-Тогда — заводи свою машину. — В Сане вдруг прорезалось любопытство постоянного читателя журналов 'Знание-Сила', 'Юный техник' и 'Техника-молодёжи'. — Кстати, ведь твоя 'тарелка' работает на термоядерной энергии, верно?

-С хрена ли? Ты бы ещё про отсутствующий у меня фотонный парус спросил... Хотел ведь спросить, верно? — Саня пристыженно кивнул, и инопланетянин обидно заржал.

-И что тут смешного?

-Да так, посмотрел бы ты на себя в зеркале...

-Каждый день вижу. Так мы будем смеяться или всё же полетим?

-Сейчас. — Пришелец ссадил Саню с кресла и бойко защёлкал тумблерами и переключателями. — Надо сначала задать кораблю новый курс. Ну вот, — он обернулся, — готово! Осталось только нажать на стартовую кнопку. Вот на эту. — Он указал на большую зелёную кнопку шестигранной формы в самом центре пульта. — Хочешь сам нажать?

-Постой-ка... — Саню вдруг проняло: он сообразил, что вот-вот полетит куда-то к чёртовым ...беням! — Мне надо того... до ветру. Сейчас, я быстренько.

-Никуда ты не п-пойдёшь! — громко заявил инопланетянин. К нему начало возвращаться былое косноязычие. Да, семьсот пятьдесят грамм — для этого явного по всем признакам туземца всё-таки не шутка... — П-подождёшь до Гваха. Всего-то полчаса лёту... Р-раз — и там! Или — полмесяца туда лететь? — Он глубоко задумался. — А полчаса — это до нашей базы, которая на обратной стор-роне Луны? Что-то я позабыл... Но это неваж-жно... — Его рука потянулась к кнопке.

-Ах ты, ублюдок марсианский! — взъярился Саня. — Нацепил на себя Аркахино обличье и, думаешь, — всё? Купил меня с потрохами за грязный пруд из инопланетной браги? До которого ещё надо чуть ли не месяц добираться?

-Меньше м-месяца, — нехотя возразил пришелец. — И там — океан. Гр-рязноватый, правда, что да, то да.

-Открывай дверь, я с тобой не полечу!

-Значит, землянин, ты пр-роспорил.

-Ни фига! Но дверь — открывай.

Вместо ответа Сане показали внушительного размера кукиш.

Раз уж пришелец перешёл на невербальное общение, Саня тоже поступил аналогичным образом. Попросту — съездил гаду-шпиёну по уху! На сей раз — по правому. С левой руки — он одинаково сильно бил с любой из своих рук. А поскольку кулаки у землянина в размерах ничем не уступали кулакам порядком захмелевшего пришельца, то...

В общем, глаза майора Своллена закатились, и он тихо сполз под пульт.

Саня от души выматерился, потрогал у пострадавшего жилку на шее... Живой, однако.

Под утро разведчик проснулся на окраине лесной прогалины. Той самой прогалины, где за несколько часов до этого он совершил посадку.

Его челнока — не было!

Не было поблизости также и аборигена Земли Сани.

Проклятущая нейросеть, похоже, отказала окончательно, на любые команды не отзывалась. Из высокотехнологичного оборудования у него осталась лишь система мимикрии (которая в пряжке ремня) — с частично севшей батареей питания. И ещё — резервный электронный ключ от дверцы его отсутствующего корабля.

На этом всё.

Ближе к полудню жители деревни отловили и повязали известного местного алкоголика и смутьяна Саню Жихарева. На сей раз он тоже отмочил номер. Бегал вокруг своего горящего дома с топором в руке и кричал: 'Александр, вернись и отдай мне мой космический корабль! Вернись, я тебе всё прощу!' До белой горячки допился придурок, ясное дело!

Сбрендивший алкаш был сначала доставлен в милицию, потом — в психушку. Там немного оклемавшийся Своллен, оказавшись среди не знающих его деревенского прототипа людей, мимикрию отключил — батарею надо поберечь! — и удачно разыграл частичную амнезию.

