И тут доклад акустика — торпеда в воде, уже две торпеды. Пеленг не меняется — идут на нас! Вроде, было такое у русских в войну, когда их лодки умели стрелять по лодкам же, под водой. Теперь советские и на сторожевики такое поставили? Немедленно всплываем!

Первая торпеда попала в "Саид-реис" на глубине в тридцать метров. Через полминуты в подлодку, почти разорванную пополам взрывом, врезалась вторая, но это было уже излишним. На поверхность выбросило соляр и обломки деревянного настила палубы — и спасшихся быть не могло. Слова Кука про "американскую подлодку" были восприняты в штабе ЧФ предельно серьезно. Факт обнаружения чужой субмарины в том месте, через которое в то же время должен был бы проходить "Нахимов", правоту его слов подтверждал — за время, прошедшее с момента обнаружения самолетом, в Севастополе успели достоверно установить, что ни одной нашей лодки в том районе быть не могло, как и наших черноморских союзников, румын и болгар, и турки не уведомляли, как должны бы! И ушел доклад из штаба ЧФ в Москву, и Главком Кузнецов не самолично решал вопрос, а Самому доложил. И сказал товарищ Сталин:

-Раз не с добром к нам шли — уничтожить! Если другого обращения они не понимают.

А заодно, воспользоваться случаем испытать новое вооружение в боевой обстановке. Если эти торпеды, управляемые по проводам, и наводимые на цель по локатору, наши "белые акулы" еще в японскую войну сорок пятого года применяли, ну а легендарная "моржиха" половину немецкого флота успела ими перетопить — но для противолодочников-надводников это оружие было пока в новинку. Ну вот и опробуем, хотя закидать бомбами из РБУ было куда проще и дешевле — но опыт получить, тоже многого стоит. Когда у врага появятся атомарины, у нас уже будет, чем их топить!

В Анкаре дипломатично промолчали. Уже много позже было объявлено, что "Саид-реис" пропала без вести во время учений. Поскольку выгоды, лишний раз злить могучего северного соседа, не усматривалось никакой — и сами виноваты, раз послушались американцев! Так что отношения между резидентом ЦРУ в Анкаре и "серыми волками" в ВМС Турции стали чуть менее дружескими.

Ну а сорок четыре души в рай, это кисмет (судьба). Аллах ведь всегда знает, кого и когда забирать!

Юрий Смоленцев. Совещание на борту крейсера "Сенявин", 25 июня.

Не спровоцировать войну? Товарищи офицеры, вы 22 июня помните, "не поддаваться на провокации", и к чему это привело?

Проясняю для тех, кто не понял. Политическое решение, освободить итальянцев — принято и обсуждению не подлежит. Если у нас получится сделать это без лишнего шума — хорошо. Но если этого не выйдет, то будьте готовы топить всех английских козлов в радиусе поражения — а дипломаты после разберутся. Как в Шанхае.

Грозная бумага с подписью "И.Ст.", плюс "корочки" "опричника", это большие права. В данной обстановке, почти что как "кейзер-флаг" который Григорий Орлов поднял над Средиземноморской эскадрой, после чего люди, едва не утонувшие в пути, ослабленные болезнями, не имевшие ни должной выучки, ни славных победных традиций, ни славных адмиралов, на плохо построенных кораблях, и бывшие в положении, много хуже того, в котором позже оказалась эскадра Рожественского — сначала побили османский флот (тогда один из сильнейших в Европе), в битве при острове Хиос, а затем полностью уничтожили его в Чесме — поинтересуйтесь подробностями этого эпизода русской военной истории, и увидите, что Сталин не придумал ничего нового в плане, как мотивировать народ на подвиги и победу. Именем Сталина, я мог сейчас требовать от моряков абсолютно всего, "я за все отвечу" — но и я реально ответил бы по всей строгости, если бы СССР оказался в убытке. "Ох, мама, зачем ты меня генералом родила" — а ведь я даже не генерал пока что! Придется мне и на абордаж самому идти — если что, так мертвым позора нет. И легче, чем в штабе на нервах сидеть.

"Лючия" стоит на якоре примерно в двух милях от берега. Который идет тут, к востоку от Тобрука, почти что с севера на юг, и граница тервод между Ливией и Египтом проходит практически по широте, с запад на восток, от суши до двенадцатимильного рубежа. И от этой границы до парохода, мили полторы. Утром между нашей эскадрой и "Лючией" британский фрегат ошивался, орудия в нашу сторону развернув, а два часа назад ушел. Англичане развернулись к востоку — ближайший от нас (три мили), тяжелый крейсер типа "Лондон", за ним дивизион эсминцев в линию, и замыкает еще один крейсер. Египет сейчас, формально не английская колония, а суверенная монархия, под рукой короля Фарука, в нашей истории его свергли в 1952, а тут он еще сидит. Поскольку многие из "Свободных офицеров", организации которая у нас его свергла, здесь оказались в рядах Арабского Легиона СС, и в сорок четвертом в Ираке попали под раздачу — в этой истории сначала Роммель до Багдада докатился, затем наши танки под командой Толбухина до Иерусалима дошли, а вот южнее была британская зона, так что сегодня Ирак и Сирия, это наша зона влияния, а Кувейт, саудовцы, Иордания и Египет — английская. Садат сгинул, о том доподлинно известно, Насер остался жив — но после открытой службы у немцев, карьера в египетской армии для него была исключена напрочь, так что болтается где-то, сугубо частным лицом. Вся эта политинформация существенна — так как если Насер считался "прогрессивным" и даже "просоветским", то королевский Египет, это "банановое королевство" (по аналогии с такими же республиками), где англичане фактические хозяева, а их армия и флот чувствуют себя как дома.

Из плюсов — что авиация у англичан здесь, это поршневое старье (с утра уже дважды замечены). У нас же связь установлена (недаром наш отец-Адмирал в Севастополе в штабе ЧФ сейчас сидит) так что при необходимости нас поддержат флотские авиаполки не только с ливийских аэродромов, но и с баз на Крите, ну а Ту-16 с ракетами могут и с советской территории дотянуться. Из минусов — что если начнется большая драка, то американская эскадра в Александрии уж точно, свидетелями не останется. А если у них и в самом деле на борту Бомбы, то дело может кончиться Третьей Мировой — что в планы товарища Сталина пока что не входит. Надеюсь, что в английские и американские, тоже!

Проплыть две мили — для нас не проблема. Даже со снаряжением, и в оба конца. Численность моджахедов на "Лючии" под вопросом, но прикинув, сошлись на том, что больше сотни их быть не могло. И в нашу пользу, что арабы и дисциплина, это вещи несовместимые. И не путать с нашим российским бардаком — мы можем проявить ненужную инициативу, или что-то необходимое опустить, в надежде что "и так сойдет", потому что в обоих случаях знаем и умеем, что надо делать, однако лень! Которая присутствует и у арабов — сочетаясь с полнейшим незнанием, неумением, и даже отсутствием постановки вопроса. Так что правильно поставленной корабельной службы на борту "Лючии" у пиратов быть не может по определению. И уж точно, им не приходилось отрабатывать групповой абордажный бой на судне (со стрельбой красящими шариками) — нашу штатную тренировку. И планировка того парохода нам известна — удачно нашли в Тобруке морячка, который на "Лючии" ходил, он нам устройство внутренних помещений расписал, уже заучили. Нас будет сорок восемь, при внезапном ночном нападении — вполне достаточно, чтобы справиться с сотней слабообученного "мяса".

И все-таки — что-то напрягало. Сама диспозиция, вот мы, вот "Лючия", и между нами никого. Зато слева британцы, и справа их берег. Будто нас приглашают — заходите. Как мы сами еще в сорок пятом на Дальнем Востоке японских разведчиков ловили, еще до начала войны — изобразили, что на нашей территории у самой границы пентюх-караульный закемарил, самураи "языком" соблазнились, а наша группа захвата рядом и наготове. И мы в своем праве — по нашу сторону границы поймали.

Самое худшее, если их коммандос уже там, в трюме затаились, нас ждут. Но нет, маловероятно — это значит, выставить себя явными сообщниками пиратов? А вот появиться на сцене, когда мы начнем и всех повязать — это выглядит даже благородно, пришел добрый полисмен, и всех хулиганов в кутузку. Две-три мили, для торпедного катера с десантом, это несколько минут хода (а такие катера, тип "фэрмайл", в британском флоте есть, и в войну они разведгрупы коммандос на немецкий берег высаживали). Мы конечно, нырнуть можем — ну а если у нас "трехсотые" будут, с ними как? Да и хотелось бы нам кое-кого из тех пиратов живьем прихватить, поспрашивать вдумчиво и не спеша.

Мышеловка получается, на нас расставленная. А нам надо оттуда и сыр вытащить, и не только не попасться — но чтоб и не видели нас там, кому живым остаться повезет.

Записано через много лет. Лондон, 2003г.

Неужели та история сегодня кому-то еще интересна? Пиратство на Средиземном море, год 1953, и какую роль в том сыграл Королевский Флот? Что ж, молодой человек, если вас рекомендует мой друг Додсон... И я тоже успел прочесть ваши книжки, у вас хорошо вышло, про бой у острова Сокотра в сорок третьем. Я расскажу то, чему был свидетелем — но предупреждаю, что даже я не знаю всего.

Летом пятьдесят третьего, я командовал Средиземноморской эскадрой. Мне тогда было тогда сорок два, и я был наверное, самым молодым из контр-адмиралов Королевского Флота. Мы были последними солдатами Великой Империи — пусть все уже рушилось, откололась Индия, и в африканских колониях творилось невесть что — но нам казалось, что еще можно что-то спасти. А сил уже не хватало — во вверенную мне эскадру входили крейсера "Лондон", "Сассекс", еще числился "Кумберленд", но он стоял в Гибралтаре. А ведь я еще служил с теми, кто помнил "двухдержавный стандарт", когда Роял Нэви должен быть равен суммарному флоту двух следующих по силе держав! Да и перед последней Великой войной, в состав Средиземноморской эскадры входило соединение линкоров и минимум один авианосец, а командовал ею не меньше чем вице-адмирал! Но экономические трудности подорвали нашу морскую мощь — хотя Королевский Флот номинально был весьма велик, мы могли позволить себе держать на активной службе малую его часть. А остальное было выведено в резерв, стоя на приколе с минимальными экипажами — и что было обидно, это были далеко не всегда самые старые и изношенные корабли!

Молодой человек, не повторяйте эту чушь — что крейсера постройки начала тридцатых были оставлены в строю потому, что их пушки в отличие от артиллерии более поздних типов "Белфаст" и "Фиджи" могли стрелять атомными снарядами! Верно, что атомная артиллерия нашего калибра существовала, а под шестидюймовый ее так и не смогли сделать — но это было двумя десятилетиями позже! Читал утверждения иных писак, что даже тогда, уже после начала атомной эры, артиллерийские крейсера имели не большую боевую ценность, чем римские галеры — но Флот ведь существует не только для войны, его "парадная" функция показывать флаг, внушая уважение к стране, да и просто пугать туземцев, в мирное время столь же полезна. И крейсер с именем "Лондон", построенный аж в 1929 году, символизировал собой незыблемость Империи. Чем эта гипотеза, отчего мои старички были оставлены в строю, хуже "атомных снарядов"? И мне бы хотелось, чтобы она была истинной.

Итак, мы несли рутинную службу в Средиземноморье. Вы имеете представление о политической обстановке на тот момент? Мы были тогда, как Византия в последние ее годы, зажатая между турками и католическим миром. Где в роли католиков были наши заклятые заокеанские союзники, ну а в роли турок, ясно кто. А у нас оставались лишь наша память, традиции и вера — в сплаве с отчаянной решимостью, хоть что-то изменить. Это важно, если вы хотите понять психологию, не просто перечислить факты, имеющие место быть, но и понять, отчего мы поступали так.

Молодежь сейчас совсем другая... В мое время, в элитных учебных заведениях были исключительно дети аристократических британских семей — встретить там сынков нуворишей из каких-то диких стран было немыслимо! И мы оставались "своими" друг для друга и много лет спустя. Причем — и это не могут понять иностранцы — наши дружеские сговоры вполне могли дополнять и подменять собой даже официальные правительственные структуры. Если все мы были патриотами Британии и занимали не последние должности. То вполне могли собравшись, обменяться информацией, принять решение, составить план и обеспечить его исполнение. Ради Империи, которая была, есть и как нам казалось, будет, когда мы все уйдем.

Я буду называть его "Сэм" хотя это не было его подлинным именем. И не шпионским псевдонимом, хотя в тот момент он и занимал не последнюю должность в одной из Контор. А дружеской кличкой среди "своих" — которую он получил, только не смейтесь, в честь одного из героев Толкиена — как, разве вы не знали, что самое первое издание, оставшееся почти не замеченным, вышло в сорок шестом? А пик популярности и графити "Фродо жив" на стенах метро, это уже второе издание, удачно попавшее в струю моды в конце шестидесятых, как раз тогда и полезло, постапокалиптика, конец цивилизации, обращение к средневековью. Но я отвлекаюсь... вообще, это необычно, когда такими кличками награждают не студентов, а уже весьма преуспевающих джентльменов, но там была одна история в коридорах власти, к моему рассказу не относящаяся, так и появились в нашей компании "Фродо" и "Сэм". Первый из них в пятьдесят третьем взлетел высоко, даже очень высоко, ну а второй трудился на славном поприще рыцарей плаща и кинжала. Ну а я был не то что близким другом этой парочки — но "своим". Одним из тех, с кем они когда-то учились.

Так вот, "Сэм" появился в Александрии, где мы стояли, за месяц до событий. Предъявил мне свои "верительные грамоты" — какие, простите, не скажу. В наших компаниях принято обращаться за помощью друг к другу без особых церемоний — разумеется, ты мог отказаться, но тогда в следующий раз и тебе не помогут, ну а если ты будешь отказывать часто, то рискуешь быть вычеркнутым из списка "своих", а это для человека нашего круга, карьерная, политическая и деловая смерть. Ну а когда просит не просто твой друг, как частное лицо, но действующий по поручению круга джентльменов, в исполнение их высшего плана (чему подтверждение, это некий предъявляемый знак, ну пусть будет кольцо, если вам так хочется вставить это в книгу) — то права на отказ у тебя нет в принципе. Так что я действовал по его указанию, что после оформлялось соответствующими приказами из Адмиралтейства — там тоже сидели люди из нашего круга, до которых было доведено, что им положено делать.

Сначала мы пришли в Мерса-Марух, это порт на египетском побережье, на полпути к ливийской границе. Сэм сказал, что мы должны всего лишь встретить пароход с беженцами и обеспечить, чтобы этому не помешали итальянцы. Я согласился — макаронники не вызывали у меня никакого сочувствия, и тем более, я абсолютно не уважал их, как моряков. Чему подтверждение — как бездарно они сражались на море, в обе Великие Войны. Ну а теперь обнаглели, пойдя в услужение к русским — да их на место поставить, сам Господь наш велел!