Призраки прошлого

Она что-то поискала в сумочке и выложила передо мной лист гербовой бумаги.

— Ого, орден Мужества! — присвистнул я. — Твой муж — молоток, не обманул. Как он умудрился так быстро все сделать?

— Ему это несложно, — усмехнулась Милана. — В Москву вернёмся, будет вручение.

— "Нет, ребята, я не гордый. Не загадывая вдаль, так скажу: зачем мне орден? Я согласен на медаль. И то не к спеху. Вот закончили б войну, вот бы в отпуск я приехал на родную сторону", — задумчиво процитировал я Твардовского. — Надо же, так мучил дурацкой ревностью и на тебе. Отпустил без скандала, да ещё такой шикарный подарок мне сделал. Спасибо.

— Олег, поверь, это наша жёлтая пресса сделала из него чудовище. На самом деле он добрый, великодушный, даже порой сентиментальный. Он сам пришёл ко мне и сказал, что согласен на развод, оставит мне дом, деньги. Чтобы я не нуждалась ни в чем. И мы по-прежнему будем работать вместе.

— А ты говорила, что он мстительный и злопамятный, сделает все, чтобы ты больше нигде ни у кого не снималась ...

— Он может отомстить, если его до ручки доведут. Станешь мстительным, если о тебе каждый норовит гадости сказать в прессе, или в интернете облить грязью. Наша пресса только этим и живёт, что подогревает интерес обывателей разными сомнительными историями, большей частью выдуманными. Конечно, ему ужасно неприятно.

— Как ты его горячо защищаешь, я начну ревновать, — сказал я с улыбкой. — Тяжело расставаться? Менять привычную жизнь. Может, передумаешь?

— Олег, это нелегко, пойми. Мы так долго были вместе, что называется, и в горе, и в радости. Но я уже решила. И моя жизнь не так уж сильно изменится. Дмитрий уже готовится снимать новый фильм, и со мной, и с тобой. Он показывал мне сценарий. Очень любопытно.

— Нет уж, увольте меня от съёмок. Я здесь так вымотался, что бабки, известность даром уже не нужны.

— И ты будешь меня отпускать на съёмки? — лукаво улыбнулась Милана. — Не побоишься, что я сбегу от тебя? Найду кого-нибудь ещё?

— Если чего и боюсь, то новых поползновений Мельгунова, — абсолютно серьёзно пояснил я.

— Ну, если Розенштейна рядом не будет, он ничего сделать не сможет. Не волнуйся.

Взгляд зацепился за подсвеченную последними лучами солнца мрачную башню маяка, напоминающую догорающий факел. Одно дело я так и не смог решить.

— Олежек, проснись, тебе звонят.

Я схватил мобильник и услышал ликующий голос Влада:

— Олег, мы поняли, как это можно сделать!

— Ты уже уходишь? — с наигранной капризностью спросила Милана.

Я обнял её сзади, мягко поцеловал в шею.

— Мне ужасно не хочется уходить, малыш, но у меня дела. Извини.

— Олег, это не опасно?

Я запнулся, врать не хотелось, но и пугать тоже.

— Думаю, что нет. Обычное дело. Сильно не наедайся, а то растолстеешь, и я перестану тебя любить, — пошутил я.

Я спустился по ступенькам гостиницы в серьёзных раздумьях, не стал брать такси. Дождался, когда постукивая на стыках рельс, подошёл старенький, дребезжащий трамвай, и потащил меня к дому Колесниковых. Подобный неторопливый метод перемещения всегда давал возможность спокойно размышлять и находить нужное решение. Я бездумно рассматривал в окно пробегающие низкие домики из белого камня, чугунные ограды, стройные кипарисы. Этот город стал мне почти родным, я с тоской ощущал, как мне не хочется уезжать.

Дверь открыла Екатерина и, бросив на меня быстрый, изучающий взгляд, тихо предупредила:

— Они в кабинете.

Я рассказал моим гостеприимным хозяевам о Владе, и они любезно предоставили ему комнату в их доме. В случае чего, он мог спрятаться в убежище. Сергей сидел за столом, заваленным схемами, картами. Увидев меня, Влад вскочил с кресла и радостно воскликнул:

— Олег, это гениально просто! Взгляни, — он начал показывать мне на схеме. — Все находится в контейнерах на платформе, к которой прикреплён балласт — вот здесь. Стоит его отсоединить и вся эта конструкция всплывёт к чертям собачьим!