Через некоторое время майора от 'белочки' как бы излечили, затем восстановили ему сгоревшие документы, включая паспорт, и — определили бузотёра в лечебно-трудовой профилакторий (ЛТП)...

Несколько месяцев, проведенных в данном якобы лечебном учреждении, 'избавили' Своллена от тяги к спиртному, однако в свою 'родную' деревню он так и не вернулся. Дабы у её жителей не возникало ненужных вопросов по поводу его странно изменившейся наружности. Хотя майор и имел некое внешнее сходство с реальным Жихаревым, а ещё в последнее время и опустил бородку, тем не менее не следовало вводить соседей в искушение.

Он решил податься в южные края, поближе к Чёрному морю. Что почти и проделал, осев на полпути к этой мечте всех советских отпускников в одной из деревень восточной Украины.

И долгими южными вечерами он фантазировал на одну-единственную тему — что стало с настоящим Александром Жихаревым, угнавшим его челнок.

Во-первых, Своллен мог — по пьяни — запрограммировать его, челнока, полёт до Лунной Базы. Но тогда майора уже через пару часов вызволила бы из всех неприятностей спасательная группа, посланная лично фельдмаршалом Урхом! Значит, данный вариант отпадает.

Во-вторых — Гвах. Хотя кораблик майора и считался внутрисистемником, однако три прыжка — на пределе своих возможностей — в случае крайнейей нужды совершить он мог. Итак, Гвах — в пределах его досягаемости. Но лететь туда — целых пятнадцать суток. А ведь Саня не имел ни нейросети, ни вообще любого другого доступа к управлению челноком! Он только и мог, что кнопку 'старт' нажать — к этой треклятой кнопке Своллен самолично ему доступ разрешил...

Пятнадцать суток без пищи и воды — это... Ну, предположим, от голода он в течение данного срока не загнётся, несмертельно это, но вот без воды... Его могло спасти лишь одно — залегание на весь срок полёта в медкапсулу. Та в экстренных случаях способна работать в автономно-автоматическом режиме. Заодно Саня бы и подлечился.

Но догадается ли он влезть в медкапсулу, не зная предназначения оборудования челнока? Загадка...

Ну ладно, будем считать, что он благополучно достиг планеты Гвах. И даже — о чудо! — сумел на неё как-нибудь приземлиться. Кажется, майор настраивал корабль на автоматическую посадку — по прибытии его к месту назначения. Хм, посадка. Кажется, она должна была состояться не на самом океанском берегу, а в некотором отдалении — на Гвахе слишком уж обширная приливная зона, а это чревато...

Предположим, корабль совершит посадку в сотне километров от береговой кромки, в почти пустынной местности. И едва землянин выйдет наружу, как дверка челнока, выпустив человека, за ним закроется. И больше уже никогда не откроется. Ведь электронный ключ Саня у майора не забрал! И что в таком случае будет делать наш герой?

На этом месте своих рассуждений имперца всегда передёргивало. Наверное, у него слишком уж богатая фантазия. Вот примерно такая.

...Челнок как стоял на месте последней посадки, так и продолжает стоять, дожидаясь своего настоящего хозяина. А Саня иногда его навещает, ещё по-прежнему на что-то надеясь. Но чаще всего он занят охотой на гвахских гигантских тушканчиков. Между прочим — вполне разумных существ. Невзирая на своё 'гигантское' название, в действительности они — существа некрупные, размером со среднюю дворняжку, а своим обличьем больше напоминают земных кенгуру. И ещё, передвигаются они отнюдь не прыжками, а где-то даже ленивым шагом.

Их тела, и в этом нет ничего странного для биосферы Гваха, в весьма изрядном количестве содержат этиловый спирт. Также мясо и кровь тушканчиков имеют в своём составе следующие полезные компоненты: воду, белки, жиры, углеводы и, в небольшом количестве, — некоторые минеральные вещества. В общем, полный сбалансированный набор. Саня употребляет гвахцев только в сыром виде — чтобы при термической обработке градусы не улетучивались! — и своей диетой вполне удовлетворён. И даже — более того. Он теперь и не мыслит для себя иной жизни!

В последнее время он предпочитает аборигенов не убивать и затем съедать до последнего кусочка, а лишь оглушать и выпивать у них кровь. Некоторые индивиды после данной процедуры даже выживают.

Он понемногу забывает, кто он такой и как здесь оказался, речь он тоже почти утратил и перестал разговаривать даже с самим собой. Его одежда пришла в негодность, единственная туфля — тоже, и он всё это выбросил. Поэтому бродит теперь нагим и босым, с крепкой палкой в правой руке и с заострённым камнем — в левой.

Он всё реже приходит к доставившему его сюда космическому кораблю и скоро, наверное, вообще перестанет туда ходить...

Среди гвахских гигантских тушканчиков начали широко распространяться жуткие легенды о страшном небесном хищнике-вампире...

Дальше, пожалуй, фантазировать не надо. А то ночью опять сна не будет.

Странный человек этот Саня, никогда не догадаешься, что может натворить такой вот мутный товарищ в сложившихся обстоятельствах.

М-да...

Ещё Своллен иногда недоумевал по поводу необычной ментальной стойкости данного образчика землянина к его малому артефакту-подавителю. Что это? Индивидуальная Санина особенность? Или — общее свойство всего земного человечества?

Если второе — тогда фельдмаршалу Урху, ответственному за операцию по присоединению данной планеты к Империи, придётся крепко пошевелить мозгами. Чтобы придумать какой-нибудь иной, нетривиальный способ аннексии. Без использования, как обычно, ментала.

Да, задачка.

Постскриптум. В последующем другие разведчики Великооркской Империи выяснили, что земляне действительно имеют несколько повышенную стойкость к ментальному воздействию — в сравнении с имперцами. Однако превышение это было весьма незначительное — в среднем на двадцать-двадцать пять процентов от нормы. Потому присоединение Земли могло, казалось бы, пройти в штатном режиме. Если бы не одно 'но'...

Оказалось, что у выпивших хотя бы сто грамм алкоголя землян стойкость неожиданно возрастает в пять, а иногда и в десять раз — в зависимости от этнической принадлежности испытуемого! Это меняло всё.

В конце концов фельдмаршалиссимусу — тридцать лет ждал Урх этого заветного звания! — пришлось плюнуть на всё и заказывать в корпорации 'ФорсФизТех' аж двенадцать (!) гигантских кораблей с полуэкспериментальными ещё мегаустановками по локальному избирательному изменению физических констант. Строительство их затянулось на долгие годы. Затем с их помощью удалось на короткое время подавить некоторые химические процессы на планете Земля. В частности, порох теперь не сгорал, взрывчатка не взрывалась, даже бензин стал инертным.

За эти несколько часов земляне потеряли свою независимость. Причём — почти без кровопролития. Что и было нужно оркам.

Но в какую же, однако, копеечку в результате влетел Великооркской Империи этот затянувшийся аншлюс! По меньшей мере пять миров можно было прибрать к рукам за израсходованные на данный проект деньги.

В их имперском Минфине по поводу этой 'удачной' аннексии плакали навзрыд.

Глава шестая.

Путь волхва. Начало.

Несмотря на невольно полученную ими довольно-таки значительную фору во времени, уйти от восставшего из мёртвых и преследующего затем парней по пятам древнего волхва Степан с Богданом так и не смогли. Впрочем, они пока что и ведать-то не ведали, что их кто-то там преследует. Откуда бы им это знать? Однако ж ребята решили всё-таки поторопиться. На уровне инстинкта они стремились как можно скорее покинуть, так сказать, место своего преступления.

Но — тщетно! В этом хлопцам ничуть не помог даже их пресловутый мотоцикл. Нет, дело тут совсем не в том, как вы могли бы подумать, что волхв Укрослав, пребывая в волчьем обличье, мог бежать намного быстрее данного почти что раритетного транспортного средства и потому их, в конце концов, настиг. Дело здесь было совсем в другом — в не предусмотренных никаким сценарием форс-мажорных обстоятельствах!

