В холодном свете звезд. Книга первая

Девушка молча стояла, опустив голову, светлые волосы закрывали лицо. Она нетвердо держалась на ногах, и ее с двух сторон поддерживали стражники. Она по-прежнему оставалась босой, из одежды на ней была лишь льняная длинная рубашка, под которой обрисовывалось юное стройное тело. На плече, преодолев легкую повязку, расползалось небольшое темное пятно крови. Ждать помощи больше было неоткуда, сама она оставалась совершенно беспомощной. Лишь магия могла ей помочь, однако все познания вылетели из головы. А магия требует полного внимания, полной сосредоточенности... И все же гордость не позволяла пленнице просить о пощаде или даже просто показать свою слабость.

-Я и сейчас не боюсь тебя, — поднимая голову, сказала она.

-Не боишься? — он подошел к ней почти вплотную, и она разглядела гнев в его серых глазах. — А зря. Раз ты смогла бежать, значит, уже достаточно окрепла для того, чтобы выдержать пытки. И если ты сейчас сама мне все не расскажешь: кто, когда, каким образом помог устроить побег и поддерживал связь с твоим братцем, я прикажу пытать тебя.

Девушка молчала, стараясь во взгляд вложить все презрение к щуплому пареньку, возомнившему себя властелином мира.

-Я не шучу, — после короткой паузы проговорил Говард. — Ну, рассказывай, кто тебе помогал?

-Я не буду ничего рассказывать, и пытками ты тоже ничего не добьешься.

-А это мы еще посмотрим. На дыбу ее!

Двое стражников потащили ее к дыбе. Король увидел, как на мгновение сорочка девушки обтянула высокую красивую грудь, проступили темные пятна сосков. Тонкая талия проступила под тканью, складка залегла между ног, обрисовав длинные стройные ноги. Это взволновало кровь молодого человека еще больше. Но он не смел прикоснуться к ней сам.

Что-то было в рофендиле такое, что останавливало короля. Некая внутренняя сила, пугающая и влекущая, таилась в юной красавице.

В движениях палача тоже чувствовалась неуверенность, хоть он не посмел ослушаться приказа. Он связал Феле руки сзади у кистей и накинул веревку, тянущуюся от пут на перекладину, находившуюся футах в восьми от пола. Конец веревки привязали к сооружению, напоминавшему лебедку. Фела не сопротивлялась, понимая, что это бесполезно.

-Спрашиваю последний раз — кто помогал тебе бежать? — медленно, с расстановкой, сказал король.

Фела пыталась привести в порядок мысли, вспомнить заклинания, однако в голове все перемешалось. Лицо ее стало белей мела, в черных глазах застыл ужас, хотя губы кривились в презрительной усмешке.

-Мой брат отомстит за меня, — сказала она. — Он не смог спасти меня, но он вернется и отомстит, и месть его будет ужасна.

Король кивнул палачу. Тот, взявшись за ручку лебедки, крутанул, и веревка натянулась, резко подняв руки девушки за спиной вверх. Охнув, она поднялась на цыпочки, сжимая зубы, чтобы удержать стон. Пятно крови на сорочке расползалось все больше и больше.

-Может, все-таки признаешься? — почти мягко спросил король. — Ведь еще немного, и твои руки выйдут из суставов и ты станешь калекой.

-Будь ты проклят, ирод, — простонала она. Говард вновь кивнул, и лебедка вновь со скрипом закрутилась.

Веревка натягивалась все сильнее, поднимая кисти пленницы, а следом все тело. Ступни девушки оторвались от пола, захрустели суставы, и с губ пленницы сорвался полный муки крик. Юноша смотрел на искаженное бледное лицо, и гнев его исчез. Он почти сам чувствовал боль, захлестнувшую девушку. Пару секунд он боролся с собой, потом жестом приказал опустить ее. Веревку ослабили, Фелу опустили вниз. Ноги не держали, она упала на каменный пол.

Говард подошел, поднял ее лицо за подбородок, заглянул в глаза.

-Фела, послушай. Тебе не кажется, что упрямство просто глупо?

Рофендила хотела ответить, губы шевельнулись, но тут силы оставили ее во второй раз. Она вновь потеряла сознание. Рубашка с двух сторон — на груди и спине — намокла от крови, темные пятна расползались. Лицо короля тоже побледнело.

-Лекаря, быстро, — поднимаясь, крикнул он.

-Ты слышал, любезный Укредон, что пассия нашего короля сегодня ночью чуть не сбежала?

-Еще бы не слышал, граф. Ведь я все утро провозился, пытаясь определить, есть ли заклинания на окнах башни, куда проник ее приятель, и обнюхивая весь дом на предмет наложенных чар. К тому же мне, как самому сведущему в магии из окружения короля, пришлось присутствовать на допросе эльфов. Я всего полчаса, как вернулся, и вымотался, как собака.

