Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вот бычья какашка! — выругался юный маг. — Короче, сейчас я мелкий шкет, и всё прочее, но если я тебя еще раз встречу, то так отформатирую, мать родная не урекогнайзит!
С этими словами Харри открыл путь к спасению Молли и вышел, громко хлопнув дверью.
Удар был мощным. Эмблемка в виде черепа с двумя скрещенными косточками и надписью "СмертьКозазель!" сорвалась и разбилась о глянцевый пол.
— Эх, молодежь! — крякнул улыбающийся Архитектор, растворяясь в воздухе.
IX
Вот вы, например, мужчина видный, возвышенного роста, хотя и худой. Вы, считается, ежели, не дай бог, помрете, что в ящик сыграли. А который человек торговый, бывшей купеческой гильдии, тот, значит, приказал долго жить.
И. Ильф, Е. Петров
— Очень кушать хочется, — Сфинкс скосил глаз на Молли. — Девочка, ты не против, если я тобой подкреплюсь, а потом вспомню, какого рожна я тут всё-таки делаю?
— Ну, это противоречит всяким правилам, — возмутилась Козазель.
— Правилам?
— Именно, правилам. Ты тут поставлен загадки загадывать. Кто три отгадал — проходит. Кто не отгадал — тот десерт.
— Да-да-да... припоминаю... — Сфинкс почесал клювом грудь. — Точно так! Всё, девочка, сейчас будет тебе загадка. М-м-м...
Молли кляла себя за то, что слишком просто слила информацию Сфинксу: "Зачем я ляпнула о реальном количестве загадок?! Почему хотя бы не одна? Ду-у-ура..."
— Вот же... А! Во! Угадайте, дети, кто: птица в кожаном пальто?
— Феликс. Птица Феликс, — мгновенно ответила Молли.
— Ты знала, — обиженно прокаркал Сфинкс. — Но у меня еще две...
Девочка поморщилась, пробуя пошевелить правой рукой. Было больно, не иначе, вывихнула плечо.
Сфинкс продолжал насиловать память.
— Ага! — вновь радостно воскликнул он. — Кто стучится в дверь ко мне с толстой сукой на ремне, с отделением десанта на усиленной броне?
— Это он, это он, в шутку вызванный ОМОН, — не задумываясь, выдала Молли, радуясь невероятной детскости загадок.
— Бесовка! — ударил передней лапой об пол Сфинкс. — Так-так-так... У какого молодца... Нет, слишком просто. Туда, сюда, обратно... Опять легко... Мой первый слог на дне морском... Тьфу, вычислит...
— Ну, ты долго будешь копаться? — надавила Козазель на стража.
— Не торопи меня! — нахохлился Сфинкс. — Цветное коромысло... нет...
Молли пожалела о том, что сильно ушибла ноги. Будь она в форме, давно бы перемахнула через тушу зверя, и никто ее бы не остановил.
— С когтями, а не птица... Между грядок лежит... — перебирал Сфинкс.
— Я! Я! Я! — донеслось издали.
Девочка и страж обернулись на голос. Между колоннами бежал, прыгал и катился взрослый хренблин.
— Ой, хренблин! — в страхе прошептал Сфинкс. — Здесь? Откуда?
Он поднялся на лапы, по-кошачьи выгибая спину. Редкая шерсть на его загривке вздыбилась — верный признак того, что Сфинкс готовился к бою. Наверняка последнему.
Молли было некогда наблюдать, чем кончится дело, она коротко разбежалась и пронырнула между ног птицельва. Сфинкс нервно мел хвостом по полу и смахнул девочку в сторону. Молли с треском влепилась в стену. Стена проломилась. Козазель очутилась в подобии клуба.
За редкими столиками сидели отдыхающие и вальяжно выпивали, основная масса плясала под звуки техномузыки. Прислушавшись, Молли распознала в залихватском миксе туш. Лазерная вывеска, пульсирующая кислотными сполохами, давала понять: сегодня вечеринка "Для тех, кто после".
