Призраки прошлого

— Так, Олег, сейчас быстренько снимем выстрел, а потом с Миланой будем репетировать. Стрелять будешь прямо в камеру. Давай, попробуй, — произнёс Верхоланцев.

Я посмотрел на Кирилла, который с таким мрачным видом ковырялся в камере, будто после окончания съёмки его расстреляют. Я вскинул револьвер, нажал спусковой крючок, раздался щелчок.

— Отлично. Олег, а ты хорошо стреляешь? — поинтересовался Верхоланцев.

— Неплохо, — пожал я плечами

— Значит так. Тебе дадут сейчас револьвер с настоящими патронами, а ты выстрелишь рядом с камерой. Ага, вот в ту мишень. Видишь на стене? Лиля, подаёшь реплики. Олег, помнишь хорошо, у тебя с Мельгуновым ссора. Ты пытаешься сдержаться, потом выхватываешь револьвер и быстро стреляешь в мишень. Понял?

Я краем глаза заметил побледневшего Кирилла, который не сводил напряжённого взора с нас. Проверяет что ли главреж меня? Хочет понять, мог ли я убить Милану, если бы захотел? Я спокойно, не показывая вида, взял из рук техника другой револьвер, откинул барабан и внимательно осмотрел патроны. Почувствовав на затылке чей-то взгляд, быстро оглянулся — Милана нахмурившись, наблюдала за нами, но заметив мой взгляд, быстро отвела глаза. Вместо того чтобы разволноваться, я наоборот обрёл абсолютно ледяное спокойствие. Такое спокойствие, которое помогало мне всегда в опасных ситуациях. Я включил по заказу контроль над собой. Не внушая себе мысль, что повода для беспокойства не существует, просто не понимая, что есть хоть какой-то риск.

Лиля встала за камерой и стала начитывать реплики по тексту сценария. Я усмехнулся, когда перед мысленным взором всплыла насмерть перепуганная физиономия Мельгунова. Я увидел его так ясно и чётко, будто он вновь стоял передо мной.

— Он будет любить тебя, Белла, будет верен тебе, — монотонно прочитала реплики Лиля.

— Лжёшь, мерзавец! — мне удалось изобразить ярость.

— Ах, это неправда? — подала голос Лиля.

Вместе с прогремевшим с невероятным грохотом выстрелом, из ствола вырвалась яркая вспышка света, и все заволокло облаком порохового заряда. Кажется, пиротехники переборщили.

— Замечательно, — сказал Верхоланцев. — Теперь тоже самое будем снимать. Ты готов, Кирилл? — спокойно поинтересовался он.

Кирилл, без кровинки в лице, только еле заметно кивнул. Я извёл всю обойму, зарядил новую. Эта игра начала меня забавлять. Я не мог понять, кого испытывал главреж, меня или своего главного оператора. Я изрешетил весь центр мишени, извёл пару обойм, и только после этого Верхоланцев остался доволен. Кирилл еле стоял на ногах, и глотал лекарство. Лиля выглядела не лучше. Мы потратили на съёмку пятнадцати секунд экранного времени три часа.

— Молодцы! — воскликнул Верхоланцев, наконец. — Олег, иди отдохни. Кофе выпей. Руки не дрожат? Отлично.

Я проходил мимо Миланы, она вдруг на мгновение остановила меня и прошептала:

— Олег, мне надо тебе сказать кое-что. Приходи в бар, по коридору налево.

Она поправила причёску, улыбнулась и отпустила мою руку. Спокойствие оставило меня мгновенно. На самом дне души затрепетала тревога, заставив подкоситься ногам. Что Милана хотела мне сказать? Я ринулся в конец коридора и чуть не сшиб с ног тщедушного паренька в спецовке, который с большим трудом остановив меня, сунул что-то в руку и исчез. Я остановился, как вкопанный, открыл ладонь и увидел маленький футбольный мяч с защёлкой — флешку. И тут же память воскресила слова незнакомца: "Миша передал тебе. Никому ни слова". Я сунул флешку в карман и свернул к бару, мысли распались, как бусинки из лопнувшей связки. В помещении было полутемно, лампы с длинными жёлтыми абажурами бросали тёплый, рассеянный свет на круглые столики из чёрного, лакированного дерева, и низкие кожаные диванчики. Я не успел опуститься на один из них, как рядом мгновенно склонился подобострастный официант.