Я взглянул ещё раз на схему, и покачал недоверчиво головой:

— Не верится мне, что вся эта здоровенная махина так легко всплыть может. Там камень, железо, золото, морёный дуб.

— Пластик, Олег! Все это из пластика. На облегчённом металлическом каркасе. Прекрасная имитация, я это выяснил ещё, когда в городе находился, — воскликнул Влад.

— Совершенно верно, — подтвердил Сергей. — Мой друг тоже об этом говорил.

— Да, но придётся нырять, чтобы отсоединять этот как его ... балласт, — пробормотал я растерянно.

— Нет! Это можно сделать автоматически с пульта управления. Аварийное всплытие — ввести определённый код и нажать рычаг. Вот здесь, — объяснил Сергей. — Я расскажу, как это сделать.

— А где пульт?

— Вот этого мы не знаем, — подал голос Влад. — К сожалению.

— Это пульт управления? — поинтересовался я, ткнув в правый угол схемы.

Влад бросил на меня недоверчивый взгляд и протянул:

— Да. А я считал, что ты в этом ни бум-бум.

Я не стал обижаться.

— Я знаю, где он находится. Именно такой, — постучав пальцем по схеме, объяснил я, не обращая внимания на подковырки Влада. — Я видел точно такую панель на маяке.

— Вы были на маяке? — удивился Сергей. — Ах, ну да, любопытство репортёра, — добавил он с иронией.

— Мне было интересно посмотреть внутри, дверь была открыта, я прошёл по лестнице и оказался наверху, — объяснил я смущённо.

— А обслуживающий персонал? Он-то где был в это время? — не поверил Влад.

— Они отошли поесть. Короче говоря, план такой. Проникаем на маяк, вырубаем техников, нажимаем что нужно и вуаля — все всплывёт, люди смогут выбраться.

— Подожди радоваться, есть маленькая проблемка, — удобно расположившись в кресле, пояснил Влад.

— И какая же?

— Если платформа всплывёт днём, то люди, которые уже давно отвыкли от солнечного света, ослепнут. Если ночью — они не разберутся, куда бежать, начнётся паника. Так что думай.

— А сколько нужно времени на то, что бы эта платформа всплыла?

— Два, максимум три часа, — ответил Сергей.

— Значит, надо включить всплытие за пару часов до рассвета. Будет не очень светло, люди привыкнут. И уже не темно, так что все будет видно.

— Но маяк наверняка будет охраняться, — сказал Влад. — Как мы туда проберёмся?

— Да, это точно, может охраняться, особенно сейчас, — задумчиво пробормотал я, уселся на край стола, внимательно рассматривая чертежи. — Если бы можно было забраться со стороны моря. Угнать катер, подплыть сбоку, закинуть верёвку на балкончик вверху... — начал я рассуждать вслух.

— Э, для этого альпинистское снаряжение нужно. А где мы его добудем ночью-то? — протянул разочарованно Влад.

— Я могу вам предоставить, — тихо сказал Сергей. — Несколько лет назад я увлекался, но сейчас, вы сами понимаете, Олег, это не для меня, а продавать жалко. Я думал, Вадик подрастёт, тоже увлечётся.

Я удивлённо поднял на него глаза.

— Нет, этого не может быть.

— Чего не может быть? — проворчал Влад.

— Это же класс! Такая удача! Прямо сейчас и пойдём, до рассвета ещё несколько часов. Мы успеем.

Влад преспокойно сцепил на животе пальцы, буквально вперившись в меня пристальным взором. Я перевёл глаза на Сергея, он тоже как-то странно изучал меня. Повисла глубокая пауза.

— Олег, а зачем вообще все это нужно? — прервал молчание Сергей. — Не лучше ли пойти официальным путём? Вы нашли материалы, неопровержимые доказательства этого бесчеловечного шоу. Влад — свидетель. Зачем рисковать?

