Вот почему сегодня те, кто кричит о "свободе ливийского народа", те по сути своей, враги этого народа. Призывающие к возврату из современной цивилизации к кочевым шатрам, религиозному мракобесию, буквально в родо-племенной или рабовладельческий строй! Что мы можем видеть на примере африканской "свободы" авеколистов — ну, выгнали или перебили белых, забрав себе территорию в пол-Европы. Теперь торгуют рабами и режут друг друга! И Советский Союз не поддерживал и не будет поддерживать подобную "антиколониальную" борьбу.

В то же время СССР был и будет вместе с народами Маньчжурии, Кореи, Китая, Вьетнама, Курдистана и Сирии — выбравших твердый антиимпериалистический путь. Некоторые из этих народов выбрали социализм, а кто-то, возможно, в будущем войдет в состав СССР — если таков будет их выбор. Исходя из позиций патриотизма — подобно тому, как Тувинская и Монгольская Народные республики согласились стать членами нашего Союза, так как видели для себя большие перспективы, чем в независимости. И это было свободным волеизлиянием их народов — а не кулуарным решением вождей, собравшихся втайне где-нибудь в Беловежской пуще или сибирской тайге!

Нас, и наших итальянских друзей, обвиняют, что мы растоптали стремление к свободе ливийского народа. Так я спрошу, а какую долю ливийского народа представлял Мухаммад Идрис и его банда? Как известно, в нашем Крыму живет крымско-татарский народ, составляя от общего населения Крыма едва шестую часть. И если бы завтра там объявился самозваный вождь, и стал орать, что весь Крым, это не СССР, а например, Турция, или самостийное крымское государство, мы что, должны были бы его выслушать и пойти навстречу?

Мы — за патриотизм. Но всегда будем против национализма. Особенно когда он — на территории нашей или наших друзей.

Лючия Смоленцева. Рим. 14 июля 1953.

На процессе во Дворце Правосудия я присутствовала в зале, при этом в перерывах подвергаясь атакам репортеров. А Джанни Родари, в качестве корреспондента "Унита" злостно пользовался знакомством со мной, чтобы проникать не только на заседания, но и за кулисы.

Вот сидит Мухаммад Идрис за барьером, охраняемым вооруженными карабинерами — седовласый, бородатый, воюющий за свою Ливию еще с прошлой Великой Войны. А я, на него глядя, странное дело, но ощущала себя не только сильнее, но и опытнее, старше него! Оттого что он при всей "мудрости" звал в архаику, времена пророка Мухаммеда — ну а я, заглянула в будущее.

-Учение Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина истинно, потому что верно — усмехнулся мой муж, когда я поделилась с ним этим — то есть, является теорией, наиболее полно описывающей исторический процесс. А поскольку мы с тобой являемся ее адептами...

На одном из заседаний подсудимым был задан вопрос — если вы за свободу своего народа воевали, то зачем было убивать женщин и детей? И что вам сделали пассажиры "Лючии", кто в большинство не были солдатами? Или это и есть, воинская доблесть ислама, убивать безоружных? И первыми требовали отвечать рядовых пиратов (чтоб не повторяли слова главарей). Слова этих мерзавцев сводились к одному:

-Так заведено Аллахом. Женщины менее ценны, чем воины. Ну а дети и старики тем более. А женщины побежденных, это законная добыча победителей. Так заведено Аллахом — и кто мы, чтоб ему перечить?

Когда дошла очередь до Хасана Идриса (который на судне, по показаниям свидетелей, был очень грозен, а тут имел весьма жалкий вид), и он начал сбивчиво блеять то же самое, крикнул ему Мухаммад Идрис, хотя никто не давал ему слово:

-Молчи, неразумный! Ты всегда лучше владел винтовкой и кинжалом, чем Кораном. Неужели ты не понимаешь, что тебя и нас всех хотят выставить кровожадными тупыми дикарями? Чтобы, когда наш народ будут убивать, это одобрял весь их цивилизованный мир!

Встал, пытаясь принять позу вождя. И начал сыпать цитатами из Корана, на арабском языке — так что оценить его красноречие я могла лишь в переводе. Что мусульманская вера как раз прямо запрещает убивать тех, кто не сражался — женщин, детей, калек и стариков. Лжец и лицемер!

-Я хочу спросить — крикнула тогда я — если он такой знаток Корана, то пусть ответит, верно ли, что в шариате нет понятие "гражданского населения", то есть любой мужчина воюющей стороны, если не старик, не калека и не ребенок, считается воином, и должен быть убит? И что по канонам ислама, женщин, взятых в плен, нельзя убивать, но можно и должно считать рабынями и подвергать насилию, "а если у нее есть муж, ее брак отменяется с того дня, как она стала пленницей". А про детей сказано, "не убивайте ребенка до тех пор, пока родители не сделают его христианином или евреем" — то есть, убивайте всех детей, принявших таинство крещения. (прим.авт. — все соответствует истине). Я правильно цитирую ваших богословов?

И не надо этому бандиту знать, что касаемо мусульманской веры меня просвещал мой муж. Который говорил — "шли мы в том двухтысячкаком-то году в братскую Сирию, а потому подбирали людей обученных. Как я и Валя Кунцевич, арабский язык учили, и их культуру — и сейчас еще помню что-то". Я бы затруднилась сейчас назвать точные номера сур Корана и имена его толкователей — но думаю, что ученые могут легко это найти, имея желание?

А он ответил, пытаясь обжечь меня злобным взглядом:

-Женщина, к сожалению, далеко не все простые воины ислама столь же сведущи в толковании законов. И разве в вашей революции и Гражданской войне пролилось мало столь же невинной крови? К святому делу примазываются не только чистые душой. Что до моего мальчика, то вы не можете считать его ответственным за эти преступления, хотя бы потому, что он не командовал, а исполнял приказ. Этого английского шайтана — тут Идрис столь же злобно взглянул на сидящего рядом британца — которого представил мне другой английский шайтан, указав всецело подчиняться тому, что он скажет. Так что на вашем корабле всем руководил вовсе не мой неразумный племянник и наследник, а этот презренный сын свиньи! А мой мальчик не совершил там ничего плохого. На нем нет вашей крови!

Тут представитель обвинения обратился к председателю — прошу вызвать свидетельницу, сеньору Розу Белуччи. И вышла она, и стала рассказывать, как этот (грязное слово, означающее предельно неуважаемого человека), указывая на племянника, лично приказывал убивать. Как велел отобрать из пленных женщин самых красивых — себе и своим приближенным. Рыдая, рассказала, как убили ее годовалого ребенка, выбросив за борт. И как ее саму подвергли самому гнусному насилию (в коем грехе Церковь наша уже дала ей отпущение). И как вдруг ворвались ангелы смерти, и принесли ей спасение — а этот Хасан обгадился от страха и едва не лишился мужского естества (смешки в зале). И вообще, они все импотенты — привыкли у себя с козами и ослицами, а ни одна приличная синьорина им не даст (смех сильнее).

-Женщина, как жаль, что я тебя не придушил! — заорал Хасан.

-В петле будешь болтаться — ответила синьора — а после, тебя в свиную кожу завернут и закопают. Ты повизжи, поросенок, мне с того ... !

Представитель защиты спросил свидетельницу, может ли она узнать среди присутствующих в зале кого-то из "людей в черном". Синьора затруднилась с ответом, и тогда последовало уточнение — синьора Лючия была среди них?

-Не знаю, ваша честь — они все в штанах, лица закрыты, оружием увешаны, двигались быстро. Может и были среди них женщины, а может и нет. В лодке, в которой меня увозили, точно не было. А в других, не знаю! Но на русском корабле синьора Лючия была в русской военной форме, в такой же как остальные, и держалась со всеми наравне, и они к ней обращались, как к большому начальнику.

-Женщина! — выкрикнул Мухаммад Идрис, обращаясь ко мне — тебя бы я убил. Ты — воин.

Тут вмешался отец Анджело, представитель Ватикана на суде. И елейным голосом спросил, может вы считаете, что коль наш двадцатый век все ж отличен от времен пророка Мухаммеда, то и мусульманская вера может быть изменена в сторону смягчения нравов? Как например, понятию гражданского населения — некомбатантов. Или, что лишь совершеннолетние могут осознанно принадлежать к какой-либо вере, ну а крещеные христианские дети, это все-таки не враги? И впервые за все время суда на лице Идриса мелькнул даже не страх (в отличие от своего племянника, не похоже, чтобы он боялся смерти), а растерянность, несколько секунд он молчал, а затем решительно ответил:

-А разве ваша вера дозволяет править Библию в угоду современной политике? Слово Аллаха прошло через века. И не нами сказанное — не нам и менять!

Отец Анджело заявил, что перед христианством такой вопрос не стоит. Поскольку оно, в отличие от ислама, регламентирует лишь духовную жизнь, но никак не повседневную, и тем более, не может непосредственно обосновывать законы. А значит, не может и одобрять не соответствующее современным законам поведение — что же до соответствия Библии, то в том и состоит забота служителей Божьих, в лице католической (равно и православной) Церкви, чтобы истолковывать сказанное века назад ближе к современным реалиям. Одни лишь протестанты считают, что сказанное когда-то пусть даже самим Иисусом (или пророком Иссой, как его называют в исламе) является дословной истиной и сейчас. Но и у протестантов сегодня не требуется, чтобы вся жизнь прихожан была подчинена исключительно Вере, и тем более у них нет тотального подчинения главе духовной общины, с таким же слепым и полным подчинением этих глав, вышестоящим главарям. Что наличествует лишь в исламе, и было (принцип "фюрерства") в нацистском Рейхе. То есть, если бы, предположим, вам удалось взять власть в некоем государстве, вы бы и там проводили этот принцип, когда во всякой общине шейх имеет власть над ее членами, по сути, как господин над рабами? И сам, в свою очередь является таким же рабом более высших.

И снова Мухаммад Идрис промедлил с ответом. А затем заявил:

-Жизнь по шариату, это краеугольный камень ислама. Одно из тех начал, изменить которое нам не дано. Уберите его — и это уже не будет вера в Аллаха!

И добавил:

-А разве у советских не так же? И у них не убивают за поступки, противоречащие догматам коммунизма? Не требуют полного подчинения вождю?

Тогда встала я и сказала — я прожила в СССР девять лет, с русским мужем, родила ему четверых детей. И могу подтвердить, что русский коммунизм требует от своих последователей идти в нужном направлении — но вовсе не контролирует каждый шаг, не предписывает любую мелочь обыденной жизни. И оценивает каждого исключительно по делу — по вкладу в общий результат. Не говоря уже о том, что коммунисты в коллективе выбирают своего главу, и могут его сместить — в отличие от шейха мусульманской общины, где такой возможности даже теоретически нет. Так к чему вы призываете на деле, говоря о "возвращении к истокам ислама" — к подобию гитлеровского режима, со средневековым оттенком? Хотя ведь не случайно муфтий аль-Газали был лучшим другом Гитлера и по берлинскому радио вещал!

И Идрис сумел лишь ответить:

-Молчи, женщина! Тебе не понять мудрости тысячелетней веры!

Я поняла, насколько мы сильнее, ушли вперед. Ведь это лишь в диких племенах убивают стариков, чтоб не объедали племя, совершенно не ценят жизнь детей, считая их "заготовками" а еще не людьми, и относятся к женщине, как к рабочему скоту — общалась я с Львом Гумилевым, который в будущем свои книжки напишет, а пока что работает в Институте Этнографии (вернее, больше беседовала Анна, а я внимательно слушала). Такие как Идрис призывают вернуться к "чистоте веры" — понимают ли они сами, что зовут даже не в прошлый век, а на тысячелетие назад? И сколько стоит такая дерьмовая "свобода"!

-Пророк Магомет говорил, "нет принуждения в вере"! И что "ближе всего по любви к уверовавшим те что следуют учению пророка Исы. Это потому что среди них есть монахи и отшельники и они не превозносятся". Любой мусульманин знает, что Ветхий и Новый завет читал Пророку христианин Варака, и что сам Магомет был против рабовладения, отчего и поныне в исламе рабство единоверцев запрещено. А призывы Пророка к святой войне появились позже и в ответ на попытки врагов, пытавшихся убить и самого Магомеда и его последователей!

-Обвиняемый, суд требует от вас прямого ответа на вопрос. Вы согласны с тем что Магомед сказал по поводу пленных женщин, и насчет отсутствия в шариате понятия гражданских лиц? Не согласны? То есть, считаете, что ваш пророк был не прав?! Согласны? Значит вы за потворство варварству!

-Вы, христиане, признаёте не только Евангелие но и Ветхий Завет, где есть призывы побивать камнями за разные проступки. Однако, у вас уже давно никого не побивают камнями. Вот и я за возвращение к исконным идеям пророка о терпимости и миролюбии к людям другой веры...

-Обвиняемый, вы снова уходите от темы. Но замечу, что в христианстве именно потому Ветхий завет был дополнен и скорректирован Новым Заветом — а Коран такого дополнения не имеет. Кроме того, христианская вера никогда не претендовала на замену собой светского Закона, в отличие от ислама.

-Я не отдавал прямых приказов убивать пассажиров "Лючии"! Вы сами держали наш народ в угнетении и неграмотности — а теперь лицемерно возмущаетесь ненависти и жестокости к вам, простых людей из пустыни?

-Обвиняемый, напомню, что согласно Женевской Конвенции о правилах ведения войны, командир несет полную ответственность за дейстия подчиненных. Особенно в случае, когда он имел все основания предполагать их преступные поступки, но не запретил их своим прямым приказом.

Он упорно не хотел признать себя виновным — понимая, что живым его с процесса не выпустят в любой случае, но защищая светлый образ мусульманской веры, и своих бандитов, заодно! В ответ на все его тирады суд переводил тему в конкретную плоскость — факты, поступки, имели место быть? Виновен! И не только в трагедии "Лючии", но и в связях с английской разведкой. К его сожалению, на скамье подсудимых рядом с ним сидели не только любимый племянник Хасан и пойманные пираты, но и люди из его свиты, ближайшее окружение, бывшее на одном с ним самолете. И эти люди не все были стойки — в итоге, из показаний складывалась устойчивая картина работы так называемых "повстанцев" на британскую разведку, имея целью подрыв территориальной целостности Итальянской республики посредством отторжения от нее части территорий. За одно это, по закону полагалась смертная казнь! Что поняли уже и все остальные подсудимые, включая англичанина.

Ну а мистер Эванс, признавая свою вину (трудно было опровергнуть доказанные факты) всячески отрицал свою принадлежность к государственным структурам Великобритании, выдавая себя за частное лицо, "я бизнесмен, представляющий в Египте некие британские деловые круги — проявляющие живой интерес к ливийской нефти, но простите, уважаемый суд, британская разведка тут ни при чем". Хотя лично для него это было смертным приговором. Интересно, он и в самом деле патриот своей державы — или просто конченый человек, для которого возвращение не имеет уже никакого смысла свои провала не простят?