— Кофе, — коротко бросил я.

Я уже привык к подобному обслуживанию. Милана возникла в дверях через пару минут. Улыбнувшись села напротив, ласково провела пальчиком по моей руке. Я напряжённо взглянул на неё.

— Олег, я хотела тебе сказать... — начала она. У меня сжалось сердце от тревоги. — Я решила уйти от него. Но при одном условии. Это произойдёт только после окончания съёмок. Ты согласен?

— Разумеется! — я выдохнул с облегчением. — А почему не сейчас-то? Что изменится?

— Есть время подумать, — тихо проронила она.

— Ты точно не решила?

— Уже решила. У тебя есть время подумать, — повторила она, сделав акцент на местоимении "тебя". — Знаешь, Олег, он очень добрый и хороший друг, отзывчивый, готов последнюю рубашку отдать. Поедет в четыре утра в аэропорт, сам, если кого-то нужно привезти. Но он ужасный враг, мстительный и злопамятный. Ты должен осознать до конца на что идёшь, — закончила Милана так грустно, что мне захотелось взвыть от тоски.

Я вспомнил потерянный вид Кирилла. Он не боялся потерять работу у Верхоланцева, он боялся потерять все, если главреж бы стал его врагом.

Глава 17. Ради друга

Я прополз пару метров, и, сдвинув вентиляционную решётку, взглянул вниз. Послышались шаги. Точно по расписанию, как и обещал Мишка! В конце коридора показалось двое охранников и Влад между ними в кандалах, звеневших при каждом его шаге. Они шли медленно и, когда поравнялись со мной, я осторожно выпрыгнул за их спинами, и со всей силы приложил одного из стражей куском водопроводной трубы. Охранник охнул, согнулся пополам и рухнул, как подкошенный. Второй обернулся, перебросил автомат, но ничего не успел сделать. Точный удар в нижнюю челюсть вырубил его, как и первого. Пока они барахтались на полу, я схватил с пояса одного из них ключи, отомкнул кандалы Влада и толкнул его в ближайшую дверь.

Мы оказались в тёмном помещении, напоминавшем заброшенный просмотровый кабинет врача, валялись разбитые баночки, пузырьки, шприцы, металлический стол в бурых пятнах крови. В углу были свалены ящики, по ним я взбежал наверх, отодвинул незаметную панель и махнул Владу. Он быстро подтянулся наверх, я последовал за ним. В длинном, узком коридоре я уверенно свернул вправо, прополз чуть дальше, выпрыгнул на площади, где посредине возвышалась шахта лифта. Стеклянные двери медленно раскрылись, площадка тронулась, поднимая нас все выше и выше. Сквозь стеклянные двери лифта я наблюдал красоты подводного города — небоскрёбы, залитые огнями, вывески с неоновой рекламой, и пожиравшую все это великолепие морскую жизнь: извивающиеся ленты водорослей, разноцветный экзотические полипы, причудливой формы кораллы. Лифт остановился, я потащил Влада за собой. Он пару раз удивлённо взглянул на меня, но не решился спросить. Это меня устраивало.

Мы проникли в полутёмный коридор, на стенах которого тускло светилось аварийное освещение. В нос ударил жуткий смрад. Я толкнул дверь, и вдохнул с удовольствием свежего воздуха, пропитанным запахами моря, зелени.

— Так это не по сценарию?! — наконец, выдавил из себя Влад. — Куда ты меня тащишь, твою мать!

— Заткнись, времени мало.

Я потащил Влада к берегу, где покачивалось утлое судёнышко, катерок, который я заранее пригнал сюда. Забравшись в него, я включил мотор и направился к выходу из ущелья — узкой щели между высоченными утёсами. Я хорошо изучил это место, здесь на моих глазах погиб Колян.

— Нет, ну какого дьявола ты меня спас! — разозлился Влад. — Ты представляешь, что с нами будет!

— А ты очень хотел сдохнуть? — поинтересовался я с иронией. — Ну-ну. Жить, знаешь, все-таки лучше.

— Все равно поймают меня, только мучить будут сильнее, — вздохнув, ответил Влад, бездумно уставившись на раскинувшуюся перед нами гладь моря, отливавшую золотом под лучами закатного солнца.

— Не поймают. Я тебя так спрячу, что никто не найдёт.

— Как ты узнал-то про все? — уже спокойней спросил Влад. — Ты же себя подставил.

— А, племяш твой, Мишка, попросил тебя выдернуть. Он все и организовал. Дал мне схемы, время сказал. Ну и так по мелочи. Сделал так, чтобы это место не показывали пока, если все пойдёт по плану, никто моего отсутствия не заметит.

Лодка мягко врезалась в берег, поросший кустарником, сквозь который просвечивало шоссе. Я довольно усмехнулся, заметив маячивший невдалеке золотистый "Лексус".

— А чего сам-то решил? — спросил я, пожимая руку Левону, который поджидал нас.

— Прикольно, — улыбнувшись, ответил он. — Будто в детективном сериале поучаствовал. Ну, садитесь. Куда прикажите?

Через десять минут Левон остановил тачку на заднем дворе, который выходил на заброшенный пустырь. Когда Левон уехал, я вывел Влада к незаметному входу в канализацию и открыл люк.

— Залезай! — весело приказал я.

Влад с отвращением заглянул в чёрную дыру, передёрнулся, но осторожно начал спускаться. Я спрыгнул вниз, прямо в вонючую жижу, не обращая внимания на чавкающую под ногами грязь, уверенно прошёл по коридору.

— Ты хоть скажи, куда идём? — пробормотал Влад.

— Увидишь, — отрезал я.

— А что, доехать не могли туда?

— Не ной. Так надёжной. Скоро придём.

Мы свернули в коридор, который вывел нас к заветной двери. Здесь жил Пётр Максимов, пока я не обнаружил его жилище. Когда мне удалось его разоблачить, его хорошо оборудованную норку я решил использовать. Открыв дверь ключом, я тихонько подтолкнул Влада внутрь.

— Вот тебе хоромы царские, — величественным жестом обведя комнатку, произнёс я. — Здесь спальня, столовая. Холодильник со жратвой и телек.

— А это чего? — спросил Влад, махнув на стену с видеомониторами. — Пульт видеонаблюдения?

— Да, вроде того. Был когда-то. Но я все демонтировал. Теперь только как элемент декора, — объяснил я. — Ну ладно. Поживёшь пока здесь. Пока я все не закончу.

— А зачем ты все-таки меня спасал?

— Ну, поможешь мне весь этот бардак уничтожить?

— Ты спятил?!

— Ну, как хочешь. Тогда жди, пока я сам все не закончу, — махнул я рукой.

— Слушай, я помогу всем, чем смогу. Но пойми, это ж немыслимо! Во-первых, там куча людей. Их же вывести надо! Во-вторых, ну зачем же уничтожать. Это ж использовать можно. Классная штука.

— Другого нет пути, Влад, — ответил я твёрдо. — Людей надо вывести, все уничтожить. Затопить, или взорвать системы обеспечения. В общем, я пока не придумал окончательно. Мне возвращаться надо. Иначе Мишку подставлю.

Влад устало опустился на кровать, закрыл лицо руками. Его затрясло мелкой дрожью, передёрнуло. Я присел рядом, обнял.

— Ну чего ты, все позади уже.

— Спасибо тебе, — послышался его голос, похожий на стон.

— Ну ладно, — проронил я, вставая. — Я пошёл. Отдыхай. Только сильно не напивайся. И никуда — ни ногой. Понял?

Я вернулся тем же путём, вылез на заброшенном дворе и оказался на улице. Около тротуара был припаркован обшарпанный жигулёнок местного таксиста, который привёз меня в этот город.

— Экипаж подан, сэр! — воскликнул радостно он, заметив меня.

Я пожал ему руку, которую он с таким удовольствием затряс, будто его миллионом баксов одарили.

Старая колымага, подпрыгивая на ухабах, довольно резво неслась по улицам городка, мы вихрем домчались до берега, где меня поджидал катер. Я вернулся на остров, пробрался к заветной двери, спустившись вниз, быстрым шагом направился к месту казни — круглой площади, посредине которой были установлено несколько эшафотов с виселицами на разной высоте. Стеклянный, полукруглый потолок поддерживали мраморные колонны, с отливающими позолотой капителями. Это место явно играло раньше совсем другую, гораздо более приятную, роль в жизни таинственного города. Там меня поджидал мой друг. Я прокрался к колонне и осторожно выглянул. В толпе маячил молодой человек с фотоаппаратом, одетый в клетчатый пиджак и щегольскую шляпу Борсаллино с шёлковой лентой. Я подал ему знак, он придвинулся ко мне, зашёл за колонну, мы обменялись пиджаками и через минуту я уже гулял в толпе. Мишка должен был взять крупным планом моё лицо и все в ажуре. Будто я никуда отсюда не выходил.

