— Быстро за мной! — У нас оставалось пятнадцать секунд до того, как наш выход станет виден патрулям, а до следующей возможности ждать двенадцать минут, в то время как охрана снаружи сюда заглянет уже через три с половиной!
Жрица хоть и быглядела ошеломленной, но не издала ни звука и послушно вскочила на ноги. Выбравшись на улицу, я помогла это сделать побитой жрице и пригладив разрезаную ткань палатки, потянула девушку к следующему слепому пятну. Из лагеря, по моим подсчетам мы вышли за одну минуту до того, как охрана у палатки заглянет внутрь и обнаружит пропажу. Ну а потом они конечно же начнут поиски, так что медлить нельзя: оказавшись за пределами охраняемой территории, я тут же перешла на бег, да и Жрица не отставала, хоть и была не в лучшем состоянии для длинных забегов. А нам предстоял именно длинный забег: свою повозку с сеном я оставила в четырех километрах отсюда.
— Хааа... Хааа... Ха... — Когда мы наконец добежали до мое повозки, девушка была на последнем издыхании: она тут же привалилась к дереву, медленно по нему сползла на землю и даже слова не могла сказать. Я же тем временем убрала немного сена с повозки, и сняла фальшивое дно. Повозка-то бандитская и в таких частенько провозят контрабанду. Места между настоящим и фальшивым дном не так-то много, но стройная девушка влезет без проблем.
— Залезай внутрь, да побыстрее! — Крикнула я Жрице, посматривая на выглядывающее из-за горизонта солнце. Вроде все по графику: именно в это время крестьяне и начинают работать.
— Хааа... Ха... — Девушка, так и не отдышавшись, кое-какподнялась на ноги, и дойдя до телеги, бес сил рухнула куда я показывала. — Сиди тихо. — Добавила я, кладя фальшивое дно на место, и набрасывая сено сверху. Переодевшись в нормальную одежду, я быстро закопала форму ниндзя под корнями дерева, и сев на место кучера, тронулась с места. А поехала я прямо к лагерю Инквизиторов. Наэто было две причины: первая заключалась в том, что такого они точно не ждут, а вторая заключалась в том, что нужная мне деревенька находится дальше по дороге.
— Стойте! — Как и ожидалось, разворошеный лагерь инквизиторов не дал простой крестьянке проехать мимо не остановив. Ко мне вышел один из монахов, а за ним подтягивались еще трое.
— Тпру-у-у! — Как и было приказано, я послушно остановилась. — Да? — Спросила я, с нескрываемым любопытством смотря на лагерь монахов: ох, как они разнервничались. Бегают туда-сюда, орут друг на друга...
— Вы кто такая, что делаете?
— Я? Да Матьей меня кличают, вот, везу сено на продажу, как папка велел. А что, неужто уже и сено продавать запретили?
— Вы по дороге сюда никого не видели?
— Хмм... — Задумалась я. — Как не видеть, видела! Пару зайцев приметила, нескольких белок на ветках деревьев, и даже одну лисицу, вы представляете? Эх, был бы папка здесь, он бы ее подстрелил из лука-то, и мы шкурку ее продали заодно с сеном.
— Людей не встречали? — Было видно, что он стремительно теряет интерес ко мне.
— Не-а. А кто-ж в такую рань на дорогу выйдет? Разве что еще кто-то на рынок едет, но из нашей деревни только меня послали. А что тут происходит? Ищите кого?
— Может и ищем. Вы не против, если мы сено проверим?
— Проверите? — "Не поняла" я, на что монах взял у одного из своих спутников копье и выразительно на него посмотрел. — Да нет, что вы! Проверяйте, сколько захотите! — Допрашивающий меня и еще один монах тут же стали тыкать в сено копьями, но в ответ на это слышали лишь звук ударяющегося о дерево лезвия.
— Езжайте дальше. — Наконец-то разрешил он, я я тронулась в путь. Но еще рано расслабляться: скоро они обнаружат следы того, что эта телега простояла недалеко от их лагеря всю ночь, а сложить два и два они сумеют, так что как только мы скрылись из виду, я тут же пришпорила лошадь, и мы понслись на максимально возможной для этой телеги скорости. Немного не доехав до нужноймне деревни, я свернула с дороги, и немного проехав по бездорожью, остановилась на берегу протекающей здесь речки.
— Жди меня тут. — Приказала я Жрице, выбросив сено с повозки и убрав фальшивое дно. Девушка уже более-менее пришла в себя, но вопросы задавать не стала, лишь кивнув мне.
Не медля ни минуты, я побежала в деревню, около которой остановилась и без особых проблем купила там простенькую лодку. Было бы удивительно, если бы я этого сделать не смогла, учитывая что деревня стоит на речке. Сев в свой новый транспорт, я налегла на весла и вскоре подплыла к тому месту, где оставила Жрицу и телегу.
— Запрыгивай! — Крикнула я, махнув рукой, и девушка не заставила меня повторять дважды. Забравшись в лодку, я подвинулась на своей скамейке, и всунула ей в руки одно из весел. — Грести умеешь?
— Да. — Коротко ответила она.
— Тогда греби! Раз, два! Раз, два! — Стала я задавать ритм, и вскоре мы плыли посреди не слишком широкой речки. А поскольку мы плыли по течению, наша скорость была более, чем хорошей. На берегу монахов видно не было, так что я пришла к выводу, что мой трюк сработал: если бы мы просто попытались сбежать, нас бы догнали. Уверена, что у Грега есть опытный спедопыт, способный отследить нас. А значит надо что-то другое. Что именно? А вот, что! Улыбнулась я, увидев впереди просвет: эта речка вытекает в крупное озеро, в которое впадают еще более двух дюжин речушек помельче. А поскольку мне удалось выиграть где-то часа два-три преимущества, найти нас теперь нереально: сейчас монахи наверняка уже узнали про телегу и послали погоню. Минут через десять-двадцать погоня найдет телегу на берегу реки. Еще минут пятнадцать у них уйдет на то, чтобы узнать о покупке лодки, и даже если они сами сядут на лодки, их скорость будет такой же как и у нас. Шансов нас поймать у них теперь нет. — Вот и все, мы свободны. — Улыбнулась я, когда мы повернули лодку плыть паралельно берегу озера. Нужный мне приток с нашей скоростью будет минут через двадцать.
— Говорить уже можно? — Ехидно спросила девушка, внимательно меня рассматривая.
— Можно.
— Ты кто такая? Почему мне помогаешь?
— Ах да... — Вспомнила я про свою маскировку. Стянув с себя рыжий парик, я провела ладонью по лицу, "смывая" все изменения, которые я внесла с помощью чакры. — Так лучше? — Спросила я, улыбнувшись.
— А... — Выпучила бедная девушка глаза с таким видом, как будто сейчас в обморок упадет. Как я и думала, она знает как выглядит настоящая Жрица. — А... Простите мою непочтительность, я не знала, кто передо мной! — Наконец заговорила она, склонив голову.
— Ну, ну, не стоит. — Похлопала я ее по плечу. — Ты сделала для меня больше, чем кто-либо еще, так что не надо этого официоза. Это я должна тебя благодарить за твои труды. Спасибо.
— Н-нет, что вы... Что ты, мне совсем не трудно!
— Ха-ха-ха! — Не выдержала я, смотря как в ней борются разные установки поведения.
— Я сказала что-то смешное?
— Ты ведешь себя смешно: хватит думать как лучше себя вести со мной и просто будь собой.
— ... — Некоторое время девушка молча работала веслом, а потом глубоко вздохнула и заметно расслабилась. — Спасибо, что вытащила от инквизиторов.
— Не стоит благодарности. Кстати как тебя зовут?
— Юхи. В смысле Милена. — Поправилась она, виновато улыбнувшись.
— Милена? Красивое имя.
— Хм, мне многие это говорили. Раньше. — Добавила она после небольшой паузы.
— А теперь?
— А теперь только ты, да Раджани знают, кто я на самом деле.
— Что, даже ближайшим приспешникам не рассказываешь?
— Хочешь обмануть врагов, сначала обмани друзей.
— Тут не поспорить. Как ты вообще в это вляпалась?
— Да вот сама думаю: мало кто знал, где я нахожусь, да и в дороге я была осторожна, следов не оставляла... Думаю у меня крыса завелась, но тебе не стоит об этом беспокоиться, как только я вернусь на базу, нагружу Шион, и она быстренько эту тварь вычислит.
— Хмм... Я смотрю у тебя уже целая организация?
— Организация, это громко сказано: пара дюжин человек, половина которых даже не знают, на кого работают.
— И ты с такими ограниченными ресурсами смогла устроить здесь такой хаос?
— Ну как бы это сказать... — Почему-то замялась она. — Где-то половина этих заслуг мне приписывают не по праву. В последнее время оно как? Раз темная жрица где-то тут, то давайте списывать все проблемы на нее.
— И почему я не удивляюсь?
— Ну а я и не разубеждаю народ: чем больше обо мне говорят, тем меньше смотрят на других девушек. Кроме того это помогает сбить со следа охотников за моей шкурой: идут они по моему следу, идут, и вдруг оказывается что вчера я сожгла какую-то деревню на другом конце королевств. Удобно.
— Приятно видеть, что у тебя все продумано.
— Да тут и думать не надо: я просто использую и так сложившуюся ситуацию.
— Не надо преуменьшать свои заслуги.
— Спасибо, я... Я давно хотела узнать, что ты думаешь о моих действиях. Может я делаю что-то не так?
— Нет, ты работаешь просто идеально, я даже и мечтать о лучшей помощнице не могла.
— Я... Не заслуживаю такую похвалу.
— Кто что заслуживает я решу сама, Милена.
— Да.
— Я знаю, что в последний год Церковь стала гораздо более активной в плане поиска темной жрицы. Ты как?
— Да все в порядке: они хоть и стали более уперты, но к счастью у меня уже достаточно опыта, чтобы скрываться и уходить от них. Разве что крысу выловить...
— Понятно. В таком случае я попрошу тебя продолжить отвлекать внимание еще три года. Ты это сможешь?
— Смогу. — Улыбнулась она. — Иметь конкретный срок гораздо приятнее, чем неопределенное "пока не будет готова". А что будет через три года?
— Война.
— Война?
— Ну да. — Пожала я плечами. — Как ты думаешь, зачем ты отвлекаешь внимание? Чтобы я спокойно жила в богатом особняке, пока ты жизнью рискуешь?
— Я бы никогда такого...
— Правда? И что, ни разу такая мысль в голове не появлялась? — Девушка отвела взгляд. — Я не собираюсь всю жизнь прятаться за твоей спиной и бегать от этих людишек! Сейчас я учусь необходимым навыкам, и когда все будет готово... Тогда весь мир содрогнется. Они хотят меня убить лишь за то, что я родилась на свет, и знаешь, что это значит? — Милена помотала головой. — Это значит, что мне нет никакой нужды следовать ограничениям, наложеным этим обществом. Не убей? Не укради? Не трогай женщин и детей? К черту это все! Если ты идешь убивать, ты должен быть готов отдать свою жизнь. Если меня хочет убить весь мир...
— То пусть он будет готов сгореть дотла. — Закончила за меня Милена.
— И он сгорит. Надо лишь немного подождать, такие дела в спешке не делают.
— Я понимаю. — Кивнула она. — И не подведу тебя.
— Знаю, что не подведешь.
— Знаете? — Удивилась она.
— Ага. Не знаю почему, но что-то мне подсказывает, что ты никогда не сдавалась и не опускала руки. Такие люди, как ты идут до конца. Мне с тобой очень повезло.
— Ты мне льстишь.
— Слушай, а почему ты вообще служишь Раджани и мне?
— А, это... Это долгая история.
— У нас есть время. — Мы как раз заплывали в нужную мне речку, и против течения мы плыли гораздо медленнее, так что к месту назначения приплывем еще не скоро.
— Я родилась и провела свое детство тут неподалеку, в деревне Сизые Зайцы. Хм, — Улыбнулась она. — Не знаю, почему ее так назвали. Как бы то ни было, я жила в любящей семье, с отцом, матерью, и младшим братиком. Тогда деревней владел жадный и алчный барон, так что мы даже не жили, а выживали, но я не жаловалась: хоть еды порой на всех и не хватало, но зато я жила вместе с любимыми людьми... А потом... — Милена заметно погрустнела. — Потом к нам в деревню пришел сам барон в сопровождении святого отца из ближайшего города. Барон потребовал, чтобы мы снова ему заплатили налоги, нотя мы это сделали буквально неделю назад, а священник на всеобщее возмущение стал утверждать, что мы должны подчиниться, что это воля его господа, чтобы простые люди всячески помогали их защитникам и покровителям... Ага, только когда бандиты в округе зверствуют, этих "защитников" нигде нет. Отец отказался платить. Не из-за каких-то там принципов, а потому что у нас действительно ничего не было. Тогда священник взял и объявил его еретиком, богохульником и приверженцем Темного. — Лизо Милены затвердело, как будто в каень превратилось. Да и голос стал монотонным, неживым. — Мою семью сожгли. Даже братика не пощадили. Я тогда в лесу была, собирала ягоды на обед, и мне хватило ума не приближаться к деревне. Так я и стояла вдалеке, со слезами на глазах смотря, как разгорается трехметровый костер.
В деревню я не вернулась: мне там делать было нечего. Вместо этого я направилась в город. С единственной целью — отомстить. Магией я не владела, драться тоже не умела. Да что там, мне было всего восемь лет! У меня оставался лишь один способ отомстить. — Милена постучала пальцем по виску. — Я прибилась к группе уличных попрошаек, и около года жила на улице, добывая информацию как о преступном мире, так и о священнике, который приговорил мою семью к смерти. И в конце концов мне удалось сделать так, чтобы этот священник встретился с молодой, и красивой девушкой в глухом переулке поздно ночью. Мужик не вытерпел, и чувствуя за собой силу церкви изнасиловал бедняжку. Вот только зря он не послушал ее угроз о том, что он заплатит: девчонка оказалась дочерью главы местной гильдии воров. Уже следующим вечером я сидела под окнами гильдии и с невероятным наслаждением слушала его крики. За свою дочь глава постарался на славу: священник умирал никак не меньше суток, и только убедившись, что в городской канал отправилось безжизненное тело священника, я покинула город.
Мне потребовалось два года, но в итоге я все же смогла устроиться помощницей служанок в замок барона наших земель: он любил молоденьких девочек. Во всех смыслах. Конечно пришлось с ним переспать, но разве это большая плата за месть? Так, как я была всего лишь помощницей, мне многие дела не доверяли, и как следствие, у меня было довольно много свободного времени, которое я тратила на походы по ближайшим деревням. Что я там делала? Рассказывала, какие ужасы творятся в замке барона. Я же там работаю, я знаю... Ну... Крестьяне — народ доверчивый и впечатлительный, а уж когда речь заходила о "представьте, что на их месте могут ваши дети оказаться", так вообще начинали беситься и за топоры хвататься. Не прошло и двух месяцев, как вспыхнуло восстание. Оно бы так и закончилось под стенами баронского замка, но я открыла крестьянам ворота: подсыпать охранникам в еду немного снотворного, которое я позаимствовала в баронской спальне, и вот они спят на посту, а я чуть ли не надрываясь, стаскиваю деревянный брус, закрывающий ворота. К сожалению барон умер быстро: его четвертовали. Привязали каждую конечность к отдельной лошади, и пустили их галопом.
Конечно потом всех этих крестьян убили за восстание, но мне было плевать: в это время я была уже далеко. Я отправилась к морю. Зачем? Я его никогда не видела, и хотела хоть раз на него посмотреть. Я стояла на краю обрыва, подо мной, метрах в тридцати разбовались о скалы волны, а впереди... Впереди было чистое небо и тихий океан. Потрясающие зрелище, я его до сих пор помню во всех деталях. Я уже собиралась сделать свой последний шаг, как из-за спины вдруг раздался тихий голос.
