— Хорошо, — кивнул Джирайя.
Портал в Коноху, и Джирайя уже собирался переместиться на встречу Пяти Каге, когда его перехватили.
— Джирайя-сама! Киригакуре уничтожена!
— Что? — опешил саннин.
— Один из наших... наблюдателей, только что оттуда. Понимаете, он жил в стороне от Тумана, чтобы не попадать под проверки, это наш
— Я все понял, не надо пояснений, — перебил его Джирайя.
— Вчера на закате был огромный взрыв и свет, и затем цунами ночью, и сегодня на месте Киригакуре не осталось ничего. Вообще ничего! Вместо острова жалкие огрызки скал! Сообщите об этом Хокаге!
— Я сообщу, — пообещал помрачневший Джирайя.
Перемещаясь на черепаху, Джирайя ломал голову: как? Как Акацуки смогли организовать такое?
Глава 23
22 июня 79 года. Черепаха — остров Облака, встреча Пяти Каге.
Сегодня Каге не торопятся бить друг другу морды.
Но и говорить, что настали мир и дружба, и всеобщая любовь, тоже несколько преждевременно. Интересно, будь Райкаге женщиной, в смысле куноичи, пятерка женских Каге сумела бы договориться или нет? Не такая грозовая атмосфера, как вчера, но и заседание еще не началось, так что неясно. Витает что-то в воздухе, хрен пойми что. Вроде и с Акацуки совместно сражались, и джинчурики похищены, а все равно этакое напряжение между Каге, слишком много свежей крови и смертей, и старых обид, и все это очевидно даже мне, хотя и ни разу не шиноби.
От напряжения никуда не деться, хотя Лист и старается.
Мифуне, спокойный и даже немного сонный, говорит.
— Открываем новое заседание совета Пяти Каге! Я верю, что вчерашний инцидент не повторится, и обсуждение будет проходить в спокойном тоне.
Вообще, надо иметь стальные яйца, чтобы даже таким намеком заявлять пяти Каге, что они вели себя вчера, как истерички. Особенно в лицо Райкаге, выдержка и терпение которого явно меньше, чем размер бицепса. Но Мифуне, будем думать, не зря генерал самураев, сидит такой спокойный, даже не пытается меч хватать. Еще тут вчера услышал, что он мастер йайдзюцу, мгновенного выхватывания клинка, теперь вот разбирает любопытство посмотреть. Выхватить клинок и ударить раньше, чем противник достанет свое оружие, насколько быстрым нужно быть, чтобы в мире шиноби считаться мастером?
Райкаге уже привстает, чтобы опять что-нибудь прорычать, ну вот, понеслось говно по трубам!
— Союз против Акацуки требует, чтобы один из Каге стал лидером, стал во главе такого союза, — внезапно говорит Цунаде.
Она сидит, спокойная, в своем привычном зеленом халатике, даже не пытаясь носить все эти церемониальные одежды Каге. Слова ее останавливают Райкаге от неуместной реплики, или что он там собирался прорычать. Вообще, трудно воспринимать его спокойно, когда он постоянно рычит и гремит, и подавляет, или пытается подавить окружающих. Возможно, этого требует вся его натура бойца, но в обществе Каге это мешает переговорам. Нет, не так. Мешает союзу, ибо Райкаге явно хочет быть главным во всем.
Интересно, Цунаде собирается уступить ему лидерство?
Или просто поставить вопрос ребром, в конце концов, Лист и сам может разобраться с Акацуки, не привлекая остальных. Война и без того выиграна Конохой, и если кому захочется матча-реванша, так Лист всегда готов перепоказать результат, не так ли? Зачем тогда Райкаге вообще приехал сюда, зачем изначально предлагал черепаху как место проведения переговоров? Или он думал, что родные стены, так сказать, автоматом дадут ему преимущество в переговорах?
Хммм, с другой стороны, кто сказал, что и остальные Каге просто так уступят?
Вот только на днях сражались, и тут же сразу признать главенство Конохи? Даже под угрозой Акацуки? Хммм, а как вообще Коноха собиралась решать этот вопрос, протекай война без вмешательства Акацуки? Нет, нет, нет, так, мне же это рассказывали, история Мадары и Хаширамы, когда глава клана Сенджу силой принудил главу клана Учиха к союзу. Но при этом Мадара потребовал голову брата Хаширамы, и сам Хаширама готов был пожертвовать собой.
