Ничего личного

— Позвонили знакомые ребятки из ментуры. Понимаешь же, что по долгу службы они должны знать в лицо мало-мальски значимые фигуры в городе. А Щукин у нас и вовсе... бывший властелин, — отозвался Алексей.

— Какие-нибудь подробности есть?

— Никаких. Отпечатков нет, свидетели пока тоже не нашлись. Может, позже, конечно, обнаружатся, но сомневаюсь. Новостройка, почти ещё не заселённая. Не понимаю, что он там делал? С кем встречался?

— Знаешь... — Макар помолчал. — Сейчас даже разбираться в этом не хочу. Сдох, и хорошо. Я рад, что не мы решили эту проблему. Ты же понимаешь, что если бы его не убили сейчас, позже это пришлось бы сделать кому-то из нас.

Мужчины помолчали, потом Алексей подал голос уже совсем на другую тему:

— Где твоя Альбина? Может, сбежала?

— Скорее ходит где-нибудь среди гостей, вынюхивает, — сказал Макар, а я от возмущения чуть не задохнулась и закусила губу, чтобы не выдать своего присутствия недовольными возгласами и шипением.

— Что она может вынюхивать? Подозреваешь её в чем-то?

— Ни в чем я её не подозреваю. Даже если решит придумать сенсацию, для нас это уже не страшно, а ей развлечение. Как говорится, чем бы дитя не тешилось...

— А с собой зачем привел? Мне Янка уже мозг вынесла вопросами про ваши взаимоотношения? Переживает, что ты жениться без её ведома собрался.

— Не собрался. Просто проводим вместе время от скуки.

Зашибись! Замечательное средство от скуки! Возмущению моему не было предела. Вот ведь скотина! Ведь знала, с самого начала знала, что гад редкостный и к женщинам относится как к очередному галстуку — сначала радость от новой покупки, а потом, стерва, душить начинает.

— Может быть, тогда пойдем обратно? Раз уж Щукин не появится, нам тут делать нечего. Я отвезу сестру домой, а ты можешь поскучать с очаровательной снайпершей, — хмыкнул Алексей, а я дождалась, пока мужчины отойдут в другой конец садика и выползла из своего укрытия. Отряхнула брюки и рубашку и пошла в ресторан.

На террасе разжала кулаки и призвала себя к спокойствию. Хорошо, что привычка всё своё носить с собой никуда не делась. Достав из сумки номерок, я торопливо заглянула в гардероб, забрала плащик и выскочила на улицу.

Повезло. Такси в двадцати метрах приветливо мигало огоньком 'Свободно', и я, влетев в салон автомобиля, назвала адрес тёти Тани. А этот пускай ищет себе другое лекарство от скуки!

Уже подъехав к дому, вспомнила, что родственники мои должны праздновать последний вечер где-то в городе, а ключей от квартиры у меня нет. Поэтому, пока такси ползло по двору, я набрала номер мамули:

— Вы где?

— Ооо! Доченька моя!!! — завопила та в трубку нетрезвым голосом. — Как же ж я люблю тебя!

— И я тебя, — хихикнула я, слыша на заднем фоне спор тёти Тани с дядей Колей. — А теперь скажи, где вы. Я хочу к вам приехать, у меня вечер не задался.

— Давай, роднуля! — Да уж, мамочка явно не одну бутылку вина уже приговорила.

— Ты мне адрес давай, сказала я и, выпытав у нее название ресторана, сообщила его таксёру, и автомобиль изменил маршрут.

Своих любимых услышала еще в холле — дядя Коля орал песни в караоке, а тётки восторженно повизгивали. Когда я вошла в зал, дядюшка как раз сунул денег служащему, и заиграла 'Страна чудес' СерьГи.

Вытаращив глаза на сие безобразие, я прошла к столику, за которым сидела одна мама. Пробегающая мимо тётушка торопливо чмокнула меня в щеку и присоединилась к супругу, пытаясь подпевать и при этом не зная и половины слов.

— Мам, это что такое? — обалдело спросила я, радуясь, что в зале мы практически одни и свидетелями семейного позора стали единицы.

— Мы зажигаем! — ответила та и посмотрела на меня, словно я выдала страшную глупость. — Доча, последний день! Танька сказала, не понятно, когда еще увидимся, вот мы и решили провести вечер так, чтоб было о чем вспомнить!

— Да этот вечер, по ходу, будите не только вы вспоминать, — рассмеялась я, наливая себе вино и понимая, что утраченное хорошее настроение вновь вернулось.

Спустя полчаса, я и сама была готова петь. Поскольку на караоке кроме нас четверых никто не претендовал, проблем не возникло. Спев на четыре голоса 'А в ресторане...', мы сорвали аплодисменты немногочисленных посетителей и сотрудников заведения.

— Жаль, что сегодня только четверг, — сокрушенно покачал головой дядя Коля, когда мы вернулись за столик, чтобы в очередной раз выпить за мир во всем мире.

— Чего это? — удивилась тётя Таня.

— Как 'чего'? Мы так душевно поём. А оценить не кому!

Я в это время пила вино и от смеха захлебнулась. Прокашлялась, отдышалась и посмотрела на дядюшку:

— Не говори больше под руку, непризнанный гений!

Ближе к полуночи мы решили, что лимузин уже не актуален для завершения вечера, ибо всех от выпитого во время поездки запросто могло укачать, и собрались домой. Провожать нас вышли все сотрудники ресторана, по достоинству оценившие наши песнопения. Администратор зала на прощанье вручила дяде Коле дисконтную карту и клятвенно заверила, что теперь мы — почетные гости в их заведении. Потому, весьма довольные, мы отбыли на ожидающем такси.

Вышли возле подъезда и притормозили, пока наш единственный мужчина устраивал перекур. И тут-то мои дамы вспомнили, что вообще-то я собиралась проводить вечер совсем в другой компании.

— Милая, а почему ты оказалась у нас? — спросила мама. На нее явно благотворно влиял свежий воздух. — Кажется, ты уезжала с мальчиком... Эм-м-м... Забыла, как его зовут...

— Макар меня зовут, — раздался мрачный голос из темноты, и мы дружно вздрогнули. — И Альбина действительно проводила вечер со мной, только вот неожиданно сбежала.

Я вытаращила глаза на приближающегося мужчину. Он со всеми поздоровался, перевел тяжёлый взгляд на меня, и у меня, если честно, появилось непреодолимое желание быстренько свалить.

Тётя Таня с интересом поглядела на нас обоих, переглянулась с мамой и глубокомысленно изрекла:

— Ну... Если сбежала, значит, сам виноват.

— Хотелось бы выяснить в чём.

— Это уж вы сами обсуждайте. Вот что, Коля, Наташа, пойдемте-ка домой. Дети пусть поговорят спокойно. А тебя, Аля, мы ждем дома. Надолго только не задерживайся, нам утром вставать рано.

— Спасибо! — крикнул им вслед Макар, дождался, пока они скроются за дверями подъезда и с суровостью уставился на меня, от чего я зябко поёжилась. — Ну и? Почему сбежала и телефон игнорируешь? Я звонил раз десять.

— Я звук отключила, — постаравшись предать себе небрежный вид, пожала плечами. — Разговаривать с тобой не хотела и отключила.

— И чем вызвано подобное... нехотение?

— Ты же понимаешь, что мы, женщины, весьма переменчивы в своих желаниях. Сначала хотим, потом вдруг не хотим. Вот и я. Решила, ни к чему хорошему наше общение не приведет, — пожала я плечами.

— Поподробнее, пожалуйста. — От его слов веяло холодом.

— Макар, ну была у нас умопомрачительная ночь, ну и хватит. Я ведь могу настолько впечатлиться продолжением, что последующих мужиков придется сравнивать с тобой, а я не люблю проводить параллели.

— Да уж, Альбина, — ухмыльнулся Макар и покачал головой. — Вроде и послала, а вроде не совсем. Мстишь мне за что-то?

— Вот еще! Мне с тобой делить нечего, — фыркнула я, а голове всплыло: 'Проводим вместе время от скуки'. — Ладно. Пойду я домой. Прощай.

— И всё? — Голос в спину.

— А-а-а, нет. — Пришлось повернуться. — Спасибо, что потратил столько времени на сидение возле подъезда и попытки дозвониться до меня. Я оценила. И поняла, что наш секс-марафон произвел на тебя неизгладимое впечатление.

Видимо, перегнула палку. Макар резко выкинул руку вперед, ухватил меня за шею и подтянул к себе. Я струхнула, алкоголь напрочь выветрился, и смелость покинула меня. А глаза стоящего напротив мужчины тем временем полыхали огнём.

— Хватит. Строить. Из. Себя. Крутую, — процедил он, а я, зажмурившись, заблеяла:

— Я не крутая, я так, мимо проходила...

И задохнулась, потому что Макар не придумал ничего умнее, как поцеловать меня. Рука с шеи переместилась на затылок, дыхание смешалось, и в голове пронеслась мысль, что зря, я, пожалуй, отказалась от ночи в его объятиях. Переживая очередной ураган чувств, я пропустила момент, когда Макар перестал целовать меня. Открыв глаза, увидела, что он с любопытством рассматривает моё лицо.

— Что? — спросила осторожно, ожидая от него какой-нибудь гадости.

— Ты свободна! — спокойно ответил, как будто только что и не поцеловал.

Он отступил от меня, давая понять, что продолжения больше не будет, а я от этих слов аж взбесилась — что я, девка уличная? Что значит, свободна?

— Я прекрасно понимаю, почему Аська не испытывает к тебе нежных чувств, — прошипела. — Ты чудовище!

— Наконец-то мы разобрались с твоим отношением ко мне. Только что-то ты не торопишься уходить.

— Жаль, у меня нет винтовки, я бы тебя сейчас с радостью пристрелила — выдохнула я и, развернувшись на каблуках, пошла к подъезду.

Трясущимися от злости руками набрала на домофоне номер квартиры, рявкнула на маму и потянула входную дверь на себя. Но, будучи уже одной ногой в подъезде, вновь была остановлена Макаром.

— Аля! — Он ухватил меня за плечо и развернул к себе. Я молчала и хмуро разглядывала его в свете фонаря над нашими головами. — Извини, не стоило мне так говорить. Я не хотел тебя обижать. Ты молодец. И тогда с сестрой, и сейчас... Не спорю, я далек от идеала, но и не чудовище. Просто стараюсь выживать с максимумом того, что можно взять от жизни. Пусть мои шаги не всегда одобряемы и законны, но я такой, какой есть. Поэтому прошу тебя не навешивать на меня мыслимые и немыслимые ярлыки, а просто принять как данность, что я где-то существую.

— Это просто принять, учитывая то, что мы живем достаточно далеко друг от друга, — кивнула я. — Спокойной ночи, Макар.

— Хорошей дороги, — пожелал он и отпустил меня.

В коридоре, ничуть не стесняясь, топтались все имеющиеся члены семьи. Стоило мне войти в квартиру, как раздался дружный разочарованный вздох, а мамочка выразила общие мысли:

— Почему одна?

— Потому что не считаю нужным приводить в дом посторонних мужчин, — парировала я, скидывая туфли и плащ.

— А вот и зря. — Это уже тётя Таня. — Порадовала бы организм перед отъездом.

— Женщины, уймитесь! Девочка поступила правильно. — Дядя Коля вышел на передний план и решительно подтолкнул меня к ванной комнате. -А ты иди мойся и в кровать! Завтра, а точнее уже сегодня, у вас сборы и в пятнадцать ноль-ноль отбытие на историческую родину.

— Слушаюсь! — отсалютовала я и скрылась в ванной.

Утром меня разбудил запах кофе. С минуту повдыхав бодрящие ароматы, решила перебраться на кухню. Но сначала надо поставить телефон на зарядку — сквозь сон слышала, как он жалобно попискивал. Взглянула на светящийся экран и кивнула сама себе. Макар действительно названивал весь вечер — семь неотвеченных звонков и два сообщения: 'Немедленно возьми трубку!' и 'Я всё равно тебя найду!'. Эко его задело моё бегство!

— Привет! — сказала я, появляясь в дверях кухни.

Тётушка отвлеклась от телевизора, где как раз начинались местные новости:

— Доброе утро, соня! Как насчёт кофейку, пока горячий?

— Со всем удовольствием, — обрадовалась я и устремилась к столу занимать место рядом с мамой.

— Здравствуй, доченька. Умылась? Зубы почистила?

— Ма-ам! — Я поморщилась. — Ну что ты со мной, как с маленькой? Всё я сделала. А теперь кофе хочу.

Тётя Таня вручила кружку, я потянула носом и блаженно зажмурилась. Маленькое счастье с утра! То есть не совсем с утра, но у меня же отпуск, и утро начинается соответственно!

И хорошо всё было до того момента, пока по телевизору не сообщили об убийстве бывшего губернатора. Мама с застывшим взглядом смотрела репортаж, а тётя Таня прокомментировала:

— Кто бы мог подумать. Странно, что это произошло сейчас, а не тогда, когда Щукин был при власти.

— Может быть, как раз сейчас это и стало более возможным? — пожала я плечами, пихая маму локтем. — Ты чего?

— А? — Мамуля тряхнула головой и перевела уже осмысленный взгляд на меня. — Всё в порядке. Просто пытаюсь вспомнить, что надо уложить в чемодан.

— С этим я тебе помогу, — фыркнула тетушка. — Аль, уберешь тут всё, ладно? А мы пойдем вещи собирать. Все-таки через пару часов уже надо будет выдвигаться.

— Иди, Танюш, я сейчас. — Мама дождалась, когда та покинет кухню, и тихо спросила у меня: — Ты знала?

— Мамочка, потерпи, — улыбнулась я и поцеловала её. — Приедем домой, и я тебе всё расскажу.

— Дочь...

— Иди, мам!

Мамуля честно держала при себе все вопросы — и пока мы прощались с родственниками, и пока ехали в поезде. И даже когда оказались в родных стенах, сначала отпустила меня в ванну и приготовила ужин. И только когда мы поели и устроились в комнате на диване, она дрогнувшим голосом попросила:

— Аля, расскажи, как есть.

— Этого гада действительно больше не будет в нашей жизни, — улыбнулась я и сжала её руки в своих.

— Неужели ты?.. -У неё не хватало смелости выговорить это вслух, а я покачала головой:

— Не уверена, что мне хватило бы смелости убить этого урода. Мне пришло сообщение.

— Я достала свой мобильник и показала экран: 'Передай матери, что Щукин её больше не побеспокоит. Все компроментирующие материалы уничтожены. Она свободна'. — Ну, и после этого уже я начала подозревать, что что-то подобное и произойдет, поскольку вариантов немного. Кто бы это ни был, я благодарна этому человеку.

Не знаю, каким образом и чем Щукин сумел зацепить маму. Это случилось вскоре после того, как нас оставил отец. Я даже одно время подозревала, что мама как бы перешла в наследство после его исчезновения. Но подозрения так и оставались подозрениями, ибо она мне ничего не рассказывала и вообще всячески старалась обходить тему Щукина. Павел Игнатьевич был частым гостем в нашем доме, но не желанным. Это я видела прекрасно и потому старалась избегать общения с этим человеком. Однако получалось не долго.

В один не очень прекрасный день вскоре после моего совершеннолетия Щукин приехал к нам и будничным тоном сообщил, что я буду помогать матери в решении его проблем. Мама кричала, плакала, умоляла, чтобы он не впутывал меня в их дела, однако Павел Игнатьевич, тогда уже действующий губернатор в далеком от нас регионе, сказал, что вариантов у меня немного. Если я откажусь, с мамой наверняка произойдет несчастный случай. Сказал так, что я поверила и согласилась. Выхода не было, пришлось подстраиваться под чужие желания — бросить профессиональные занятия спортом, устроиться на нежеланную работу...

Тогда-то и узнала, в чём заключался смысл маминой работы на господина Щукина. Женщина, способная найти общий язык с кем угодно. Женщина, приковывающая к себе взгляд. Женщина для особых поручений.

Радовало только то, что этот человек был губернатором в другой области, благодаря чему у нас появилось какое-то личное пространство, но при этом жизнь проходила в постоянном напряжении. Мы ждали, что рано или поздно он вернётся. Работали, ходили на свидания, пытались жить каждая по-своему и ждали.