Вскоре коридор расширился, и через пару сотен шагов Харри, Молли и Джеймс остановились на пороге круглого просторного зала, полностью залитого водой. Дна не было видно, хоть вода и выглядела чистой. Она стояла абсолютно спокойно: ни ряби, ни волн. Словно гигантское стекло.

Каменный пол обрывался сразу же, как только заканчивался коридор. Потолок, невообразимо высокий, попросту не был различим. Идеально ровные серые стены с неразборчивыми знаками и грязными подтеками наводили на мысли о тюрьме и канализации.

Отчего-то было светло, хотя никаких источников света путешественники не видели. В этом фантастическом бассейне царила вековая тишина, заставляющая задержать дыхание и почтительно замереть.

Ребята остановились в нерешительности.

— Неча думать, прыгать надо, — сказал наконец Джеймс. Харри и Молли посмотрели на него как на идиота. — Чего это вы смотрите на меня как на идиота? — нахмурился Джеймс. — Должны же мы были начать мозговой штурм хоть с чего-нибудь, а?

— Кхм... да, конечно! — излишне усердно закивал Харри.

— Брось клоунаду и погляди в карту, — скривилась Молли.

Проглоттер засопел, борясь с рюкзаком: правая рука запуталась в лямке. Мальчик затоптался на месте, затем оступился и полетел в странное озеро.

— Вот бегемот! — хохотнул Барахлоу, глядя на барахтающегося Харри и расходящиеся от него круги.

Молли быстро выхватила палочку и направила ее на купающегося товарища.

— На трибунах становится тише... — начала она плести заклинание. — Это значит, что встрече конец... До свиданья, наш ласковый Миша...

— Ты гляди: полетел холодец! — прервал ворожбу Джеймс.

Поднявшийся над водой метра на два Харри снова рухнул со смачным "бульк!.".

— Доставай сам, дурак несчастный! — рассердилась на Джеймса Козазель.

Отсмеявшись, Барахлоу выхватил свою волшебную палочку и почти без слов переместил Проглоттера на каменный пол.

Харри отдувался, неуклюже ворочался, имея вид сугубо жалкий. Справившись с дыханием, Проглоттер ощутил холод. Пацана затрясло.

Молли запалила магический костер. Проглоттер протянул к нему руки. Стало теплее.

— С-спасибо, М-молли, — проронил он.

Барахлоу присел рядом и положил руку на плечо Харри.

— Ты извини, Проглоттер, что я смеялся. Ты на моем месте поступил бы так же.

— Л-ладно уж... — всхлипнул Проглоттер.

— Слушай, пока ты отогреваешься, может, расскажешь всё-таки, куда и зачем мы идем? — спросила Молли Козазель. — Кстати, можешь свободно раздеваться и сушить одежду, я свой парень, хоть и девка.

Проглоттер последовал совету Молли. Мокрый Нельзяблик выпорхнул и тоже устроился у огня.

— Грейся, Кабысдон, — виновато проговорил Харри.

— Ну, давай, Проглоттер, колись, — доверительно прошептал Барахлоу.

— Учитель Бабаянус говорил же... Мы должны добраться до Чмошища и взять у него супердезинтеграционный мегапурген для миссис Джопсон...

— Ладно, Харри, заливать, — укоризненно покачала головой Молли. — Бабаянус мужик хороший, но Двуликий по-любому.

— Всё бы вам правду какую-то узнавать, — сплюнул в костер Проглоттер, отчего пламя вспыхнуло ярче прежнего, да еще и со зловещим уханьем.

— Силен, — уважительно протянула Козазель.

Проглоттер продолжил, не замечая:

— Иногда правду лучше не знать. Я бы отдал свою коллекцию сушеных антиглобалистов за то, чтобы никогда не... — он всхлипнул.

— Помнишь гимн нашей школы? — неожиданно сменил тему Джеймс.

— Смутно.

— А я отлично помню. Еще бы, пять лет главным гимнюком был, пел каждое утро. Так вот, там слова есть: "Даром преподаватели время со мною тратили. Даром со мною мучился самый искусный маг". Ну, вранье же! Каким таким "даром"?! Мои родаки по тридцать тысяч евроблей в год платят!

— К чему это ты? — топнула ногой Молли.

— А к тому, что это там, в школе, можно заливать и всё такое! — вспыхнул Барахлоу. — А тут надо быть честным, как на исповеди. Поняли? Ведь от этого зависят наши жизни. Это пока в пещере бояться нечего, а дальше, по словам Бабаянуса, начнутся сущие Армагеддон и шоу-бизнес!

— Ты прав, конечно... — поник головой Проглоттер. — Хорошо. Истина заключается в...

— Нельзя, блин!!! — завопил вдруг Кабысдон и принялся нарезать в воздухе круги. — Атас, немцы! Аlаrm, alarm!

Ребята обернулись к озеру. И вскочили.

На них катились волны.

Пока маленькие.

Первые три вальяжно пробежали по ботинкам путешественников и затушили костер Молли.

— Смотрите, они увеличиваются! — воскликнул Джеймс.

— Шмотки в руки и по метлам! — скомандовала Молли.

Харри застонал:

— Метлы!.. Мы их забыли в кабинете Мастдая!

— Тогда деру! — уточнила Козазель, убегая обратно в коридор.

Парни подхватили вещи и помчались за ней.

Сзади слышалось медленное, но планомерное биение волн о стены. Удары становились тяжелее и тяжелее.

За очередным поворотом Барахлоу и Проглоттер налетели на остановившуюся Молли.

— Чурбаны! — процедила сквозь зубы девочка, поднимаясь с пола. — Вот, локоть разбила из-за вас, растяп. Я пока бежала, дотумкала, в чем фишка. Когда Харри упал вводу, пошли волны. Но они не затухли, а стали накладываться друг на друга. Вот такая мультипликация...

— Но по всем законам физики они должны были успокоиться! — возразил Проглоттер, протирая очки-аквариумы грязным платком.

— Лучше оденься, физик, — усмехнулась Молли. — Надо было внимательнее читать книгу великого Моментуса Клея "Особые среды: вызов традиционным законам..." Там, на странице семьсот пятьдесят три, есть статья о самовозбуждаемых волнах. А во втором издании...

— Хватит, — прервал лекцию Джеймс. — Лучше прислушайтесь. По-моему, вода нас настигает.

Из-за поворота вырулил мощный водный поток.

— Полундра-а-а-а!.. — заорал Харри Проглоттер, хватаясь за рюкзак.

В следующую секунду детей подхватила набежавшая волна и закрутила, закрутила...

Тогда Игорь взглянул на светлое солнце

и увидел воинов своих, тьмою прикрытых.

"Слово о полку Игореве"

Проглоттер, Джеймс и Молли были пленниками. Пленниками капитана какого-то диковинного подводного судна. Капитан производил впечатление преступника и убийцы, но Барахлоу, похоже, видел в пленителе нечто большее.

Их судно было атаковано глубинными бомбами, и одна из них, кажется, угодила в цель... Харри очнулся на берегу. Он встал и пошел в дивный сад, напевая песню о девушке с глазами цвета моря, девушке с зелеными глазами. За молоденькой цветущей яблоней увидел Молли. Он сунул руку в карман и выгреб оттуда горсть крупного жемчуга.

— На, бери, — протянул Проглоттер драгоценные камни Молли.

И вдруг камни зажглись и сгорели, как какая-нибудь ветошь на уроке волшебного терроризма. Харри поглядел на девочку. Но это уже была, простите за прямоту, не девочка. Это был Вольтаморд.

Да-да, зловещий Вольтаморд, чье фото красуется в каждом учебнике по Темным Силам. Злой волшебник манил Харри Проглоттера пальцем.

— Арона-а-акс! — истошно заорал Харри совершенно неуместное заклятие, падая и пряча лицо в песке.

— Какой в брамбафлегор Аронакс?! — услышал Проглоттер слабый голос Джеймса Барахлоу. — Хватит валяться, пора скарб собирать.

Харри поднял лицо, выплевывая песок, и открыл глаза. Свет ослепил его, но ненадолго.

Прозрев, Харри увидел, что лежит на пляже, рядом стоит на четвереньках Молли, а чуть поодаль качается на неверных ногах Барахлоу.

Харри перекатился на бок и попробовал сесть. Удалось. Теперь он мог видеть озеро, горы и полоску берега с разбросанными по ней вещами.

— А как мы спаслись? Где пещера? — просипел Проглоттер.

— Я помню, как мы попали в тот круглый зал и почти утонули, — ответила Молли. — Потом дно стало подниматься. Вы с Джеймсом лежали без сознания, я даже подумала, вам кранты. В дне открылся люк, и оттуда вылез человек. "Привет, сказал он, — меня зовут капитан Немой". Да, Немой... Или как-то так, не важно. Важно то, что я вырубилась. А потом мы все пришли в себя. Здесь.

— Странная история, — почесал нос Проглоттер. — И, между прочим, где мой Нельзяблик?

Кабысдона нигде не было: ни за пазухой у Харри, ни в рюкзаке, ни на берегу.

— Утонул. Прощай, Кабысдон, — прошептал мальчик.

И тут у него в животе громко ухнуло.

— Ипатьевская мандрагора! — выбранился Харри. — Я должен принять таблетки!

К счастью, его рюкзак был цел и невредим. В одном из карманов лежал антифесталиум несвариус. Харри Проглоттер проглотил несколько таблеток, запивая их водой из припасенной для этого случая фляжки.

Вещам Молли Козазель повезло куда меньше. Юная заучка зачем-то набрала кучу книг. Почти все они вывалились из мешка и теперь плавали у берега: мокрые и жалкие.

Молли стояла на коленях и плакала, сжимая в побелевших кулачках два кинжала. Погибли и "Сборник непечатных заклинаний" Виктуара Темнолицына, и "Отмороженность. Руководство для начинающих" маркиза де Огорода, и "Тысяча волшебных трав и грибов" Викториуса Пелевиниума, и "Сказочные существа и места их обитанию" Торча Ганджубаскова, "Сила разума: руководство по самозащите" Иммануила Ахримановича Бабай-оглы...