Аналогия вроде есть, но не до конца верная.
Но тут Райкаге опять рычит и сбивает зародыш мысли.
— Конечно, союзу нужен лидер! Но союз еще не оформлен! — заявляет Эй. — Мы еще не договорились! Если Лист хочет действовать самостоятельно, зачем нужен союз?
Ну вот, не мне одному такому мысли приходят в голову.
Может проще Кумо нахрен послать, да оформить союз четырех Каге-куноичи? Новая Цучикаге не прочь поработать в Альянсе, отомстить за дедушку и вообще выскочить из всей этой ситуации с войной. Неплохой выход, как по мне, а Райкаге с Облаком пусть сидят отдельно, потом можно и сразиться, заперев их на перешейке. Хотя нет, у них огромный флот, но все равно, один на один у Облака нет шансов, при всей разрухе и потерях Конохи.
— Затем, что ни одна гакуре не устоит в одиночку против Акацуки, — внезапно говорит Темари. — Эй-сан, вы же сражались против Пэйна и проиграли, при поддержке двух биджу в Истинной форме! Джинчурики Ниби, как и мой брат похищены Акацуки, и сейчас из них, возможно, извлекают биджу, убивая тем самым. А мы попусту тратим здесь время, на пререкания, когда там, не знаю где сейчас Акацуки
— В горах бывшей страны Неба, — подсказывает Цунаде.
— Когда там их убивают. Что бы вы сказали, Эй-сан, если бы ваш брат был схвачен и вы знали, что из него извлекут биджу и убьют?!
Удар, что называется, не в бровь, а в глаз. Райкаге оглядывается на брата, тот, привалившись к стене, что-то пишет в блокнотике, шевелит губами, не иначе новый зажигательный рэпак сочиняет. Надеюсь, он не будет давать концерт посреди заседания.
— Казекаге, — начинает Эй, но его перебивают.
С шумом и грохотом, постукиванием гэта и шуршанием гривы волос, в зал врывается Джирайя.
— Прошу прощения, уважаемые Каге, Мифуне-доно! — протяжный, "дипломатический" голос Джирайи наполняет комнату.
Что-то очень, очень срочное случилось, и Джирайя, при этом, не упускает возможности сыграть на публику, точнее на союз собравшейся публики. Ведь он мог тихо сообщить Какаши, тот Цунаде, или переписку устроить, или еще чего, но тут именно что все громко и явно, чтобы все видели. И, с учетом того, что он был на миссии против Акацуки, либо громкая победа и растертые в пыль плащеносцы, либо наоборот, Отшельникам дали по носу.
— У меня есть две новости об Акацуки, и обе они не слишком радостные, — Джирайя мастерски держит паузу, поправляет свиток за спиной. — Также одна из этих новостей касается Киригакуре, уважаемая Мэй-сан.
Вижу, как напрягается Ао за спиной Мизукаге, прямо-таки сверлит Джирайю своим бьякуганом из-под повязки. Каге, и сама Мэй, смотрят скорее задумчиво, ну да, Джирайя пока еще ничего не озвучил, а строить догадки и хвататься за сердце у сильных шиноби не слишком принято.
— Мы настигли Акацуки на их второй базе в стране Неба и сразились с ними, — спокойно и просто говорит Джирайя, как будто речь идет о походе в соседний магазин. — Сильно пострадал Наруто, из-за своей горячности и отчаянного желания спасти Гаару и остальных джинчурики.
— Вы, — Темари подается вперед.
— Увы, — Джирайя качает головой. — Сразились, не означает, что победили. Обменялись сильными ударами, и Акацуки скрылись на своей летающей крепости.
Пауза. Тишина. Что?!!
