Запись не передавала звук, а включать компьютерную симуляцию на основе движения губ Арманд не стал, всего этого не требовалось. И так всё было ясно и с настроениями компании, и с намерениями.
Некоторые люди просто физически неспособны учиться на чужих ошибках, каким бы показательным ни был пример.
Чрезвычайное заседание Сената по вопросу безопасности. Следующий день после теракта.
— … этот ужасающий акт саботажа, акт терроризма, из-за которого была уничтожена «Звезда Искина» и погибли не только те, кто был на борту, но и тысячи наших граждан, попавших под удар, когда транспорт рухнул на планету! Первейшая обязанность каждого правительства — защита жизни и безопасности граждан! Если правительство не в состоянии это сделать, мы должны вверить в его руки орудие, способное исправить ситуацию. Я требую, моя планета требует, Республика требует немедленного принятия закона об усилении и укреплении мер безопасности!
Под окончание гневной речи сенатора Аск Аака, представлявшего Протекторат гранов Маластара, зал потонул в одобрительном гуле сотен голосов, и капитан Грегар Тайфо поймал себя на мысли, что едва ли не впервые испытывает желание искренне поддержать порыв народных избранников.
Здание Сената с самого утра бурлило напряжением. Разговоры, слухи, консультации с родными мирами и согласования позиций с коллегами. В апартаментах сенатора от Набу тоже все сидели на иголках, и если бывшая королева с головой погрузилась в организацию помощи пострадавшим и подготовку проектов возможной компенсации и социальной помощи семьям погибших, то капитан Тайфо провёл всё время до заседания в переговорах с СБС и в отчётах перед Тидом о состоянии дел и реальности угрозы своему сенатору.
Несмотря на то, что на этот раз (хоть на этот раз!), по всем признакам, Набу и её неуёмный представитель не имели к произошедшему никакого отношения, не будучи ни участником, ни целью, ни даже свидетелем инцидента (что уже можно было счесть бессовестным везением, по мнению как самого капитана Тайфо, так и его дяди — полковника Панаки, прекрасно знающих о талантах сенатора Амидалы влипать в неприятности), факт очередного успешного покушения в столице Республики, да ещё практически у стен Сената, начальника службы безопасности радовать никак не мог. С доверенным ему охраняемым лицом и без того было не протолкнуться от проблем — чего только стоит маниакальное стремление Наберри ходить везде без охраны?! И если встречу с заслуженными джедаями в собственных апартаментах или экскурсию на военный корабль Республики, где априори не может быть посторонних, а на её защиту может в любой момент встать несколько тысяч закалённых в боях клонов под командованием человека, однажды уже спасшего Набу от блокады и интервенции, Грегар ещё мог воспринимать вполне спокойно, то что прикажете делать, если охраняемое лицо велит оставаться здесь (а её королевские полномочия, несмотря на потерю титула, никто не снимал), а сама отправляется не пойми куда, не пойми зачем и всё в компании тех, кто почти открыто призывает к предательству государственных интересов, а у тебя людей не то что на агентурное сопровождение — на закрытие от киллера телами не хватает? Хорошо хоть последнее время такие приключения почти сошли на нет. «Почти» — потому, что загадывать Тайфо опасался, да и недавние забеги по Тиду хоть и не дотягивали до такого градуса экстрима, но несколько седых волос ему точно добавили.
— Друзья, на моих плечах и без того лежит великая ответственность, — между тем взял слово Канцлер Палпатин, — и я отнюдь не стремлюсь к большему… — в голосе соотечественника Тайфо сквозила неподдельная скорбь и усталость. — Однако, если такова воля августейшего собрания, то ради безопасности Республики я приму на свои плечи и эту новую ношу. Я подчинюсь вашим пожеланиям… — немолодой мужчина тяжело вздохнул, будто придавленный к земле незримой ношей, но собравшись, вновь обвёл зал решительным взглядом. — Кто-нибудь хочет что-то добавить к сказанному?..
На несколько минут Сенат вновь погрузился в гул одобрительных голосов, а Грегар обеспокоенно посмотрел на свою подопечную. Как мужчина, он не мог не признавать её красоты, как патриот — не мог не восхищаться её силой духа и достижениями, а как человек — даже готов был согласиться с тем, что в некотором роде влюблён. Хотя, по части последнего момента прекрасно осознавал, что, во-первых, отнюдь не одинок в таких чувствах, а во-вторых, ему ничего не светит ни при каких обстоятельствах — из слишком разных миров они происходили, и лежащая между ними социальная пропасть никак не менялась от возможности стоять всего в шаге. И всё же, он был далеко не мальчиком, которому чувства застилают всякое здравое мышление, а потому серьёзно опасался, что со своим свободолюбием и привычкой к бесконтрольным перемещениям, регулярно выливающимися в настоящие войны с собственной же службой безопасности, девушка может совершить нечто… неприятное. Вроде жаркого протеста и блокировки такой нужной и полезной, для её же безопасности, инициативы.
Но нет, Падме Наберри хранила молчание. Мрачное выражение лица, конечно, не выражало бурного согласия с большинством, но и протянуть руки к панели управления платформой, чтобы вмешаться в ход заседания, она не спешила. Зато поспешил кое-кто другой…
— Верховный канцлер, я хотел бы высказаться, — в центр зала поднялся диск с представителем Альдераана.
— Вы не подавали заявку на выступление, сенатор Органа, ваш черёд подойдёт когда… — дежурно начал призывать к порядку Мас Амедда, не первый год выполнявший роль заместителя председателя.
— Нет-нет, я разрешаю, — остановил его движением руки Палпатин. — Мне крайне интересно, что хочет сказать сенатор, — и, повернувшись к альдераанцу, ободряюще улыбнулся. Тайфо на мгновение даже показалось, что Палпатин надеется услышать способ отвертеться от новых полномочий и обязанностей. — Мы вас слушаем, сенатор Органа.
— Благодарю вас, Верховный канцлер, — предельно официально кивнул аристократ. — Я крайне признателен вам за возможность высказаться, как и за то, с какой неохотой вы принимаете на себя это новое бремя полномочий, — в устах сенатора последние слова прозвучали почти издёвкой, что неприятно резануло сознание Грегара. Как набуанец, он остро реагировал на любые выпады в сторону едва ли не первого в истории Верховного Канцлера с его родной планеты. Возможно, Палпатин был не идеален — по мнению солдата, пережившего блокаду и оккупацию родины, сейчас на посту главы государства больше подошёл бы кто-то более жёсткий и решительный, но его следовало уважать хотя бы за то, что в сложившихся обстоятельствах Республика ещё не проиграла. — И в то же время я отказываюсь передавать их в ваши руки. Друзья сенаторы, мы не можем принять этот закон!
Тайфо не сразу понял, что именно сказал Органа. На переваривание потребовалось несколько долгих секунд, смазанных противным запашком той гадости, которую ты долго боишься и ожидаешь, мечтая избежать, но она всё-таки случается. А потом… Сенат взорвался. Крики «Позор!» и «Предатель!» были самыми лестными из того, что извергали уста многочисленных делегатов, и второй раз за день капитан службы безопасности ощутил небывалое единение с членами Сената.
— Слушайте! — перекрывая гвалт, при помощи усиливающей голос аппаратуры ложи крикнул Бейл Органа. — Сенат — это собрание разумно мыслящих существ, наделённых силой и властью! Когда власть разделена между многими, её не захватит кто-то один! Это было одним из основополагающих принципов при формировании Республики! Власть, которую Верховный канцлер получит благодаря этому закону, принадлежит Сенату! Только мы в ответе за то, как с ней поступать!
— Там заживо сгорело несколько тысяч мирных граждан, а он думает только о кусочке власти, которого может лишиться, — не сдержавшись, буркнул себе под нос Тайфо.
Капитан думал, что его никто не услышит, но, видимо, порыв эмоций оказался сильнее самоконтроля, и Амидала повернула голову на голос. С секунду она удивлённо смотрела ему в глаза, но потом пришло понимание. Так ничего и не сказав, девушка поджала губы и отвернулась, вновь устремив взгляд в центр зала. Выступление же сенатора Альдераана совсем не закончилось:
— Более того, некоторые из полномочий, которые ратифицирует этот закон, вообще нельзя передавать центральному правительству! Это права наших граждан, и мы не смеем на них посягать. Мне часто говорили: сейчас суровые времена, которые требуют суровых мер. Требуют жертв. С этим я согласен. Но мы не должны жертвовать своей сущностью! Мы сражаемся во имя Республики. Но что есть Республика, как не те базовые принципы, на которых она основана? — вдохновение и жар в словах Органы начали против воли проникать в души слушателей — гвалт совсем утих, и теперь его слушали в полном молчании. — Отвергая эти принципы, мы обесценим любую, даже самую яркую победу в этой войне. Настали ужасные времена. Они побуждают сильные эмоции. Но мы не должны поддаваться гневу. Эти времена призывают нас к великим свершениям. Своими руками мы пишем историю. Мы нуждаемся в дальновидных личностях. Мы не должны уступать свои обязанности другим. Мы не можем допустить, чтобы события, какими бы ужасными они ни были, изменили нас. Мы должны остаться собой. Мы не имеем права принять этот закон!..
Оратор утих, и воцарилась тишина, готовая в любой момент взорваться шквалом негодования или поддержки. Политики стояли на распутье.
— Что же, спасибо, сенатор Органа, — сухо обронил Амедда. — Тем не менее, вопрос был выдвинут на голосование. Прошу собравшихся исполнить их долг!
Голосование началось. Телохранитель представительницы сектора Чоммел кинул взгляд на свою подопечную, зная характер Амидалы, он уже предполагал, каким будет её решение. Вот изящная рука поднимается и тянется к клавише «Против», и… замирает, так и не вдавив её. После чего медленно, словно нехотя, перемещается к отметке «За».
«Нужно будет отметить этот день в календаре — сначала сенаторы дважды вместо обычного словоблудия говорят стоящие вещи, а сейчас ещё и Падме…»
Завершить мысль глава охраны не успел — Амидала, так и не нажав на кнопку, опустила руку и гордо вскинула подбородок, ожидая результата. Голосование продолжалось…
* * *
— Века и эпохи меняются, а Сенат всё так же полон громогласных болтунов… — сообщил в тишину своей каюты развалившийся на кровати блондин. — Что ж, итог уже ясен… — и, отключив движением Силы трансляцию прямого вещания, парень притянул в руку очередной датапад…
Некоторое время спустя, коридор Сената.
— Сенатор Органа! — окликнул его на пути из своей ложи в кабинет голос Палпатина.
Бейл обернулся, чтобы мгновенно встретиться глазами с сияющим добродушием Верховным Канцлером. Будто подчёркивая разницу между их взглядами, а быть может, и вовсе тонко издеваясь, Палпатин шествовал под охраной двух алых гвардейцев. Как будто личным примером пытаясь убедить всех вокруг, что безопасность стоит любых неудобств, связанных с вторжением в личное пространство.
— Должен сказать, это была страстная речь! — начал канцлер, подойдя ближе и по-дружески положив Бейлу руку на плечо.
— Благодарю вас, Верховный канцлер, хотя в конечном счёте она прошла впустую, — подобающая вежливость далась альдераанцу непривычно тяжело.
— И тем не менее, вы были убедительны, — ободряюще улыбнулся Палпатин, разрывая тактильный контакт. — Приятно знать, что в эти суровые времена у людей всё ещё могут проявляться лидерские задатки. Ведь мне не потянуть всё это в одиночку, — было в этой фразе что-то скользкое, что-то, от чего у Бейла неприятно кольнуло внутри. Но поведение канцлера оставалось безупречным, и ни голос, ни мимика не выдавали даже намёка на ложь. Впрочем, Органа не успел и попытаться ухватить смутное чувство — Палпатин уже отошёл, всем видом показывая, что он очень спешит и что даже ради этого краткого разговора ему пришлось нарушить некий график. — Мы ещё побеседуем об этом позднее, — посулил через несколько шагов политик, и душу Бейла вновь обдал какой-то... холодок.
Энакин Скайуокер. Обычный скромный рыцарь-джедай.
— Хм… Красное блиельское семисотлетней выдержки или натуральный коррелианский виски 315 года от Руусанской Реформации? Что скажете, директор Айсард?
— Я скажу, что обычно молодые рыцари-джедаи не тратят на деловой обед суммы, за которые можно купить новый корабль, или же пару-тройку подержанных, — с нечитаемым выражением лица и полной собранностью в эмоциях отозвался подтянутый мужчина с белой прядью волос на зачёсанной назад чёлке.
— Полагаю, подобное верно для абсолютного большинства населения галактики, — зеркально отозвался я, выбрав в меню нужный пункт и отложив стилизованное под старинную кожаную папку устройство.
— Но у вас на такое есть деньги, — констатировал глава Службы Безопасности Сената и его же бюро разведки.
— Безусловно, вы уже получили информацию о двух базах торговцев запрещёнными видами вооружения на нижних уровнях, о которых я сегодня утром сообщил в ваше ведомство, так что не вижу причин для удивления.
— А вот у меня другое мнение на этот счёт, — теперь своё меню отложил уже Арманд Айсард. — С каких пор командиры Великой Армии Республики стали использовать вверенные им подразделения для грабежа и наживы, начиная несанкционированные военные операции на улицах столицы?
— Не понимаю о чём вы, директор Айсард, — прямо глядя в глаза собеседника, касаюсь локтями стола, сцепляя пальцы домиком перед лицом. — После того вопиющего теракта с подрывом пассажирского лайнера над городом все правоохранительные и военные силы, находящиеся вблизи Корусанта, решением Канцлера и Сената были приведены в полную боевую готовность, с приказом задерживать, а в случае невозможности этого — ликвидировать на месте любых лиц, заподозренных в подготовке к новым террористическим актам. Согласитесь, полсотни самопальных дезинтеграторов и полтонны взрывчатых веществ, среди которых химические гранаты с «грязной» начинкой — более чем достойный повод к подозрениям и оперативной реакции верных Республике сил.
На мгновение через самоконтроль разведчика пробилась толика заинтересованного уважения и чего-то вроде понимания, направленного, впрочем, не на меня. Момент слабости никак не отразился на лице мужчины и прошёл столь же быстро, как и появился.
