Призраки прошлого

— Я не скрываю, Олег. Я почти ничего не знаю об этом. Только то, что Гриша был сильно не доволен. Он не рассказывал подробно, но пару раз признался, что это неприятная работа. Он согласился на неё из-за денег.

— Из-за того, что попал в кабалу к Розенштейну?

— Да, Розенштейн имел над Гришей власть. Я не знаю, каким образом это произошло, у них были отвратительные отношения, но Гриша не мог ничего сделать. Поэтому я тебе и говорила раньше: Давид никак не мог убить Гришу, поскольку нуждался в нем, получал за его участие огромные деньги.

— Откуда ты знаешь, какие деньги он получал? — встрепенулся я.

Милана вздрогнула, будто я поймал её на чем-то постыдном, прикусила губу.

— Милана, я так понимаю, ты знаешь, кто убил Северцева?

— Нет-нет, Олег, не знаю, — выдохнула она. — Только могу сказать, кого из списка потенциальных убийц можно исключить. Но кто убил — не знаю. Прошу тебя, перестань заниматься этим делом, — вдруг взмолилась она. — Я боюсь за тебя.

— Ну, уж нет, я подобрался слишком близко. И потом Кастильский сказал, раз я согласился на роль Северцева, значит и его карму принял на себя. И должен раскрутить этот клубок.

— Кастильский? Кто это?

— Местный колдун, экстрасенс, ясновидец. Я к нему несколько раз ходил. После сеанса в каком-то ...э-э-э паноптикуме мне стал являться призрак Северцева.

— Паноптикуме? Психомантиуме?

— Да точно. Не могу запомнить это дурацкое название.

— Господи, Олежек, с каких это пор ты стал верить колдунам? — усмехнулась Милана, взлохматив мне волосы. — Ты же скептик, лихо всех разоблачаешь. Я помню цикл твоих статей о Мессинге. После этого у меня никаких сомнений не осталось, что Мессинг был шарлатаном.

— Не шарлатаном, а просто неплохим мистификатором и фокусником. Но не суть. Я действительно не верил в колдунов и ясновидцев. И Кастильский явно замешен в неблаговидных делах, но впервые ощутил, что у него есть дар, особенная энергетика. Он ведёт себя иначе, чем те колдуны, с которыми я имел дело. Я верю ему.

— Он просто сдирает с тебя деньги, как все остальные. Вот и все.

— Деньги я плачу небольшие. Практически ничего. А советы он даёт полезные. К примеру, сказал, что тебе угрожает опасность, и это выполняется.

— Это случайности. Один раз несчастный случай, потом я сама...

— Нет, малыш. Рядом с тобой находится человек, который хочет завладеть твоей душой. Впрочем, как я понял, душой Верхоланцева тоже. Это не мудрено, он талантливый человек, этого не отнять, особой силой обладает.

Милана рассмеялась, запрокинув голову.

— Господи, Олежек, ну что ты говоришь?! Это так смешно выглядит. Ты скептик, циник. И вдруг — "завладеть душой". Ну не обижайся, зайчик, пожалуйста, — она ласково провела по моей щеке. — Но ты же взрослый человек, как ты можешь верить в подобные глупости?

Я понял, что рассказывать Милане о призраке, которого увидел рядом с Мельгуновым, совершенно бессмысленно.

— Дорогой, ты не обиделся? — она обвила меня за шею.

— Разве я могу обижаться на тебя? — я улыбнулся.

Я уложил её на спину, наклонился, покрывая нежными лёгкими поцелуями грудь, шею.

Внезапно послышался странный шум, будто кто-то ломился по лесу, не разбирая дороги.

Я с неудовольствием оторвался от приятного занятия. Из леса вылетел невысокий парень в лохмотьях, лицо представляло собой единое иссиня-красное месиво. Но я все равно узнал его. Он остановился на краю леса, задыхаясь. Увидев меня, бросился со всех ног, спотыкаясь и падая.

— Помоги, кореш, пожалуйста! — прохрипел он, добравшись до меня на четвереньках.

— Что с тобой, Колян? Кто за тобой гонится?!

— Помнишь, я тебе говорил. Они меня убьют, как остальных!

Он упал мне под ноги, я помог ему встать и потащил к катеру.

