-Отпусти меня, слышишь? — проговорила она. — Отпусти меня, или я убью тебя.
-Если бы ты могла убить, я был бы уже мертв, не так ли? — не разжимая объятий, сказал он.
-Просто мне придется убить и себя, — любезно пояснила она.
-Ну давай. Посмотрим, как у тебя получится.
Он не верил ей, и уже не управлял своими эмоциями. Однако вдруг он почувствовал, что она сконцентрировалась, губы ее беззвучно зашевелились — она шептала заклинания. Равену вдруг показалось, что воздух сгустился, что-то неуловимое появилось в нем — над ними собирались магические силы. Резко выпустив Фелу, он встал и прошел в дальний конец комнаты, встряхивая головой и пытаясь вернуть себе способность трезво мыслить, потом вернулся. Фела следила за ним разочарованным взглядом. Ей вдруг подумалось, что, умри она сейчас, прихватив с собой жизнь врага, это было бы лучшим выходом в данной ситуации. Равен заметил ее взгляд и истолковал его по-своему.
-В чем дело? Ты хочешь продолжения?
-Ты подонок! Негодяй! Ублюдок! Мразь! — она задохнулась от возмущения и гнева и поток брани на какое-то время прекратился.
-Кажется, скоро я привыкну к твоим оскорблениям, — он скривился в усмешке, хотя губы его дрожали мелкой дрожью. Пытаясь взять себя в руки, он принялся рассматривать какую-то статуэтку, украшавшую камин. Только сейчас, глядя на искаженное ненавистью лицо Фелы, он вдруг осознал, что теперь она стала относиться к нему гораздо хуже, нежели в предыдущую их встречу. Он пришел сюда, чтобы поговорить, объясниться и, возможно, даже помириться, а добился противоположного результата. Виной тому была неожиданная смерть эльфа и, самое главное, то, что своим поведением он оскорбил рофендилу, заставив гордую воительницу почувствовать теперешнюю беспомощность. — Послушай, дори, — сказал он. — Мне жаль, что все так получилось. Я... Сейчас мне кажется, что я никогда не желал тебе зла и все, что произошло — это просто недоразумение. Вот, собственно, и все, что я хотел тебе сказать. А теперь позволь откланяться.
Уже удаляясь по коридору прочь от ее комнаты, он услыхал надрывный звон колокольчика.
Порывистый ветер бросал холодный дождь в окно косыми маленькими водопадами. Весь мир вымок, потускнел, стал скользким и неуютным, и лишь здесь, в Саторре-канне, по-прежнему оставалось светло, тепло и сухо. За окном торжествовала смерть, она собирала обильную жатву на улицах города. Чума уносила жизни горожан десятками и сотнями, тела умерших вытаскивали из домов, зацепив буграми, складывали в телеги в несколько рядов, вывозили за пределы города и сжигали, хотя начавшийся нескончаемый ливень сильно мешал разведению жаркого пламени.
Из окон комнаты Фелы можно было отчасти проследить за этим процессом, однако девушка предпочитала наблюдать за огнем в камине. Глядя, как Гред подкладывает дров, она снова переживала события этого печального дня. К счастью, Карин в самом деле ничуть не пострадала — если учитывать только физический аспект. Освобожденная эльфийка тут же побежала наверх отыскивать рофендилу. Она застала обоих странников полностью готовыми к тому, чтобы покинуть Саторре-канне. Карин пришлось долго уговаривать Фелу остаться. Эльфийка говорила горячо, сбивчиво и бессвязно, она извинялась, говорила, что Арог, который наверняка попал в Благословенный Край, никогда не простит ей, Карин, если из-за нее Фела покинет его дом, и многое, многое другое. Закончилось все тем, что обе девушки разрыдались, положив голову на плечо друг другу. И, конечно, сбежавшего узника так и не поймали. Прихватив с собой полный комплект ключей от всех дверей дома, позаимствованный у Карин, он исчез в неизвестном направлении.
Гред помешал дрова в камине, и они вспыхнули с веселым треском.
-Повтори, — сказала Фела.
-Опять? Я уже все запомнил, не волнуйся. Сначала на юго-восток, миновать Оншарские озера, потом перейти реку Инаполу, дойти до города Юнор-Ю, свернуть на юг и добраться до страны гномов Чиури в тамошний город Галарахед... или что-то в этом роде, оттуда перевалить через горы да пройти лес. А там начнутся земли эльфов, и уже рукой подать до Дальноречья, и всяк дорогу расскажет. Да зачем мне все это? Фела, горлица моя, вот увидишь, скоро ты поправишься, и мы сможем дальше пойти вместе.
Фела покачала головой, хотя на самом деле к ней уже возвращался прежний оптимизм. Главной причиной этой перемены являлось то, что весь день приступов не было.
-Может, ты все же возьмешь карту? — спросила она.
-Да ну ее. Я все равно ничего в толк не возьму, так какой от нее прок?
Водяные часы стали мелодично отбивать время, и рофендила поднялась.
-Пора ужинать, пойдем.
Вечерняя столовая неприятно поразила звенящей тишиной.
-Извините, но я отпустила музыкантов. Они покинули город, — сказала эльфийка.
Фела с Гредом молча кивнули, про себя удивившись, какое неожиданно тягостное впечатление стала производить комната.
Стол был сервирован как всегда великолепно, только количество блюд значительно уменьшилось.
-Извините, но я отпустила поваров, — сказала эльфийка. — И слуг я тоже отпустила, так что прислуживать за столом будет некому.
А и в самом деле, подумала Фела, как я привыкла уже к ненавязчивым лакеям, предугадывающим желания. Впрочем, самое ужасное, конечно, было не в этом. Стул, возглавлявший стол, место хозяина, которое всегда занимал эльф, давил своей пустотой на присутствующих. Все избегали туда смотреть.
-Что же, ты отпустила всех слуг? — спросила рофендила.
-Нет, Робин остался.
-И отчего они сбежали? — встрял Гред.
-Чума в городе, ты разве не знаешь? Сейчас все, кто способен уехать, бегут прочь. Считается, что от чумы можно удрать, если бежать очень быстро.
-Может быть, ты тоже хотела уехать, а мы тебя задерживаем? — спросила Фела. — Если так, то...
-Нет, не задерживаете. Если мне нужно будет уехать, я просто уеду. А вы можете оставаться здесь, сколько вам нужно. Только пока... пока у меня есть еще здесь дела.
Последние слова она произнесла очень странно, с отсутствующим выражением лица. Кажется, она что-то задумала, с тревогой поняла Фела.
-Если не секрет, какие дела? — спросила она. Хозяйка лишь молча усмехнулась, и рофендила неожиданно догадалась. — Ты хочешь сама пойти к колдуну? Отомстить за Арога? Это же безумие...
-Нет, я хочу всего лишь избавить его тело от поругания, — холодно сказала Карин. — Отомстить... Потом можно будет и отомстить...
-Я пойду с тобой, — твердо сказала рофендила.
-Ты?! Тебе нельзя туда даже и приближаться!
-Ничего, я справлюсь. Я уже могу держать оружие в руках. Ну а если неожиданно начнется припадок — не обращай внимания, иди дальше без меня и все. Хуже от этого не будет, но может быть, я сумею помочь.
Эльфийка молча смотрела на нее, как будто изучая, и тут заговорил Гред.
-Нет, Фела, тебе нельзя так поступать. Ты останешься здесь. Я сам пойду вместе с госпожой Карин.
-Спасибо, Гред, только это глупо, — произнесла хозяйка. — И тебе спасибо. Но и тебе, — она взглянула на Фелу, — нельзя идти, и тебе тоже. Ты, Фела, должна понимать, что может получиться так, что ты будешь над собой не властна. Даже здесь, находясь на некотором удалении от магического оружия, тебе трудно противостоять его воздействию. Что же произойдет, когда он будет рядом, неизвестно. Скорее всего, он будет давить на тебя гораздо сильнее, и выдержишь ли ты его давление, неизвестно. Вдруг ты сломаешься, и тогда вместо друга мы неожиданно увидим рядом с собой врага? Я понимаю, ты не хочешь допускать даже такой мысли, однако это возможный способ развития событий. Ну а тебе, Гред, не следует расхаживать по городу, в котором злобствует чума. Люди очень легко заражаются этой болезнью; боюсь, ты просто погибнешь зря и все.
Гред хотел что-то возразить, но осекся, глядя на рофендилу. Фела, сначала внимательно слушавшая хозяйку, где-то в середине ее речи вдруг побледнела и лицо ее передернулось. Сейчас она вдруг вскрикнула, и закрыла его дрожащими руками.
-Фела, что с тобой? — воскликнул Гред. — Что, опять?..
Рофендила молча сидела, не отнимая рук от лица и дрожа всем телом. Потом она убрала руки, подняла голову и тихо, внятно произнесла:
-Поздравляю вас. Нам не нужно будет идти к нему. Он сам приближается — я чувствую, что кинжал где-то рядом.
Гред с эльфийкой переглянулись, не зная, как реагировать на это заявление. У обоих мелькнула мысль — уж не бредит ли она? На какое-то время в столовой воцарилась напряженная тишина. Потом за дверью послышались шаги. Кто-то шел там, один, неторопливыми, твердыми шагами приближаясь к комнате, зная абсолютно точно, что застанет тех, кто ему нужен, именно здесь.
Все трое молча уставились на дверь, пытаясь удержать панику и ужас. Фела все сильнее бледнела. С каждым шагом незнакомца усиливалась боль, пронзающая ее тело. Если бы она умела молиться, она сейчас начала бы шептать слова молитвы, но это было не в обычаи рофендил. Фела пыталась собрать все силы, чтобы противостоять кинжалу. Эльфийка приподнялась со стула, ее лицо стало напряженным, черные глаза не отрывались от двери. У нее вдруг проснулась надежда — а вдруг это эльф, вдруг он не погиб, и виденная на воротах голова была лишь иллюзией, и сейчас он просто войдет в залу и скажет своим глубоким голосом: "Привет, извините, что я опоздал к ужину". Впрочем, она тут же поняла, сколь глупа это надежда; она хорошо знала походку эльфа; за дверью приближался явно не он. Схватив столовый нож, она злилась на свою опрометчивость, как ей сейчас казалась, из-за которой более подходящего оружия не оказалось под рукой.
Дверь отворилась и на пороге появилась фигура, полностью закутанная в темный плащ. Медленно осмотрела присутствующих и, кажется, неслышно усмехнулась под капюшоном, закрывающим лицо. "Неужели это колдун? — думала Фела, — кажется, он был ниже ростом. Впрочем, кто бы это ни был, следует отдать ему должное — эффект он сумел произвести. И, кто бы это ни был, кинжал у него — я явственно чувствую это". Незнакомец поднял руку, до этого скрывавшуюся полами плаща. В руке оказался меч.
-Ты и ты, — сказал он, указывая мечом на Греда и эльфийку, — убирайтесь отсюда.
Нет, этот голос не мог принадлежать старику. И где-то Фела его слышала, причем совсем недавно...
Карин сразу же встала, направляясь к выходу, — она поняла, что вошедшему нужна лишь рофендила, и не собиралась ввязываться в потасовку из-за нее. Гред отрицательно покачал головой.
-Нет, я не уйду.
-Гред, не надо. Я сама справлюсь, — стараясь говорить твердо, сказала Фела. В глубине души такой уверенности не было, но знать об этом охотнику вовсе не обязательно.
Охотник не поддался. Упрямо качая головой, он в упор посмотрел на незнакомца.
-Уж лучше я все-таки здесь побуду.
Эльфийка уже подошла к двери. Незнакомец откинул полы плаща. Он был одет в простую, добротную одежду и неплохо вооружен. На поясе болтались пустые ножны от меча, который он держал в руках, и два кинжала. Фела сразу узнала один — не далее как утром он принадлежал ей. Так вот кто пожаловал к ним в гости! На мгновение ее захлестнула ледяная ярость. Лишь на мгновение — потому что тут ее внимание приковал второй кинжал, и, глядя на него, Фела почувствовала, как дрожь пробегает по всему телу.
