-Я понимаю твою обиду на весь мир — но мир не виноват, что ты стал тем кем стал. Наплевать на людей? Наплюй. А о себе подумай. Деньги в большом количестве могут сильно облегчить даже твою жизнь. Тем более что их получить совсем несложно.

-А мне безразлично, я не гонюсь за деньгами. Впрочем...раз ты не струсил прийти сюда один — я, похоже, должен тебя уважить и выслушать. Говори, что надо.

-Безмерно польщён, — слегка насмешливо ответил Реннар, — что ж, суть проблемы такова. Нужно спуститься в одни катакомбы, найти там одно чудовище, притом — не ровня тебе — взаправду чудовище, злое и безмозглое, и принести мне его сердце. Само чудовище разделал бы и я — с честью и славой — да только мне до него не добраться. А сердце его нужно позарез — неважно каким способом и какой ценой.

-Что за чудище-то? И почему солдат не пошлёшь за ним?

-Серый Жнец. Помесь насекомого и одним богам известно чего ещё. Монстр давно минувших дней, создание Древних.

-Слыхал про них, слыхал... Но видеть не доводилось.

-Ну вообще-то говоря, он всего один остался. Если предания не врут — он ядовит, но медлителен. Для тебя — лёгкая добыча. А солдат не пошлю — ибо в тех катакомбах нежити полным-полно. Добровольцы ходили — никто не вернулся. Послать много солдат не могу — разнюхают те кому не следует знать. Сердце-то я лично должен добыть.

-Зачем тебе сердце его?

Реннар вздохнул. И начал рассказывать.

Глава 2: Тень во тьме.

Паладин-магистр Ордена Белой Розы сэр Фалькерк хмуро взирал на четверых рыцарей, явившихся в канцелярию по его приказу.

-Итак, братья рыцари, полагаю вы знаете как нас король Реннар в дерьме искупал? При всём честном народе, чтоб его...

-Видано ли, чтобы за исчадье ада заступаться,— проворчал один, — причина тут другая — вот только не знаю, отчего мы в немилость впали.

-Отчего-отчего... Денег ему жалко, вот истинная причина. Как бы там ни было, дело не в короле. Через несколько дней весть о том, как один вампир уделал Орден, разнесётся повсеместно. Не только мы — все филиалы Ордена пострадают. Пострадает наша репутация — пострадают наши доходы. Какой монарх станет платить Ордену, не способному справиться с одним вампиром?

-Ну вообще-то это были всего лишь послушники, кадеты, — вставил другой рыцарь.

-И что дальше? Этого никто не учтёт. И если мы это скажем — это будет выглядеть как оправдание. Господа, давайте смотреть правде в глаза. Нас крепко щёлкнули по носу. Очень крепко. Не король, а вампир вывалял нас в грязи — да что там вывалял — утопил по шею, того и гляди захлебнёмся. Ваши предложения в этой ситуации?

Рыцари переглянулись. Самый старый, Карах ан Дугал, заметил:

-А ещё кадеты...погибшие были весьма высокой крови. Сыновья знатных родов. Это тоже очень чревато сами знаете чем.

-Да знаю я, — устало кивнул Фалькерк, — я всё знаю. Повторяю — мы в очень дурном положении. И вопрос сейчас — как нам из него выбраться.

-Убить этого вампира, что нам ещё остаётся?

Сэр Фалькерк, заложив руки за спину, смотрел вдаль через окно в глубокой задумчивости. Потом сказал:

-Боюсь, этого будет недостаточно. Выход один — начать полномасштабную войну против всего того гадства, с которым мы собственно и должны бороться. Но если до сего дня мы хорошо и надёжно охраняли дороги, то теперь нам придётся перейти в атаку. Прочесать каждый лес, каждую пещеру, найти и уничтожить нечисть по всей территории Витарна. Всех подряд — баньши, оборотней, гоблинов, вампиров... Не вижу другого выхода. И вас, господа рыцари, я пригласил, чтобы выслушать ваши мысли по этому поводу.

-Господин магистр, — подал голос молчавший до этого сэр Эйк, — я что хотел спросить. А как так вышло, что вампир шпагой разрубил кольчугу?

-Это не шпага, — авторитетно заявил ан Дугал, — судя по описанию Киры, это эльфийский клинок, который сами эльфы называют мандала, или, по-нашему, 'меч-молния'.

-Я видел такие, — недоверчиво сказал сэр Эйк, — шпага как шпага. Только немного тяжелее. Нею не вспороть хорошую кольчугу.

-Ты у пижонов их видел, — с презрением ответил старый рыцарь, — пижоны носятся с аэтаванн мандала, это церемониальное оружие высших эльфов. Вычурная рукоять, узкое лезвие и всё такое. То так, игрушки. А у вампира аэвардэ мандала, и вот это как раз оружие настоящих бойцов. В длину как полуторный меч, по весу — не намного легче. И никаких там завитушек — маленькая гарда и хорошая, ухватистая, длинная рукоять. Не забывайте, господа — эльфийская сталь в полтора раза тяжелее обычной. Это не шпага, а скорее настоящий двуручник, хоть с виду и не скажешь.

Я как-то встречал одного парня из Эренгарда, который дрался мандалой вместо клейморы. Я уверяю вас, он творил нею страшные вещи. Но управлялся только двумя руками. Мало кому из нас подойдут боевые клинки длинноухих — и тот факт что вампир фехтовал одной рукой, говорит о том, что он очень сильный боец. А то, что мандала выглядит как шпага, стало причиной смерти очень многих неплохих людей...

-Почему? — полюбопытствовал паладин, сидящий у самой стены.

-Да потому, — хмыкнул ан Дугал, — что когда ты видишь противника со шпагой, брат рыцарь, то не относишься к нему всерьёз. Что такое шпага против щита, меча и доспехов? А потом один взмах — и твоя кольчуга рассечена вместе с твоей грудной клеткой. Поймите, что мандала — это почти полуторный меч по длине. А весит как обычный меч. Только острее да с виду тоньше. Отрубить руку или голову нею даже легче, чем полуторным мечом. Пробить нагрудник прямым выпадом — тоже несложно. Была бы сила. Так что если видите противника с боевой мандалой — сразу же представляйте себе, что у него клеймора. Тогда будете иметь правильное представление о степени опасности.

-Сэр Карах верно говорит, — подтвердил сэр Фалькерк, — я вам честно скажу: с той четвёркой кадетов, которую вампир одолел, любые двое из нас, здесь присутствующих, не справились бы — а ведь мы одни из лучших бойцов нашего оплота. Кровосос же победил играючи. За 20 секунд, как сказала ан Кранмер. Я буду откровенен, господа, знай я наперёд что эти сумасброды надумали, я бы запретил к упырю даже на полёт болта приближаться. Потому как честь его убить не окупила бы труда и, вероятно, потерь, даже увенчайся их авантюра успехом. Но теперь — теперь выхода нет. Нас ждёт война — только очистив основательно весь Витарн, мы вернём свою репутацию и приумножим её.

-Думаю, что соглашусь с вами, магистр. Я тоже не вижу другого выхода, — кивнул ан Дугал, — затраты конечно будут жуткими, но что поделать — придётся отрабатывать то, что раньше досталось нам почти задаром. Мне только одно непонятно. Как же так, что вампир вышел на свет и не сгорел?

-Скажем так, уважаемый Карах, вампиры не вспыхивают на солнце, как это в сказках бывает. Но оно смертельно для них — даже если вампир находится в густой тени, он умирает очень быстро. Как этот сумел выйти под прямые лучи и не сдохнуть, не одному вам непонятно, — вздохнул магистр.

* * *

-Одним словом, я сам на себя взвалил задачу непосильную — присягнул в присутствии двух союзных моему отцу королей, что в честь принцессы Лэйны найду и одолею тролля, обитавшего в горах неподалёку. Задача для пятнадцатилетнего паренька, как ты понимаешь, невыполнимая.

-Лэйна — дочь короля Зиборна? — уточнил вампир.

-Именно. Деваться мне некуда было — я не мог уронить честь своего отца. И поехал. Если коротко — тролля я нашёл. И бой ему, естественно, проиграл — спасло меня то что он оказался не дурак — понял что я принц. И для него, тролля, как ни крути всё плохо было: убьёт меня — его отыщет и прикончит мой отец. Вот он и предложил мне отрубить ему руку и вернуться с победой. Ему потеря руки — неудобство недели на две. Новая вырастет. А я вернулся с его рукой и сказал, что убить не смог, лишь руку отрубил, а сам тролль убежал.

-Ловко,— одобрил Зерван, — и правду сказал, и репутацию сохранил и приумножил. А Лэйна знает, что ты не побеждал тролля? И что с самим троллем случилось?

-Естественно, — кивнул король, — от неё у меня тайн нет. А тролль с тех самых пор как я королём стал, живёт в моём охотничьем заповеднике — в той его части, куда ногой ступить запрещено даже егерю, и недостатка в еде не знает. Я добра не забываю.

-А почему ты на ней не женился до сих пор?

-Король Зиборн против. Политика проклятая. Он хотел выдать её за наследника трона Эренгарда — королевства такого же сильного как и его Монтейн. Но Лэйна, конечно, была против, решительно против. Вот тогда Зиборн и объявил — отдаст дочь за кого угодно — кто сможет добыть сердце Серого Жнеца. Вот зачем мне его сердце — я наконец-то женюсь на моей возлюбленной. А союз с Монтейном мигом успокоит моих агрессивных соседей.

-Армия кстати неплохо успокаивает наглых,— заметил вампир.

Король ухмыльнулся:

-Если она есть то да. Но Витарн уже три поколения королей, начиная с моего деда, не вёл никаких войн. К чёрту войну — торговать выгоднее, но не все это понимают. А если я начну тратиться на сильную армию — Витарн перестанет быть богатым. Мне не улыбается идея ободрать свой народ и дворян — по многим причинам. И я, и мой отец всегда искали способ решить проблему без оружия.

Вампир понимающе кивнул:

-Похвально. Но знаешь что выходит? Славу победителя троллей ты получил не победив его. Теперь жениться собрался, добыв сердце Жнеца чужими руками. А что если об этом узнают? И самому тебе не противно почивать на лаврах, чужими руками из огня вытащенных?

Король нахмурился.

-Я тебе за сердце пообещал много. Притащи мне живого Жнеца — вдесятеро награду получишь. Я не трус — я таки пошёл на тролля, хоть знал что шансов нет — я ж не знал что он разумен и с ним можно договориться. Теперь — я пошёл на встречу с вампиром, ты сам даже удивился, верно? Так какие у тебя основания считать меня трусом? Будет живой Жнец — мне стократ лучше. Я привселюдно и принародно сражусь с ним на арене. И никаких сплетен, дескать, что я не сам сердце добыл. Просто не добраться мне до него в катакомбах. Это за пределами сил человеческих. А вот тебе — раз плюнуть. Там нежить. И ты нежить. Они тебя не тронут, и ты легко доберёшься до жнеца.

Вампир протянул королю руку:

-Умеешь пульс щупать? Пощупай-ка.

-Так ведь у тебя его нету, — удивился Реннар.

-А ты поищи — вдруг сыщешь.

Король приложил пальцы к запястью вампира. Несколько секунд было тихо, затем Реннар изумлённо спросил:

-Это как же так? Ты не вампир?

-Вампир, — ответил Зерван, — самый что ни на есть настоящий. Выходит, не совсем твои знания про нас точны, а?

-Эхх, сколько ж это книг завтра сгорит, — упавшим голосом проговорил король, — я... ты был моей последней надеждой. Я даже не знаю что делать...

Зерван задумчиво посмотрел на звёзды:

-Ну вообще-то, я пока ещё не отказался.

Реннар быстро взглянул на него:

-Стало быть — вопрос в цене?

-В цене. Но эту цену деньгами не измерить. Хотя деньги на расходы конечно понадобятся.

-Чего ты хочешь?

-Подумать нужно. Но предупреждаю сразу — дёшево не отделаешься. Встретимся здесь же через три дня. И кстати — смени имя на Реннар Первый.

-Но я, увы, не Первый. Реннаров в Витарне было больше десятка.

-Ты всё-таки первый,— ухмыльнулся вампир, — первый, кто назвал меня упырём и остался после этого в живых.

* * *

-Говорю тебе, Зеру, — собеседник назвал вампира на эльфийский манер, — Орден не оставит этого так. Ты напрасно отпустил девчонку — теперь все знают как ты расправился с четырьмя рыцарями. У них нет никакого выхода, кроме как смыть бесчестье твоей кровью. И кровью сотен ни в чём не повинных лесных жителей. Ты-то способен за себя постоять — а они? Надо было убить её...

-Убил бы — стал бы таким как они, — хмуро ответил Зерван, — не суди меня строго, Керко.

Полурослик только вздохнул. Вампир отлично знал — хотя полурослики и не страдают сильно от дискриминации в человеческих городах — а в Витарне не страдают вообще в силу редкого таланта к ремеслам — но это не мешает им водиться со многими из тех лесных жителей, кого отправляют на костёр при первой же возможности.

-Что ещё слышно, Керко?

Полурослик подозрительно оглянулся по сторонам, хотя в трактире, где они сидели, кроме хозяина и их двоих и так никого не было, а трактирщик был очень больно судьбой научен в дела своих посетителей не лезть.

-В казармах Белой Розы много возни. Они выступают прямо завтра на рассвете. И говорят — что послано письмо в Монтейн, с просьбой о подкреплении. Убить тебя поклялись честью по меньшей мере четверо рыцарей. Смешно, правда? Всё не пойму, как они тебя делить будут.

-А зачем меня делить? Убьют вчетвером — вот и клятву сдержали. А что вчетвером на одного — кому какое дело? Плохи дела, — вздохнул Зерван, — у них тут восемьдесят человек, и они наверняка стянут почти всех из придорожных застав и патрулей. С таким размахом они обыщут окрестные леса очень быстро.

-Ну, Зеру, птички ещё утром понесли на хвостиках вести по окрестностям, — улыбнулся полурослик, — но очень многим придётся бежать из обжитых мест неизвестно куда.

-Хорошо. Я думаю, что мне удастся решить проблему этих святош. Судьба сама дала мне козырного туза...Нужно только выиграть время. Ты приготовил мне то что я заказывал?

-Конечно, всё готово и ждёт тебя уже неделю как. Лежит сам знаешь у кого. Отправляемся?

-Да.

Вампир проглотил последний кусок мяса и положил на стол пару монет, а Керко допил своё пиво, и они покинули трактир.

На улицах побогаче уже зажигали фонари, поэтому приятели выбирали улочки поуже да потемнее — на всякий случай, хотя полурослик служителей закона не опасался, а узнать вампира в плаще и капюшоне, скрывающем верхнюю часть лица, было нельзя. Никакого подозрения низенький пузатый полурослик вместе с высоким человеком в новом дорожном плаще не вызывали — в таком торговом центре, как Зордар, подобные компании — обычное дело.

Зордар, столица Витарна, был большим сорокатысячным городом, львиную долю населения которого составляли купцы и огромная армия ремесленников. Через Зордар лежало множество торговых путей, что ни день в городе останавливались для торговли или ночёвки десятки караванов — так что в городских пределах редко когда бывало менее сорока пяти-пятидесяти тысяч человек. А днём в тёплую пору прибывали на день крестьяне из окрестных деревень и торговцы из провинций — на базарах каждый день кипела жизнь, и количество люда подскакивало ещё выше.

В одном Реннар Справедливый был абсолютно и непререкаемо прав — торговать куда лучше и веселее, чем воевать.

Керко потянул вампира в переулок, и через несколько десятков шагов они уже стояли у знакомой двери. За ней, в полуподвальчике, проживал воистину уникальный метис — в его жилах текла кровь гномов и орков. Никто не знал, кто из его родителей был кто, даже сам он, но от орков метис унаследовал огромную силу, широкое лицо с квадратной челюстью и только для них характерную незыблемую честность, а от гномов — жадность, расчётливость, цепкий ум и добродушный характер. Промышлял он 'городским рейнджерством', как сам же называл свою профессию — был способен достать что угодно за соответствующие деньги.