— Брось реветь, стыришь из школьной библиотеки новые, — попытался успокоить девочку Джеймс. Как обычно, в своем духе.

Дети подобрали то, что смогли спасти, и побрели от берега. Впереди был лес — густой и потому темный. Между деревьями стояла автомашина с открытыми дверями и багажником. Рядом была разбита палатка и горел костер. Пятеро людей сидели на подстилке, ели, пили и громко разговаривали. Однако содержание беседы осталось для Харри и его друзей загадкой, так как из авто неслась сумасшедшая музыка.

3азевавшиеся птицы, пролетавшие над гремящей машиной, теряли ориентацию в пространстве и валились наземь подобно подбитым игрокам в квидиш.

Вокруг этого своеобразного стойбища валялся разноцветный мусор: целлофановые пакеты, бумага, бутылки и прочий хлам.

— Проклятые шмуглы! — возмущенно потряс кулаком в сторону лагеря Проглоттер.

— Вообще-то, шмаглы по-любому, если ты хочешь правильно грубить, — заметила Молли.

Проглоттер посмотрел на нее и сказал примирительно:

— А, забудь, разница переводов.

— Чего?! — не поняла Молли.

— Забудь.

И они вошли в лес.

По звериной тропе шагалось легко. Повеселевший Джеймс снова запел. Теперь это была бравая песня о странном лихом Интернационале — бессмысленном и беспощадном:

Гоп-стоп, проклятьем заклейменный!

Мы подошли из-за угла.

Кипит наш разум возмущенный:

ты много на себя взяла.

Теперь расплачиваться поздно

до основанья, а затем

ты посмотри на эти звезды:

кто был ничем, тот станет всем.

Это есть самый модный в синагоге отходняк,

с Интернационалом всегда везде ништяк!..

Тем временем над миром сгущались сумерки. В том смысле, что уже вечерело.

Путники залезли на раскидистый многовековой дуб, где при помощи банальной магии быстро сотворили знатный шалаш. Молли и Джеймс наскоро поснедали, стараясь не дразнить худеющего Харри. Он еще в пещере соврал им, что сел на диету.

В полночь на прогалину перед дубом явился умрун. На мертвяке была старинная форма царского офицера времен 1812 года, изрядно посеченная осколками бомбы.

— ...Да, здесь, в этом лесу был этот дуб, с которым мы были согласны. Да, вот он, дуб... — бормотал пришелец. — Да, он прав, тысячу раз прав, этот дуб, пускай другие, молодые, вновь поддаются на этот обман, а мы знаем жизнь, — наша жизнь кончена!..

Правда, ребята его не услышали: то ли говорил тихо, то ли монолог был и вовсе внутренним...

На другом конце леса из чащи вышли два кентавра. Они долго глядели на безоблачное звездное небо.

— Что ж, — изрек один из них через два часа. — Луна-то нынче отливает красным...

— Дурной знак, — его спутник топнул задними копытами.

— Однозначно.

И они удалились в самую глушь. Большая грустная Луна мерцала холодным серебром. От чуть ущербного ее диска вправо сбегала красненькая струйка. Она, конечно, рассеивалась, но зрелище было воистину зловещим...

VII

А Швейк, не вставая, всё сидел и сидел у телефона...

Я. Гашек

Нужно подчеркнуть, что школа магии Хоботаст занималась не только абстрактной ерундой, но и приносила конкретную пользу. В частности, уже известный читателю магистр животнологии Биогумус Плодовитый вывел замечательное насекомое мантравошь.

Самочки этого уникального животного умели извлекать долгий звук "ом-м-м-м", а самцы — музыкальное "рам-м-м-м". Мантравошь издавала столь приятные буддийскому уху звуки исключительно в брачный период. Таковой начинался сразу же, как только носитель входил в состояние медитативного сосредоточения.

Таким образом, мантравошь размножалась, а ищущий делал еще один шаг к Божественной Истине, слушая правильные песнопения.

Настоящие просветленные внимали "ом-м-мам" И "рам-м-м-мам" беспрерывно. К вящей радости насекомых.

Школа гордилась и другими изобретениями. Ее преподаватели и талантливые ученики дали миру водку с антиперегарным покрытием, сухую воду, сладкую стекловату, вечный двигатель отседова, ментальное протезирование, пломбирование кармы и прочие примочки типа специальных графитовых щеток, снимавших с круга сансары халявное электричество.

Двуликий Бабаянус прославился тем, что породил материалистическую диалектику, которая позволяла объяснить любое явление без магических выкладок, силой одной лишь демагогии. Эту социальную инновацию незамедлительно внедрили в среду шмаглов (так маги называли тех, кто не был отмечен даром ворожбы). С тех пор пудрить им мозги стало значительно легче!

Бабаянус как раз сидел после уроков в своем кабинете и полировал медаль "За лучшую иллюзию XIX-XX веков", когда дверь открылась и на пороге появилась мисс Маннис Пфенингз, секретарша ректора. Она обвела острым, как ланцет, взглядом комнату чародея-алхимика, от чего на твердых предметах появились глубокие царапины, а на мягких (вроде портьер) — порезы, и сказала: