— Не отвлекайся! Значит минут через десять на нас "нападут" грабители, но мы с Руди этого не увидим: будем без сознания валяться на дороге. Ну а тебя они похитят и унесут в свой лагерь. Не смей сопротивляться, поняла?

— Что еще за похитители? Что еще за лагерь? — Непонимающе мотала головой Жрица.

— Значит так! Либо ты мне доверяешь и делаешь как я сказала, либо сама завоевывай сердце этого солдата.

— ... Я поняла. — После короткой паузы решилась она. — Не буду сопроивяться. Что дальше?

— А дальше Руди пойдет тебя спасать и побьет плохих парней. А теперь главное: ни в коем случае не вставай на ноги. Скажи, что тебе дали понюхать какую-то гадость и теперь у тебя тяжелая голова, а ноги вообще не двигаются.

— Зачем?

— Что значит "зачем"? Чтобы наш бравый герой на руках нес спасеную Жрицу конечно же!

— На руках? — Немного порозовела Лора.

— На руках, на руках. Ну а когда вы выйдете на дорогу, не забудь поблагодарить своего спасителя.

— Конечно. — Кивнула она.

— Нет-нет-нет. "Спасибо тебе огромное" не подойдет.

— Но что тогда?

— Поцелуй конечно же.

— Почелуй?! — А теперь она покраснела.

— Ага. Нет, не в губы, в щеку. Хм... Он брился? — Я бросила взгляд на скачущего впереди нас парня. — Брился. — Кивнула я. — Поцелуешь его в щеку и скажешь спасибо. Поняла?

— Но. Я же... — Тут я занесла руку для очередной пощечины. — Я поняла! Сделаю!

— То-то же. — Довольно произнесла я и опустила руку.

План прошел как по маслу: когда мы проезжали мимо места засады, я быстро создала увесистый шарик тьмы у затылка Руди и хорошенько им его тюкнула. Парень ожидаемо повалился с лошади в дорожную пыль, а я последовала за ним. Нет себя я бить не собиралась, просто закрыла глаза и расслабила тело. Лежу себе на дороге и слушаю, как Лору похищают. Последняя выкрикивала что-то изстандартного арсенала: "спасите", "помогите", "не делайте этого"... Скучно. Но вот ее утащили в лес и все стихло. А еще через пару минут очнулся и Руди.

— Юки! Юки!! — Потряс он меня за плечи, и я "неохотно" открыла глаза.

— Ч-что? Где? Что случилось?

— Лору похитили.

— Что?! — Тут же подскочила я, но немедленно шватилась за голову и со стоном повалилась обратно.

— Ты как?

— Похоже сотрясение мозга. Ничего страшного, минут через двадцать пройдет, я же маг. Но тебе придется спасать ее одному. Ну или продержись, пока я не приду.

— Ты уверена, что в порядке?

— Иди уже! Мало ли что они с ней сделают! — Парня как ветром сдуло.

Убедившись, что он действительно убежал в лес, я прекратила изображать умирающую и прихватив пару яблок из седельных сумок присела у ближайшего дерева и аппетитно захрумкала фруктами. Интересно, он бандюганов прикончит, или просто побьет? Хммм, хороший вопрос. Будь он обычным инквизитором, то скорее всего прикончил бы, но ведь там будет светлая жрица, а она вряд ли допустит, чтобы пролилась кровь этих бедных, невинных, вынужденых бандидствовать от плохой жизни...

— А вот и вы! — Улыбнулась я, когда из леса вышел Руди, несущий на руках явну смущающуюся девушку. — Они хоть и не пропадали слишком долго, но за это время я успела собрать лошадей, которые разбрелись кто куда, и сложить скромненький костерок.

— Юки, дай что-нибудь мягкое, Лора ходить не может: ее какой-то дрянью накачали.

— Да, конечно! — Интересно, он понимает, какой бред несет? Светлую жрицу какой-то длянью накачали? Ага, ту, кто неизлечимые болезни исцеляет и смертельные раны заживляет... Когда я отвернулась, чтобы достать что-нибудь помягче, за спиной вдруг стало на удивление тихо, а потом...

— Спасибо. — Как-то смущенно произнесла Лора. Повернувшись, я увидела, что они оба отвернулись в разные стороны, а лица этих двоих были похожи на помидоры.

— Вот, присаживайтесь, принцесса. Что там с похитителями?

— Да ничего: отделал их так, что они больше никого похищать не будут. — Отчитался Руди.

— Молодец! — Тут ты прав, насчет похищений: с одним имперским золотым они все могут зажить нормальной жизнью. Если конечно правильно распорядятся деньгами.

— А с тобой как?

— Да все отлично, как видишь. Хотела за тобой пойти, но поскольку магии я тут не почувствовала, решила, что ты и сам справишься.

— Магии нет? Но как они тогда нас вырубили? И почему забрали только Лору?

— Какая разница? Все хорошо, что хорошо кончается. — Не задавай ненужных вопросов, парень. — Кстати а что это вы такие красные?

— А? Ну... Ничего мы не красные! — Он тут же забыл о каких-то там похищениях.

— Как скажешь. Ладно, думаю мы тут на ночь останемся. Руди, помоги мне обустроить ночлег.

— Да, конечно.

А на следующий день мы выехали на довольно приметную территорию: тут недавно шла война, так что все деревни, которые мы проезжали были либо разрушены, либо просто необитаемы. Этот отрезок пути был самым ненаселенным, и мы планировали его преодолеть как можно быстро, и все же территория, которую затронула война была большой, так что нам пришлось провести несколько ночей на безлюдных землях. Все это время мои спутники были угрюмы и молчаливы, несмотря на то, что чувствовалось, что их отношения сдвинулись с мертвой точки.

— Слышала, это темная жрица постаралась. — Сказала я, устраиваясь на ночлег. — Ну и скотина же она: никого не пощадила. Ни детей, ни стариков... — Протянула я, наслаждаясь пейзажем и всем телом впитывая эманации смерти и горя. Прекрасное место!

— Нет, она не такая! — Тут же встрепенулась Лора.

— Ах да, вы же вместе росли. Ну... В детстве она может и была другой, но Темный извращает суть человека. — Сообщила я, услышав смешок в глубине сознания.

— Это не Темный...

— Да? А кто же тогда?

— Это... — И замолчала.

— Лора.

— Хм?

— Я не собираюсь лезть к тебе в душу, или вытягивать из тебя информацию. — Начала я, наблюдая как Руди собирает дрова в далеке от нас. — Просто знай, что если тебе надо выговориться, я всегда готова выслушать. Не обещаю, что все пойму, но слушать я умею.

— ... Спасибо. — После долгой паузы ответила она. Ну а через несколько дней, когда мы наконец покинули зону военных действий и последний раз ночевали под открытым небом...

— Юки. Юки!

— Мхм? — Я уже почти заснула, когда Лора стала шептать мое имя на ухо.

— Ты не спишь?

— Уже нет. — Пробормотала я, поглядывая на луну. Ого, самая середина ночи. — Ты чего не спишь?

— Не могу уснуть.

— Сочувствую. — Ответила я, и перевернулась на другой бок.

— Юки, мне надо с тобой поговорить.

— Ну что еще?

— Я... Я... Я хочу, чтобы ты знала правду. Я не могу больше тебя обманывать.

— Обманывать?

— Ты столько для меня сделала... Не отрицай! Даже если ты так не считаешь, само твое присутствие для меня очень много значит. Поятому ты должна знать.

— Знать что?

— Знать, что случилось много лет назад. Знать, как родились темная и светлая жрицы.

— ... Ну если ты хочешь рассказать... — Протянула я, устраиваясь поудобнее. В принципе я и так все знала, но во-первых мне было любопытно что по этому поводу думает Лора, а во-вторых Юки этого знать не могла, так что надо изображать интерес.

— Да, хочу. — Кивнула она. — Понимаешь... Я... Ну...

— Говори четко и ясно! — Немного прикрикнула я.

— Да, прости. Просто мне трудно вспоминать о тех событиях, не говоря уже о том, чтобы делиться ими с кем-то. Я... В общем я не всегда была светлой жрицей. — Наконец призналась она.

— Это как?

— Сначала я была темной жрицей. отом стала светлой...

— Так, я ничего не понимаю. Может сначала? Время у нас есть.

— Да, пожалуй так будет понятнее... — Некоторое время девушка молчала, а потом начала. — Мои самые ранние воспоминания это воспоминания о темнице. Или тюрьме. Я не помню очень четко, помню лишь постоянный холод и боль в запястьях: на них были надеты металлические обручи, крепящиеся к стене над моей головой толстыми цепями. Я тогда вообще ничего не знала, даже своего имени вроде не помнила. Разве что слышала, как мои охранники, которые еду приносили, пару раз называли меня темной жрицей. Я тогда понятия не имела что это такое, хорошо ли это, плохо ли? Да что там, я даже не знала, есть ли мир за стенами моей темницы. Тогда япросто существовала. От пайка к пайку. Наслаждалась короткими моментами, когда цепи ослабляли и я могла шевелить руками, чтобы поесть. И думала, что так и должно быть. Что такая жизнь — естественный порядок вещей. Наверное поэтому я никогда не плакала, не просила выпустить. Просто молча сидела и дожидалась очередной порции еды. Я не знаю, сколько длилось такое состояние, но в один действительно прекрасный день все изменилось. Тогда ко мне в комнату вошла девочка. Моего возраста, с красивыми, молочного цвета волосами и чистой одежде. На фоне света из коридора она выглядела как ангел. — Лора улыбнулась. — Вот только повела она себя совсем не по ангельски: как только она меня рассмотрела, то тут же подняла такой шум и гам, устроила такой скандал всем, находящимся поблизости, что единственное, чего я хотела, это заткнуть уши. Ох, как же она разоралась тогда... Она говорила, чтобы меня немедленно отпустили, что такое обращеие возмутительно, и что не важно, кем может стать ребенок, но заковывать его в цепи нельзя. А под конец она вообще заявила, что если меня не отпустят, то она поселится рядом со мной. И это все, даже не перебросившись со мной единым словом! А вдруг я была бы буйной? Кусалась? Ей было наплевать... В конце концов с меня все-таки сняли эти ставшие родными металические обручи.

Потом... Потом она повела меня к себе, и я наконец узнала, что за стенами темницы действительно существует мир. Я увидела небо, солнце, деревья, красивые здания. Девочка чуть ли не силой затащила меня к себе в комнату, помыла меня, выдала нормальную одежду. А потом несколько месяцев возилась со мной, как с ребенком: терпеливо объясняла элементарные вещи, показывала все, что могла показать, научила читать, считать, писать. Она... Она оживила меня: у меня появился интерес к окружающему миру, появилось желание что-то делать, познавать новые вещи. Мы не одружились, нет. Это было что-то другое, что-то большее. Юхи стала частью меня. Ближе семьи, которой я никогда не знала, ближе кого бы то ни было. Мы играли, учились, проказничали. Меня в монастыре откровенно не любили и даже не пытались это скрыть, но мне было все равно, ведь у меня была Юхи. А потом... Потом она рассказала мне кто такие Жрицы. Рассказала про темную и светлую, про то, кому они служат, и какова их судьба. Рассказала, что в будущем нам придется расстаться, что мы окажемся по разные стороны баррикад. Она пыталась меня утешить, подать эту информацию как можно мягче, но... — Лора грустно улыбнулась. — Я тогда в первые за свою жизнь накричала на нее. Я кричала и плакала. Я не хотела такой судьбы, я не хотела расставаться с ней. Все, чего я хотела это навсегда остаться с ней друзьями. Боги, демоны, какое мне было до них дело, если Юхи не будет рядом? Я убежала. Убежала из монастыря и прямо в горы. А эта дуреха отправилась меня искать. И нашла. Мы тогда чуть не погибли: со скалы чуть было не сорвались. А когда вернулись в монастырь, Юхи взяла всю вину на себя. Сказала, что потащила меня показать одно очень красивое местечко неподалеку. Мы... С тех пор мы не разговаривали на тему жричества. Делали вид, что того разговора никогда не было. Продолжали жить, веселиться... Но я не забыла. И все это время пыталась придумать выход. И придумала. Как мне казалось... Какой же я тогда была дурой, думать, что смогу обхитрить богов...

Это произошло на наше семилетие. Именно в семь лет жрицы инициируются, обретают прямую связь с богом, собственно становясь жрицами, а не кандидатоми в них. Но перед тем, как мы вступим в жричество, нам пологалась плата.

— Плата? — Спросила я. Юки не могла этого знать: нигде не говорится, что боги платят своим жрицам.

— Ну да, ты же не знаешь... Видишь ли, быть Жрицей не так-то просто. Становясь Жрицей ты отдаешь богу свою судьбу, свою жизнь, даже свою волю. Ты становишься его руками, глазами, ушами и ртом. Ты становишься его рабыней. Да, ты получаешь немного его силы, но какая в этом польза, если ты можешь ее использовать только во благо этого самого бога? И если фанатичные верующие согласны служить богу лишь ради служения, то жрицы — другое дело. Жрицы зачастую рождаются в семьях не очень религиозных и не согласных отдать все ради работы до смерти. Поэтому-то боги и платят за службу. И плата эта поистине достойная.

— Какая?

— Желание. — Просто ответила Лора. — Одно, любое желание, которое оба бога обязуются выполнить прямо на месте. Единственное ограничение — нельзя желать вреда другой жрице. Я была второй в очереди. Первой загадывала желание Юхи. Она загадала... — Лицо Лоры исказилось, и у нее из глаз потекли слезы. — Прости, мне трудно говорить. — Сказала она срывающимся голосом и закрыла лицо руками. — ... Она... Она пожелала мне счастья. "Хочу, чтобы Лора всегда была счастлива". — Процитировала она мои глупые, глупые слова. — Я... Тогда я была самым счастливым человеком на свете: плевать на богов, одного ее желания было достаточно, чтобы осчастливить меня. Но я не могла вечно глупо улыбаться: надо было загадывать свое желание. И я загадала. С гордым видом я сказала, что хочу стать светлой жрицей. Хм... — Лора горько ухмыльнулась. — Я думала, что обхитрила их. Думала, что теперь в мире будет две светлых жрицы, а темная исчезнет так и не появившись... — Девушка сделала долгую паузу, так и не отрывая рук от лица. — Как же я ошибалась! Боги... Они выполнили мое желание. Слово в слово: как видишь, я действительно светлая жрица...

— Вот только вместо смены цвета, вы им поменялись. — Закончила я за нее.

— Да. — Кивнула она. — Юхи... Она стала темной жрицей. Я... Я тогда в это даже не поверила. Я... Я просто смотрела, как ее утаскивают из Зала Посвящения, и ничего не могла сделать. Даже пошевелиться. Ее взгляд... Я навсегда запомнила ее взгляд. Полный неверия, отрицания, обиды. Потом... Потом я хотела с ней поговорить, но настоятель монастыря сказал, что она не желает меня видеть. А мне надо было покинуть монастырь: пришло время заняться обязанностями светлой жрицы. Настоятель обещал, что будет держать Юхи в комфортных условиях, и что ей ничего не угрожает в монастыре. Я... С тех пор мы не виделись. Спустя несколько лет я узнала, что она сбежала из монастыря. Остальное... Остальное ты знаешь не хуже меня. — Закончила она рассказ. — Теперь ты понимаешь? Я не светлая жрица! Я просто подмена, самозванка! Я получила эту позицию предательством своего самого дорогого человека! И... И... — Девушка замолкла.

— Интересная история. — Произнесла я, поняв, что она больше не заговорит. — И что теперь?

— Что?

— Я спрашиваю что теперь? Ты сдалась? Опустила руки? Забила на свою подругу?