В общем, обоих наших 'героев' волхв-оборотень так вот и нашёл — возле их старенького мотоцикла. Мотик печально щерился пробитым баком и вообще внушал всем видящим его чувство безотчётной жалости — в первую очередь своими напрочь изрезанными умелой и не чуждой определённых художественных познаний рукой покрышками. Его хозяева в данный момент выглядели тоже далеко не самым лучшим образом. Потому как у обоих парней были из пистолета прострелены ноги. У Степана Трясуна — правая, у Богдана Грицко — левая. Для симметрии, видимо, не иначе.

Ох, и ругались же они в тот момент, когда их обнаружил Укрослав! Всего-то два хохла, а шуму от них — как от целого цыганского табора...

А дело было так.

Едва наши слегка запыхавшиеся 'археологи' преодолели заросли кустарника, скрывавшие за собой убогое Степаново средство передвижения, как пред очами расхитителей могил предстал поигрывающий пистолетом ТТ их бывший командир — Юрко Крачковский.

Этот амбициозный пацан в недавние недоброй памяти 'майданутые' времена всё так и норовил пробиться в самые верха 'повстанцев', пусть хотя бы даже и — губа не дура! — в сотники, буквально из кожи вон лез, активиста из себя изображая, однако на данном поприще так почему-то и не преуспел. Пришлось ему довольствоваться лишь должностью десятника, причём народец у него в десятке как специально такой подобрался — вояк хуже их уже хрен где и найдёшь. Хуже — не в смысле их отмороженной крутизны, а в их полной никчемности и абсолютной для дела 'революции' бесполезности. Например, наивных школьников-переростков типа нашего Богдана у него было пять или шесть человек. Ещё — пара каких-то разбитных девиц, не в меру экзальтированных... Да что там говорить, даже и сам 'учёный' очкарик Степан Трясун числился в составе его десятка аж целых три дня, правда, потом — слинял поскорее от греха подальше...

И вот теперь этот пацан, ласково скалясь, проговорил:

-Хлопчики, я вижу, вы тут с хорошей добычей. Это очень здорово! Вы ведь поделитесь ею с вашим любимым предводителем? Не пожадничаете? Девяноста процентов накопанного вами барахла мне хватит за глаза! Думаю, вам самим будет вполне достаточно и десятой части.

Степан в ответ на данную издевательскую, по сути, тираду только зубами заскрипел. А вот салажонок Богданчик не удержался — язык-то как помело! — и наговорил их бывшему десятнику очень много чего нехорошего. На что он надеялся? На то, что Юрко не воспользуется своим пистолем? Или на то, что орочий космический флот вдруг, вот прямо сейчас, снова за каким-то хреном включит поле подавления, и огнестрел землян опять окажется не у дел? Ага, щас... Наивный молокосос!

В общем, слово за слово, оскорбление за оскорблением — и спустя пару-тройку минут у 'копателей' оказались аккуратно, в мякоть, прострелены ноги, искусно и квалифицированно испорчен их мотик, а накопанная ими сообща добыча — тю-тю! Как говорится — исчезла с концами, только её и видели.

Гад Юрко забрал её всю, до последней монетки. Даже и десяти процентов им, и тех не оставил — как обещал, между прочим, в самом начале разговора. Уходя с богатыми трофеями к своей припаркованной неподалёку старенькой иномарке, он заявил:

-Парни, вам не следовало быть такими скупердяями! Я ведь, между прочим, в этом вашем кладоискательском деле — незаметно для вас, деревенских лохов, — почти с самого начала участвовал. И на тот областной музей, Стёпа, именно я тебя втихую навёл, и его захват тоже я — опосредованно, само собой, — организовывал... А вы, придурки, за всё хорошее ответили мне этакой чёрной неблагодарностью! Поэтому — хрен вам во всю ширь вашей рагульской морды, не получите ничего! Адью.