Тень императора.

Тем временем на помосте началось действие. Три десятка артистов в доспехах и с боевым знаменем Канимов вышли с одной стороны, а с другой появился демон, два человека, один на другом, прикрытые костюмом. Монстр получился страшный, лохматая шкура, козлиные ноги и рогатая башка с огромными клыками. Демон сжимал черный двуручный меч с косыми запилами по всему клинку, ясное дело, из дерева, взмахнул им, с одного раза сбил трех человек и закричал:

— Я несу смерть роду людскому! Мне нужны ваши сердца и кровь! Жажда мучает меня, и только красная руда утолит ее! Покоритесь и станьте рабами! Только этим вы продлите свою жизнь, никчемные людишки!

Наверное, над голосом немного, самую малость, поработали чародеи. Даже мне стало жутковато, и ламия занервничала, цапнула со стола нож, но быстро опомнилась, поняла, что опасности нет, и вернула его обратно. А что уж говорить о гостях, большинство из которых обычные мирные дворяне и войны никогда не видели? Они были в шоке, особенно дамы, которые, пугаясь, приникли к своим кавалерам. Эффект хороший, а действие продолжалось. Под натиском "демона" артисты-воины стали отступать. И тут появился герой, конечно же, в плаще с гербом Канимов, который по задумке театрального режиссера сыпанул стихами:

"Зловещей темнотой коварной,

Покрылись небеса востока!

И адский враг уж близок,

Клыки острейшие оскалил демон,

Когтями воздух режет страшный супротивник,

И крови человеческой он жаждет!

Нас страх сковал и слабость одолела,

Но отступить нельзя,

Империи вернейшие сыны!

Воспрянем духом и сразим его,

Каким бы страшным демон ни был!

Вперед, воители мои,

Не отступают храбрые остверы!

За герцога великого и честь,

Острейшие клинки вы обнажите!"

Все это прозвучало с пафосом и, опять же, с маленькой добавкой магии. Поэтому получилось неплохо, и на сцене началась битва. К демону присоединилось еще несколько рогатых монстров, а к остверам полусотня пехотинцев и пара "магов". После чего пошло постановочное месилово и рубилово. Работали профессионалы, акробаты и местные каскадеры, так что было много падений, хлестких ударов, словно в индийском кино, разлетающихся в клочья доспехов, крови, дыма и магических вспышек. Смотреть было интересно. Даже очень. Однако мы пришли не за этим и ламия, толкнув меня в бок, прошептала:

— Пора!

Действительно, момент самый подходящий. Великий герцог, чародеи и его личные охранники здесь. Караул пялился на представление, которое продлится не меньше двадцати минут до следующего перерыва. Слуги крутились возле столов. В жилых комнатах замка должно быть безлюдно, шансы проскочить в покои Ферро Канима очень хорошие, а значит необходимо двигаться.

— Встаем, — прошипел я и ламия поднялась.

Она пошатывалась, и я ее поддерживал. То ли дама перепила, то ли слишком бурно реагирует на страшных сценических монстров и брызги крови. Примерно так подумал каждый, кто обратил на нас внимание. И я, как положено кавалеру, решил проводить свою спутницу в дамскую комнату. Расположение внутренних помещений было известно и, отступив в тень, мы проследовали в пристройку рядом с основным донжоном.

К счастью, здесь было пусто. Ламия окутала нас "Покрывалом невидимости" и мы поспешили в самое сердце замка. Магическая охранная система на нас не среагировала, добрый знак, и нас никто не видел. В коридорах на страже, разумеется, стояли часовые, но они вели себя спокойно. И до апартаментов великого герцога никаких проблем не возникало.

— Что вы здесь делаете?

Перед личными покоями Ферро Канима находился молодой чародей и с ним пара солдат. Воины нас не видели, а маг молодец, разглядел. Вот только он совершил ошибку, подумал, что мы обычные гости, которые заблудились. И прежде чем он сообразил, что нас прикрывает магия, мы успели приблизиться.

