Дав себе отдохнуть примерно минуту, глажу Астрал по голове и шее, вслушиваясь в постепенно замедляющееся биение сердца. Когда же силы восстановились, а напряжение в паху вновь начало нарастать, перекатываюсь сперва на бок, а затем и на живот, оказываясь сверху черно-белой полосатой кобылы.
Соблазн немного подождать, пока член сам набухнет, а затем продолжить таранить горячую и влажную щелку партнерши был высок, да и зебра против этого явно не возражала, но наличие еще одной кобылы, ожидающей своей порции внимания, заставило оторваться от сладких губ моей охранницы. Стоило подняться в полный рост, как пенис сам выскользнул из влагалища Астрал, оставшейся лежать на полу, раскинув ноги в стороны.
Тем временем, Тантра сидела рядом с крупом Жизель, закинув задние ноги лани себе на плечи, и увлеченно играла языком с обоими отверстиями вяло постанывающей жертвы. Олениха выглядела измотанной, но при этом на мордочке застыло выражение блаженства и полного удовлетворения.
Подойдя ко второй жене со спины, облизываю ее шею и прикусив кончик уха, негромко шепчу:
— Окажи внимание Астрал.
Зеброжка неохотно оторвалась от своего увлекательного занятия и покосилась на зебру, после чего усмехнулась и, вздохнув, отпустила ноги Жизель, тут же подхваченные мной.
Опираясь на задние копыта, подтягиваю лань поближе к себе и, приставив головку члена к узкой влажной щелке лона, надавливаю на горячие губки, с некоторым трудом проникая внутрь. Упругие стенки влагалища оленихи, сладко застонавшей от нового ощущения, плотно обхватили ствол, мелкими толчками проникающий все глубже.
— Муж мой. — Приоткрыв до этого зажмуренные глаза, Жизель сфокусировала на мне расплывающийся взгляд. — Не сдерживайся...
Устроив ножки партнерши на своих плечах, передними копытами впиваюсь в стройные бедра и резким толчком вгоняю свой пенис до самого конца, тут же слыша в награду стон наслаждения и боли. С некоторым недоумением замечаю, что член вошел не полностью, а лишь на две трети, в то время, как темные губки влагалища растянулись до такой степени, что грозили порваться.
Дернувшись назад, вытягиваю свой пенис из лона кобылы, отмечая кровь, смешанную со смазкой. Разум, затуманенный похотью, после нескольких секунд колебания и анализа ситуации нашел выход: левый глаз вспыхнул от направленной в него духовной энергии, внутренние органы моего тела сместились, а член втянулся внутрь примерно на ту треть, которая во время проникновения осталась вне лона лани.
Удовлетворившись этим, ближе подтягиваю олениху и с глухим храпом вонзаюсь во влагалище, головкой тараня упругие сжавшиеся стенки нутра партнерши. Резкими обратно-поступательными движениями крупа, заставляю ствол скользить внутри горячей узкой щели, издающей хлюпающие и хлопающие звуки, смешивающиеся с громкими стонами и криками, в которых звучал искренний восторг.
Через несколько минут я скинул ноги Жизель с плеч и, нависнув над ее изгибающимся телом, уперся передними копытами по сторонам от груди партнерши. Слегка расслабив внутренние мышцы, позволяю чуть большей длине пениса высунуться наружу и возобновляю толчки, что вызывает у партнерши уже не стоны и крики, а сдавленный скулеж. Однако же, несмотря на явно испытываемую боль, взгляд лани в те мгновения, когда наши глаза встречались, отчетливо говорил о том, что она всем довольна и даже была бы не против ощутить чуть больше меня внутри себя.
Чувствуя, как в паху нарастает напряжение, в последний раз с силой вгоняю свой ствол в пятнистую кобылу и замираю. Салют в голове на этот раз вырвался и в реальный мир, осыпав все пространство вокруг меня снопами магических искр, а от оленихи, забившейся в судорогах, во все стороны хлынула волна холодной силы, с магией зебр и единорогов имеющая крайне мало общего.
Закончив извергаться, наклоняюсь и ловлю своими губами губы тяжело дышащей Жизель, после чего ложусь на лань сверху и перекатываюсь на спину, так, чтобы партнерша оказалась лежащей у меня на груди и животе. Не прошло и минуты, как справа улеглась Астрал, по хозяйски уложившая голову мне на плечо, а слева пристроилась выглядящая утомленной Тантра.
— Ммм... — Олениха немного поерзала, ища более удобное положение, из-за чего мой обмякший член, по прежнему находящийся внутри ее влагалища, слегка сдвинулся. — Пожалуй, я смогу смириться с тем, что теперь вхожу в табун дикарей.
— Хах. — Усмехаюсь уголками губ. — И это нам говорит извращенка, получающая удовольствие от боли?
(Конец 18+).
* * *
(Отступление).
Сознание возвращалось медленно и неохотно, словно бы выплывало из густого киселя на поверхность кристально чистого озера. Лиана ощущала себя странно: необычные легкость и, одновременно с этим, слабость, заполняли тело, как воздух наполняет воздушный шарик, предназначенный для какого-нибудь жеребенка.
"Где это я?".
Открыв глаза, магистр гильдии биомантов увидела лабораторию, но не свою, и даже не ту, в которой совместно с чейнджлингами отрабатывала новые технологии, прежде чем внедрить их в общество новой Зебрики. Она плавала в колбе, заполненной зеленоватым питательным составом, при взгляде через который искажались все краски реального мира.
Глухой стук, прокатившийся по всей колбе, эхом отозвался в ушах ничего не понимающей кобылы. Повернув голову и посмотрев в ту сторону, где находился раздражитель, полосатая кобыла вздрогнула, а по ее шкурке побежали мурашки.
Рядом с колбой, одетый в серый мешковатый комбинезон, стоял и широко ухмылялся... Цезарь. На морде и во взгляде жеребца легко читались ехидство, триумф и ощущение собственного превосходства. Другие зебры, находящиеся в том же помещении, были облачены в черное и, ни на что не прерываясь, занимались каждый своим делом, (кто-то писал в толстой книге за столом у стены, кто-то толкал передвижную тележку с хирургическими инструментами...).
Попытка обратиться к магии окончилась неудачей, что вогнало Лиану в шок и ужас. Она даже не сразу поняла, что уровень состава в колбе уменьшается, так что, когда копытца коснулись ровной поверхности круглого постамента, это заставило вздрогнуть и начать озираться.
"Как? Где? Почему?".
Последнее, что помнила магистр биомантов, это вкусный ужин, приготовленный слугой, а так же последовавшую за ним игру, полностью лишившую кобылу всяких сил, так что она просто отключилась. Воображение тут же начало подкидывать варианты дальнейших событий, от нападения наемного убийцы, (что косвенно подтверждалось ее пробуждением во владениях Цезаря), до маловероятного убийства со стороны Тореро, которому подобное совершить не позволил бы контролирующий жучок.
Наконец, когда питательный раствор полностью исчез в трубках, встроенных в постамент, колба дрогнула и начала подниматься вверх. Тут же по ушам ударили звуки разговоров, скрип колесика тележки, звон инструментов и шелест бумаги. Шерстку обдал порыв холодного воздуха, заставивший кобылу рефлекторно поежиться.
— С возвращением в мир живых, магистр Лиана. — Нарочито церемонным тоном произнес Цезарь, а после короткой паузы добавил. — Рад вновь приветствовать столь обворожительную особу в стенах замка Нового Рима.
— Благодарю, ваше величество. — Впервые с момента далекого детства ощущая себя настолько беззащитной, что ее смог бы победить жеребец из числа неодаренных, зебра все же смогла удержать маску холодной вежливости, пусть это и далось крайне тяжело. — Могу я узнать, что здесь происходит?
— Разумеется. — Цезарь подал собеседнице копыто, помогая спуститься с постамента на ровный пол, выложенный мраморными плитами, а затем накинул на спину пушистое широкое полотенце. — Насколько мне известно, вы умерли в своем доме, от рук некого минотавра, которого держали на правах раба и игрушки. К сожалению, когда известие о столь печальном событии дошло до меня, преступник успел скрыться в неизвестном направлении, так что даже чейнджлинги лишь разводят копытами.
— Понятно... — Лиана едва заметно нахмурилась, стараясь сдержать бурю эмоций разразившуюся в душе, (среди злости и негодования, там примешалась искренняя обида, вызвавшая укол глухой тоски). — Но почему я здесь? Не поймите неправильно, ваше величество, я благодарна вам за спасение, но...
— Вы должны были очнуться в своем убежище, неподалеку от первого комплекса выращивания клонов. — Понимающе кивнул хозяин Нового Рима. — Ответ на этот вопрос прост: я не доверяю перевертышам. Мало ли, какие процедуры они могут провести на теле беспомощной магистра биомантов, творя с ее душой всяческие непотребства, из-за которых она может лишиться своего дара... временно, разумеется.
От взгляда, который официальный правитель Зебрики устремил на собеседницу, Лиану прошиб холодный пот и она отступила на шаг назад, запуталась ногами в крае полотенца и обидно плюхнулась на круп. На глазах сами собой выступили слезы, а взгляд приковался к деланно заботливому выражению морды жеребца, который надвигался на свою жертву с торжественной неспешностью.