— Там, такое, ты не представляешь. Я с трудом сбежал. Всех остальных порешили, — бормотал он. — Жуткая бойня. Если поймают, мне конец. Я единственный, кто сумел сбежать.

Милана в ужасе взглянула на нас, но подала руку, чтобы помочь взобраться в катер.

Сухой резкий звук, будто удар плетью. Колян обмяк и кулём свалился мне под ноги.

Около дерева, метрах в ста от нас, стоял высокий сухопарый мужчина в тёмном костюме. Скорее это походило на форму. Он перезарядил винтовку, прицелился. Быстро взглянув на неподвижно лежащего Коляна, я крикнул:

— Милана, быстро на дно!

Пуля чиркнула по моей щеке, но я с силой толкнул катер в воду, впрыгнул и завёл мотор. На берег высыпало несколько человек в такой же форме, с винтовками.

Мы летели по водной глади под свист пуль, выскочили из лагуны и понеслись к лодочной станции.

— Жива? — спросил я Милану, которая по-прежнему лежала на дне.

Она привстала, села на скамейку и провела рукой по взмокшему лбу.

— Вроде бы, — пролепетала она. — Что это было, Олег?

Я почесал в затылке, кажется, я знал ответ, но решил пока не делать выводов.

Осмотрел катер: в нескольких местах в бортах торчали гильзы. Если бы они пробили мотор, мы бы точно пошли ко дну. Мы причалили к пристани, я помог Милане выйти, прижал к себе.

— Успокоилась, малыш?

Вытащил из-под скамейки пиджак, набросил ей на плечи.

— Отвези меня назад, — тихо попросила она. — Ты же знаешь, я сбежала.

Мы вернулись в больницу, прокрались в палату, она юркнула в кровать и закрылась одеялом до подбородка.

— Молодой человек, что вы тут делаете?! — услышал я вопль дежурной медсестры. — Немедленно уходите! Или охрану вызову!

Я помахал Милане рукой, послал воздушный поцелуй, и вышел в коридор. Прислонившись к стене, глубоко задумался. Охрана палаты точно бы не помешала, те люди, которые пытались нас убить, захотят убрать свидетелей. Наверняка, они нас запомнили. Но к кому обратиться? Верхоланцев в больнице со сломанной ногой, Розенштейн сам завязан в этом деле, а Лифшиц — пешка.

Странное дело, я совершенно не ощущал страха, наоборот рвался вернуться на тот остров, обыскать его, найти разгадку гибели Коляна. Но в первую очередь я боялся за Милану.

Вышел на улице в совершенно раздрыганных чувствах, и направился к трамвайной остановке.

Перед глазами всплыли события прошедшего дня. В последнюю секунду я оттолкнул Верхоланцева, и вся громада операторского крана, тяжеленная камера обрушилась буквально в паре сантиметров от нас, развалившись на куски. Выпавший балласт больно задел по плечу, а платформа краем заехала по ноге Верхоланцеву. Привстав среди обломков, главреж огляделся и весело выругался.

— Твою мать, Верстовский, придётся документы на тебя отзывать.

— Это ещё почему? — удивился я.

— Теперь тебе надо орден за Заслуги перед Отечеством дать. За то, что спас национальное достояние, — он оглушительно расхохотался.

Когда приехала скорая и его погрузили на носилки, он, кривясь от боли, отдавал распоряжения Лифшицу, как отснять эту сцену и, если понадобится, следующую.

Из воспоминаний вырвал звонок мобильника.

— Господин Верстовский, вас хочет видеть господин Кастильский. Если вас не затруднит, заехать к нему. У него есть важная информация для вас, — произнёс жеманный голос.

Я решил зайти к колдуну, разговор с ним всегда успокаивал. Через полчаса я уже входил в знакомый кабинет. Кастильский, мрачно проронил:

— Я хотел вам сообщить, что не только женщине, которую вы любите, угрожает опасность. Я бы сказал, вы даже в большей опасности, чем она.

— Мне стоит уехать?

— Нет, ни в коем случае, вы — единственный человек, который сможет разоблачить негодяев, которые охотятся за вами. У вас есть особая сила, даже большая, чем в Милане Рябининой.

— Господин Кастильский, а если я разоблачу вас? — я бросил ироничный взгляд.

Он усмехнулся.

— Совершенно этого не боюсь.

— Я знаю, вы снабжаете некой аппаратурой своих клиентов, чтобы они организовывали шоу, подобному тому, что происходило в доме Колесниковых.

Кастильский тихо рассмеялся, и его глаза перестали выглядеть, как голубые льдинки. Наоборот, подобрели, лицо посветлело.

— Да, вы правы, снабжаю. И не вижу в этом ничего предосудительного. Вы же не пойдёте в полицию? В сущности, вас там поднимут на смех.

— Призрак в доме Колесниковых — ваших рук дело? — резко спросил я, глядя прямо ему в глаза.

— Я не буду отвечать на этот вопрос. Но Сергей Колесников совершил ужасное преступление, правосудие оказалось бессильным, он не понёс наказания. Не спрашивайте меня, как я об этом узнал.

— Он сделал это ради маленького Вадима, к которому привязался. Я видел, Сергей очень любит мальчика.

— Это Сергей вам сказал? — снисходительно усмехнулся Кастильский. — Вы знаете не все. На наследство дяди Екатерины Максимовой претендовала она, и её сестра Нина. Вернее, не так. Претендовала только Нина, и её маленький сын. Потому что в завещании было указано, что наследство перейдёт Вадиму. Сергей об этом знал.

— Вы хотите сказать, что Сергей подстроил автокатастрофу Нине и её мужу? — воскликнул я.

— По-видимому. Когда Нина не погибла, а стала лишь инвалидом, Сергей довершил дело и маленький Вадим получил наследство, дом, приличный капитал. Вместе с женой Сергей усыновил Вадима. Благодаря этим деньгам Колесников стал директором лицея.

— Он раскаялся в убийстве. И сейчас он нужен жене и детям.

— Господин Верстовский, это прекрасно, что вы готовы по-христиански прощать, но представьте, если бы на месте Нины была женщина, которую вы очень любите? Как в таком случае вы относились бы к её убийце?

Я вздрогнул, Кастильский угодил в самое больное место.

— Так кто же мстит Колесниковым? — мрачно поинтересовался я.

Кастильский промолчал, лишь расслабленно откинулся на спинку кресла.

— Призрак Северцева тоже ваших рук дело?

— Нет. Заверяю вас. Почему он стал являться вам, я не имею ни малейшего представления. У вас образовалась с ним тонкая духовная связь. Он просит вас разыскать его убийцу?

— Нет, он только предупреждает об опасностях, которые грозят Милане. Благодаря ему, я вовремя подоспел, когда она пыталась покончить с собой.

— Это очень странно. Обычно души остаются на земле, когда они хотят найти и покарать своего убийцу. Почему он обратился именно к вам, мне не ясно.

— Григорий Северцев — внук брата моего деда, Фёдора Николаевича. Но я не знал, что у деда есть брат, он никогда не рассказывал об этом.

— Вот как. Иногда троюродные братья порой больше походят друг на друга, чем близкородственные. Как в вашем случае.

— Вы можете помочь, господин Кастильский? Тогда расскажите о беседах с Григорием. Мне будет проще разгадать тайну моей семьи.

— Хорошо. Я дам вам кассеты с записью сеансов. Это против моих правил, но ситуация такова, что вы должны узнать правду.

Он встал и направился к сейфу, достал оттуда несколько кассет и передал мне.

— Я очень надеюсь, вы доберётесь до разгадки раньше, чем Тёмные силы доберутся до вас.

— Господин Кастильский, я хотел кое-что спросить. Если вы разрешите. Можно ли воздействовать на человека какими-то особыми колдовскими чарами, чтобы заставить его сказать какие-то вещи, запрограммировать его на эти слова?

— Безусловно. Только никакого колдовства здесь абсолютно не нужно. Вы начитались шарлатанских книг. Для внушения необходимо владение гипнозом или воздействие психотропными веществами, которые можно подсыпать человеку в еду, питье. Вы считаете, что подверглись обработке?

— Да. Из-за этого Милана чуть не покончила с собой. Я обидел её, она вскрыла себе вены.

— Вряд ли ваши слова стали причиной того, что она захотела свести счёты с жизнью. Для того чтобы испытывать суицидальный синдром, нужна надломленная психика, когда человек находится в пограничном состоянии. Тогда любой толчок может стать причиной трагедии. Вашей вины, думаю, в этом нет.

— Но почему человек, который толкнул Милану на самоубийство, пытался убить Верхоланцева, активизировал свою деятельность именно сейчас?

— Думаю, подошёл срок расчёта с его Хозяином, — объяснил спокойно Кастильский. — За все надо платить. Как это не банально звучит.

— А если он не сможет рассчитаться? Он умрёт?

— Одно из двух, или умрёт, или лишится поддержки Тёмных сил. И то, и другое для него неприемлемо.

По дороге к трамвайной остановке, я размышлял о том, что колдун открыто признался, что действительно продаёт оборудование для вызова призраков. Но даже после того, как он подтвердил мои опасения, я не перестал ему верить. Ругал себя за наивность, но ничего не мог поделать.

Я вышел на остановке, где находился большой крытый рынок. Накупил там инструментов, фонариков и вернулся в дом Колесниковых. Шаг за шагом внимательно обыскал каждую щель, каждый малозаметный бугорок. Пусто! Я испытал ни с чем несравнимое разочарование, как вдруг вспомнил про закрытую дверь в подвале. Теперь никто не мешал её вскрыть.

Я подобрал ключ, замок щёлкнул, дверь медленно отворилась — перед глазами предстала абсолютно глухая стена из кирпича. Я вернулся в подвал, нашёл кирку и решил сделать дыру, но тут же вспомнил про старичка, который живёт в канализации. Я вылез наружу, подошёл осторожно к окну и взглянул в бинокль — странный обитатель трущоб копался в мусорном контейнере. Я вернулся в подвал и разрушил парой взмахов возведённую преграду. Прокрался по коридору и оказался в грязных лабиринтах. Под ногами чавкала грязь, в нос бил невыносимый запах плесени и человеческих отходов всех видов. Из-под ног проворно разбегались крысы, чтобы шмыгнуть в незаметные щели. Их-то я боялся меньше всего.

Свернув в проулок, я обнаружил закрытую металлическую дверь. Посветил фонариком в замок, он показался довольно простым. Вытащив перочинный ножик с большим количеством всяких прибамбасов, быстро отжал "собачку" и вошёл. В отличие от канализационных стоков здесь стоял вполне жилой, даже приятный запах. Я пошарил на стене выключателем, вспыхнула свисающая с потолка на шнуре яркая лампочка.

И тут же радостно понял, что нашёл именно то, что искал. Одна стена представляла собой видеотабло, под которым полукругом располагался пульт управления, выкрашенный темно-стальной краской, справа панель была обведена красной линией, здесь находились тумблеры с пиктограммами, в которых легко угадывались привидения, разряд молнии, огонь. Я понажимал на кнопки, на экран вывелось изображение гостиной дома Колесниковых, а внизу — схема расположения комнат, мебели, техники. Я щёлкнул тумблером с пиктограммой. На схеме отобразилась картинка призрака, джойстиком я подвигал её туда-сюда и нажал кнопку "Пуск", через мгновение на мониторе я увидел бестелесное существо в саване, которое стало очень натурально завывать.

Я с удовольствием поигрался остальными кнопками, полюбовался на возникающие разряды молний, вырвавшиеся языки пламени, которые через пару минут исчезли без следа. Потрясающая система. Из комнаты управления шла дверь в жилое помещение с диваном, столом, холодильником и дощатым шкафом. Все обследовав, я решил покинуть это место, но вдруг услышал чьи-то шаги. Захватив со стола бутылку, спрятался за дверью. И обрушил удар на голову вошедшего с такой силой, что хватило бы на десять старичков, но вошедший лишь охнул, выронив пакет, мгновенно обернулся. Невысокий, худощавый мужчина лет тридцати пяти-сорока, чисто выбритый, в опрятной одежде, совершенно не похожий на опустившегося бомжа. Он мгновенно пришёл в себя и ринулся на меня. Но я мгновенно сгруппировался, подтянув колено. Нанёс резкий удар противнику под дых. Схватил за плечи, шмякнул головой о стену. Парень захрипел, и медленно сполз вниз по стене. Выхватив из брюк ремень, я быстро связал армейским узлом его руки, как учил дед. Обшарив помещение, нашёл бельевую верёвку и упаковал хозяина.