-А я-то думал поделиться с тобой последними новостями. Но ты, как всегда, попал в самое пекло. Надеюсь, тогда ты просветишь меня о нюансах?

-Конечно, любезный Бореро. Не хочешь ли сначала бокал вина? — с этими словами маг взялся за серебряный графин.

-Пожалуй, не откажусь, — граф поудобнее устроился в мягком кресле. Укредон наполнил два бокала темно-вишневым вином, один подал графу, а другой взял себе.

-Итак, граф, относительно побега, — начал он, вытягивая ноги к камину и с удовольствием нюхая вино. — Ты слышал, что у этой красотки оказались сообщники?

-Да, по крайней мере один, который укокошил всю воеводину стражу. Вот только почему и как он оказался в башне? Понятно, там в основном заброшенные комнаты, и все же туда еще надо проникнуть. Никаких веревок, как мне говорили, обнаружить не удалось, и внешняя охрана...

-Внешняя охрана не задирала головы вверх, в небо. А именно оттуда этот парень и свалился. Вернее, прилетел.

-Даже так?!

-Это стало ясно после беседы с эльфами. Оказывается, наша малютка совсем не эльфийка, вернее, не совсем эльфийка. Она относится к роду эльфов, представители которого обладают врожденной способностью обращаться в птиц по собственному желанию, так называемым рофореллам. Как тебе такой оборот?

-Насколько я знаю, она называла себя рофендилой, только король не принял это всерьез, и счел ее обычной эрео. Так, значит, она умеет обращаться в птицу? И какую же? В синицу, сокола или лебедя?...

-В орла, мой дорогой друг.

-Да-а, очень интересно. Однако меня сейчас гораздо больше волнует другое. Правда ли, что король чуть с ума не сошел, когда ему доложили о ее бегстве? Я слышал, гонец несколько перепутал или сгустил краски, а может, король сам его спросонок не так понял, но Говард решил, что девчонка сбежала.

-Ты как всегда все верно разузнал, — усмехнулся в густую бороду маг. — Говард действительно подумал, что она удрала, вот только кто что перепутал, это гонец нам уже никогда не расскажет.

-И из этого следует, что ты был прав, и государь на самом деле запал на эту красотку-долгожительницу.

-Угу. Об этом говорит даже тот факт, что пса, который поднял лай и благодаря которому девчонку поймали, король провозгласил чуть ли не национальным героем. А это значит, что нам надо срочно что-то делать. Побег у нее сорвался...

-Мы можем устроить ей еще один, более удачный.

-Мой дорогой граф, а ты слышал, что произошло с теми, кто имел доступ к Феле Мерите? Король решил, что кто-то из слуг или стражи помог ей связаться с ее приятелем и приказал всех — слышишь, граф, всех! кто имел доступ к девчонке, допросить в Темных камерах. Что, если устроенный нами побег тоже сорвется и все откроется? Нет, Бореро, мы не можем идти на такой риск.

-Что же тогда делать?

-Есть и другие способы. Например, убить.

-Убить?! Она бессмертна!

-То бишь не умрет от старости, — маг взял свой бокал и покачал им в воздухе. — А вот глоток яда менпорио вызовет у нее такой же приступ паралича дыхания, как и у любого яра, которые живут, как известно, не более пятидесяти лет.

-Так ты предлагаешь это... отравить ее? — осторожно спросил Бореро.

-Да, мой дорогой граф. Думаю, это лучший выход. Бежать она не смогла, на плаху, полагаю, не такая дура, чтобы пойти. Так что если мы не вмешаемся, никто не сможет предугадать, какие это вызовет последствия.

-Хорошо, Укредон. Ты меня убедил, — граф отглотнул из своего бокала, с удовольствием причмокнул губами. — Единственное, я не знаю, как доставить ей яд. Сейчас к ней приставлены самые надежные стражи из королевской гвардии...

-Пусть тебя это не волнует, мой друг. У меня везде найдутся свои люди, — вкрадчиво ответил маг.

Очнулась Фела от звука открываемой двери. Низкий, надрывный скрип вырвал ее из небытия и заставил открыть глаза. Она лежала на груде соломы в каком-то темном и сыром помещении. Руки и ноги были скованы тяжелыми цепями, все тело и голова болели, причем особенно в этот усердствовала рука, которую разрезал меч, когда девушка падала с лестницы.

Сдерживая стон, Фела чуть повернула голову на скрип.

В этот раз память быстро вернулась к пленнице. Дверь еще не сумела до конца открыться, а девушка вспомнила и свое пленение, и неудавшийся побег. Видимо, сейчас она по-прежнему находилась в Садле, только теперь ее поместили в темницу. Вот только где эта темница находится? В воеводином доме? Или, может быть, ее перевезли куда-нибудь еще?..