— Огромная скала, обитая металлом, на наших глазах взлетела и скрылась, Пэйн применил какую-то из техник маскировки шиноби Неба. Было это буквально десяток минут назад, сейчас там сенсорные команды Листа под прикрытием остальных Отшельников организовывают поиски, и возможно им удастся не потерять след, не дать Акацуки скрыться. Но я видел все это своими глазами, видел эту огромную скалу, и марионеток Пэйна и Сасори, и Конан и ее неисчислимыми взрыв-печати. Увы, это реальность. Акацуки теперь автономны и не привязаны к земле. Сражаться с ними придется в небе, либо ловить момент, когда они будут приземляться, чтобы захватить очередного биджу.
Ну, песеееец. Летающая крепость! Шиноби Неба расстарались для начальства в плащах?
— Это, надо полагать, была первая новость, — мелодично говорит Мэй, — переходите уже ко второй, Джирайя-сан, раз она касается Киригакуре!
Мизукаге держит лицо, да, но все равно чувствуется нетерпение.
С одной стороны Каге обязан уметь сдерживаться, он ведет одну из Великих гакуре, но с другой — он или она Каге, не так ли? Один из сильнейших шиноби в Деревне, если не самый сильный, и это значит, это многое значит. То ли чакра им по мозгам дает, то ли процесс становления сильнейшим в этом кровавом и жестоком мире таков, что мозги отъезжают, но сильные шиноби все здесь с причудами, и хорошо, если эти причуды безобидны.
В общем, тяжело сдерживаться, когда твои же причуды толкают на поступки.
— Киригакуре уничтожена, — тут же говорит Джирайя. — Деревни нет, на ее месте теперь море.
Шок. Что?! Тишина. Шок. Перешептывания. Мэй закусывает хвост прически, пальцы дрожат.
— Один из... резидентов Листа побывал там лично, — со вздохом говорит Джирайя, — вчера под вечер было сияние, и потом пришла волна цунами. Что именно там случилось, он не знает, но гакуре больше нет.
— Но почему Акацуки? — спрашивает кто-то.
— Больше некому, — отвечает Джирайя в пространство. — И в Тумане оставался джинчурики Рокуби, Утаката.
— Да, — растерянно говорит Мэй, — я приказала усилить его охрану, но как? Всю Деревню?!
— Это непростительно! — громыхает голос Райкаге. — Хокаге! Мне нелегко это говорить, но я прошу прощения за свою подозрительность! Вы были правы, призывая не медлить!
По лицу Райкаге видно, что ему нелегко даются эти слова, но все же он их произносит. Ага, видимо, осознает внезапно, что и к нему в Деревню могут вот так же прилететь и срыть до основания, оставив море вместо поселения. Понятно, что эта летающая крепость взлетела только сегодня, а Туман грохнули вчера, но Акацуки еще в битве за Коноху показали, что готовились уничтожить шиноби. Явно продолжение старого плана, не удалось захватить джинчурики — или удалось? — так грохнем всю Деревню!
Хмм, а Каге-то все такие задумчивые и грустные, наверняка такую же картинку представляют.
То есть то, о чем говорила Цунаде про союз, что поодиночке Акацуки снесут любую Деревню, поэтому надо держаться вместе. Но как обычно, пока по морде не дадут, никто и не задумывается. Цучикаге, надо полагать, тоже был уверен, что Акацуки у него в рукаве и подчиняются, ага. Теперь вот внезапно до всех доходит, как до ездовых страусов, ей-ей. Акацуки уже раскатали Коноху, но для Каге то не в счет, ведь это была Коноха и на нее напали шиноби, ведь так? Интересно, вообще наблюдать такую инертность сознания, и с нервным смешком осознавать, что и сам не лучше.
И все это было бы даже забавно, не иди речь о десятках тысяч жизней, особенно детей шиноби, еще не ставших даже генинами, и обычных крестьянах и горожанах, которые ничего вообще не смогут противопоставить S-ранговой верхушке Акацуки. Впрочем, кто сказал, что я вообще ничего не могу? Вот она, палочка в рукаве, но какова будет цена за Непростительные и Фиендфайр? Ладно, мочь еще не значит делать, в конце концов, смысл защищать шиноби, если они сами себя не могут защитить и договориться? Шизуне в охапку, и в страну Весны, Коюки укроет по старой дружбе, и гори оно все синим пламенем!
Но это маловероятный исход, Каге, будем думать, больные на голову, но не дураки, и договорятся.
Вон, Райкаге уже собственно начал, да.
— Все мы промедлили, — грустно отвечает Цунаде, — и с каждой минутой враг становится сильнее.
— От имени Тумана я, Пятая Мизукаге, принимаю союз, предложенный Листом, и признаю главенство Листа в нем, — внезапно говорит Мэй.
Видно, что слова даются ей нелегко, мыслями она там, в уничтоженной гакуре. А что сейчас вообще можно там сделать, если все погибли? Мда, тяжелая задачка, и хорошо еще, что сама Мэй уцелела! Конечно, будь она в Тумане, все могло бы повернуться по-другому, но ну его нахрен, играть сейчас в эти мысленные "что было бы, если". Не то время, не тот случай.
— Киригакуре уничтожена, — продолжает Мэй, — но шиноби Тумана живы.
У меня шок пару секунд, и только потом соображаю, что она говорит о тех, кто находился вне Деревни во время атаки. В конце концов, шиноби Конохи тоже рассеяны по стране Огня, да. Но все равно, в первую секунду подумал, что у Мэй того, башня окончательно уехала в морские дали.
— И все они будут рады сразиться с Акацуки и уничтожить их! — жестко заканчивает Теруми.
— От имени Песка я, Пятая Казекаге, подтверждаю и принимаю союз, и признаю главенство Листа, — говорит Темари спокойно, мягко. — Примите мои соболезнования, Теруми-сан. Сунагакуре сейчас переживает не лучшие времена, но после победы над Акацуки, Песок поможет Туману, чем сможет.
Ну да, кто лучше поймет Великую Деревню в упадке, как не другая такая же?
Суна еще до войны находилась в глубокой жопе, и действия последних лет, начиная с атаки на Лист, только усугубляли, так сказать, глубину провала. О степени отчаяния можно судить по назначению Темари, возвращение опальной Казекаге, лишь бы договориться с Листом и соскочить, ну там помочь против Акацуки, но уже не воевать.
Хотя, в принципе ничего же не мешало им сдаться ранее? Или мешало? Третий Цучикаге там, например?
— Думаю, после победы, новый союз поможет всем, ведь Коноха тоже лежит в развалинах, — говорит Цунаде.
Союз трех разваленных гакуре, хотя вру, Суна цела, в жопе, но цела. Как и Ива, и Кумо, и как еще недавно Кири. Напоминая о разрушениях действуют, и Куроцучи высоким голосом говорит.
— От имени Камня я, Четвертая Цучикаге, принимаю союз, предложенный Листом, и подтверждаю главенство Листа.
После чего новообразованный союз четырех сисястых Каге смотрит на Райкаге. Тот приглаживает свои короткие усики и рычит, впрочем, вполне мирно. Ха, всего два заседания, а уже разбираюсь в оттенках рыка Райкаге, будет, что вспомнить на старости лет!
— От имени Облака, я, Четвертый Райкаге, принимаю союз, предложенный Листом, и подтверждаю главенство Листа!
— Союз подтвержден всеми пятью Каге, — Мифуне тоже оглаживает усы, — и вступает в силу с этого момента!
— Как глава союза, — тут же говорит Цунаде, — назначаю главнокомандующим Четвертого Райкаге, а главным стратегом Альянса — Нара Шикаку! Возражения?
— Против кандидатуры Шикаку? Нет, — качает головой Райкаге.
Вот как, как он это делает? Даже покачивание головой выглядит по-боевому, угрожающе. Как будто сейчас ринется в атаку, сломает стены, перебьет присутствующих, хотя собравшиеся покрепче будут, чем метровые каменные стены, да.
Но все же, союз заключен.
Кровавой ценой, скажем прямо. Хотя, что по меркам шиноби кровавая цена? Четвертая война с кучей трупов и раненых, ужасная в моих глазах, выглядит мягкой до неприличия для шиноби. Можно массу примеров привести, например отец Четвертого Райкаге, Третий Райкаге, бился трое суток, завалил в одиночку десять тысяч шиноби, прежде чем помереть. И то непонятно, от усталости поддался или его мясом закидали до невозможности двигаться.
