Нф-100: Хроники Эллизора. Сокрушение башни

И тут он вспомнил — всё вспомнил. Видимо, испуг, вызванный нападением крысы, пробудил память. Да, он вспомнил, почему он не только Яков, но и Болфус. Вспомнил Варлаама. Ярче осознал свою ненависть к Оззи и то, что эта ненависть нисколько не прошла и не стала меньше. Вспомнил, что дал Белле, вместо чая, "Сонное зелье" и сам испил его вместе с ней из одного чайника, предварительно приняв противоядие... Но, вероятно, всё-таки переборщил с дозировкой... А зачем он это сделал? Ах да... он же любит Беллу! Наверное, это открытие потрясло его больше всего. В первый момент он подумал об этом как-то отстраненно, в третьем лице... Да, о самом себе, как о ком-то другом... Ну, к примеру, когда тебе говорят: "а знаешь, такой-то любит такую-то...", и ты принимаешь к сведению, ну да, типа, ну и что? Но когда, вдруг, ты открываешь в себе, что на самом деле любишь... Яков был просто сражён и потрясен этим открытием, он просто не знал, что с этим теперь делать. Или, как теперь с эти жить? Это, знаете ли, совершенно не входило в его планы! Не за этим он прибыл в качестве посла в Эллизор. Не для того его снарядил сюда сам Варлаам! Чтобы воспылать чувством к девчонке, которую знал ещё с раннего детства. Право же, какая проза! Даже, можно сказать, какая глупость!

Посол Маггрейда привстал на телеге с грудами бумаг Закона, пошатываясь, словно пьяный. Мутанты уже ушли, растерзав почти всех лошадей и мулов. Уцелели лишь два скакуна, которых спас Оззи, защищаясь своим мечом. И ведь орудовал левой рукой... Оззи... вот он, главный враг! И здесь он перешёл Якову дорогу! Что-то ещё в памяти Якова-Болфуса не давало ему покоя: какая-то неясная деталь, какая-то заведомая неправильность... Но, что же именно? Что-то не сходилось, не стыковывалось... Вспомнил! Почему это Оззи на ногах? Болфуса ещё благодарил его отец, Леонард... Да, средство, снадобье от "зелени текущей ядовитой" помогло! Помогло? Но этого не может быть! Яков хорошо помнил, что настоящую целительную смесь он вытряхнул в уборную, а в пакет из-под целебных трав насыпал какую-то первую попавшуюся под руку сухую траву, которую его покойная мать любила добавлять в свой травяной чай. Так как же могло произойти исцеление, как же? С помощью травяного чая?

Яков сел обратно на бумажные кипы Закона, обхватил голову руками и застонал от бессилия и невозможности понять происшедшее. Вот, он уже не один год отдал на изучение магии, на поиски настоящей силы, торжества над окружающим миром, пожертвовал ради этого собственной внешностью, но словно кто-то вновь и вновь смеялся над ним, над его истинными стремлениями и мечтами!

Глава ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

ВСЁ ГОТОВО!

Почти всё было готово к активированию всех систем, чье взаимодействие необходимо для генерации мощного импульса, который должен, с точки зрения Верховного мага Маггрейда Варлаама, окончательно стабилизировать и подчинить его власти данную ему реальность. Или... захваченную им реальность? Или, точнее будет сказать, почти захваченную им реальность? Да, подчинить окончательно! Ну и, заодно, спалить ненавистный Эллизор, сколько уже можно с этим странным сообществом цацкаться? Уже столько лет этот небольшой клан непостижимым образом стоит на пути настоящего преображения Маггрейда, на пути здоровой экспансии его могущества и всеобщего процветания!

О чем-то таком, вероятно, размышлял Варлалам, последний раз окидывая взглядом собственные апартаменты. Пора было переходить в бункер, о существовании которого даже внутри сверхсекретного объекта Тот-Вирленд знали далеко не многие, но у мага оставалось неприятное ощущение, будто он что-то забыл. Да, запамятовал, понимаете ли, нечто важное. Или, может, даже и не очень важное на первый взгляд, но ведь бывают такие дела и проекты, в которых, как это говорится, нет мелочей. Вроде, на первый взгляд, всё на мази, однако ж в последний момент вылезет какая-нибудь забытая мелочь — и вылезет совсем не там, где надо, чтобы всю ранее ладно сложенную картину просто испортить!

Нет, вряд ли это касалось вещей материальных, хотя, наверное, жрец был напрочь прихватить с собой в бункер многие из книг и артефактов, которые собрал далеко не за один год своей одиссеи (впрочем, если все сложится нормально, он еще сюда вернётся), нет, скорее, покоя не давало ощущение, что осталось не учтенной какая-то сущностная тонкость, быть может — и впрямь совсем такая мелкая деталь, без которой проект вдруг всё-таки даст сбой или, что называется, поворотит не в ту степь. Что же это за мелочь, что за деталь? Быть может, то о чем напомнил ему этот "весовский" мальчишка, псевдо-таллайский посол? Типа, это не виртуал, а "тупик", то есть глухое ответвление самой земной реальности? Ну и что? Это они там, в обычном земном бытие, в своих секретных офисах и конторах, судят и рядят гадательно, опасаясь любых неопределенностей или нестыковок, стараясь прикрыть прежде всего самих себя от настоящей ответственности формальными пунктами и параграфами километровых инструкций, и никак не могут понять, что между осуществившимися реальностями уже давно нет никакой принципиальной разницы — виртуал это или "тупик", совершенно всё равно, уж он-то, Варлаам, это точно знает, потому что провел в различных и самого, кстати, разного жанра реальностях, далеко не один десяток лет. Ха, пусть они называют его "глухарем", клеймят как угодно, пусть величают изменником и предателем, но ни у кого из руководства и оперативников VES нет такого практического опыта, как у него, Варлаама. Даже, надо думать, нет и у самого главного весовца, с которым они когда-то начинали вместе, если он, конечно, ещё жив. Ну, да не важно. Просто смешно, когда какой-то сопляк-оперативник начинает стращать его, Варлаама, "тупиком", подумать только! Нет, "тупик" тут совершенно не причем, это вообще не имеет значение... Это, конечно, не мелочь, это вообще данность, на которую, разве что, остаётся молиться, но если только молиться и ничего не делать, то никогда не сдвинешься с той или иной мёртвой точки.

Странно, почему же это мутное ощущение, что он нечто забыл, появилось только сейчас в преддверии самого пуска? Раньше казалось, что всё идёт, если, как это говорится, не по маслу, но всё же без особого сучка или задоринка, а вот теперь интуиция настойчиво твердила Варлааму, что в его давно задуманный и столь желанный проект вкралась некая несуразность, которая может погубить всё дело. А интуиция, надо сказать, ранее почти не подводила. Да, ошибки и промахи бывали: в основном из-за непредсказуемости человеческих характеров. Один хранитель Анасис чего стоил! А ведь без малого тридцать лет назад с его помощью почти удалось уничтожить Закон Эллизора, но в последний момент этот трус испугался и внес лишь отдельные изменения Закона, не столь уж, с точки зрения Варлаама, значительные, так что полностью обескровить Эллизор в тот момент не удалось. А ведь он, Эллизор этот самый, гораздо хуже, чем иная кость в горле, фактически, именно из-за эллизорского Закона столько лет тормозились все основные начинания Варлаама, право же, столько лет, даже — десятилетий.

И тут, кажется, он понял, что именно беспокоит его: каким-то непостижимым образом из всех бывших факторов и явлений в последнее время он забыл о том самом так называемом Чужестранце, который три с лишним года назад мелькнул в странной истории с падением и кончиной хранителя Закона Эллизора Анасиса. Обычно Варлаам прозревал или интуитивно ощущал сущность и происхождение тех или иных явлений и людей, что и помогало ему властвовать, порой, оставаясь в тени (это сейчас он значительно выдвинулся на передний план), и легко выходить невредимым из самых запутанных и трудных ситуаций. Однако Чужестранец остался для него некой "терра инкогнита", он так и не смог распознать кто это и — самое главное — откуда? Конечно, Чужестранцем не мог быть в собственном смысле один из агентов VES: для оперативника этой спецслужбы, из которой когда-то вышел и сам Варллаам, Чужестранец действовал слишком искусно и нестандартно. Можно, конечно, предполагать, что это один из немногочисленных "глухарей" VES, но, во-первых, почти всех возможных крупных "глухарей" Варлаам знал, можно сказать, лично или догадывался кто они есть на самом деле, а во-вторых, ну, не бывает блуждающих, залётных "глухарей". Бывают только обособившиеся в той или иной реальности и стремящиеся эту свою реальность сделать автономной. "Глухарю" как таковому некогда скакать по другим реальностям, ему бы свою удержать в подчинении и автономии от вторжений VES, что может достигаться исключительно только кропотливой и постоянной работой. Стоит ненадолго отвлечься, как всё может выйти из-под контроля и пойти наперекосяк.

Нет, "глухарь" в роли Чужестранца никак не подходит! И вот ещё странность: когда промелькнул тут этот Чужестранец, реальность Варлаама его стараниями была в самозахлопнутом состоянии и, судя по всему, раскрылась только недавно — в момент похода в зоны за металлом, будь этот поход всё же неладен! Спрашивается тогда, откуда и как сей Чужестранец сюда проник, если это невозможно даже для такой почти всесильной спецслужбы как VES? Этого Варлаам, несмотря на весь свой опыт, никак не мог понять... Если только, конечно, Чужестранец не является "странником"... Но до сей поры Варлаам в "странников" не верил. Считал, что это нечто из разряда фантомов, типа "летучего голландца", "снежного человека" или "чёрного альпиниста". То есть, не воспринимал всерьёз, ведь очевидно же, что во всяком серьёзном и обширном роде деятельности неизбежно возникают свои суеверия и легенды — и не просто возникают, но и, рано или поздно, воплощаются в тех или иных зримых образах. Но одно дело фантом — мелькнул, напугал, испарился... Другое дело — конкретный, можно сказать, личный персонаж: появился, кого-то спас, кого-то — сокрушил по-настоящему! Чужестранец явно не фантом, вот что. Но кто он и откуда, пока что даже для самого Варлаама оставалось неведомым. Или, помимо VES, появился ещё кто-то, имеющий к реальностям доступ? Но чтобы этот доступ иметь, нужны не только очень большие средства, нужны знания и технологии, сопоставимые, а то и превосходящие то, что имеются у VES. А это всё же маловероятно. Даже он, Варлаам, обладая энергией целого атомного реактора, не может прыгать из реальности в реальность, когда заблагорассудится, ему бы, опять же, эту за собой сохранить!

Мелодичная трель звонка у входа прервала тревожные мысли Верховного мага. После того, как Варлаам позволил дверям открыться, в прихожей появился Геронтий.

— Всё готово! — доложил он.

— Что ж, действительно пора... — ответил маг и они двинулись длинными подземными переходами по направлению к секретному бункеру, куда были сведены все рычаги управления предстоящей операцией.

Ещё по дороге Геронтий осмелился спросить:

— А как обстоит дело с послом Болфусом в Эллизоре? Вы отозвали его?

Варлаам даже не моргнул:

— Да, конечно, — сказал он, подумав про себя: "Наверное, я на самом деле старею. Как я мог забыть про этого тщеславного мальчишку?" Но подумал маг об этом с явным облегчением: если это именно та несуразица, которая мысленно мучила его последнее время, то, тогда, всё хорошо — мальчишкой Яковом-Болфусом, как пустячком, можно и пожертвовать, пренебречь, хотя и, чисто по-человечески, жаль, ведь он мог стать настоящим его учеником, если бы, конечно, удачно сошлись звезды, как здесь, в Маггрейде, любил говорить простой народ.

За оставшееся до полуночи время Корнилий успел вспомнить всю свою жизнь — и как-то внутренне окаменел: уж больно, по большому счету, была эта его жизнь несуразна и никчемна. Хотя его родители и уцелели во время "Второй мировой", но последующие затяжные клановые войны погубили их. Отец погиб во время отражения одной из варварских атак на их небольшой клан, а мать чуть позже умерла от голода, отдавая почти всю скудную пищу ему, малолетнему Корнилию.

Из того раннего своего детства ему запомнился такой эпизод: тесный и мрачный подвал какого-то полуразрушенного дома, в которую набились самые разные люди, в основном — беженцы, они с матерью ютятся в углу на полусгнившем матрасе, а рядом сидит уже не молодой, но крепкий дядька в грязной камуфляжной форме, вероятней всего — из торговцев-"мешочников", и, не скрываясь, пластает перочинным ножом кусок сала, затем аккуратно уложив это сало на сухой хлебец-галлету, отправляет в рот. А он, маленький Конилий, жадно и неотрывно смотрит, как сало исчезает во рту у этого дядьки в камуфляже, но знает, что просить нельзя: не только не дадут, но могут и прогнать, как попрошайку, с насиженного места. В конце концов, Корнилий не выдерживает, утыкается в юбку матери и плачет почти беззвучно, стараясь сдерживать рыдания и всхлипы, потому что громко плакать тоже нельзя, за это могут даже убить.

От этих неожиданных воспоминаний стражника Корнилия аж передернуло. Давненько ничего такого не приходило на ум! Да, он чудом спасся тогда, фактически, он выжил только благодаря тому, что его приютил клан Эллизора, дал кров, обучение и службу. Однако, как он всем этим распорядился? Ответ был парадоксальным: как мог, так и распорядился... Точнее, как получилось! Его ли прямая вина, что начальником и благодетелем на годы и даже десятилетия стал не кто иной, как главный хранитель Закона Анасис? Ему Корнилий и был предан, и разве преданность сама по себе плохое качество? Да и не сразу, порой, поймешь, что предан ты совсем не тому человеку и, посредством того, не совсем тем идеалам. Вероятно, еще и потому пристрастился Корнилий к горячительным напиткам и, позже, к наркотикам, что всё же совесть томила его, не давала спокойно почивать на стражнических эллизорских лаврах. Собственно, это и была вся жизнь, не считая ещё болящей бездетной супруге, о которой без малого десть лет он имел попечение, как об инвалиде и которая теперь, волею судеб, осталась на попечение Совета Закона Эллизора, а он, ее неудачливый супруг, влачил в общем-то жалкое существование вынужденного эмигранта, охраняя атомный реактор в Тот-Вирленде. Реактор, который должен способствовать уничтожению и его супруги-инвалида в том числе... Вот ведь коллизия!

Итак, нужно действовать! Вот только, как рассчитать время? В какой именно момент нужно перевести те рычажки на пульте верхнее положение? Разумеется, до полуночи, до времени, о котором говорил Авраам, но можно ли это сделать значительно раньше, выйдет ли в таком случае реактор из строя, или это необходимо проделать более или менее близко по времени к началу пуска, чтобы реактор крякнул с гарантией?

Всего этого Корнилий в точности не знал, и посоветоваться ему на своём стражническом посту было совершенно не с кем.

Глава ТРИДЦАТАЯ

ПОХИЩЕНИЕ БЕЛЛЫ

Есть такое понятие, как "эксцесс исполнителя".

Разумеется, Геронтий не мог за всем уследить и его ошибкой было то, что он не сопроводил свой же приказ — поместить Магируса в особую тюрьму -комментарием, что это должна быть отдельная камера. Тем более, начальник полиции не мог предполагать, что его посадят Магиурса в одну камеру с таллайским шпионом Яр Кингом. Но именно так в особой тюрьме и сделали. Причем, если таллаец содержался прикованным к вделанному в стену кольцу, то ученого Магируса поместили в ту же камеру не связанным, с совершенно свободными руками. Это стало ещё одна роковая ошибка тюремной администрации. Потом уже будет поздно выяснять, что это было: недосмотр, злой умысел или даже, хуже того, умысел не злой, а проказливый (досадить талалйскому шпиону содержанием в одной тесной камере с вонючим стариком из Вирленда)... Хотя общий оправдательный мотив отыскался: в связи с профилактической посадкой всех подозрительных элементов в Маггрейда (а такого рода элемент оказался весьма многичесленным!) по всем камерам шло уплотнение.