Последнее Лето

Просто не там они ищут, и не то видят... Я вздохнул. Обсуждать кого-то со Славей не хотелось. А Двачевскую — особенно.

Под ребрами ныло странно, рывками, но ощутимо. Не настолько, чтобы идти в медпункт, но достаточно, чтобы было неприятно.

— Славь, тебе помощь ни с чем не нужна? — я прямо посмотрел на нее. Все-таки девушка явно устала, хотя это и не казалось чем-то особенным — это было явно ее привычным состоянием. Просто косы были уложены немного свободнее, чем обычно, а сидела на одном месте она с таким наслаждением, какое можно увидеть только у человека, пробегавшего весь день.

— Ну... Есть кое-что. — девушка внимательно посмотрела на меня. — А почему ты спрашиваешь?

Я только вздохнул. Славя напоминала старших детей из многодетных семей — привыкших заботится о других, и совершенно забывших о том, что ее, вообще-то, можно получать.

— Мне больно видеть тебя настолько усталой. — я улыбнулся. — Это лагерь для отдыха, между прочим.

Славя смутилась. Эх, девочка... Ну вот зачем тебе это все?

— Я не... — она вздохнула. — Ладно. Ольга Дмитриевна попросила подготовить площадь к завтрашним танцам.

Ого. Здесь еще и дискотеки проводят? Конечно, вряд ли тут будет хотя бы стробоскоп, но дать молодежи потанцевать... Хорошая идея для обычных пионеров, ужасная — для омег. В любом случае, меня это сейчас не особенно касается.

— Перетащить оборудование? — я внимательно посмотрел на нее. — Слаавь, только не говори мне, что таскала колонки. Они же килограммов двадцать весят!

Я их видел, пока был в клубе с Мику, и весили они на вид очень порядочно. Самая большая микроэлектроника в мире!

Девушка потупилась.

— Я не одна... — я улыбнулся. В этот момент Славя выглядела настолько мило, что не улыбаться не получалось.

— Вот именно. Не одна. — я внимательно посмотрел на нее. — Если вожатая подкинет работы — выдергивай меня, хоть бы и ночью. Вместе справимся быстрее.

Она кивнула. Похоже, предложение показалось ей неплохим.

— Хорошо. — девушка встала из-за стола — мы доели одновременно. — Тогда сейчас пойдем к радиолюбителям, нужно гирлянды забрать.

Интересно, а что они там забыли? Обычно же подобное имущество хранится на складе. Или раз электроника — то пусть и лежит у электронщиков? Надо будет спросить.

— Хорошо. — я кивнул, и мы вышли столовой. Я выдохнул — лопатки царапнул взгляд Двачевской. Она явно заметила нас двоих, но... Мне было как-то плевать. Пусть думает, что хочет.

Живот под ребрами ныл равномерно сильно, но никак не отзывался на случайные нажатия, и боль не менялась ни сидя, и стоя, хотя, будь это проблемой с внутренними органами, разницу от сгибания-разгибания мышц я бы ощутил.

— Все в порядке? — Славя, похоже, что-то заметила.

Я задумчиво посмотрел на нее и улыбнулся.

— Да, более чем. — забавно, но рядом со Славей боль стихала. Похоже, я действительно недооцениваю силу гормонов. — Пойдем?

Но черт побери, нужно провериться у Виолы. Это действительно уже не шутки.

— Пошли. — во взгляде Слави все еще была подозрительность, но она не стала возражать.

И ведь вряд ли это гастрит или язва... Не знаю почему, но я был в этом до странности уверен. Как и в том, что Виола ничего не найдет. Все-таки фантомная боль — не то, что можно лечить. Особенно в девяностых годах двадцатого века.

* * *

— Скажи, Славя... — я вздохнул. Ее присутствие одновременно будоражило и заставляло чувствовать себя как-то муторно. — Вот кончится лагерь, в следующем году — школа... Кем ты хочешь стать? — типичное 'когда вырастешь' на язык не ложилось — мы то уже выросли.

Девушка задумалась и улыбнулась. Она всегда улыбалась — и, что самое удивительное, почти никогда не дежурно. Славя была искренней, но при этом ничуть не язвительной. Тот редкий человек, в чьих устах даже жесткая правда не будет казаться опустошающей.

Какую жизнь ты для себя хочешь, солнышко?

— Краеведом. — Славя задумчиво кивнула. — Да, наверное.

Я вздохнул. Краевед... В понятной мне интерпретации — эколог. Это будило только две ассоциации — с умирающими, закрывшимися музеями да ООН с ее извечными экологическими инициативами, неизменно вредными. Как сказал один хороший знакомый: 'Экология — подстилка политики'.

— А почему? — вряд ли она понимает, что такое экология в ее коммерческо-юридическом разрезе — с экологическими фильтрами, совершенно такими же, но более дорогими, с нормами по сливу отходов и извечной истерикой на счет глобального потепления и вообще окружающей среды, с помощью которой можно было забить в общественном плане любую корпорацию или политика. Это — грязь моего времени, слишком увлекшегося популизмом.

— Сначала я подумывала стать ветеринаром — чтобы зверей лечить. Но потом решила, что лучше лечить не одного волка, а делать так, чтобы его было не от чего лечить. — глаза Слави горели воодушевлением. Девушка была полностью уверена в своем выборе и была счастлива, предвкушая плоды будущей работы. Я вздохнул, спрятав лицо в ладонях.

Не будет ведь никакого краеведчества, Славя. Заповедники растащат под застройку элитных коттеджных участков, лесопилок и охотничьих угодий. Но тебя это волновать уже не будет, потому что через четыре года уже никому не будут нужны экологи — и ни зарплат, ни рабочих мест просто не останется. Государство, резко ставшее из условно общественного частным, решит, что никакие экологи ему не нужны, как и врачи, учителя и шахтеры.

В конце концов, вымрет миллионов сорок — ну и хер с ними. Они не вписались в рынок.

— А почему не врачом? — я старался говорить так же, но, судя по изменившемуся взгляду Слави, у меня это не особенно выходило. — Людям тоже помощь нужна.

Девушка улыбнулась — успокаивающе, хотя и с долей непонимания. Разумеется, солнышко. Откуда тебе знать, что бродит в голове у внезапно помрачневшего пионера?

— Врачей и без того достаточно. — Славя покачала головой. — К тому же, я всегда хорошо чувствую себя на природе.

Я кивнул — это было заметно. Здесь, на берегу лесного озера, она смотрелать совершенно органично. И луч заходящего солнца, заблудившийся в золотых волосах, только подчеркивал это. Красива — чертовски, до головокружения красива.

— Сереж? -до меня донесся голос слегка смутившейся Слави. — А кем ты хочешь стать?

Я дернулся. Похоже, пялился я на нее слишком долго.

— Прости, залюбовался. — я покачал головой. А кем я хочу стать? Такого вопроса в жизни передо мной не стояло. Семье был нужен специалист в менеджменте, и за мое обучение были готовы заплатить — вопрос закрыт. А здесь... А здесь вопрос о желании вообще не стоит. Постапокалипсис — не лучшее время для хотелок. — Меня всегда увлекала экономика. Наверное, чем-то по этой части.

Отчасти это было правдой — экономика все действительно всегда была интересна. Не столько в плане того, как заработать, сколько о том, как устроен мир. Товары, кредитная система, биржи, налогообложение, сама сущность денег и финансов — это и есть основа всего, что окружает человека.

— По стопам отца? — голос Слави звучал понимающе, а я только с трудом удержал себя от того, чтобы вскочить. Откуда она знает, кто мой отец?

— Да, пожалуй. — я кивнул. Не знаю, что она там знает, но это было бы неплохо выяснить. — Кстати, какие планы на завтра?

Славя задумалась. Похоже, вспоминала планы Ольги.

— Танцы будут вечером... — она покачала головой. — Аппаратуру Мику настроит сама, так что мы должны будем только донести и установить.

Понятно. Значит, день возни на площади... Не особенно приятно. Но, учитывая то, что Славя заниматься этим будет в любом случае, а таскать грузы я ей не позволю... Ладно.

— Тогда после завтрака начнем. — я вздохнул. — Кстати, а почему танцы решили провести посреди недели?

Судя по всему, что я знаю, это было странно. Обычно такие ивенты проводят на выходных.

— Хотели в прошлое воскресение, но что-то сломалось в аппаратуре. — Славя покачала головой. — Уже починили, так что решили провести сейчас.

Хм. Звучало достаточно логично. Но не нравилось мне, как мнется Славя — похоже, о чем-то она еще не рассказала.

— Все в порядке? — учитывая то, что к мероприятиям она относилась как к чему-то личному, скорее всего ожидаются проблемы.

— Не совсем. — девушка вздохнула. — Нужен ведущий. Я думала попросить Мику, но ей хочется потанцевать, да и в будке она сидеть не будет.

А значит, тебе придется взять это на себя. И ведь потанцевать хочется, верно?

— Понятно. — я задумался. — Какие кандидатуры еще есть?

Славя забавно поморщилась, приложив ладонь к виску. Похоже, не я один когда думаю, делаю так.

— Алиса... Наверное. — она покачала головой. — Но я не уверена, что ее выйдет хотя бы затащить на танцы, не то, что вести их.

Хм. Ожидаемо — Алиса явно была не из тех, кто будет что-то делать для публики.

— А зачем ее затаскивать? Не хочет — не надо. — мне было откровенно непонятна ее цель. Ладно бы хотела разбить комплексы Двачевской, но она же вроде бы и сама неплохо проводит время.

Славя странно посмотрела на меня.

— Танцы — мероприятие коллективное, и на нем должны присутствовать все. — в ее голосе было столько уверенности, что я только вздохнул. У всех свои недостатки, в конце концов.

— Как скажешь. — я улыбнулся. — Постараюсь уговорить Двачевскую. Или Мику.

Славя кивнула. Похоже что именно на такую реакцию она и рассчитывала... Хотя чего еще ждать в ответ на слегка завуалированную просьбу о помощи?

— Кстати о танцах... Я ведь могу рассчитывать на один? — несмотря на то, что говорил я спокойно, внутри меня потрясывало.

Дьявол. Никогда ведь не нервничал, разговаривая с девушкой.

Славя внимательно посмотрела на меня, и кивнула.

— Только на один? — голос мягкий, а глаза — смеются. Что же ты со мной делаешь...

— На сколько позволишь. — я улыбнулся и поспешил перевести тему до того, как ситуация станет совсем неловкой. — Так что, на сегодня все дела сделаны?

Девушка задумалась, и кивнула.

— Почти. — она вздохнула. — Вожатая просила закрыть лодочный причал. Обычно его закрывают в десять, но я хочу еще кое-что сделать, так что...

Я кивнул. Мне было даже интересно, чем она так хотела заняться после ужина, что решила закрыть все дела до него.

— Если хочешь — я могу закрыть. Мне по пути, сама понимаешь. — в конце-концов, прятать лодки на ночь — довольно умное решение. Заплывет еще посреди ночи пионер куда не стоит, и ищи потом труп. — Или вместе сходим?

Славя задумалась. Было видно, что ей неловко отказывать, но и что-то ей нужно было сделать.

— Закрой сам, пожалуйста. — наконец, она ответила.

Я улыбнулся и взял отцепленный от огромной связки ключ — Ольга и правда отдала своей заместительнице свою связку.

— Хорошо. Увидимся на ужине.

Девушка ушла куда-то в сторону площади, а я двинулся к лодочному домику. Конечно, был соблазн подсмотреть, куда именно она пошла, но я удержал себя в руках. Захочет — сама расскажет.

Ужин представлял собой... Ужин. Примерно то же самое, что на обед, только с осточертевшим компотом. К тому же только сейчас я понял, что меня ломает от отсутствия компьютера или телефона. Социальных сетей. Да просто интернета, черт побери! Сквозь современного человека ежечасно проходит такое запредельное количество информации, что оказаться без нее просто немыслимо. И все же, я оказался. И теперь регулярно ловлю себя на том, что пальцы сами по себе проскальзывают в карман, ища в нем то, чего там быть не может, и не будет ближайших лет десять. В лучшем случае.

Я вздохнул, прикрыв ноющие глаза руками. Мне нужна книга. В идеале — сложная, но интересная. Чтобы загрузить мозг до нормы. Иначе я начну думать о том, о чем думать не стоит. Например о том, какого хрена меня вообще занесло в эти времена.

— Что-то не так? — на меня посмотрели удивленные глаза. Похоже, вздохнул я слишком громко.

— Славя, солнышко, не знаешь, где тут можно раздобыть учебник по экономике? — я покачал головой. — Я совсем подзабил на подготовку.

И мне будет реально интересно почитать о том, как устроена эта мифическая страна. Судя по тому, что я слышал — тут выстроили какую-то чудовищную альтернативную экономику. Судя потому, что она развалилась спустя семьдесят лет — уж очень альтернативную, правда.

Девушка рассмеялась.

— Попроси у Ольги. Она сама сейчас в университете учится, должно что-то быть. — она задумалась. — Еще в библиотеке много книг, но не знаю, о чем они. Их все равно никто не читает.

Я кивнул. Оно и понятно — кто будет грузить себя учебой на курорте. Только такой извращенец, как я.

— Спасибо за совет, спрошу. — я кивнул девушке, и вздохнул. Все-таки я порядочно устал за день.

Лодочный домик встретил меня тишиной, лунным следом на озере и странным чувством умиротворения. Вздохнув, я аккуратно разложил форму на стуле и столе. Утюга и гладильной доски тут, разумеется, не было, а искать общественную прачечную мне было крайне лень. Так как уже была ночь, и на озере никого не было — никто не мог мне помешать расслабиться перед сном.

Вода была очень теплой, еще теплее, чем вчера, и я расслабился, уйдя глубоко под воду и позволяя телу привыкнуть к теплой воде. Не ванна, конечно, но как же расслабляет. То, что нужно перед сном. Хотя, опять же, ложиться спать с мокрыми волосами...

Вдоволь наплававшись, я все-таки лег спать. Завтра, как ни крути, будет тяжелый день. Мало того, что подготовка к танцам займет в лучшем случае полдня на солнцепеке, так еще и Алису нужно будет уговорить подиджействовать. Все — спать. Я подумаю об этом завтра.

И господи, как же хорошо, что тут еще нет интернета.

* * *

Я проснулся от крика, и только потом понял, что этот крик — мой. Изорванный кусок обшивки, пробивший живот. Самолет, рухнувший в океан и разлетевшийся на ошметки от удара. Дикая, сводящая с ума боль в порванном желудке, почему-то не ослабленная адреналином. Больно. Черт побери, как же больно.

Вздох. Слабый, глубоко вдохнуть не вышло — уж слишком сильно болело под ребрами, там, где еще секунду назад торчал кусок обшивки самолета. Постепенно сердце успокаивалось, и я смог встать. Так, простынь — повесить сушиться, если постирать не выйдет. Мокрая от пота насквозь, выжимать можно. Теперь... теперь — в душ. Душа нет, точнее он далеко. Значит — в озеро.

За ночь оно остыло, но так даже лучше — прохладная вода остудила разрывающуюся голову.

Превосходно. Теперь — переодеться. Белье чистое, форма условно не грязная, время — пятнадцать минут до горна, если верить невесть откуда взявшемуся чувству времени. А теперь — заткнуться и пойти на разминку. Рефлексировать на счет недавней смерти я буду позже. А точнее — не буду.

Зарядка... Алиса, как и всегда, заспана и непонятно, чем занималась всю ночь. Сыроежкин — уныл и грустен, что логично — в первый раз отшили. Упражнения проходили мимо головы, и в голове царила блаженная пост-травматичная пустота, как если бы я хватанул сотрясение. Глаз выцеплял отдельные детали, вроде искусанных ногтей на правой руке Двачевской, но не охватывал картинку целиком.