В темницу вошел некто огромного роста. Именно некто, потому что понять, к какой расе он относится, было непросто. Даже несмотря на то, что с собой он принес лампу, хорошо его освещавшую. Даже несмотря на то, что она рассматривала его во все глаза...

Вошедший был высок, выше шести футов, и широк в плечах. Он двигался с тяжеловесной ловкостью медведя широкими, размашистыми шагами. Сначала он показался Феле похожим на гоблина, и лишь приглядевшись, она поняла, что это все же человек. Вот только все лицо и шея исполосованы какими-то шрамами, еще не полностью зажившими и оттого розовыми. Огонь, поняла Фела. Этот человек попал в огонь и сильно обгорел. Поэтому и бровей у него нет... Девушка почувствовала, как ужас вновь охватывает ее: именно так, в ее представлении, выглядели палачи.

Великан закрыл дверь и направился к девушке. Та внутренне вся сжалась.

-Привет, крошка, — заговорил он низким, чуть приглушенным, как показалось Феле, голосом. — Что, очнулась наконец? Эх, и наворотила ты дел... Как ты себя чувствуешь?.. Да я и сам вижу, неважно. Я тут принес тебе еду. А рядом с тобой стоит кувшин, так в нем вода. Вот. Меня зовут Гред. Ты все смотришь, чего такой страшный? Это я в пожар лесной угодил. Ну и погорел порядком. Если б меня потом не нашли, да в Садл не отвезли, точно дух бы испустил... Ну да ладно. Невелика была бы потеря...Я теперь твой новый тюремщик... Эх, а старые знаешь, куда подевались? В Темные камеры их упекли. Его величество, значит, очень хотел узнать, кто ж тебе помогал в побеге, так что всех — и кто тебя охранял, и кто лечил, и сиделок — всех туда для допроса поволокли. Да-с, натворила ты дел, красавица...

Пленница не собиралась вступать с ним в разговор, но, услышав про Темные камеры, не выдержала.

-Всех? — тихо, не веря собственным ушам, переспросила она. — И Кроумса?

-И Кроумса тоже. А заодно прихватили парочку эльфов, что в Садле поселились. Изгнанники, а может, так, по доброй воле отшельники... Они обычно ни с кем не общаются, живут себе потихоньку на окраине города. Ну, их тоже допросили — а то мало ли что. Все-таки одной крови... И теперь его величество король все про тебя знает. Даже то, что ты собиралась скрывать.

-Что именно ты имеешь в виду? — поинтересовалась Фела.

-Ну как же. Твою способность обращаться в птицу. Ведь вы, рофореллы, наполовину эльфы, наполовину птицы. Хитро было выдумано, ничего не скажешь. В комнате, где тебя держали, окна были, так ты оттуда легко улететь могла. Ну, теперь-то потрудней выйдет... Вот, красавица, такие вот дела. Жаль, но больше тебе удрать не удастся.

Фела фыркнула, отворачиваясь. Рофорелла. Тюремщик перепутал название ее племени. Нахватались откуда-то знаний по вершкам и думают, что все знают.

-Ну ты покушай чего, что ли. А то потом вряд ли время будет. Мне ж как сказали: только очнутся, сразу королю доклад делать. Эх, чуется мне, плохо твое дело, красавица. Но ты поешь. На сытый желудок оно того, проще да веселее...

-Чего веселее?

-Да жить веселее... — Гред с легким кряхтением нагнулся и подал девушке миску. При этом его странные, лишенные ресниц глаза вдруг как-то испытующе посмотрели на девушку. — Про тебя столько сказывали, девица. И что вам, рофореллам, лишь бы подраться, а из-за чего драка-то — и не важно, и что вы все знаете, весь свет облетели и во всех краях побывали, и дорогу во всякую страну найдете, благо карты всего Света у вас есть. Так это?

-А тебе-то какое дело? — отворачиваясь, сказала пленница.

-Во как. Ну, дело, положим, есть. Ты Северные скалы знаешь?

Северные скалы?! Феле вдруг стал понятен и его несколько неправильный говор, и размашистая походка. Охотник северных скал, вот кто такой Гред! И как он оказался в Садле?

-Что за дичь там водится, скажешь? — продолжал гнуть свое великан. — Иль про вас только брешут, что всезнайки?

Девушка промолчала.

-Эх, ну не хошь сказывать, так и не надо. Пойду королю сказывать, что ты уж очнулась. Он-то рад-радешенек будет. Тоже вопросов тебе поназадает, только от них ты уже не отвертишься, девица, никуда ни денешься. И сбежать тебе отсюда уж никак, и дружки тебя тута не найдут.

Гред вскоре удалился, утащив нетронутую миску с похлебкой, и Фела осталась одна. Прикрыв глаза, она послала мысленный призыв.

"Грон?"