Радуга Франдлейна: Понять себя

Эрвел кивнул, давая знать, что выслушает и она собравшись с духом выпалила:

— Доведите меня до ближайшего села, чтобы я могла добраться до столицы и по-возможности помогите договориться с Вашим знакомым.

— Ты сумасшедшая? Ты одна собралась путешествовать по миру, порядки и законы которого ты совсем не знаешь?! Тебе жить надоело?

— Именно потому что и не надоело, я Вас тут упрашиваю! Я хочу вернуться в свой мир! — твёрдо сказала она, прямо глядя ему в глаза.

Он со вздохом откинул одеяло и встал с кровати. Расправив плечи и аккуратно скручиваясь, он размялся, отчего сразу же стал виден его красивый торс и девушка отвернулась. Его это удивило, но спрашивать он не стал, побоявшись, что Марина не так поймёт. Накинув рубашку и умывшись, он размышляя наблюдал за ней. Девушка накрыла на стол и сейчас мыла посуду, что-то мелодично напевая себе под нос.

— Ты неплохо поешь... — заметил он. Марина замолчала и замерла ненадолго. Ему стало интересно. — Слушай, а тебе так обязательно надо вернуться туда, откуда ты пришла?

— А Вы как думаете? Моя мама не переживет, если я не вернусь. Да и потом там у меня осталась вся моя жизнь. А здесь мне делать нечего.

— Вот как...Я помогу тебе.

— Правда? — она резко развернулась и снова посмотрела в его глаза. Он кивнул.

— Но при условии, что ты перестанешь "выкать". Чай не придворные мы.

Она усмехнулась. Видимо её саму это коробило. Начало было положено.

4. Начало положено.

Мы двинулись в путь. Эрвел сказал, что ему самому позарез нужно наведаться в столицу и потом, девушке в его мире грозит множество опасностей, тем более, если она одна и тем более, если так странно выглядит.

— А у вас все так одеваются? — как-то спросил он.

— Да, почти все. А лично я, потому что терпеть не могу юбки и каблуки.

— Тебе идёт, хотя я уверен, что и в юбке ты смотрелась бы не хуже. — улыбнулся он.

Так мы и общались. Мирно, приятно и без рецидивов. Я сразу дала понять, что лиц мужского рода не особо жалую и уж тем более не ищу себе кавалера, а Эрвел оказался мужиком весьма понятливым на этот счет. Я с радостью поняла, что он видит во мне только друга ну и такую интересную личность из другого мира, от которой можно узнать массу новой и интересной информации.

Пока мы шли до ближайшей, по словам Эрвела деревни я крутила головой по сторонам как флигель. К моему восторгу, стоило нам пройти лес, как за ним была самая настоящая весна! На мой вопрос, почему так, мой спутник ответил, что их мир разделён на определённые зоны и времена года, там всегда разные и меняются хаотично и независимо оттого, какое время года в другой зоне. Я что-то такое вспомнила. Кажется, примерно так же было в одной из прочитанных мною книг.

— А маги в твоём мире есть да? А какие они? Они классифицируются или нет? А ты кто больше? Воин? А магией могут пользоваться только маги? — вопросы сыпались из меня один за другим, и под конец Эрвел не выдержал.

— Марина! Ну что ты за существо такое любопытное?! Пощади!

— Не хочешь разговаривать, так и скажи! Мне же интересно! Я книги пишу, а информации в нашем мире об этом очень мало. Можно сказать, практически нет... — расстроилась я, правда мое внимание тут же привлёк какой-то шум. Эрвел без слов свернул в ту сторону. Я побежала за ним — ходил он как мой брат. То есть не ходил, а летал.

Судя по выражению лица Эрвела, он точно знал к чему или кому мы направляемся. Волнение захватило весь организм. Как человек достаточно замкнутый, мне всегда нелегко давались новые знакомства. Чаще — я прикрывалась откровенной наглостью, чтобы побороть робость. Однако сейчас правила несколько изменились. За исключением моего спутника иных обитателей этого мира я не видела, и сейчас меня мучило два вопроса: кем они окажутся, и как они будут выглядеть.

