А ещё пиндосам и имперское гражданство предоставили самой наинизшей, четвёртой категории. Типа кандидатской. Как, впрочем, блин, и очень многим украинцам... Это уже после того было, как амеров поголовно разоружили и поставили над ними в качестве строгих надзирателей свирепых в своей неукротимой безбашенности бывших советских стройбатовцев.

— Ладно, пошли отсюда, — сказал Степан, взваливая мешок на плечо Богдану. — Прошу. — Степан добродушно пропустил 'ученика' вперед. — Уступим дорогу молодости... А мумию мы с тобой отсюда завтра заберём. Сгодится на что-нибудь и она.

Покидая раскрытую гробницу, он на мгновение замер, неуверенно прислушавшись. Ему почудился какой-то странный тихий звук на грани слышимости. Он постоял минутку, но больше ничего так и не услышал. Тогда, пожав плечами, Степан двинулся к выходу. Раздался гулкий шум его удаляющихся шагов, и все стихло.

Между тем, если бы сей 'археолог' обладал более острым слухом или хотя бы самыми минимальными познаниями в медицине, он смог бы без труда распознать услышанный им звук. Это был первый удар вернувшегося к функционированию сердца, удар, прозвучавший как-то непривычно гулко. Хотя нет тут ничего удивительного — ведь данный орган 'отдыхал' целых полмиллиона лет.

Укрослав открыл глаза. Первые несколько минут он ничего не видел, — глазам требовалось ещё немалое время, чтобы вновь приступить к свойственной им работе. Еще больше времени понадобилось легким, чтобы начать активно дышать, и сердцу, чтобы вновь ритмично забиться. Жидкость медленно потекла по сосудам, почти ссохшимся и 'завялившимся' за эти долгие тысячелетия. Тягучая коллоидная субстанция, которую лишь с очень большой натяжкой можно было назвать кровью, не желала двигаться так, как ей положено от природы, и только могучая воля богатыря проталкивала ее по артериям и венам.

Между тем наверху парочка 'археологов' уже сумела втихую покинуть территорию Лавры и теперь быстрым шагом направлялась к заныканному в кустах старенькому мотоциклу 'Урал', принадлежащему старшему из компаньонов. 'Уралу' было на сей момент лет как минимум тридцать, и он достался Семёну в наследство от умершего в апогее очередного запоя папаши.

Справный мотик, папа-алкаш пропить его так и не успел, скотина. Вовремя преставился, паразит подзаборный. Степан планировал оставить данный ценный девайс в наследство своему сыну — если тот когда-нибудь у него появится. Вообще-то Стёпе, как уже упоминалось, было сейчас далеко за тридцать — почти ровесник мотоцикла, — а своей девушки он всё пока так и не заимел.

Идти компаньонам предстояло ещё метров четыреста. Подсчитывая мысленно будущие барыши, Степан весело напевал:

Кошка бросила котят.

Русский Царь тут виноват.

Зайку бросила хозяйка.

Кто виновен, угадай-ка!

Дочка Таня громко плачет.

Царь повинен, как иначе?

В унисон ему, пыхтя и покряхтывая под тяжестью мешка с хабаром, пел о своём наболевшем и Богдан:

Москиляка — на гиляку...

А кто не скачет, тот москаль!

Степан посмотрел товарищу в спину, скривился.

Зря Богдан этакое пел, ох зря! А ну как кто из москалей его завывания услышит? Ведь, как пить дать, лишат обоих компаньонов их четвёртой, как и у пиндосов, галицкой категории гражданства! А без неё — дело совсем труба... Проклятые 'ватники' и 'колорады', не могли, что ли, дать своим собратьям-русичам первой имперской категории! Как соседям-белорусам! Мстительные крохоборы, вон — так называемым 'малороссам' третью дали. Мы-то чем тех же насквозь продажных киевлян хуже?.. Мы ведь к ним, кацапам, со всей душой, вон, во времена Союза всю такую огромную страну кормили! А потом ещё их москальский газ западносибирский в Европу через свою территорию почти бесплатно транспортировали. За сущие гроши. А ещё мы им наши шоколадные конфеты за бесценок продавали. И ещё много чего до фига продавали...

Эх! 'Копатель' махнул рукой. Москали — они москали и есть. Предатели настоящей русскости и дикари. Истинный русский дух сохранился только на... в Украине! Больше — нигде. А мы вот сейчас про их клятого коротышку-царя — только бы никто посторонний не услышал — ещё несколько куплетиков споём. Весёленьких.

У идущего налегке Степана это дело — пение, разумеется, а вы о чём подумали? — получалось гораздо лучше, нежели у пыхтящего словно небольшой паровоз товарища. По крайней мере, значительно музыкальнее и куда складнее.

Свет погас, упал забор,

У авто заглох мотор,

Зуб здоровый удалили,

Иль залез в квартиру вор,

Не понравилось кино,

Наступили вы в говно.

У любого катаклизма

Объяснение одно:

Знает каждый демократ —

Русский Царь, ты — виноват!

— Шеф, давай пойдём помедленнее! — взмолился наконец взопревший с непривычки (в смысле — работать он не привык) Богдан. — Устал что-то я. И это... ты песенку свою москальскую прекратил бы спивать! Расскажи-ка ты мне лучше о Великой Укрии древности.

— Ладно, — вздохнул бывший студент. — Не отстанешь ведь. Будет тебе рассказ... Значит, так. Великая Украина, как всем известно, насчитывает три эры своего существования. И в каждую последующую эру она называлась несколько иначе, нежели прежде, но это, тем не менее, была всё одна и та же страна. Современная эра началась примерно четыреста пятьдесят тысяч лет назад, и о ней ты более или менее знаешь. Сейчас мы зовёмся — Великая Украина. Правильно?

— Ну, это да. Но ты давай мне сказывай о Великой Укрии, о нашей-то современной Украине я уже всё давно знаю. Это мы ещё в школе проходили.

— Хорошо, слухай сюды, хлопец. Великая Укрия существовала почти миллион лет. А до неё чуть ли не пять миллионов лет существовала Протоукрия...

— Ты давай мне сегодня про Укрию! Про Протоукрию расскажешь потом — завтра или послезавтра.

Ну что ты тут поделаешь? Степан задумчиво почесал пониже спины. Придётся молодняку в очередной раз накручивать на его развесистые уши длиннющие итальянские спагетти! Очень уж малец — уже под два метра детина вымахал, но тощий как глист, шельма! — любит слушать разные сказки. И даже мультики для малышни каждый день-деньской и притом чуть ли не беспрестанно по 'зомбоящику' смотрит — не оторвёшь. Ему бы ещё мамкину титьку сосать, герою майданному... Или — майданутому, так правильнее, чего уж там.

И наставник экспромтом рассказал недотёпе о знаменитых императорах срединной эры — о Любоукре, Укромире, Укромудре и Мудо... то есть Укрозвоне. Вкратце также ознакомил единственного слушателя с жизнеописанием великих волхвов прошлого Святоукра и Святокия Аскольдовича. Поведал и о поистине легендарных подвигах тогдашних витязей-богатырей. Таковых он сейчас 'припомнил' всего четверых — Укроареса, Громокроя, Громоклюя и Лютоукра.

Повествование же закончил изложенной белым стихом былиной о завоевании тогдашними украми Африки. Экспромт, однако.

— Да, — протянул Богдан, выслушав свежепридуманную былину и делая вид, что автору её полностью поверил. — Наша мамонтовая кавалерия — это крутяк из крутяков! Негры не имели против нас ни единого шанса. Так им и надо, макакам чернозадым!

— Никаких негров тогда ещё не было, — авторитетно заявил вошедший в раж студент-недоучка. — Кстати, мы завоевали тогда почти весь обитаемый мир. Все двенадцать материков планеты лежали под ногами наших коней.

— Так их ведь всего вроде восемь, материков-то? — слегка усомнился в сказанном ему собеседник. — И потом — Антарктида? Она ведь вся покрыта льдом и снегом, как соседняя Рашка зимой, верно?

— Тогда континентов было двенадцать, — сообщил собрату Степан безапелляционным тоном, про себя посетовав на его не ко времени прорезавшуюся образованность. — Ты, паря, затонувшие ныне от разных катаклизьмов Атлантиду, Лемурию и Гондвану не учитываешь! А в Антарктиде тогда, между прочим, были настоящие субтропики. По четыре урожая в год снимали с грядок. Бананы, апельсины, мандарины, лимоны, кокосы, пингви... кенгуру и всё такое прочее...

— Вот оно как... А, это... почему негров-то в Африке не было? Где они тогда были-то? С кем же мы тогда там воевали? С шимпанзями, что ли?

— А воевали мы там, Даня, с гигантопитеками. Это такие агромадные обезьяны ростом с Годзиллу. И ведь, братуха, истребили-таки мы этих мохнатых гавриков подчистую! Положили всех до единого, никого не осталось, знай наших... А вот насчёт негров... гм... Они, Даня, получается, наши отдалённые несчастные потомки. Только ты, уж пожалуйста, знакомым свидомым хлопцам об этом не говори... В общем, укрские воины-победители, не имея с собой в походе наших укрских баб, согрешили с тамошними... бабами. Много раз.

— С макаками и павианами, что ли? — вытаращил донельзя глаза Богдан. — Потому-то нас теперь бандерлогами москали и кличут? Как в книжке про Маугли?

— С ума, что ли, сошёл, щегол! Мы, это... Мы, помимо гигантопитеков, разгромили ещё и тамошних чёрных орков! Мужиков ихних поубивали, ну а баб забрали себе. И гигантопитечек тоже позабирали. Как ценные трофеи.

— Это правильно, трофеи и бабы завсегда пригодятся. — Богдан, как и Степан, впрочем, с девушками пока не знался, но против данных удивительных существ ничего в принципе не имел.

Между прочим, пока продолжалась сия весьма познавательная лекция, собеседники подошли-таки к кустам, скрывавшим их транспортное средство.

Степан облегчённо перевёл дух. Сочинительство очередной истории вымотало его донельзя. Уж лучше бы он мешок нёс! Это дело надо было срочно запить. Рука рассказчика потянулась к заветной фляге. Горилка там всё ещё должна быть. И сало тоже у него есть.

— Пся крев! — вдруг выругался почему-то по-польски владелец мотораритета. — Да я же ту горилку, будь она неладна, около гроба клятого забыл!

Степан вознамерился было пойти назад, но тут же и передумал. Возвращаться — очень плохая примета. Это всем известно. А ту горилку он допьёт завтра. Когда вернётся сюда за мумией.

Прошло больше часа, прежде чем бывший мертвец смог пошевелить безымянным пальцем на левой ноге. Еще через двадцать минут он сумел — напряжением всех сил — состроить на правой руке кукиш. Через некоторое время бывший покойник с превеликим трудом поднялся на ноги. Его изрядно шатало.

Сейчас он выглядел получше, чем когда лежал неподвижно, но ненамного. Высохшая кожа походила на пергамент, тусклые глаза напоминали стеклянные шарики какой-нибудь совсем уж дешёвой куклы, при дыхании горло сильно присвистывало, сердце колотилось с перебоями, хотя и очень громко. И двигался он с трудом, через силу, рывками, еле-еле шевеля нижними конечностями. Восставший попытался что-то сказать, но из высохшего рта вырвался только едва слышимый хрип.

Он с шумом втянул иссохшими ноздрями воздух и безошибочно поковылял к тому самому месту, где Степан оставил свою нехитрую снедь.

— Сало! — наконец сумел громко прошипеть его рот. — Сало...

Именно запах этого продукта вывел недавно богатыря из состояния почти вечного сна, и теперь оно же поможет ему восстановить иссякшие жизненные силы! Протянув дрожащую руку, медленно оживавший мертвец нащупал ладонью неплотно закрытый целлофановый пакет, негнущимися пальцами неловко обхватил его и поднес к лицу. Принюхался. Сало, настоящее, свиное! Другой рукой он ухватил флягу. Если в ней окажется вино, вот тогда будет совсем хорошо! Предчувствие его не обмануло.

Закончив трапезу, он осмотрелся вокруг. Отсутствие света ему ничуть не мешало. Укрослав растянул губы в жалком подобии улыбки — все его вещи либо давно обратились в прах, либо их кто-то спёр. Причём спёр, зараза, по-видимому, сегодня, можно сказать — только что! Об этом явственно свидетельствовал свежайший человеческий (?) запах. Два каких-то тупорылых недоумка позарились на его имущество! Очередные отвязанные смертнички, ядрит их за ногу, сколько их уж было на его веку...

Вещи, однако, надо немедленно вернуть!

С другой стороны — он ещё только-только начал восстанавливать силы. Их просто непозволительно мало! Сейчас его, в его нынешнем состоянии, даже куры лапами загребут.

Бывший мертвец уселся на край открытого саркофага и глубоко задумался. Сейчас он буквально разрывался — так много дел хотелось переделать немедленно, вновь став живым. Однако думай не думай, а в любом случае вверх из этих пещер ему надо подниматься один фиг.

Что ж, у него есть один безотказный способ немножко себя обезопасить. И усилить. Способ, давно проверенный и испытанный.

И бывший высший боевой волхв Гиперборейской Руси времён династии Дормидонтидов со скромным полным именем Всеславный и Наипервейший Хранитель Имперских Границ и Окраин (краткие имена — типа Всеслав, Гранислав, Хранислав, Первослав и даже Укрослав — тоже годятся) поднялся на ноги, и совершив оборот, превратился в волка. В небольшую такую зверюгу — метра полтора в холке.

Укрослав был урождённым оборотнем.

Итак, по-быстрому наверх — и догнать подлых ворюг! А догнав — загрызть и съесть! Или — загрызть и пока прикопать — про запас. А потом — выкопать и всё равно съесть!

Заодно и вещички свои кровные у воров забрать. И ихние нужные в хозяйстве вещи тоже себе забрать. А ненужные — изгрызть! Или — сломать. Или — обоссать, как только моча в мочевом пузыре после 'спячки' накопится... Или — навалять на них кучу дерьма! Хм, а в кишечнике-то тоже пока ничего нет.

Ретроспектива первая.

Душная июньская ночь с пятого на шестое.

Шпиён вышел из леса.

Когда ни в назначенный срок, ни даже месяцем позже не вернулся — для отчёта о проделанной работе — майор Своллен, почти что самый высококвалифицированный специалист из Дальней Разведки Имперского Космофлота, можно даже сказать, его краса и гордость, событие это оказалось весьма неприятной неожиданностью для всех личностей, хоть сколь-нибудь к данному делу причастных. Ну, кроме разве что одного-единственного гуманоида. И этим единственным был никто иной, как астролог третьего ранга Кукудур. При дворе, в узких кругах, также известный как Кука. Также, в совсем уж 'узких', — как Астроумец и Магучий Мосх.

Ведь он заранее предупреждал и трубил, как говорится, во все колокола: ни в коем разе не следует посылать разведчиков для глубокого внедрения в чем-то вам понравившуюся страну, занимающую север материка с местным названием Евразия, в ночь с пятого на шестое число любого месяца по местному же календарю! Впрочем, и двадцатого-двадцать первого числа — тоже. Звёзды к этому очень уж сильно не располагают. Переждите денёк-другой, и вот тогда — в путь. Светила не будут иметь уже ничего против.

В противном же случае риск обнаружения и последующего провала миссии возрастает сразу практически на порядок. Тем более — подобного типа 'глубинная' разведка впервые здесь проводится 'вживую'.

Прежде постоянные наблюдения за местным социумом велись исключительно посредством технических средств, а также путём просмотра здешнего убогонького телевидения, и потому могли охватить отнюдь далеко не все стороны жизни здешних аборигенов — людей. Да и правильно интерпретировать увиденное, пусть даже самым совершенным инструментарием, — тоже совсем не простая задачка. И даже временно 'изъятые' с Земли её жители в данном отношении помогали мало. Нет, они, конечно же, охотно отвечали на все заданные им вопросы, но много ли могли знать обычные жители глубинки, допустим, о реальной ситуации в ближайшем окружении здешнего правителя, о раскладах в руководстве армии и ВВС? И вообще, к слову сказать, правильные ли им, допрашиваемым, были заданы вопросы?