| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
* * *
А что же советское командование? Что делало командование Севастопольского оборонительного района, пока происходили все эти события? Ну, во-первых, оно разбиралось со странным кораблем, который пришел в Севастопольскую бухту. Во-вторых, оно разбиралось со странным идиотом, который утверждал, что он Великий Режиссер Всех Времен и Народов и что ему мешают снимать фильм про спасение какого-то Райана. Именно идиотом сочли великого Микиту Нахалкова. А кем его считать, если Нахалков одновременно говорит, что он не только режиссер, но еще и русский царь, и великий комбриг Скотов, выигравший эту войну? И еще пытается давать советы по военной части. Нелепые советы! Ситуацию спас командир того самого корабля "Великомученица Политковская". Точнее сказать, весь его экипаж. Зенитчики этого корабля без каких-либо усилий раздербанили девятку "юнкерсов", пытавшихся бомбить город. Как минимум семерых сбили, двое "юнкерсов" с огромными дымными шлейфами ушли в сторону севера со снижением. В общем, этот кап-три предложил адмиралу Октябрьскому дать Миките Нахалкову то, что он просит, и отправить его вместе с добровольцами из съемочной группы на передовую.
А потом на севере стала слышаться канонада. Та самая, которая закончилась феерическим взрывом и сейсмическими толчками силой до двух балов. То ли партизаны, то ли разведгруппа, то ли и те, и другие сообщили о катастрофе в немецком тылу. Посовещавшись, наши решили ударить, использовав нехватку у немцев боеприпасов, топлива и временное нарушение путей снабжения. Пока готовили силы для контратаки, пока перепроверяли, пока пытались организовать четкую связь, события катились своим чередом....
* * *
— Блин! Ну, надо же! — чертыхнулась Надя. — Совсем забыла про эти туннели! Как ты думаешь, Оксана, ее починят?
Оксана взглянула через перископ на "Дору", пытавшуюся въехать в железнодорожный туннель с почти вертикально поднятым вверх стволом, и пожала плечами:
— Если ствол не погнулся — то, возможно, и починят... Подожди-ка, подожди-ка! Наши! НАШИ!!!!!!!
Навстречу их движущейся колонне бежали какие-то фигурки в зеленой форме. Потом откуда-то справа замелькали люди в бело-черных полосатых футболках, чуть подумав, Оксана вспомнила, что эти футболки называются тельняшками. То тут, то там мелькали развернутые красные знамена.
— Наши! — закричала Надя.
— Я не буду кричать, — тихо ответила Мария.
Атакующие танки и атакующие защитники Севастополя стремительно сближались.
— Ох, ееее... Это что еще за хрень!
— Где?— переспросила Надя.
— Справа. Этот одноногий с какой-то решеткой за спиной!
— МЛЯТЬ! — зашипела Анжела по трансляции. — ЭТО ФАКИНШИТНАХАЛКОВ!
Это действительно был он! Великий и ужасный комбриг Скотов возглавлял одну из атакующих групп, одетую в джинсу, и футболки с надписями на иностранном языке. Решетка за его спиной оказалась спинкой от кровати. В руке он сжимал заостренный осиновый кол и при ходьбе опирался на костыль. По счастью, шел он по травяному склону, и из-под его протеза не вылетали феерические искры. И направлялся он явно в сторону танков Оксаны.
— Блин! — Оксана поморщилась, как от зубной боли. — Девочки, что делать-то будем?
— Не дрейфь, Оксана! Станет орать — скажешь ему, что сейчас споешь!
Оксана сразу же успокоилась и даже не обиделась на подначку подруги. ....
* * *
— ВЫ! ВЫ! ВЫ! Вы все испортили! Вы все погубили! — орал Микита Нахалков, брызгая слюной, пиная танк Оксаны своей железной ногой и стуча по его броне осиновым колом, — Вы украли реквизит! Вы прятались в тылу, пока я тут воевал! Вы годитесь только на то, чтобы рекламировать косметику! Вы гламурные дуры! Вы предательницы! Я вас отдам под трибунал! Вы! Вы!....
— Если Вы не заткнетесь, то я, пожалуй, спою, — спокойно ответила Оксана, вспомнив, что если она спустится на землю, то благодаря своим более длинным ногам этот Великий Режиссер Всех времен и народов будет в лучшем случае дышать ей в пупок.
Похоже, что перспектива услышать пение Оксаны испугала Нахалкова не на шутку. Он как-то весь побледнел и тут же пошел на попятную:
— Ну, зачем так категорично, Оксаночка? Мы же все свои люди, ну, погорячился, ну, извините, ну....
— А может, я спою? — Мария Шарапова пристально и очень зло посмотрела на режиссера, — А что? Имею полное право! В ноты я, конечно, не попаду, но ведь нам песня строить и жить помогает. Не так ли?
Комбриг Скотов, он же Нахалков, попятился, и его лицо выражало неподдельный ужас.
— Мария! — приторно-сладким тоном ласково произнесла Оксана, — Ну зачем тебе выносить мозг этому киношнику? Ты ж ненароком может и еще кого-то зацепить! Давай лучше поедем в город, а здесь, я думаю, и без нас справятся!
— Да, да, девочки! — затараторил Нахалков, пятясь еще дальше. — Вы, это — езжайте, отдохните с дороги, а я пойду, мне ведь еще Берлин брать... а потом отдавать на растерзание кровавым палачам свою правую руку... Вы езжайте, езжайте...
С этими словами Микита Нахалков резко развернулся и припустил за наступающими с такой прытью и скоростью, что от зависти удавились бы не только параолимпийцы, но и все бегуны афроамериканского происхождения.
— Уффф! — облегченно вздохнула Оксана. — От этого идиота мы пока избавились и почти добрались домой. Теперь нужно найти того, кто покажет нам, как проехать в Главный Штаб!
— В Главный Штаб? — переспросила Аня. — А и вправду! Звезды мы или где? Что-то не хочется мне сразу в окопы и сырую землянку — неплохо бы умыться, прическу, макияж и маникюр в порядок привести, — Аня посмотрела по сторонам и увидела шикарного краснофлотца с двухметровыми плечами, который бежал мимо них, держа в руках станковый пулемет "Максим", и при этом постреливал на ходу.
— Эй, полундра! Где здесь Главный Штаб? У нас срочное донесение!
Краснофлотец прервал свой бег и посмотрел на Аню. Судорожно сглотнул, оценив размер ее груди, сверкающие глаза и тугую заплетенную косу, обернулся назад и крикнул:
— Петров!
— Я! — отозвался парнишка в тельняшке лет пятнадцати, очевидно, юнга.
— Давай на броню! Покажешь сестричкам, где главный штаб! И, — краснофлотец многозначительно подмигнул юнге, — поможешь им разместиться! Головой отвечаешь! Понял?!
Похоже, что юнгу несколько расстроила перспектива возвращения в тыл, но Оксана поймала его взгляд и ласково улыбнулась. Ей, имевшей многолетний опыт ведущей передачи "Спокойной ночи малыши", успокоить подростка было делом пары секунд. Парнишка густо покраснел и стал карабкаться на броню головной "восьмидесятки". Танки и эти, как их — миттлере гепанцерте манншатскрафтвагены, взревев движками, направились в город.....
* * *
Интерлюдия. Мэл наш Гибсон.
А что же Мэл Гибсон? Почему мы про него забыли? Мы не забыли. Просто у Мэла были определенные трудности. Все дело в том, что Мэл Гибсон всегда мечтал стать русским и всегда мечтал снять Великий Фильм о Великой России. Первая его попытка оказалась неудачной. Наслушавшись русских эмигрантов, которые утверждали, что Лев Толстой и его романы — "это русское ВСЕ", он решил снять "Анну Каренину". Фильм он снял, но понял, что это не то! Не хватало широты души и русскости в этом фильме! И тогда Мэл решил стать русским, чтобы снять фильм по-русски. Для начала он научился пить спиртное в огромных количествах, доводя себя практически до прихода белочки. Но белочка почему-то была не русская, а мультяшная и смахивала на идиотского белчога из "Ледникового периода". Чего еще не хватает? Мэл побывал на множестве сайтов и понял — антисемитизма! Русские во всем винят жидов и Мировой сионистский заговор! Мэл стал напиваться, ходить по барам и орать, что во всем виноваты жиды. Увы, но голливудская общественность отнеслась к этому крайне негативно, ибо сплошь из этих самых сынов Израилевых и состояла. Мэлу пришлось уехать в Австралию. Собственно говоря, Австралию он выбрал неслучайно. Одним из мифов, услышанным Мэлом от русских эмигрантов, был о том, что вся Россия — сплошной ГУЛАГ — каторга. Австралия же, как известно, тоже была создана каторжанами.
Уехать-то, он уехал, но мечта-то осталась! И он понял, что ему нужно! Русская жена! И нашел Оксану. Но не ту, что сейчас парилась под броней танка, а Григорьеву. Нашел, разумеется, по пьяни. А когда протрезвел — сразу же и поколотил. Но не потому, что она была такой страшной, а потому, что такова русская традиция — все эмигранты поколачивали своих жен. Бьет — значит, любит! Увы, но Оксана оказалась не только страшной, но и недостаточно русской — любви Мэла она не оценила и подала в суд.
Но Мэл не сдавался! Он решил попробовать подражать русским. Для этого он составил перечень русских фильмов и наугад ткнул пальцем. Выбранным фильмом оказался знаменитый "Третий удар". Фильм Мэлу Гибсону понравился, и он решил снять римэйк, для чего отправил заявки в министерства культуры Украины и России...
4. Бывают ли члены особыми?
По счастью, у наших героинь, в отличие от Микиты Нахалкова, была в наличии книга "Теория и практика попаданчества в схемах и боевых примерах", которую они к тому же уже частично изучили. Поэтому в том, что адмирал Октябрьский и весь штаб Севастопольского Оборонительного района, "пропустили удар", нет ничего удивительного. В данной ситуации удар пропустил бы и сам товарищ Сталин вместе с товарищем Берия. Казалось бы, что тут такого — к штабу подъехали три танка неизвестной конструкции с красными звездами на башнях и красными флагами? Даже то, что в танках сидели девушки — тоже вполне терпимо — к лету 1942 года были и авиаполки, укомплектованные девушками. Даже то, что их старшая представилась как особый член особого отдела особого управления НКВД при Совете Народных Комиссаров, прибывшая для проведения особых массовых расстрелов врагов Родины по личному указанию Кремля — тоже вполне реальная картина для того времени. Но вот....
— То есть вы сотрудники особого отдела особого управления НКВД при Совете Народных Комиссаров? — переспросил Октябрьский побледнев и запустив свою память в режим быстрого просмотра, дабы понять, кого заденет метла правосудия из Кремля.
— А что, есть сомнения? — ос сладко-приторной улыбкой кобры на лице встряла в разговор Аня.
А, в самом деле, ну какие могут быть сомнения, когда перед тобой стоят девять девушек, завернутых в обрезки белой шелковой ткани? В туфлях, на умопомрачительных двенадцатисантиметровых каблуках? Особенно если эти девушки с ног до головы намазались подсолнечным маслом от солнечных ожогов и, не дождавшись, когда оно впитается, обернулись в эти шелковые хламиды, из-за чего масло впиталось не только в них, но и в парашютный шелк, превратив его из белого в практически прозрачный материал. Эти хламиды и так практически-то ничего особенно не скрывали, а уж тут...похоже, что даже усиливают эффект раздетости девушек. Сопровождая этот эффект побочным явлением выноса мозга у сторонних наблюдателей. Разумеется, эти девушки сотрудницы особого отдела особого управления НКВД при Совете Народных Комиссаров! А какие еще девушки могут еще вот так вот практически без одежды стоять перед командующим СОРа и качать права и грозить расстрелами? Их даже не смущает, что на них все пялятся!
— Н-н-нет сомнений! — ответил Октябрьский.
— Вот и отлично! — ответила Оксана. — Вот здесь, — стоявшая рядом Надя протянула Октябрьскому летные планшеты Ганса Руделя, Рихтгофена и пачки каких-то карт, захваченных на позиции "Доры", — документы, захваченные у противника. Также взяты в плен три летчика, в том числе один генерал, и, — Оксана сделала паузу, пытаясь подобрать политкорректный синоним к слову бордель
— Группа вспомогательного обслуживания, — подсказала Анжела. — Она останется пока при нас для разработки и перевербовки. Генерала после допроса верните — он нам еще нужен. Пленного летчика Штруделя — по усмотрению пленного генерала — если он ему не нужен для антифашисткой работы — можете этого фантазера в распыл пустить.
— Нам нужно разместиться, — Оксана посмотрела на юнгу. — Сказали, что этот краснофлотец может показать нам дорогу и оказать содействие. Да, — на карте Штруделя — пометки маршрута, по которому мы прорывались. Подробности расскажет пленный генерал Рихтгофен. А еще нам нужно что-то от солнечных ожогов и какая-нибудь человеческая еда — от фашистской чуть кишки не завернулись...
Требования Оксаны были прерваны звуком сирены, а из здания штаба, пока сирена ревела, к Октябрьскому подбежал посыльный с какой-то запиской. Тот прочитал ее и поморщился:
— Посты ВНОС доложили о приближении порядка тридцати вражеских бомбардировщиков, — скороговоркой произнес он, посмотрел на Оксану, а потом заметался взглядом по местности. — Нужно срочно поставить вашу технику в укрытие и проследовать в бомбоубежище...
— А что, главную базу флота не защищают зенитки?
— Их еще осенью прошлого года вывезли на Кавказ вместе со снарядами, — побледнев, ответил адмирал. — Там они нужнее....
Оксана хотела возразить, ибо посчитала фразу командующего абсурдной, но тут раздался истошный вопль Марии Шараповой:
— ВО-О-О-ОЗДУХ!!!!!!
Воздух на севере действительно украсился облачками разрывов, парашютных куполов и дымных шлейфов. Потом, правда, все кинулись прятать в укрытия танки и бронетранспортеры. Что удивительно, спрятали достаточно быстро — укрыли маскировочными сетями. Только вот самолеты так и не показывались, и Октябрьский нервно и мимоходом построил половину своего штаба, потребовав доложить обстановку в воздухе. С феноменом вокала Марии Шараповой он, разумеется, знаком не был, поэтому доклад о том, что воздушная опасность устранена и три десятка самолетов сбиты неустановленным способом, посчитал диким и несвоевременным розыгрышем...
* * *
Если бы фенрих Эрих-Йоахим Шерфлинг-Лютье из кампфгешвадера "Эдельвейс" слышал ругань Октябрьского по данному поводу, он бы выругался еще грязнее, обозвав советского адмирала еще и имбецилом. Заместитель Рихтгофена в отсутствие шефа все же "сломался" и поддался уговорам Манштейна поддержать люфтваффлями немецкие войска, правда, во избежание потерь "восемьдесят восьмые" "Юнкерсы" отправились бомбить не передовую, где творилось не пойми что, а должны были положить бомбы на город, что, возможно, могло отвлечь русских и затруднить им маневр резервами, перебрасываемыми к полю боя. Вылет обещал быть рутинным — русские зенитки испытывали недостаток снарядов, а русские истребители были слишком малочисленны и, как правило, применялись для штурмовки немецких позиций.
Однако когда самолеты уже легли на боевой курс, оба надежнейших "Юмо-211" двухмоторного "юнкерса" внезапно и одновременно были оторваны русскими зенитными снарядами, и Эриху-Йоахиму пришлось выпрыгивать с парашютом. Перспективы были мрачные. Он опускался на город, который бомбил в течение последних нескольких месяцев. О любви населения городов к летчикам, которые эти города бомбят, Эрих знал по отпуску, проведенному в Гамбурге. Тогда немецкие зенитки сбили десяток английских бомберов, но пленных было немного — с большей частью приземлившихся на землю расправилось местное население.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