Моя рука метнулась вперед, и одним ударом я перебил чародею гортань. Затем сразу же обернулся к солдатам и, обхватив шею ближайшего, свалил его на толстый ковер, и одним резким рывком сломал ему шею. Ламия занялась вторым воином и, заткнув ему рот ладонью, выхватила его кинжал и перерезала охраннику шею.

На ковре осталось три трупа. Жалко ребят, они исполняли свой долг. Но они служили моему врагу. Это все объясняет и я не слишком жесток. Хотел бы реально крутой мясорубки, пришел бы не в покои Канима, а с обнаженным оружием посетил детскую, которая находится в соседнем донжоне. Однако я не полный отморозок, хотя репутация соответствующая, и для меня это неприемлемо.

— Я прикрою, — сказала Отири. — Поторопись.

Молча, с обнаженным клинком, я вошел в покои великого герцога. Для чего я здесь? В первую очередь хотелось показать врагу, что даже здесь, в родном городе, в крепком замке, за высокими стенами, под охраной воинов и магов, он не может чувствовать себя в безопасности. Бессмертных людей не существует и он обязан осознать такую простую истину, а когда поймет это, наверняка вызовет Аната Каира и заставит усилить службу безопасности. А за счет чего делается усиление? Как обычно, за счет других направлений. Суеты после этого будет много, тайные стражники Канимов станут землю носом рыть и нас с ламией, разумеется, начнут искать. Но концов не найти, только если мы не попадемся, а это вряд ли. Расчет у нас верный и пока все шло по плану.

Оглядевшись в гостиной, ничего интересного я не обнаружил. Прошел дальше. Слева уборная, а справа пустая спальня. Толкнулся в следующее помещение, заперто. Поводил ладонью над замком и ничего не почуял. Обычный замок, без магической сигналки, то ли великий герцог торопился и не поставил, то ли он проявляет беспечность и не утруждает себя дополнительными предосторожностями. Не важно, это его дело, а я пришел за другим.

Прислушался. Пока тихо и только из-за окна доносился шум представления. Услышать меня не должны и, вызвав "Силовой молот", я обрушил его на дверь, которая не выдержала и вместе с косяком рухнула внутрь комнаты. Шума было много и мне казалось, что на него сбежится весь замок. Однако обошлось, даже ламия не встревожилась, и я оказался в кабинете великого герцога. У стен крепкие несгораемые шкафы, наверное, с документами и книгами. Возиться с ними некогда, и мой взгляд скользнул дальше. Диванчик, три кресла, столик с вином и большой рабочий стол.

Губы расплылись в улыбке. На столике лежал украшенный драгоценными камнями золотой обруч. Это венец великого герцога, символ власти Ферро Канима. Видимо, он его снял и, покидая кабинет, оставил. А на столе лежала стопка распечатанных писем и, просмотрев верхние листы и конверты, я понял, что переписка свежая и почитать ее стоит, хотя бы для общего понимания с кем ведет дела семья Канимов.

— Очень хорошо, — сам себе сказал я и сначала взял драгоценный обруч.

"Жаль, сумку демона Лаиш-карау не прихватил", — с досадой подумал я и начал распихивать конверты по карманам и под мундир.

Разместил все, что было, ничего не оставил, и на столешнице острием клинка начертил три древние северные руны. Первая — быть, существовать. Вторая — осторожность. Третья — враг. Вместе — живи и оглядывайся, опасность рядом. Думаю, великий герцог поймет, что это значит. Однако вряд ли подумает на меня, слишком много у него врагов, практически любой мог проникнуть в замок, не сам, так наемных воров послал. А даже если и догадается, что его навестил граф Ройхо, пусть боится. Самое главное — не попадаться.

— Уходим! — покидая покои Ферро Канима, я отдал приказ ведьме.

Коридор. Проход. Поворот. И еще один. Лестница и спуск. Снова нам помогло заклятье ламии и, рассеяв невидимость, мы вернулись к гостям. Однако здесь не задержались. Хватит. Погуляли, пошалили, пора и честь знать. Как говорится — спасибо этому дому, пойдем к другому.

Великий герцог пусть продолжает веселиться, пока его убитых охранников не обнаружили, а мне еще домой добираться и письма перебирать. И все-таки жаль, что безразмерную сумку не взял и шкафы не вскрыл. Но вот беда, котомка Лаиш-карау вещь приметная и время ограничено. Да и ладно. Все равно цель достигнута, и мы отработали на оценку "отлично". За что нам честь и хвала, а так же медаль на грудь.

Кстати, как самостоятельный граф я могу учредить награду и сам себе ее вручить. Например, "За тайное проникновение в замок врага" или "За убийство двух и более лиц по предварительному сговору". Шутки-шутками, но про награды как-нибудь надо подумать. Но потом, а пока ходу, шевелим ногами и не оглядываемся.

Глава 4.

Империя Оствер. Грасс-Анхо. 17.05.1407.

Марк Анхо вскинул учебный клинок и предложил:

— Давай еще один раунд.

— До трех касаний? — уточнил я.

— Да.

— Хорошо. Юнгиз, ты судья.

Майор покосился на других адъютантов императора, которых было трое, и кивнул, а я подтянул ремни тренировочного доспеха и приготовился к схватке. С утра Марк решил посетить фехтовальный зал и меня с собой потянул. А потом он сказал, что я неправильно делаю короткие выпады, и завязался спор, который привел к целой серии учебных поединков. Разумеется, все они остались за мной. Раз за разом мой меч касался императорского доспеха, а Марка это заводило, и он требовал продолжения.

— Начали! — отдал команду Юнгиз и мы сошлись.

Размен ударами. Звон клинков. Пара предсказуемых длинных выпадов со стороны Марка, от которых я ушел без особого труда, неосторожное движение императора и острие моего ирута прикоснулось к его груди.

— Победа за графом Ройхо, — сказал Юнгиз.

— Как ты это делаешь, Уркварт!? — воскликнул император. — Почему я не могу тебя достать!?

— Вам нужен честный ответ или вы ждете осторожных намеков? — я усмехнулся.

— Конечно, я жду честного ответа! Ты советник и просто обязан говорить мне правду!

— Государь, вы слишком медленный, легко предсказуемый и у вас мало опыта.

— Меня с детства тренировали, — Марк обиделся и добавил: — Между прочим, лучшие столичные мастера.

— В том-то и дело, что столичные. Нужны не дуэлянты и не профессиональные учителя, которые этим ремеслом зарабатывают, а воины, которые выжили там, где выжить невозможно. Юнгиз это знает, но почему-то молчит, не смеет императору сказать, что его техника, словно с учебника, где каждый выпад и удар расписаны. Разве я не прав?

Гвардеец пожал плечами и отвернулся, словно разговор его не касался.

— Но я воевал и даже убивал врагов, — сказал Марк.

— Согласен. Однако против такого бойца, как я или Юнгиз, вам не выстоять.

— Ты не прав, Ройхо. Я выигрывал у майора.

— Это его проблемы. Видимо, захотел уступить государю одну схватку из трех. Правильно?

Опять Юнгиз промолчал, но усмехнулся, да и другие адъютанты тоже, и я понял, что прав, а государь спросил:

— И что делать?

— Тренироваться, мой император, и противников выбирать серьезных, чтобы ошибок не прощали и не уступали, а стремились к победе. В военных лицеях нам прививали, что каждая схватка, даже учебная, должна приносить победу. Нельзя расслабляться. Никогда. И, как показала жизнь, это правильная позиция. Вот вы на войне скольких врагов убили?

— Трех или четырех, когда за Верна-Юль бились.

— А я сотни трупов навалял и если оглянуться назад, за моей спиной огромное кладбище. Но я этим не горжусь и понимаю, что каким бы сильным не был, всегда найдется кто-то более крутой, более умелый, более быстрый и более удачливый.

— Кажется, я понимаю тебя, граф. Продолжаем?

— Да.

Снова голос Юнгиза:

— Начали!

Марк ринулся в атаку. Кажется, мне удалось его расшевелить и задеть. Он бился с яростью, двигался быстрее, чем обычно, обрушил на меня град ударов и выкладывался по полной. Клинки звенели, стальные полосы чертили резкие кривые линии, и я отступил. Шаг назад. И еще один. Император наступал и я дал ему немного времени, мог бы достать сразу, но тренировка для того и проходит, чтобы форму не потерять, физические кондиции тела подтянуть и получить новый опыт.

— Ха! — на выдохе Марк нанес четкий вертикальный удар.

Он целился в голову, но я увернулся и сделал ложный выпад. Император прикрылся клинком, а я только этого и ждал, скользнул вперед и в горизонтальном замахе достал его грудь. Учебный клинок прошелся по защитному доспеху и голос Юнгиза остановил Марка:

— Победил Ройхо.

— Это я только разогревался! — тяжело дыша, воскликнул Марк. — Еще!

— Начали! — майор взмахнул рукой.

Опять перезвон клинков. Резкие выпады, косые удары и финты. Несмотря на запал, император уже устал и, дав ему возможность немного погонять меня по залу, я увернулся от его клинка. Он продолжил атаку, которую уже не мог остановить, и споткнулся. Моя нога оказалась на его пути и Марк свалился. На миг он закрыл глаза, а когда вновь открыл их, обнаружил перед лицом тупой кончик моего учебного ирута.

— Так не честно, — вздохнул он.

— Вот и я про то же самое говорю, мой государь, — согласился я с ним. — Какая там честь, когда идет реальный бой? Либо ты противника, либо он тебя. И тут нет никаких правил. Подножки, подсечки, плевки в лицо, страшные оскорбления, укусы и удары в пах. Сгодится все. Главное, выжить, а летописцы напишут, что нужно победителю. Это мертвому уже все равно, а живым приходится думать о репутации.

— Я тебя понял, Уркварт, — император кивнул в сторону бассейна. — Пойдем приводить себя в порядок.

Умывшись и сменив одежду, на некоторое время мы остались возле воды. Нам принесли горячий чай и Марк, отослав слуг и адъютантов, покрутил указательным пальцем в воздухе. Это знак — он спрашивал, не подслушивает ли нас кто-нибудь. Правильно делал, остерегаться необходимо, ибо врагов у нас так много, что всех и не упомнишь. Однако это помещение было чистым, никаких тайников или укромных воздуховодов, возле которых могли притаиться агенты канцлера или убийцы. Ламия еще вчера все проверила и я сказал:

— Можем общаться спокойно, ваше величество.

— Мы же договорились, — Марк улыбнулся, — когда одни, обращаемся друг к другу по-свойски.

— Никак не привыкну.

Марк сделал большой глоток из кружки и сказал:

— А хорошо ты Канимов укоротил, столичное общество только про поджоги банков и судачит.

— Честно говоря, — я поморщился, — результат так себе. Мои бойцы атаковали семь банков. Охрана двух нападение отбила. Еще в трех вовремя потушили пожар, а рядом с одним проживал хороший маг-погодник школы "Мир", который вызвал проливной ливень. В итоге сгорело только здание Ратинбургского филиала, самого нищего.

— Но ты сам говорил, что главная цель — вызвать у вкладчиков недоверие к банкам великого герцога. И вот тут все нормально.

— Это да, если смотреть на акцию с такой точки зрения, то все получилось. А важнее всего, что Канимы резко усилили охрану своего родового замка и эвакуировали из него молодежь. При этом о похищении писем и проникновении злоумышленников в покои великого герцога никому не сообщили. Значит, этот удар достиг цели.

— И останавливаться ты, насколько я понимаю, не собираешься.

— Верно, не собираюсь. Разве только ты приказ отдашь.