Козазель со страхом пригляделась к танцующим. Мертвяки. Мертвяки второй свежести.
И запашок-то сразу показался Молли подозрительным...
— Давай-давай-давай! Что мы нынче все как дохлые?!!! — закричал диджей.
Толпа одобрительно взревела, хохоча и вскидывая руки вверх.
Юная волшебница бочком протиснулась в темный угол. За столиком, стоявшим рядом, шла оживленная дискуссия.
— Я тебе зуб даю, Боров, не воровал я твоего лопатника! — визжал, перекрывая музыку, тощий, скудно одетый зеленый труп.
Его дородный собеседник, в полусгнившем костюме и с золотой цепью на шее, уничижительно смотрел на худого.
— Зуб, говоришь?.. Давай, — потребовал Боров.
Бедный усопший совершил ритуальный блатной жест, щелкнув ногтем по краешку своего верхнего резца. В свете прожектора Молли четко увидела, как зуб не выдержал: вылетел из десны клянущегося и поскакал по столу к толстому.
Тот неуклюже прихлопнул его ладонью и, брезгливо взяв двумя пальцами, поглядел на заклад.
— Гнилой ты человечишка, Лисапед, — сказал Боров тощему, кладя зуб в карман. — Смекай, если развел, мочкану повторно...
— Боров, ну, ты че?.. Ну, я же за тебя в огонь! — залебезил Лисапед, энергично жестикулируя.
Он увлекся и с размаху задел столешницу пальцами. Пальцы неестественно вывернулись. Молли почудилось, что она слышала хруст, однако в непрекращающемся "бумс-бумс-бумс!" это было невозможно.
А Лисапед даже не заметил нанесенного себе ущерба!
Крепившаяся до сих пор Молли не выдержала и закричала от ужаса и непереносимого ощущения тотальной гадостности происходящего.
— Живая! — завопил Лисапед, показывая на девочку.
— Стопудняк! — взревел удивленно Боров.
Музыка стихла, осветитель направил неоновый луч в темный угол, и толпа уставилась на замолчавшую Молли.
— Деликатес! — провозгласил Боров, и мертвяки взвыли от радости.
Лисапед подскочил к девочке, хватая ее за запястье выбитой руки. Волшебница завопила от боли.
Толстый Боров тоже приблизился и взял ее за левый локоть.
Тут дверь дискотечного туалета открылась, из нее вышел злой Харри Проглоттер и как следует шибанул ею, захлопывая.
— Архитектор, блин! — сплюнул мальчик, разворачиваясь к мертвякам и плененной Козазель.
— Молли?! — обрадовался маг. — Ты жива!
— Не пори сантиментов, мы в западне! Это мертвяки! Колдуй, идиот! — зашипела девочка.
Проглоттер принялся выуживать палочку. Толпа опешила, не веря накатившему счастью: два блюда за один вечер, а второе еще и с жирком!
— Каким бы заклинанием их достать? Не помню, не учил... — Харри дрожащей пятерней сжимал магический инструмент.
— Неуч и прогульщик! — закатила глаза Молли. — Они страшно стесняются своей наготы!
— Точно! Эксгибиционика вуайеристикум! — прокричал Проглоттер, направляя волшебную палочку на пленителей Молли Козазель.
Но палочка была уродливо кривой, поэтому заклинание попало в саму Молли.
Ее одежда исчезла.
Юный маг вылупился на голую Козазель.
— Фиг ли пялишься? — нахмурилась девочка.
— Гх-мык... Кхе... Извини, Молли, — выдавил смущенный Проглоттер.
Он сделал вид, что его очки запотели, и принялся протирать их платком.
Х
Только что-то струна порвалась,
да сломалось перо...
Чиж
...Об это каменное сердце
твари подколодной.
А. Розенбаум
— Колдуй в толпу, дубина!!! Не промажешь! — заорала на Харри Молли. Мальчик исправился, открыв беглую стрельбу "эксгибиционистикой".
Теперь в стане мертвого врага начался переполох. Умруны болезненно относились к отсутствию одежды на себе и окружающих. Толпу охватила паника. У выходов образовалась давка.
Под шумок Харри и Молли юркнули в туалет. Из одежды у Козазель осталась лишь волшебная палочка. Девочка быстро наворожила себе обычный наряд и облегченно вздохнула.
— Куда дальше? — спросил ее Харри.
— Ясное дело, в пролом, через который я сюда попала, — похоже, Молли окончательно пришла в порядок. — Не через твой унитаз же, правильно?
Проглоттер хотел рассказать об Архитекторе, но, подумав, счел это излишним.
Приоткрыв дверь и убедившись, что трупы разбежались, ребята бросились к дыре в стене и очутились В комнате с видом на задницу Сфинкса. Зверь снова лежал. Скорее всего, сумасшедший хренблин пробедокурил мимо.
Миновав несколько огромных анфилад, лестниц и полупещерных коридоров, совершенно уставшие дети сели отдохнуть.
— Наверняка сейчас уже ночь, — Козазель зевнула.
— Да, шестая ночь с того момента, когда я слопал эту чертову Шаурму, — согласился Проглоттер. — Пургений у меня. Теперь бы найти Глотожралище...
В его животе ухнуло и стихло.
— Ничего, завтра разыщем, — продемонстрировала уверенность Молли. — А сейчас предлагаю смежить веки и отдаться Морфею. По-любому.
Девочка закрыла глаза и тут же засопела. Харри выгреб из рюкзака спальный мешок, раскатал его и осторожно подтолкнул на него сидящую Молли. Она съехала и уютно свернулась калачиком на мягком.
Проглоттер поглядел на стену и присвистнул.Здесь была галерея надписей.
"Мы выжжем слово "мир" на пятках милитаристов! Партия ортодоксального пацифизма", — обещала самая большая.
— Ба! Да тут стихи Железного Дровосека! — вскрикнул Харри, рискуя разбудить спутницу. "Не ржавею, не скриплю, не плачу..." Вот реальный поэт...
Потом Харри восхитился хокку древнего японского поэта Чу Ковскидзуки:
Храбр и напорист
мелкий самец комара:
фонарик в руке!
Рядом красовалось творение другого блистательного японца — Шекспирачи:
Эту улыбку узнаю я даже без кожи.
Бедный любимец — комичный герой
театра Кабуки, Йорик-сан!
Порадовало двустишье:
Скажи-ка дядя! А не много ль
Я взял яиц на гоголь-моголь?..
И ниже: "Здесь был Миша Л."
Стена пестрела всякими "Киса и Ося здесь были", "Проверено — мин нет" и просто классическими краткими триграмматонами. Мальчик удивился, сколь странными дорогами идут разные люди, неизменно приходя к одному и тому же.
Потом устроился рядом с Молли и задремал...
Харри положил еле живую Молли Козазель на каменный пол подземелья. Джеймс и Йода топтались рядом, держа какие-то каменные чурки, называемые ключами стихий.
В подземелье, образуя квадрат, торчали четыре гранитные тумбы, на которые нужно было установить чурки, чтобы пробудить элементы-стихии, чтобы активизировать пятый элемент, которым являлась Молли, чтобы ожило Оружие Мира и Добра, чтобы навалять по первое число Мировому Злу в форме живой черной планеты, приближающейся к Земле-матушке.
Всё это было слишком сложно для Харри Проглоттера. Но времени оставалось мало. Он выхватил одну чурку из рук Джеймса и кинулся к ближайшей тумбе. Символ, выбитый на чурке (три волны), совпал с высеченным на лафете. Харри вставил ключ в паз. Его примеру последовали Барахлоу и Йода.
Четыре чурки стояли на местах, но ничего не происходило. Харри подбежал к девочке:
— Молли, как пробудить стихии?
— Отлезь, противный, — простонала Козазель. — Я в печали.
Проглоттер беспомощно заозирался.
— Мы пропадем, нам капец! — заверещал эльф, мотая в истерике головой.