— Да, дарагой, я тебе один умный вещь скажу, — имитируя армянский акцент Фрунзика Мкртчяна, произнёс Влад. — Тока ты не обижайся. Ни свою жизнь, ни уж тем более твою, я не променяю на сотню жизней этих ублюдков, которые там находятся. Поверь мне, я поболее тебя там пожил. Большая часть людей там — отбросы. Не нужно им спасение. Они прекрасно там существуют, с бесплатными харчами, койкой и уверенностью в завтрашнем дне, — сделав издевательский акцент на последней фразе, закончил он.

— Влад, какого черта! Я не прошу тебя, чтобы ты участвовал! Только покажи мне, где включить это хреновое всплытие, и ты свободен, — раздражённо воскликнул я. — Отбросы там или нет. Что касается официального пути, то в этом деле замешаны такие большие люди, что, боюсь, все спустят на тормозах. Этот концлагерь под водой будет поглощать все новые и новые жертвы. Влад, ты ведь там погибнуть мог. Забыл? Надо сейчас не о комфорте своей задницы думать, о душе.

— Дурак ты. Если идти, так вместе. Я тебя просто отговорить хотел от этой затеи. Но если ты такой упрямый осел, то одного тебя я не отпущу. И не надейся. Если судьба сдохнуть, то, по крайней мере, выполняя благородное дело. Может нам орден дадут. Посмертно.

— Влад, хватит кривляться. Или идёшь, или нет! — теряя терпение, прорычал я.

— Я пойду с вами, — тихо проговорил Сергей. — Вы можете не справиться там, на маяке.

— Нет, Сергей, вы не пойдёте. Все. Точка. Покажите нам снаряжение, объясните, как пользоваться и все. Ваша миссия закончена. Вы и так сделали очень много.

Сергей нахмурился и проговорил:

— Сейчас принесу вам оборудование. Наверно, лучше пойти в подвал, потренироваться.

Мы спустились в подвал, куда Сергей притащил рюкзаки и кучу снаряжения, доходчиво объяснил, как всем пользоваться. Я перебирал верёвки, зажимы, "кошки", ощущая невыносимую тяжесть на душе, возникло искреннее желание сказать: "Да пошло все в задницу, на хрен все это нужно. Пойдёте лучше спать".

— Чего приуныл, паря? — хлопнув по плечу, спросил Влад. — Никогда таким добром не пользовался?

— Пользовался, — хмуро ответил я. — Когда учился в МГУ, в походы ходили, по горам лазил.

— У, расскажешь потом? — насмешливо протянул он, не поверив мне.

Я промолчал и углубился в рассматривании страховки.

— Ну что, все понятно? — поинтересовался Сергей.

— Да, спасибо. Пошли, Влад, надо торопиться, до рассвета два часа осталось.

Мы уложили снаряжение в рюкзаки, и я подтолкнул Влада к входу в канализацию. Он удивлённо взглянул на меня, но подчинился. Мы прошли длинную кишку коридора и оказались в грязном, вонючем туннеле. Влад поскользнулся и чуть не спланировал носом в лужу, от которой несло чем-то на редкость тошнотворным.

— Какого хрена мы здесь пропёрлись? — раздражённо пробурчал он. — Сейчас темно, прошли бы спокойно поверху.

— За мной Розенштейн шпиков приставил, наверняка они круглосуточно за домом следят, — объяснил он.

Влад покрутил пальцем у виска и ехидно спросил:

— Мания преследования у тебя уже образовалась?

— Дурак ты. Я подслушал разговор Розенштейна с его подручным, Рахметом.

Влад замер и переспросил:

— Ты слышал разговор с Рахметом? И как же ты жив-то остался? Это ж наиглавнейший мерзавец среди всех, полный отморозок. Не дай Бог к нему в лапы попасть.

— Они не знали, что я их слышу. Ладно, пошли.

Мы вылезли наверх, в глухом дворе-колодце и быстро перебрались на берег моря. На тёмных волнах покачивались лодки, катера, прикованные цепью к причалу. В будке смотрителя не горел свет, он спал. Я перекусил цепь на одном из катеров, мы залезли, завели мотор, который неожиданно громко зафырчал.

— Черт, надо было лодку брать, — прошипел раздражённо Влад. — Весь город перебудим.

— Ну и сколько мы бы на ней гребли? — с иронией спросил я.