Я оглядывал разношёрстную толпу скучающих зевак, мужчин и женщин, для которых этот город стал тюрьмой. На их бледных, из-за отсутствия солнечного света, лицах отражалось удивительное безразличие к чужой судьбе, они лишь с интересом бросали нетерпеливые взгляды на эшафот, и это не казалось актёрской игрой. Им действительно хотелось увидеть публичную казнь, они жаждали стать частью мерзкого зрелища. Стоит ли спасать этих людей, которых пригнали сюда, как стадо баранов? Я буду рисковать жизнью ради этой бесформенной, серой массы? Никто из них даже спасибо не скажет мне. Скорее разозлится из-за того, что я лишил их кормушки, которую им здесь предоставили, пусть убогую и жалкую, но постоянную. То, что их в любой момент могли убить, вряд ли их волновало. В голове настойчиво закрутились слова песни Макара:

А причину искать не надо

Просто любят бараны стадо

Ну а то, что в стаде их режут

Так это ж не всех, так это все реже...

Стало противно на душе. Я постарался столкнуть чувства в самую глубину подсознания, чтобы эмоции меня не выдали, сделал вид, что раздражён из-за задержки, бросил взгляд на часы. Потом на пустой эшафот. В толпе ходили копы в чёрной форме, они несколько раз продефилировали мимо меня, но я оставался абсолютно спокоен. Толпа заволновалась, загудела, я удивлённо огляделся и похолодел, заметив двух охранников с парнем в кандалах. Они подошли ближе, и я выдохнул — это был не Влад. Я узнал его — один из нашей группы, Валька, изображавший Джона Карпентера. Он работал уборщиком в баре Влада. Черт, устроители этого гнусного шоу не стали отменять казнь из-за отсутствия одного объекта, быстро подыскав другой. Группа подошла ближе, Валька еле тащил ноги, понурив голову.

Я быстро нашёлся, выдвинулся ближе, чтобы сделать несколько снимков, пытаясь усмирить предательскую дрожь в пальцах. И вдруг перед мысленным взором совершенно отчётливо вспыхнул мой собственный кошмар, когда приснилось, что меня хотят повесить. На мгновение я очутился на месте несчастного Вальки и содрогнулся, мучительно забилась в голове мысль — даже если я спасу его, рискуя жизнью, все равно эти мерзкие представления будут раз за разом повторяться и повторяться.

Валька спотыкаясь, медленно поднялся по деревянным ступеням на эшафот, где его ждал палач, совершенно неприметной внешности, его лицо выражало удивительное безразличие, как бывает у тех, кто занят на нудной, рутинной работе, когда полностью атрофируются любые эмоции. Он накинул верёвку на шею Вальки, тот вздрогнул, в отчаянье бросил взгляд в толпу. Я оглядел зрителей. Все ли они понимали, что это вовсе не игра, страшная реальность? И каждый мог оказаться на месте несчастного, но никто не сдвинулся с места.

— Не раскисай, Верстовский, — услышал я голос Разумовского.

Я выругался про себя, и сделал вид, что у меня кончилась плёнка, достал новую кассету из кармана, начал деловито менять. Когда поднял глаза, все уже было кончено. Уняв дрожь в пальцах, я сделал финальный снимок, и покинул это мерзкое место. Ноги пронесли мимо заведения, который раньше держал Влад. Я отправился в стриптиз-баз. Девушка ослепительной внешности, блондинка с длинными ножками, безупречной линией бёдер и аппетитной попкой крутилась около шеста. Я присел в глубине, мне хотелось напиться, разбить камеру с размаха об стену. Но лишь сделал вид, будто с интересом наблюдаю шоу, хотя не мог отогнать видение молящих о помощи глаз Вальки. В любой момент я сам могу оказаться на его месте. И мне никто не поможет.