— Киса, не хлопайте себя ушами по щекам, — произнес Харри, но из чурки, покоившейся рядом с Йодой, вылезли маленькие фигнюшечки. — А нет, хлопайте-хлопайте!
Сквозняк от ушей Йоды попадал на ключ, отпирая стихию воздуха.
Дальше пошло легче: вода, огонь, земля... Вскоре над всеми чурками бушевало по маленькому фейерверку. Настал черед пятого элемента.
— Действуй, Молли! — воззвал Харри, тормоша подругу.
— А на кой? — вяло повела бровью Козазель. — Тут у вас туманы и дожди, тут у вас холодные рассветы... Война вот тоже... Мир, каким мы его знали, пришел к концу. И черт с ним, Харри. А ну всё в кочерыгу!
— Молли, как ты можешь такое говорить? — Харри почти заплакал. — Как прекрасен этот мир, посмотри!.. И вообще недавно узнал, что у меня есть огромная семья: и травинка, и лесок, в поле каждый колосок, речка, небо голубое... Молли, это всё мое! Родное, Молли!.. Это Родина моя, слышишь?.. Всех люблю на свете я!..
— Душевно сказал, Харри, только поздно уже. И, словно бабочка, к огню летела так неосторожно, эх!.. Как холодно... Живите, живите все! Вам надо жить, а мне надо... умереть... И ни на кого не жалуюсь, ни на кого не обижаюсь... Вы все очень хорошие люди... я вас всех... всех люблю.
Молли откинула голову. А Харри повторял вновь и вновь:
— Не умирай, любовь... Не умирай, любовь... Не умирай, любовь...
Потом над ним нависла темная тень неумолимо приближающейся черной планеты, и за секунду до того, как она должна была раздавить Проглоттера в плюшку, он, по сложившемуся обычаю, проснулся.
ХI
Да, это плохие люди, Бамбино. Но у них
могут быть дети, которые любят цирк.
"Поросенок Фунтик"
Большой Брат бесцельно топал по Обиталищу, стуча костылями по граниту, пока перед его головозадницей не раздался хлопок и в воздухе не появилось остроносое лицо министра Хитруса.
— Ваше Всемогущество, — обратился Хитрус к Лорду Тьмы. — Вашему высочайшему вниманию предлагается магическая карта, на которой виден Харри Проглоттер и четко прослеживается путь к нему.
— Телепортируй, мой верный слуга! — распорядился Большой Брат, протягивая ладонь.
На нее тут же мягко упал свиток, украденный агентом Штурмфогелем.
— Ты единственный принес нам пользу. Когда всё закончится, ты будешь награжден, — пообещал министру Лорд.
— Служу Империи, — склонилось лицо Хитруса и тихо исчезло.
— Великолепно! — возликовал Большой Брат, изучив карту. — Мы совсем близко. Эй, зомби!
Джеймс подошел к хозяину. Лорд Тьмы поскреб в копчикозатылке.
— Я буду называть тебя Джимом, да... Так вот, Джим, мой мальчик... Ты когда-нибудь совершал подлые поступки?
Джим-Джеймс ответил монотонным бесцветным голосом:
— Да, я готов на подлости... В пять лет я налил в сестренкин шампунь клею. У нее до сих пор нет перхоти...
— Наш человек, — хохотнул Большой Брат. — Готовься к самой главной гадости в своей никчемной жизни. Ты убьешь Харри Проглоттера, понял?
— Я убью Харри Проглоттера, — послушно повторил Джеймс, ставший Джимом.
— Молодец, Джим! И пусть те, кто останется жив, позавидуют мертвым!
Правые глаза Лорда Тьмы скосились на синюю стену коридора и остановились на криво выцарапанном стишке некоего П. Ушкина:
Прибежали в избу дети,
Второпях зовут отца:
"Тятя, тятя! У соседей
откопали мертвеца!"
"Тише, тише, чертенята!
Замолчите, я сказал!
Лучше б спрятали лопату
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |