Ничего личного

Ничего личного

— Алечка, ты должна приехать на мою свадьбу! — завопила в трубку кузина, когда я робко намекнула, что у меня на работе намечается реорганизация, и в такое неспокойное время мне надо быть в единении с коллективом. — Делай, что хочешь — больничный, отпуск, увольнение, но чтоб через две недели ты была у меня. За пару дней твой чертов офис не развалится.

— Аська, ну я же не отказывалась, — пошла я на попятный, не обращая внимания, что про "пару дней" она весьма искажает. — Я тебе просто на жизнь жалуюсь. А так у меня уже и билет на поезд куплены, и подарок подготовлен.

— Вот. Это другой разговор. Значит, через недельку созваниваемся, ты скажешь, когда поезд прибывает к нам, и я тебя встречу на вокзале.

Распрощавшись с сестрой и повесив трубку, я задумалась. Понятно, что пропускать Аськину свадьбу с моей стороны будет свинством, тем более что я и сама очень хотела там поприсутствовать. Повидаться с Аськой и ее родителями, познакомиться с женихом в режиме, так сказать, реального времени (до этого я общалась с Арсением пару раз по скайпу — один раз, когда сестра нас знакомила, другой, когда обсуждали свадьбу). С другой стороны, жизнь в издательстве трещит по швам. Ходили слухи, что нашу газетенку районного разлива выкупил столичный холдинг. Открыто сотрудникам редакции ни о чем не говорили, но, судя по отрешенному и угрюмому виду главного редактора, слухи эти имели под собой определенную долю истины. Коллеги разделились на два лагеря — одни считали, что перемены пойдут нам на пользу, другие пессимистично утверждали, что наверняка начнутся кадровые перестановки. Как говорится, новая метла метет по-новому. И не факт, что нам это придется по душе. Я не примыкала ни к тем, ни к другим, но общее волнение разделяла, оттого считала, что в столь нестабильные времена надо держать руку на пульсе.

Маман, узнав о моих сомнениях, отмахнулась:

— Не работа и была! Сидишь там, редактируешь чужие опусы, и никакого движения за последние годы. Хуже твое положение не будет в любом случае, а пропускать такое значимое событие в жизни Анастасии ты совершенно точно не имеешь права. Поэтому либо бери отпуск за свой счет, либо топай к Марьяне, пусть она тебе больничный рисует. И вообще — разговор у нас ни о чем. Ты должна была решить вопрос с отпуском уже давно.

Прикинув и так и этак, я поняла, что мама права — работенка у меня действительно ни к черту. Бывший пристроил в газету, в которой сам заведовал отделом экономических новостей, с многообещающим напутствием: "Перекантуешься пару лет, наберешься опыта, а там, может, еще куда метнешься. И не боись, я помогу". И вот кантовалась я так уже пять лет с полным отсутствием карьерных перспектив. С Митькой разошлась тоже давно, и он не то что не помогал, а и вовсе трепал мне нервы — мелко пакостил, отметал мои кандидатуры при возникающих возможностях должностного роста. Поначалу это вызывало недоумение (не я ведь его бросила, разошлись по обоюдному согласию, и горевал он недолго, через полгода уже женился, а еще через несколько месяцев принимал поздравления по поводу прибавления в семействе), потом стало раздражать. Пыталась поговорить с Митей, но на любую попытку получала лаконичный ответ — "Тебя гложет, что у меня сложилась семейная жизнь, а ты так и сидишь у разбитого корыта!". Идиот, честное слово!

Поняв, что на одной чаше весов — семейные ценности, а на другой — дерьмовая работа, утром я направилась в кабинет главреда. Алексей Игоревич остервенело стучал по клавиатуре. Увидев меня, нахмурился:

— Чего тебе, Альбина?

— Вот. — Я положила на стол заявление на отпуск, подождала, пока начальник прочтет его и, встретив его недовольный взгляд, с максимально возможной решительностью сказала: — Три недели! За свой счет.

— Ты ведь знаешь, что у нас сейчас не самое простое время... — начал главред, а я пожала плечами, не впечатлившись:

— Всегда что-нибудь случается. Вы вот второй раз отказались отпустить меня в отпуск, а между тем для этого не было серьезных причин. Насколько я понимаю, за время моего отсутствия ничего смертельного не произойдет. Олеся вполне справится с редакцией опусов наших признанных и непризнанных гениев, а мне эти дни нужны.

— Что за спешка?

— Там написано, — кивнула я на заявление. — Семейные обстоятельства и все такое.

— Альбина... — Алексей Игоревич явно собирался отказать, но я его перебила, возмущенно уперев руки в бока:

— Имейте совесть! Я второй год без отпуска! Все мои начинания в качестве журналиста задавливаются на корню, и я подозреваю, что в глазах большинства гожусь только на правку чужих статей. Поверьте мне, девушку с амбициями, пусть и не такими значительными, но все же имеющимися, это задевает, а еще я начинаю тихо звереть, изо дня в день видя одни и те же лица, ведь альтернативы вы мне даже не предлагаете. Вы хотите, чтоб я начала на людей кидаться?

Алексея Игоревича явно удивила моя напористость, обычно я покорно забирала очередное заявление на отпуск и тихо страдала за своим столом, но сейчас, находясь под впечатлением от бесед с Асей и мамой, твердо стояла на своем. В самом деле! Мои трудовые порывы на фиг никому не нужны, и, подозреваю, родная редакция вовсе не заметит моего отсутствия.

— Ладно, — вздохнул он, однако, в противовес своим словам демонстративно порвал мое заявление. Пока я стояла и хватала ртом воздух, поражаясь людской коварности, главред сказал: — Пока я здесь еще начальник, заполни обычную форму. Прошу предоставить, в соответствии с ранее отработанным временем... В общем, сама знаешь лучше меня. А я попрошу девочек в бухгалтерии, чтоб тебе побыстрее отпускные начислили.

Теперь я уже удивлялась неожиданному решению руководства. Ошалело кивнув, я побрела к своему рабочему месту и торопливо переписала заявление, боясь, как бы он не передумал.

Алексей Игоревич расписался на заявлении: "Согласовано", а я, все еще не веря неожиданному счастью в виде трех недель безделья, направилась в бухгалтерию. Валентина Ивановна, наш главный бухгалтер, пару раз недоверчиво перечитала заявление, внимательно вглядываясь в почерк главреда, все равно не поверила и позвонила ему. Повесила трубку и с сомнением посмотрела на меня:

— За какие заслуги?

— Мне везет! — широко улыбнулась я.

— В то время как мы стоим на пути реорганизации, ты вот так безответственно... — Понятно, старая кикимора явно решила меня загнобить, но сегодня у меня нет никакого желания слушать ее нравоучения, поэтому я раздвинула губы еще шире и ласково спросила:

— А что вы знаете о реорганизации? Поподробнее, пожалуйста.

Валентина Ивановна сверкнула глазами, запыхтела как паровоз и демонстративно уткнулась носом в монитор компьютера, а я подмигнула давящейся от смеха Машке и покинула бухгалтерию.

Так я совершенно неожиданно смогла отвоевать себе заслуженный отпуск. Двадцать дней безграничного счастья, общение с Аськой, свадьба... По возвращении ожидает еще целая неделя ничегонеделанья. И пусть за это время наш серпентарий хоть сгорит к чертовой матери. Переживать не буду...

Аська нетерпеливо подскакивала на перроне, выискивая среди прохожих наши с мамой лица. Наконец, заметила. Карие глаза засверкали, на лице появилась широкая улыбка, и белоснежные волосы как будто зашевелились от восторга.

— Алька! Тетя Наташа! — кинулась она нас обнимать. — Господи, как же я соскучилась! Как рада вас видеть!

— Тише ты, электровеник, — засмеялась мамуля, называя кузину детским прозвищем.

А я, крепко обнимая сестру, почувствовала, как сжалось сердце. Оказывается, за те полтора года, что мы не виделись, я бесконечно соскучилось по той, с кем провела детство и школьные годы.

— Асенька, — выдохнула я, целуя ее в щеку. — Не понимала, насколько сильно истосковалась по сестричке, пока не увидела тебя.

— А я тебе давно говорила, приезжай. Так ведь у тебя все какие-то дела, то не отпускают, то сама не можешь, — сморщила она носик, но тут же опять заулыбалась: — Мне тебя тоже не хватало. И новый цвет тебе к лицу — Перевела взгляд с меня на маму и предложила: — Поехали?

— Между прочим, у меня не было отпуска, — напомнила я, устраиваясь рядом с ней в огромном "Лэнд Ровере", после того, как наши чемоданы были определены в багажник. — А тебе ничто не мешало хоть часть своего отпуска провести у нас.

— Ты иногда такая зануда. — Аська посигналила ехавшему аккурат посередине двух полос "Опелю" и резво объехала его, за что вдогонку получила раздраженный сигнал клаксона. Открыла окно и рявкнула, ни к кому конкретно не обращаясь: — Если ты дурак, это твои проблемы, дядя!

Я фыркнула, а сестрица подмигнула.

Тетя Таня встретила нас пловом, пирогами и объятиями. Мы пообедали, мамуля в очередной раз выдала коронное: "С отцом не повезло, зато заполучили замечательных родственников", я согласилась и поторопилась оставить ее с сестрой отца, а сама оправилась следом за Аськой в ее комнату.

Папуля у меня всю жизнь был творческим человеком и постоянно находился в поисках открытия новых граней. Последний раз мы с мамой видели его лет пятнадцать назад. Он тогда собирал экспедицию на Байкал, да так там и сгинул, прислав телеграмму: "Не ждите меня, живите сами. На меня возложена высокая миссия". С тех пор мы его не видели. Тетя Таня, папина старшая сестра, посмотрев на телеграмму (тогда она вместе с Аськой и дядей Колей еще жила в нашем городе), заявила мамуле, что всегда знала, что брат с придурью, а теперь убедилась в этом окончательно, раз папуля решил променять семейное счастье на дурацкую миссию.

Потом дядю Колю перевели в другой город, они уехали, но мы всегда поддерживали связь друг с другом. Мамуля сдружилась с тетей Таней так, будто та была её родной сестрой, а никак не папиной. Про нас с Аськой и говорить нечего — дружили мы всегда, и даже расстояние никак не влияло на наши взаимоотношения. Вот и сейчас, мы устроились в ее комнате, Аська хитро прищурила один глаз и велела:

— Вещай.

— О чем?

— О чем хочешь. Мы сто лет не виделись! Телефон и скайп, безусловно, хорошо, но я соскучилась по тебе реальной, поэтому рассказывай все, что считаешь нужным.

— Я пока не придумала, зато точно знаю, что хочу познакомиться с твоим будущим мужем. Свадьба через восемь дней, а я видела Арсения всего пару раз.

— С этим придется повременить. Поскольку после свадьбы мы отбываем в свадебное путешествие, ему нужно подбить все хвосты на работе. Сейчас вот он в командировке в Сочи, вернется послезавтра вечером, тогда и пообщаешься. И держи себя в руках! — погрозила Аська пальцем. — Сеня у меня шикарный мужчина и производит впечатление на неокрепшие девичьи сердца слету, поэтому помни, что вообще-то он мой жених.

— Расслабься, — хихикнула я. — Твой Арсений, конечно, шикарен, но ты ведь знаешь — у нас с тобой слишком разные вкусы, так что спи спокойно.

— Ну, это я так, акцентирую твое внимание, — кивнула сестра. — Тогда рассказываю дальше. Раз уж ты оставляешь моего жениха мне, то можешь посетить завтра девичник. Я заказала столик, так что погуляем.

Она мне весело подмигнула, я фыркнула и поинтересовалась:

— А сегодня?

— А сегодня просто сбежим куда-нибудь. Мамочки пусть общаются на кухне, а мы выберемся в люди. Тут неподалеку есть хороший ресторанчик, устроимся с удобствами и вдоволь пообщаемся.

— Вот эта идея мне нравится, — кивнула я и отправилась в ванную смыть с себя дорожную пыль и усталость.

Когда вернулась, Аська с горящим взором общалась по телефону, из чего можно было сделать однозначный вывод — говорит она с Арсением. Подождав, когда кузина закончит разговор, я не без зависти спросила:

— Неужели правда так любишь его?

— Я никогда не думала, что может так быть, — серьезно посмотрела она на меня. — Аль, я когда долго не вижу его, мне как будто воздуха не хватает. Сначала думала, пройдет, но нет. Мы уже больше года вместе, а мое желание быть с ним становится только сильнее. И Арсюша говорит, что когда меня нет рядом, у него из рук все валится. Такое нереальное счастье... Иногда это пугает.

— Брось! — Я обняла сестру. — Все будет хорошо, по-другому быть просто не может. И знаешь, это замечательно, что у вас такая любовь. Тебе, в любом случае, надо быть счастливой за двоих.

— Это почему? — не поняла Аська.

— За себя и за меня. Потому что у меня после Митьки образовалось стойкое отвращение к отношениям с мужчинами.

— Дурак твой Митька, — поморщилась она. — Сам с чемоданом комплексов, так еще и тебе их привил. Поверь, на свете полно мужиков на любой вкус и размер, в каких-то странах даже больше, чем нужно. Надо только задаться целью, и будет у тебя друг, жених или даже муж. Было бы желание.

— Ага. С этим-то как раз проблемы.

— Их решим. У меня на свадьбе будет несколько холостых экземпляров. Может, приглянется кто. Ну или так просто. Пофлиртуешь.

— Аська, как же я тебя люблю, — не сдержала я очередной улыбки.

— За то, что мужиков подгоняю?

— За то, что ты есть.

Спустя пару часов мы махнули мамочкам рукой и упорхнули в "Пирамиду". Аська оказалась права. Заведение симпатичное, ценник приемлемый, народу немного. И музыкальное сопровождение ненавязчивое. Как раз то, что надо.

Мы устроились за столиком, сделали заказ. Но в одиночестве сидели не долго. Не успели выпить даже по бокалу вина, как рядом с сестрицей приземлился плечистый парень с внушающей трепет улыбкой. Аська скривилась, как будто у нее разом прихватило все зубы, а я насторожилась.

— Здравствуй, дорогулечка. — Он вроде собрался поцеловать ее в щеку, но кузина предусмотрительно отклонилась и недовольно сказала:

— Я тебе не дорогулечка, придурок! Чего надо-то?

— Только поздороваться. Ты же знаешь, твой светлый образ до сих пор не дает мне спать по ночам. А жених где?

— Тебе подробно рассказать, или ты от нечего делать ко мне цепляешься?

— Ай-ай, — поцокал он языком. — Не стыдно тебе разговаривать со мной в подобном тоне, зайка?

— Ты, может, сразу весь словарный запас озвучишь? — Еще больше нахмурилась кузина. — Просто, чтоб я знала, насколько хватит твоей фантазии.

— Когда жених называет тебя зайкой, ты не огрызаешься, — ухмыльнулся парень.

— Послушайте! — возмущенно вмешалась я. — Вы ведете себя совершенно неприлично. У нас тут своя беседа, в которой вам явно не место, так что не могли бы вы быть столь любезны и отвалить за другой столик?

Аська закатила глаза и глухо простонала, а пронзительные серые глаза обратились на меня. Парень рассматривал меня, как будто вот только-только заметил, а я, в свою очередь, изучала его. Мда... Я, наверное, зря так с ним заговорила... И взгляд такой тяжелый-тяжелый, как будто стальным клинком по лицу... Поборов желание отвернуться, я расправила плечи и выгнула бровь:

— Проблемы?

— Это что за диво дивное? — Парень мне не ответил и перевел взгляд на Аську. Я тихонько выдохнула, а она ответила:

— Сестра моя. На свадьбу приехала. А ты, Макар, в самом деле, шел бы отсюда. У нас тут свои девичьи секреты.