Второй кинжал был очень необычен. Рукоять, сделанная в виде туловища какого-то жуткого чудовища. Тыльная сторона его изображала брюхо этого чудовища, отвратительное, покрытое бело-серыми полосами. Другая сторона являлась волнистым спинным гребнем, эти волны образовывали углублениями под пальцы. Вся рукоять была усыпана драгоценными камнями, сами полосы на брюхе были из каких-то камней. Заканчивалась рукоять головой чудища, с полураскрытой пастью и глазами, тоже сделанными из драгоценных камней. Эти глаза горели красными огоньками, и, как почудилось девушке, неотрывно следили за ней. Морда чудовища казалась олицетворением злобы и свирепости. Девушка почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Красные глазки были нацелены на нее, они высасывали из нее силы, оставляя опустошение и слабость.
Поглощенная созерцанием кинжала, она даже не заметила, что помимо меча, корелонец держал в руках какой-то мешок.
-Возьми, — протягивая его Карин, сказал он. — Это тебе.
Она подозрительно взглянула на него, но молча взяла мешок и скрылась за дверью. Равен коснулся кинжала, и Фела тут же почувствовала нестерпимую боль. Вскрикнув, она вцепилась в скатерть, и тут боль отпустила ее.
-Я сказал — убирайся, — повторил корелонец Греду. — Или я убью ее.
Гред молчал, ощущая свою полную беспомощность. Естественно, у него тоже не было оружия, и помочь Феле он никак не мог. Немного поколебавшись, великан неловко поднялся и все же направился к выходу.
Равен шагнул к двери, закрыл ее на засов, потом неторопливо убрал меч в ножны и скинул капюшон. Его лицо наконец-то было чисто вымыто и выбрито. Пожалуй, если бы не этот кровоподтек на скуле, не разбитые губы и не рассеченная бровь, он стал бы вполне привлекательным, подумала Фела.
-Ну что, принцесса, — сказал он. — Вот мы снова и увиделись.
"И опять у тебя в руках все козыри" — подумала Фела, а вслух произнесла:
-Недолго же ты отсутствовал. И главное, вернулся как раз к ужину. Не хочешь ли отведать чего-нибудь? Посмотри, какой здесь выбор, — она обвела рукой стол. — Ты ведь давно не пробовал таких блюд, не так ли? Хлеб и вода — вот все, что тебе доставалось в темнице. Не бойся, здесь нет отравы — мы не ждали твоего прихода, — добавила она с некоторой долей ехидства.
Он отрицательно качнул головой. Как всегда, он смотрел на нее жадно, ненасытно, только теперь в его взгляде появилось и нечто новое — победный блеск. Он выиграл, и теперь мог диктовать условия.
-Жаль, — с притворным сожалением бросила Фела. — Ну а я, пожалуй, продолжу трапезу.
И она протянула руку к вилке. В ту же секунду ее вновь пронзила сильная боль, волнами растекающаяся от раненой руки. Пронзила на миг — и тут же исчезла.
-Я тоже умею кидаться вилками, принцесса, — холодно сказал он. — Так что это была дурная идея.
Фела глубоко вздохнула, переводя дух, и вдруг швырнула в него тарелку. В этот раз он не успел ее опередить, не успел даже увернуться — тарелка пролетела над столом, вращаясь вокруг своей оси и разбрызгивая во все стороны соус, угодила ему прямо в нос. Зато он успел вновь сжать кинжал, и рофендила, вновь корчась от боли, не смогла больше ничего предпринять.
-Хорошо, хоть соуса уже не осталось, — прокомментировал он, когда тарелка грохнулась на пол у его ног и разбилась. — И давай на этом закончим. Это ведь глупо, ты сама должна понимать. Тебе не удастся одолеть меня, пусть даже с помощью всех столовых принадлежностей, вместе взятых.
Тяжело дыша, Фела смотрела на него с неприкрытой ненавистью.
-Что тебе надо? Зачем ты явился, ублюдок?
Из носа у него вдруг пошла кровь.
-Ах, черт! Только этого не хватало! — пробормотал он, закидывая голову вверх. Рофендила зло усмехнулась. — Ладно, радуйся... пока... Только позволь тебе сообщить, принцесса, что мы сыграем в одну игру: всякий раз, когда ты попытаешься что-нибудь швырнуть в меня или напасть, ты будешь получать удар кинжалом. Магический, но от этого не менее болезненный... Так ты не догадываешься, зачем?