А мы тем временем быстро приближались к источнику шума. Судя по знакомому трескучему звуку, там горел костёр, и ещё там было очень МНОГО людей. В моей голове вмиг пронеслось множество вариантов того, что я могу там увидеть: от людей, до мифических существ типа сатиров. Почему-то в фантастическом мире костёр у меня ассоциировался именно с ними и нимфами, которые пляшут вокруг этого костра под свирель своих хозяев. Правда была и другая ассоциация — ведьмы. Именно про них у меня сейчас была книга.

Сама того не осознавая, я укрылась за спиной Эрвела и старалась идти так, чтобы меня не особо было заметно. В меру своих психологических знаний и книжно — фэнтезийных я понимала, что люди этого мира могут отличаться от людей моего мира, ведь они живут несколько по другим правилам (это если не брать в расчёт присущий всем живым существам инстинкт самосохранения). Но мои собственные инстинкты ненавязчиво шептали, что везде по сути своей всё одинаково и если "правильно" себя вести, всё будет в пределах нормы.

— Эрвел, а кто эти люди? — Шёпотом, очень тихо спросила я.

Мужчина искоса на меня глянул, и я увидела, как он улыбнулся уголком губ.

— Мои хорошие друзья. Не бойся, тебя они не тронут. — Ободряюще сказал он.

— Хотелось бы верить... — пробубнила я.

Я как-то видела цыган в районе нашей станции метро, но цыгане этого мира...Никогда не думала, что увижу фильм в реале. Сейчас объясню. Я очень любила один фильм (хотя, почему любила?), а назывался он "Десятое королевство". Так вот, в том фильме тоже были цыгане. Цветастые вагончики, множество разнообразных людей, которые не знают печали, мудрая гадалка, магия, невиданные животные — именно такое было мое первое впечатление о цыганах после просмотра этого фильма. То, что во все времена их клеймили как браконьеров и воров, меня никогда не смущало. Я всегда видела в этом сообществе свою неповторимую романтику. Ещё что мне всегда нравилось в этих загорелых, привлекательных и улыбчивых людях — это их музыка и песни. Я обожаю музыку и пение. И это правда, которую могут подтвердить все мои друзья. Плеер стал для меня таким же важным атрибутом, как и воздух, пища, общение.

Так, я отвлеклась. Наверно и так понятно кого мы встретили с Эрвелом. Цыган. Сложно было не догадаться кто эти люди в цветастой, но очень удобной и практичной одежде. На счёт костра я тоже оказалась права и в принципе в кои-то веки оказалась права насчет обстановки самого лагеря. В центре — большой костёр, вокруг, цепочкой — вагончики с вещами и утварью их владельцев, кое-где висят веревки с развешенным на них постиранным бельём. Я решила воспринимать всё это как очередной поход, и старалась не проводить параллели на свой родной мир.

Нас заметили. Точнее Эрвела. Я до сих пор разглядывала бивуак из — за его спины, стараясь не высовываться. Волей неволей, но я робела по вполне понятным причинам. Инстинкт самосохранения.

— Гля, кто заявился?! Эрвел, дружище!

Высокий и крепкий мужчина с черными пышными усами и такого же цвета гривой размашисто хлопнул моего спутника по плечу. Тот в свою очередь широко улыбнулся и крепко пожал ему руку. К нам потихоньку начали стягиваться все обитатели табора. Создавалось впечатление, что Эрвел знает всех поголовно.

Как-то отвлекшись от беседы мужчин и засмотревшись на наряды девушек — цыганок, я пропустила момент, когда меня саму очень даже заметили и в мгновение ока выставили на всеобщее обозрение. Моему лицу стало жарко. Не люблю я когда на меня смотрит такая толпа народа, причём абсолютно незнакомого. Я же всего-навсего скромная, маленькая девушка, я бусинка, я бусинка, меня никто не видит....я так тут мимо катилась....

Когда паническое чувство почти достигло предела, я услышала голос усатого дядьки:

— Это кого это ты нам привел? Эй, пацан! Тебя как зовут-то?

Паника тут же стихла и, поскуливая, забилась в угол, а я мгновенно вспыхнула. В переносном смысле конечно. Господи, да что ж такое? И в этом мире пацаном обзываются! Ну да, я ношу штаны и свитер, но неужели так сложно признать в девушке девушку?!

Я вдохнула — выдохнула, и сняла капюшон.

— Марина. А Вас? — невозмутимо представилась я. Эрвел скрыл смешок за кашлем, а вот цыгана проняло. Он обошёл меня вокруг, посмотрел на Эрвела, снова посмотрел на меня, переглянулся со своими, и осторожно так спросил в наступившей мертвой тишине:

— Странный у тебя какой-то спутник...Парень, а с женским именем...да и волосы длиннющие...Ведьмак что ли?

Я впала в ступор. Обычно стоило мне снять шапку или капюшон как все тут же признавали свою ошибку, а тут...Кажется я недооценила размах бедствия. Впору задуматься о собственной ориентации. Неприятно однако.

— Ну знаете ли...кстати я до сих пор не знаю вашего имени...

Цыган ухмыльнулся. Издевается? Во мне проснулось дикое желание кого-нибудь прикончить, но вместо этого я нашарила взглядом чью-то цветастую юбку, и во мне проснулся творческий энтузиазм. Со словами "подержи пару минут" я сунула в руки Эрвелу (как я поняла предпочитавшему, чтобы я сама разобралась с этой ситуацией) свою сумку. Сама же (в полнейшей тишине и сопровождении ехидной улыбочки атамана) подошла к висевшей юбке.

— Могу я воспользоваться вашим предметом одежды? — вежливо спросила я толпу.

— Да, конечно! — пискнула чернявая девушка из первого ряда этого импровизированного спектакля, и я решительно сняв одежку с верёвки, напялила ее прямо поверх джинс. Атаман состроил недоуменную гримасу, а я улыбнулась ещё шире, растрепала волосы и скинула кофту с капюшоном, открывая простую, но ооочень облегающую майку, выгодно подчеркивающую все мои верхние достоинства.

— Так как Вас зовут, сударь? — спросила я ещё раз, подходя к мужчине. Когда надо, я могу прекрасно сыграть что угодно. Спасибо в который раз школе за наличие, хоть и небольших, но актерских талантов. Сама не понимаю что на меня нашло. Но как оказалось, интуиция не подвела.

Мужчину надо было бы похвалить за самообладание. Спустя какое-то мгновение он оттаял и улыбнулся в пышные усы.

— Ну так это другое дело! Я хозяин этого почетного сборища — Скандинав.

Я склонила голову и всё-таки хохотнула. Впрочем, я была не одна. За мной потянулись все остальные. Ну вот, начало общению было положено. Хотя ноги до сих пор трясутся....

И да, весь этот спектакль с моим участием был своего рода проверкой на вшивость.

Спустя несколько часов я поняла, что люди, в обществе которых я оказалась, умеют веселиться не хуже людей моего мира. Выпивка, танцы, песни, радушие — я была почти счастлива! Никакого напряжения, никаких недосказанностей, которые я так ненавидела в моих друзьях, когда мы по тому или иному собирались вместе. Я всегда думала, что после выпуска из школы между нами ничего не измениться, но как ни прискорбно, я оказалась права лишь отчасти. Образ нашей жизни не изменился — мы собирались на аллее у школы, общались, пили пиво, курили, но...всегда есть это но. Меня постоянно мучили приступы дежавю, когда я встречала их всё там же, на аллее. Всё те же лица, всё те же пошлые разговоры, всё то же пиво и курево. Каждый раз, уходя оттуда, я задавала сама себе вопрос: неужели им не надоело? И зачем я прихожу сюда? Когда мы перешли на второй курс, мои одноклассники раньше бывшие для меня настоящей второй семьёй, стали просто знакомыми. Я приходила туда исключительно ради двух моих близких подруг — близняшек, которые в отличие от остальных никак меня не напрягали...я не претендую на звание взрослой и умной девушки, но в то же время, мои одноклассники мне казались...хм...детьми? Да, примерно так и было...

Но здесь! То ли из-за того, что я никого из них не знаю, то ли потому, что эти люди сами по себе открыты и честны, мне было комфортно и хотелось улыбаться. Впервые за последние несколько месяцев. Мои друзья всегда говорили, что я очень позитивный человек и никогда не унываю. Это отчасти правда. Я всегда старалась сделать так, чтобы они не видели моих слёз или грустного лица, прекрасно понимая, что у каждого свои проблемы и не стоит грузить остальных своими. Но мало кто знает какая я на самом деле, когда я остаюсь предоставлена самой себе и когда вставляю в уши наушники. Никто не знает какую музыку я слушаю, когда остаюсь одна и я не хочу показывать это кому бы то ни было.

— Марин! АУ!!

Я подпрыгнула от неожиданности. Эрвел уже давно что-то мне говорил, но видимо уйдя в свои мысли я отключилась от мира.

— Что?

— О чём задумалась?

Я улыбнулась.

— Да нет, просто вспомнилось кое-что...

Он окинул меня странным взглядом, но спрашивать не стал. И на том спасибо.

— Кстати, ты обещала нам спеть!

— Что? Когда такое было? — что-то внутри неприятно шевельнулось.

Не люблю петь при таком большом количестве незнакомого народа.

Но семя было кинуто в благодатную почву — на нас уже смотрели многие в ожидании.

— Просим... — очень проникновенно, глядя в глаза и протягивая на вытянутых руках гитару, сказал один из черноволосых юношей. И я сдалась. А как тут было не сдаться?

Трепетно взяв инструмент в руки, я на пробу провела большим пальцем правой руки по струнам. Услышав знакомый звук, слегка расслабилась и подумала было, что спеть, но слова уже сами всплывали в памяти...

— Я не умею читать молитвы, я просто чувствую боль...

Песня "Крыса и Шмендры", которую мы так любили напевать с одной из близняшек, но никогда не могли допеть до конца, потому что склероз надёжно скрывал от нас слова. Но сейчас, по мере продвижения, мне даже не надо было напрягаться. Галя была бы мной горда.

Эрвел пристально наблюдал за выражением лица девушки, впрочем не только он один. Иногда на ее лице возникала улыбка, но спустя миг она снова исчезала. Марина не смотрела ни на кого из присутствующих, она смотрела на огонь, её голос не дрожал, а наоборот креп и становился громче. В песне не было ничего необычного, но то ли из-за того, что девушка играла голосом на особо эмоциональных строках, то ли потому, что сам текст был ей очень близок, никто не смел пошевелиться и вздохнуть до тех пор пока её голос не затих.

Угас последний звук тронутой струны, воцарилась тишина, Марина подняла полные недоумения и удивления глаза. Снова раздался ее голос, немного хриплый по сравнению с тем, которым она сейчас пела:

— Неужели всё так плохо? — и неловко улыбнулась.

Цыгане переглянулись.

— Очень даже хорошо... — задумчиво глядя на нее, протянул Скандинав — может останешься с нами? Зачем тебе с Эрвелом мотаться, у него работа неблагодарная...

Я заинтересованно глянула на своего спутника, отчего мужчина видимо смутился и отвернулся. Скандинав воспринял этот жест как поощрение и начал с удвоенной силой меня уговаривать. Откуда ему было знать что я мазохистка и как раз очень люблю неблагодарную работу? Эх, товарищ травник-наемник-воин-маг, так просто тебе от меня не отделаться...

— Прошу Вас, Скандинав, я бы очень хотела остаться с вами, но у меня есть одно неотложное дело. Оно жизненно важно для меня, поэтому Эрвел сопровождает меня до столицы, где я смогу переговорить с магом.

Атаман удрученно повесил усы и во мне заговорила совесть — не могу я терпеть, когда рядом со мной кому-то плохо — и я снова взяла в руки гитару.