Влад заткнулся и молча уселся на скамейку, сложив руки на груди. Через несколько минут перед нами из скалы, будто доисторический колосс выросла чудовищная махина маяка. Мы выбрались на берег, привязали катер и направились к конечной цели нашего путешествия. Я взглянул на отвесную стену, уходящую в невидимую высь, и мне стало нехорошо на душе.

Влад вытащил арбалет с якорем, выстрелил — с громким свистом верёвка, разрезая воздух, ушла вверх. Прикрепив к подошвам ботинок "кошки", Влад довольно резво начал восхождение, я только позавидовал его прыти. Через некоторое время под ноги упала верёвочная лестница — Влад облегчил мне задачу. Я поплевал на ладони, и поставил ногу на первую ступеньку, решив, что мгновенно окажусь наверху. Но не тут-то было, даже по лестнице забраться оказалось очень трудно, она будто намагниченная прилипала к неровной каменной кладке маяка. Какого дьявола я ввязался в эту бессмысленную авантюру? Вместо того чтобы лежать сейчас в постели с роскошной женщиной, я решил сломать себе шею, забираясь на грёбанный маяк.

Я взял себя в руки и стал подниматься, вначале медленно, потом все быстрее и быстрее. Только не смотреть вниз! Сергей предупреждал, иначе привет, свалишься. Добравшись до балкончика, я лихо впрыгнул на бетонную площадку и гордо взглянул на Влада, который лишь насмешливо ухмыльнулся демонстрации моей удали. Мы осторожно прокрались внутрь, поднялись по крутой лестнице, прижимаясь к стене. Сверху доносились голоса, кто-то лениво переговаривался — значит, персонал на месте. Влад показал знаком, что пойдём первым, как мы и договорились.

Люк распахнулся, Влад с диким воплем ворвался внутрь. Я залез за ним, на меня смотрели две пары перепуганных до смерти глаз. Влад стоял у стены, угрожающе наставив пистолеты на двоих субтильных парней в синих халатах. Они испуганно подняли руки и даже не сопротивлялись, когда я их связывал. Усадив их у стены, я выглянул в окно. Внизу, во тьме, словно гирлянда на новогодней ёлке перемигивалась россыпь весёлых, разноцветных огоньков, спускаясь почти до самого залива, и отражалась там, как в зеркале.

Влад начал колдовать над панелью, а я обвёл глазами помещение, и мне пришла в голову, как мне показалось, гениальная мысль. Вытащив из рюкзака топорик, я поднялся по лестнице, закреплённой на стене, к оборудованию и начал аккуратно обрубать металлические крепления, которые росли из здоровенной тарелки.

— Эй, ты чего там делаешь? — подняв глаза на меня, поинтересовался Влад.

— Ничего. Работай, работай, — успокоил я его.

— Смотри, ничего не сломай там, — шутливо предупредил он, углубившись в хитросплетение кнопочек, тумблеров, рычажков, светящихся индикаторов.

Обломав все, что торчало, я принялся крушить крепления, на которых держалась антенна, она пошатнулась и свалилась набок.

— Все готово! — возвестил Влад.

Я спрыгнул вниз и подошёл к нему. Влад торжественно поднёс руку к рычагу, опустил его и в ту же секунду нас оглушил невыносимо громкий звук сирены. Мы испуганно переглянулись. Но тут же я понял, шум исходил не из маяка, а снаружи. Я выглянул и с облегчением увидел проходящий на горизонте красавец-теплоход с ярко горящими иллюминаторами, периодически издававший душераздирающий гудок.

— Идиоты, — облегчённо вздохнул я. — Весь город перебудят. Пошли отсюда.

Влад подошёл к окну, выглянул вниз и начал спускаться по верёвке. Я последовал за ним, спрыгнул на землю. Вдруг кто-то жёстко схватил меня сзади и заткнул рот. Я начал извиваться, пытаясь вывернуться, но силы были явно не равны. Краем глаза я увидел темнеющую фигуру, которая держала Влада. Нас грубо запихнули в машину, она снялась с места, и резко завернув, набрала скорость, но буквально через несколько минут затормозила, дверь распахнулась, и голос с кавказским акцентом произнёс: