| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Оксана замолчала, ибо мысли иссякли. Что еще? Она что-то забыла!!! Что именно? Мох!
— Всех, кто не участвует в обороне Севастополя, нужно использовать для сбора мха. Собранный мох мы доставим на передовую и с его помощью сорвем штурм города немцами!
Хорошо, что Октябрьский в этот момент стоял, нагнувшись к столу, и дословно записывал указания, и посланки САМОГО не увидели изумления на лице адмирала. Какой, блин, мох? Они что, спятили? Что они будут с ним делать? Курить, что ли? Но вслух адмирал произнес совершенно иное, кивнув с серьезным лицом совершенно обалдевшему адъютанту:
— Срочно отправьте мой приказ руководителям горкома партии и комсомола! Указание из Москвы. Исполнять немедленно!
— Вот здесь вот, — внезапно ожила Джениффер, подойдя к карте Крыма и указывая на Перекопский перешеек. — Железная дорога проходит рядом с берегом. Высадите ночью диверсантов с подводных лодок. Пусть они ее взорвут!
— А если высадить большой десант — то получится окружение всей армии, — поддержала идею Джениффер Оксана.
Октябрьский мог, конечно же, возразить, что у него нет на это сил и средств и что Ялта важнее Перекопа, который можно захватить, но невозможно удержать, но спорить не стал, а кивнул в знак согласия и записал в блокнот. Потом разберемся! Если эти посланки всерьез намерены напасть на Констанцу... Жалко, конечно, лишать флот, такого, как оказалось полезного корабля, каким была "Великомученица", но из Констанцы они точно не вернутся! А он сумеет удержать Ялту и поквитаться с Манштейном, а потом скажет, что не успел исполнить приказание посланок САМОГО. Главное — Ялта! Удержит — никто и не вспомнит про Перекоп — победителей не судят! Хотя... Что-то туда все же нужно послать. Идея безумна, но только на первый взгляд! Рациональное зерно в ней есть!
— И еще, — пальчик Дженифер уперся в карту между Ялтой и Севастополем, — наведите, в конце концов, здесь окончательный порядок! Разве так трудно сделать так, чтобы на юге были красные значки, а на севере синие?
Адмирал кивнул. Тут он был полностью согласен! Если информация о разгромленных ночью автоколоннах подтвердится, то он сможет пойти ва-банк и расширить ялтинский плацдарм на запад, и тогда немецким дивизиям либо придется сражаться на два фронта, либо отступить.
— Отлично! Мы отправляемся отдохнуть часа на три-четыре. Если что-то срочное, будите немедленно! Перед ..., — Оксана вспомнила, что моряки не говорят слово "плавать" ибо плавает только г..., и силилась подобрать замену. — Перед походом в Румынию за топливом мы заглянем сюда, и Вы проясните нам, насколько изменилась текущая обстановка!
Посланки вышли, и адмирал облегченно вздохнул. Мда... Мааасква одним словом! Апломба выше крыши! Им там типа с Кремля виднее! Ага! А то, что у Перекопа глубина такая, что не всякий корабль к берегу подойдет... а они предлагают десант с подводной лодки... А мох... Это же идиотизм! Или нет? Черт! А если действительно в этом мхе что-то есть... Но что? Блин! Нужно срочно все выяснить! Не забывая, что Ялта — сейчас самое главное!
* * *
— Чего я не понимаю, Оксана, — начала Джениффер, когда они покинули Штаб, — так это того, почему они до сих пор не привели в порядок карту! Часть синих значков с юга убрали, а часть оставили!
— Так там еще немцы, — механически ответила уставшая Оксана.
— То есть синие значки — это немцы? — искренне удивилась Дженифер Лопес. — А я думала, что это с компасом связано синие — север, красные — юг!
Господи! Подумала Оксана, а Джениффер — не только умная, но еще и скромная! Ведь она бы на ее месте стала хвастать, что это ее идея — освободить Ялту! А Джениффер вместо этого скромно уходит в сторону и плетет какую-то чушь про компас и цвета его стрелки!
У входа их встретил грустный юнга Петров, невзятый в ночной рейд, в котором, как он слышал, было очень много настоящих приключений, и еще более грустный пленный генерал-люфтваффист Рихтгофен. Грустный оттого, что не смог заснуть в отведенном для пленных помещении, и из-за этого в итоге заявил, что готов заняться антифашистской деятельностью. А что еще скажите делать, если этот долбанный Штудель, сокамерник, маннстохенмуттерфройлян, каждый десять секунд истошно орет во сне "Хайль Гитлер!", а итальянский князь, укушенный собакой, непрерывно плачет и всхлипывает, не забывая при этом костерить всех, начиная от дуче и заканчивая пантеоном католических святых, Ватиканом и Папой Римским! Генерал вытерпел всего полчаса и сломался, решив, что антифашистом быть приятнее. По крайней мере, выспится и с ума не сойдет.
Увидев приближение девушек в белом, оба грустивших встали. Юнга пялился на прибывших красавиц, и маячившего за их спинами Кузьму, умоляющим взглядом со слезами на глазах. Его взгляд говорил: "За что? За что меня оставили в тылу?". На его счастье, Оксана была сентиментальна по природе и очень устала, чтобы решать самой. Ей, конечно же, не хотелось рисковать подростком, но...Его сверстники воюют... тут как бы суицида не было! Да и тыл безопасен весьма относительно — злобные архитипы, склонные к педофилии и прочим гнусным штучкам — лучше уж с краснофлотцами в бою встречать опасность лицом к лицу, чем постоянно оглядываться в тылу, ожидая нападения сзади.
— Пусть Кузьма Феррапонтович решит, — кивнула она на Кузьму, затем перевела взгляд на немецкого генерала и чисто механически бросила:
— Не сейчас. Нам нужно выспаться, — и, повернувшись к Кузьме, бросила: — Поставьте ему койку в коридоре. Проспимся решим, что к чему и как...И юнгу сильно не мурыжьте, может действительно будет полезен в завтрашнем походе...
— Оксан, — зевая, потянулась Вера, не замечая, что нижний край ее тоги поднялся выше пупка. — Может, по-быстрому в море окунемся?
Оксана тупо посмотрела на подругу и кивнула:
— Пожалуй. Только недолго...
Для купания они выбрали небольшой песчаный пляж, захламленный бочками и какими-то бревнами и досками с погибших кораблей. Война войной, а есть вещи более сильные и практически вечные. Например, любовь. Это наглядно подтверждали несколько влюбленных парочек, сидевших в обнимку на берегу в ожидании рассвета. Присутствие посторонних Оксану не смутило, равно как и не смутило наличие сопровождающих из отряда Кузьмы. Она тупо сбросила "тогу" на песок и, совершенно обнаженная, пошла в воду.
— Оксан! — несколько изумленно окликнула Аня. — Ты же говорила, что не станешь показывать свою грудь!
— А я и не показываю грудь, — зевнула Оксана. — Я целиком разделась. Кто меня стесняется — пусть сам и отворачивается.
Вслед за подавшим пример командиром сбросили тоги и остальные девушки. Сбросили и пошли в воду, не обращая внимания на шушуканья и тихие возмущения про бесстыдство такого поведения, которые последовали со стороны сидящих на берегу парочек. Однако, как это ВСЕГДА и везде водится, нашлись ЗНАЮЩИЕ, которые пояснили, что это посланки САМОГО! И они вчера вечером вдевятером наваляли фрицам люлей, прорвали фронт и уперли у фашистов сверхпушку! Сразу все возмущения стихли, и парочки слегка отвернулись в сторону и сделали вид, что не смотрят. Хотя по факту смотрели все. Красноармейцы и краснофлотцы по причине того, что многие были городскими и голых женщин даже на картинках не видели. Их подруги — для того, чтобы попытаться разглядеть прически, макияж и маникюр "москвичек" и потом все это попытаться воспроизвести на себе. А разглядывать было чего! Например, непрактичные длинные ногти, накрашенные ярким лаком, на губах и ресницах еще оставались видны остатки макияжа суточной давности. Ну и прически. Точнее сказать, отсутствие таковых. Никакого перманента, никаких укладок, никаких осветленных перекисью водорода волос. Это никак не вязалось с модой и образами, созданными актрисами кино, и выглядело очень необычно. Но это была "СТОЛИЧНАЯ" мода! НОВАЯ мода. Фильмы-то — довоенные! Новых, с новой модой, видимо, отснять не успели, ибо некогда — война!
Далеко лезть в море Оксана не стала, так как боялась заснуть и потом утонуть. Вода в начале июня обычно была меньше двадцати градусов, но на мелководье на три-четыре градуса теплее. Просто полежать в воде. Дать телу, что называется "отмокнуть". Неплохо бы помыться и постираться, но уже нет сил. Даже на разговор, который получался каким-то вялым и бестолковым, и как ни странно, тоже про моду:
— Да..., — с каким-то плохо скрываемым разочарованием произнесла Оксана, лежа на мелководье и наблюдая за сосками своих грудей, торчащих из-под воды, словно перископы подводной лодки. — Не думала я, что выйдет такой облом с этим лаком...
— Не парься, Оксан, — стала успокаивать командира Надя. — Кто ж знал-то? Никто! Да и времени спрашивать у местных не было. Только приехали и тут же уехали.
— Да это-то и понятно, — согласилась Оксана. — Только вот сама подумай, сколько времени нам придется тратить на утренний макияж, если один только лак сохнет не меньше пятнадцати минут! А губы накрасить, ресницы? Тени, тональный крем...Прическа! Сколько времени нужно, чтобы этот перманент сделать? Я уж не спрашиваю, чем его делать!
— Не, — категорично возразила Аня. — Нафиг этот перманент! Все волосы пожгем! Да и бигуди... Нафиг!
— Ты предлагаешь стать нюшками? — удивилась Оксана.
— Почему нюшками-то? — отозвалась Аня, с некоторым испугам осматривая свои груди, которые под водой казались еще большего размера, чем были.
— А что, вот так и будем ходить с распущенными волосами?
— Ну...— Аня привстала из воды и с облегчением вздохнула, увидев, что размер груди остался прежним. — А чем плохи распущенные волосы? Мне так кажется, что даже наоборот — больше сексуальности и таинственности.
— Но здешняя мода...
— Наплюй! Ты что, всерьез веришь этим стилистам-цирюльникам? Они ж контуженные на голову! Им только голову дай, а они над ней поиздеваются!
— Но ведь это же искусство! — возразила Оксана. — Они годами этому учатся!
— Угу, — ехидно произнесла Жанна. — Это мы уже, блин, проходили! Нарисует какой-нибудь такой художник-алкаш под белочкой нечто, а потом вопит: "Я художник! Я так вижу мир!". Ты еще всуе Великого, блин, Режиссера помяни!
— Ты хочешь сказать...
— Оксан! У тебя блог в Инете был?
— Ну, был, — зарделась Оксана. — Только я его сама не вела, но комментарии читала регулярно.
— Ну и?
— Что?
— Ты ничего не заметила?
— А что я должна была заметить?— удивилась Оксана.
— Да, — рассмеялась Аня. — Укатали Оксану крутые горки! Ты ж в милиции работала! Можешь как-то провести общий анализ комментариев?
— Ну... там по большей части были восторженные отзывы и обо мне, и о том, как я выгляжу.
— А не восторженные? Кто-то ведь высказывал какой-то негатив, или твой модератор успевал этот негатив удалить до того, как ты успеешь прочитать?
— Ну... были... — замялась Оксана.
— И там, — продолжила за нее Аня, — либо кто-то пытался оскорбить тебя лично, либо давал советы, как вести в личной жизни?
— Да...
— А были коммы с конкретной критикой? Ну, типа "это платье, прическа, обувь Вам не идет — убейте своего стилиста, парикмахера, визажиста!"?
— Ну... да, иногда были, но редко...
— И?
— Что и? — переспросила Оксана.
— Ты воспринимала эти советы? Или?
— Ну, я пару раз говорила стилисту, что меня в Инете раскритиковали за платье или прическу...
— И как они реагировали? Убеждали, что не стоит читать надписи на заборе и что нужно довериться настоящим профессионалам, то есть им?
— Да.
— Вот!
— Что вот?
— Ни ОДИН не признал, что сморозил фигню!
— То есть ты хочешь сказать, — Оксана густо покраснела, — что иногда я выглядела по телевизору как полная дура?
— Ну, если ты написала книгу "Формула стиля" и в этом вопросе разбираешься, то зачем обращаться к кому-то, когда можно подумать своей головой?
— Но ведь у меня нет диплома стилиста! — возразила Оксана.
— ГЫ! — прыснула Жанна. — Хочешь, я сбегаю в штаб и принесу тебе корочки Главного Стилиста Черноморского Флота с гербовой печатью?
— Но ведь не все же стилисты покупали свои дипломы!
— Правильно, не все, — согласилась Аня, — Но если полет фантазии не ограничивать, они, напрочь съезжают с катушек, и порождают своим разумом чудовищ!
— То есть должна быть цензура?
— Конечно! Ты ведь в милиции успела пообщаться с теми, кто работал во времена СССР? Что они говорили про преступность тогда и преступность при демократии?
— У нас нет демократии, — возразила Оксана. — У нас банальная анархия или вседозволенность. Подождите...Но ведь если я правильно поняла, и с кино у нас такая же фигня, как и с макияжем!
— В точку! — согласилась Жанна, переворачиваясь на живот. — Пока киношников топтал идеологический отдел КПСС, они снимали нормальные фильмы, как только перестали — пошла чернуха.
— Мда, это точно, достаточно вспомнить НАШЕГО Великого...
— Факиншитнахалков, — зашипела Анжелина.
— Да, не стоит поминать всуе... — согласилась Оксана.
— Кстати, я, кажется, поняла, в чем загадочность русской души, — внезапно выдала Анжелина.
— И в чем? — заинтересовалась Аня.
— Все ответы на сакральные тайны содержатся в сказках. Загадку русской души нужно искать в сказке про Винни-Пуха.
— ???? Поясни!
— Так все просто! Самыми ключевыми и доминирующими персонажами сказки являются медвежонок и поросенок. То есть русский медведь и свинья доминируют над всеми остальными! Над совой, ослом, кенгуру, кроликом.
— А ведь точно! — согласилась Надя.— Осел, так тот вообще жалок и печален. Сова — пародия на мудрость — скорее олицетворение Вселенской тупости и снобизма. Кролик... кролик пародия на "плэйбоевского сексманьяка" — чрезмерно начитанный импотент. Кенгуру — закомплексованная мать-одиночка с личными проблемами.
— Именно! Только Винни-Пух, подобно русскому медведю, решает все свои проблемы напролом и тянет за собой повсюду сакрального поросенка Пятачка. Не осла, не сову, не кролика или кенгуру, а именно поросенка. Русский медведь доминирует. В сказке отсутствуют волки, лисы, львы. Именно медвежонок. Своего рода это символическая попытка приручить загадочных русских или воспитать у детей англосаксонской расы небоязнь русского медведя. Кстати, об ослах. У нас ведь в США осел и слон — своего рода эмблемы политических партий. Ну, с ослом понятно — это знамя и символ зоофилов. А вот слон. Тут я не до конца понимаю. Слонов в США не было, колоний в Африке и Индии мы не имели. Может, это что-то типа русских слоников?
— А не знамя ли это разгромленного Юга? Слоны — Африка — Юг? — предположила Оксана.
— Гениально! — воскликнула Анжелина. — Теперь я понимаю, почему русскую милицию боятся на Западе и хотят переделать в тупоголовую полицию! Кстати, Ослы — это действительно символ Севера — большинство зоофилов и извращенцев именно с Севера. Элитарная изысканность, утонченная до извращения.
— А ты сама за кого?
— Я-то? Ну, у меня столько в крови намешано, что я больше за итальянцев и итальянскую мафию. Они, конечно, имеют определенный недостаток в отношении к женщинам, но тут все зависит от женщины и того, как она себя поставит перед мужчинами.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
