся по лестнице людей. Испугавшись, что его застанут в таком глупом положении, Никита поспешно вошел в квартиру и повернувшись, закрыл за собой дверь. Щелкнул замок.

В ту же секунду откуда-то со стороны кухни метнулась стремительная тень. На Никиту прыгнули сзади, в момент оседлав, плотно обхватив шею руками, а ногами крепко оплетя талию. "Ловушка!!! Браслет — сука молчит!" Он рванулся вперед, но словно налетел на невидимую стену и прилип к ней... не мог пошевелить ни руками ни ногами. Впору было заорать от ужаса и одновременно бессильной ярости. Но рот закрыла узкая ладошка, возле уха раздался смешок, и знакомый голос торопливо произнес:

— Тихо, тихо, тихо! Успокойся это я...

Объятья ослабели до нежных. Никита повернул голову насколько мог и в его приоткрытый от изумления рот, впились такие знакомые, такие желанные губы. Мила! Ошалевшего, потерявшего дар речи, развернула к себе, и встав на цыпочки притянула его голову, поцеловала долгим страстным поцелуем. Он попытался отстраниться, но сразу сдался, а потом целиком отдался этому поцелую. Только прислонился к стене, потому что ноги ослабели. Так они стояли в прихожей и целовались... минуту, а может две, а может три. Мила умела заставить забыть счет времени. Наконец она оторвалась от его губ, но шею не отпустила, а так и стояла, вглядываясь в его глаза:

— Заждалась тебя!

Никита, наконец, взял ее за запястья и раздвинул их освобождаясь. Она не сопротивлялась.

— Ну что это такое, Мила? Ну как так можно? Меня чуть кондрашка не хватила...

— Ну успокойся, успокойся... миленький мой, хороший! — шептала она, а сама за руку уже тянула его из темного коридора в светлое пятно комнаты. Оп-па! В комнате из мебели только большая расстеленная постель, ночной столик, да в углу небольшая тумбочка с зеркалом, а сама Мила, оказывается, одета только в коротенький цветастый халатик-кимоно, совсем распахнувшийся от этих, ее, акробатических этюдов.

— Пошли, пошли, — тянула она его к постели.

— Да ты что, — бормотал Никита, — да после твоих экзерсисов, я не то что... я вообще...

— Не волнуйся, все будет хорошо — приговаривала она, усаживая его на постель.

— Да дай хоть туфли-то сниму...

— Снимай конечно, снимай... туфли снимай... все снимай...

И пока он судорожно спихивал носками задники туфель, она рывком распахнула на нем рубашку расстегнув разом все кнопки, стянула ее с плеч, бросила рядом на ковер. Обняла левой рукой за шею, повалила на разбросанные подушки, одновременно опять бросившись целоваться. Никита почувствовал, как правой рукой она ловко управилась с его джинсами и изгибаясь всем телом, помог их стянуть вместе с плавками. Он с удивлением обнаружил, что от поцелуев, соприкосновений их обнаженных тел и ловких действий ее маленькой ручки, он не смотря на пережитый стресс уже ко всему готов. Да еще как готов! "Это наверное, от нее феромоны так прут" — последнее, что подумал Никита, прежде чем они соединились. Больше он ни о чем думать уже не мог — это был непрекращающийся экстаз. Какой-то сексуальный выброс разом вскипевших чувств. Их крики и стоны перемешались вместе с их телами. Все это происходило в невероятном бешеном темпе и казалось что будет продолжаться вечность. Казалось они вне времени. Вырвались из его цепких объятий и полностью растворились друг в друге. Непередаваемое наслаждение — огромное, как счастье. Хотелось еще... еще... еще... Но сперва иссякли силы... а потом и дикое желание, истончившись, превратилось в расслабленное умиротворенное блаженство. Никита обессилено откинулся на подушки раскинув руки.

— Не фига себе!.. — пробормотал он. — Что это было? Секс в режиме взрыва?

Мила свернулась рядом калачиком, пристроив голову у него на плече.

— Ну что?.. — промурлыкала она устало, — понял еще одно преимущество, которое ты получил?

— Так это... — Никита приподнялся на локте, — это браслет так действует?!

— Ну-у... — Притворно надула губки Мила, толкая его обратно, — Чего вскочил, ложись... Конечно, браслет. Он же повышает коэффициент гармонии... Забыл? Это и секса касается... и не в последнюю очередь.

Он обнял ее, легонько прижал к себе, а другой рукой принялся поглаживать по спине, отчего она выгибалась, как кошка и опять начала постанывать.

— Эй! — прошептала она наконец, — Доиграешься! У меня там эрогенная зона.

— Да-а?... — притворно удивился Никита, убирая руку на ее бедро, — А где у тебя нет эрогенной зоны?

— С тобой у меня везде эрогенная зона!.. — она посмотрела ему в глаза. — Теперь все тетки от тебя пищать будут... Но попробуй только!.. — сунула ему под нос, свой маленький кулачок, — Понял?!

— Разве есть кто-то лучше тебя?! — Никита поцеловал кулачок, раскрыл его поцеловал ладошку, пальцы, между пальцами.

— Ай щекотно!!! — Мила отобрала руку и они упершись лбами тихонько засмеялись.

Несколько минут полежали молча, задумчиво поглаживая друг друга.

— Э! — вспомнил вдруг Никита, — Ну-ка объяснись!.. что это ты за моду взяла, как рысь мне на спину прыгать? А если б я заикой на всю жизнь остался?

— Ну, прости, пожалуйста! — Мила смущенно хихикнула и примирительно чмокнула его в щеку, — Просто я пять минут давилась от смеха, глядя в окно, как ты бдительно перед подъездом озирался. Встал, и крутит головой, как подводная лодка перископом... Ну решила пошалить... Глупо, конечно... Простишь?

— Да я-то прощу... — он задумчиво гладил ее густые, короткие волосы. — Слушай, а чего это ты такая милая и ласковая... нежная вся такая... как в первый день нашего знакомства? То есть, куда там первому дню... он и рядом не валялся...

— А ты думал, я такой солдафон в юбке? Убийца? Как ты меня назвал... бумагорезательная машинка?

— Да, нет... — Никита немножко отодвинулся и посмотрел ей в лицо, — Просто ты была такая деловая... на козе не подъедешь... ножом кидалась... а теперь изменилась... я думал, ты всегда такая стервоза. А тогда в первый день — ради работы.

— Нет, не ради работы!... Дурак! — она попыталась стукнуть его кулачком в грудь. Никита осторожно поймал ее тонкое запястье и приложил к губам:

— Извини!

Некоторое время девушка возмущенно молчала, однако, руку вырвать не пыталась. Наконец, сказала:

— Да... работа, конечно, тоже... Но только ради нее я этого не делаю. Я ж тебе не шлюха! Или ты может, решил, что я шлюха? Если прикажут, с каждым готова в койку прыгнуть? Давай, скажи!

— Да не шлюха, не шлюха!!! — Никита досадливо поморщился, — А почему тогда такой букой ходила?

— Не до нежностей было, дружок! Мы между прочим на военном положении! Забыл, как в тебя палили... и это только цветочки!

— Заладила... война, военное положение! А сейчас что... война закончилась... мы победили?

— А сейчас нас прикрывают!

— К... кто прикрывает?

— Я прикрываю, — в дверях комнаты, невесть откуда взявшаяся, стояла незнакомая девушка. Стояла и ухмылялась.

Никита торопливо натянул простыню.

— Как не стыдно! — укоризненно сказала ей Мила, — Стучаться надо, когда в комнату с голыми людьми входишь! В детстве не учили?

— Да, ладно... — небрежно отмахнулась девушка, — Чего я такого не видела? Тем более, у вас и дверь-то не закрыта. Я собственно пришла сказать, чтобы вы вели себя потише! Вас на пятьдесят метров от дома слышно! Хотите чтоб соседи милицию вызвали? Ладно он... но ты-то, барышня, соображать должна! — она постучала себя кулачком по голове.

— Познакомься Никита Семенович... Это Рита! — сказала Мила официальным тоном, что было смешно при ее наготе, которую она и не думала прикрывать, — Рита у нас хакасочка из Абакана, прибыла к нам на усиление. И не вздумай ее называть Маргаритой, как меня пытался Людмилой.

— Да уж... — Рита прислонилась к косяку, — Скоро Истинных со всей округи в Н-ск загонят... как будто своих дел дома нет.

Была она ярко выраженной азиатской внешности. Вылитая актриса Люси Лю. Только черные волосы очень коротко острижены. Одета просто — футболка, шорты, кроссовки.

— Ну ладно, пошла я, — она повернулась к выходу бросив на прощанье, — Вы все-таки больше так не орите!

— Что, все Истинные такие красотки? — спросил Никита когда в прихожей щелкнул замок. Мила фыркнула презрительно:

— Красотки... Обрати внимание на ее извилистые ножки!

— А что?.. Ножки, как ножки... Нет... ну твои-то понятное дело вне конкуренции! — поспешно закончил он, поймав негодующий взгляд, и полез целовать Милину ногу. Та оттолкнула его.

— Одевайся, давай! Бабник! Нам еще и поговорить надо.

* * *

*

Мила как всегда расположилась с сигареткой возле окна. Окно было затянуто зеленой пластиковой сеткой от комаров. Мила прожгла сигаретой в сетке дырочку и стряхивала туда пепел. В другой руке у ней была кружка с зеленым чаем из которой она время от времени отпивала маленькими глотками. Никита сидел напротив нее упершись локтями в кухонный стол, покрытый старой желтой клеенкой.

— Ну так и что, собираешься предпринять? — спросила Мила, когда Никита закончил рассказ о своих приключениях.

— Сейчас наверное с Наставником надо связаться... как ты думаешь?

— Попробуй... — Мила задумчиво затянулась сигаретой. — То есть конечно свяжись. Только не думай, что это тебе так уж сильно поможет. Они никогда не дают прямых указаний... вообще прямо не говорят... так намеки, полунамеки. Мутные короче.

— А ты откуда знаешь? — удивился Никита: — Ты что с ними общалась?

— А ты откуда знаешь, что Африка есть? Ты что, там был?

— Резонно, — Никита положил себе в кружку пакетик с чаем и налил кипятку из чайника. — Мила! А можно тебя спросить? Вот Истинные... вроде бы войны... но почему такие субтильные девушки?.. как ты, как Рита? Почему не мужики-амбалы, типа, Конана-варвара?

— Ну мужики у нас тоже есть... — Мила усмехнулась, — только они такие же как мы. Поэтому азиаты в основном. Много ли ты среди белых мужиков найдешь с таким сложением, как у меня? А почему такие субтильные... так инверсия дружок не шутка. При нашем боевом ускорении, если будет больший вес — сухожилия от костей враз оторвутся.

— А среди Наблюдателей женщины есть? — заинтересовался Никита.

— Не знаю... — она засмеялась, — ни одной не видала. Да и откуда им взяться? Наблюдатели — это ж простые люди... только с браслетами. Их Истинные выбирают. А Истинным предписано выбирать мужчин, у них лучше аналитические способности и выше коэффициент гармонии.