— Вы не ушиблись, дорогая? — Левая бровь Цезаря взметнулась вверх, выражая вопрос, а правое копыто протянулось вперед чтобы помочь подняться. — Не стоит сидеть на холодном полу, все же вам еще жеребят вынашивать и рожать.
— К... Каких жеребят? — Голос предательски дрогнул, а магистр гильдии биомантов, (что-то Лиане подсказывало, что этот титул можно считать оставшимся в прошлом), поспешно поднялась на ноги и еще немного отступила.
— Как "каких"? — Снова ненатурально изумился хозяин Нового Рима. — Разумеется... моих.
— Я не... — Начала было возмущенную тираду кобыла, но тут до нее дошло озарение, заставившее выпучить глаза и совершенно не аристократично раскрыть рот.
— Так как я не доверяю перевертышам, мои агенты выкрали из хранилища амулеты, к которым притягиваются души умерших, заменив их на аналогичные артефакты, к которым после смерти будут притянуты души обыкновенных убийц. — Будто объясняя прописные истины, ласково говорил Цезарь, совершенно незаметно оказавшийся на расстоянии полушага, правым передним копытом осторожно подцепив нижнюю челюсть, закрыл рот собеседницы. — Однако, проблема в том, что большинству биомантов я тоже не доверяю, на что у меня есть довольно веские причины.
— Как вы смеете... — Самообладание окончательно покинуло зебру. — Вам это с копыт не сойдет.
— Уже сошло. — Жеребец изобразил взглядом улыбку. — Благодаря твоим знаниям, моя дорогая, мы получили доступ к контролирующим жучкам, внедренным в головы каждого клона. Как думаешь, Кризалис сильно удивится, когда восемь легионов воинов, закованных в силовую броню и вооруженных самым совершенным на сегодняшний день оружием, вместо начала штурма Нового Рима, обрушат свой удар на чейнджлингов?
— Это безумие. — Прошептала Лиана, с внутренним ужасом понимая, что собеседник собирается применить созданное с ее помощью оружие, против союзников, помощь которых однажды спасла страну от уничтожения. — Начнется война...
— Война уже началась. — На этот раз в голосе императора прозвучала усталость, а взгляд стал выражать снисхождение. — Пока ты отдыхала, твои подруги окружили Новый Рим войсками и теперь ждут удачного момента для начала атаки. Защитников в разы меньше, высшие духи все еще не эволюционировали в великих окончательно, а отступать нам некуда. Ждать же помощи от Блэксэндии не приходится, так как над ними навис молот в виде миллионной армии истуканов, созданных ренегатами и минотаврами.
— Что вы хотите от меня? — Как-то неожиданно, страх отступил и теперь уже бывшая магистр гильдии биомантов, твердо посмотрела в глаза своему пленителю. — Вы уже покопались в моей голове и получили нужные знания, да и телом, по всей видимости, воспользоваться успели...
— Не нужно выставлять меня насильником и чудовищем. — Цезарь неприязненно поморщился. — Оплодотворение произошло искусственно, всего лишь час назад. Хочу же я... Я хочу... Я хочу, чтобы Зебрика вновь стала великой и единой, что совершенно невозможно до тех пор, пока в ней существуют неконтролируемые фракции, соблюдающие лишь свои собственные интересы.
— И поэтому вы создали Блэксэндию, отделив от страны солидный кусок земли, куда ушла часть граждан? — Скепсис в голосе Лианы не услышал бы только глухой. — По моему, этим своим действием, вы создали сильнейшую оппозицию своей единоличной власти, "ваше величество".
Услышав эти слова, вместо того, чтобы разозлиться или хотя бы нахмуриться, Цезарь громко и радостно рассмеялся, будто бы услышал удачную шутку. Лишь спустя минуту искреннего веселья, он объяснил свою реакцию:
— Мозенрат — ученый, а не политик. Все его приближенные — воины, исследователи, учителя... Стоит Зебрике одержать победу над внутренними врагами, как в течении полугода, молодая страна превратится сперва в автономию, а затем и вовсе вольется обратно.
— А сам Мозенрат об этом знает? — Уверенности в словах кобылы стало меньше, но отступать она не намеревалась.
— Разумеется. — Хозяин Нового Рима опустил веки в знак согласия и чуть вскинул голову, глядя на собеседницу сверху вниз. — Ведь мы вместе разрабатывали этот план, и до сих пор обмениваемся сведениями и разработками. В конце-концов: "Безымянные" бывшими не бывают.
В диалоге образовалась пауза, которую заполнили сторонние шумы, создаваемые работниками лаборатории, вовсе не обращающими внимания на разговор Цезаря и Лианы.
— Итак, моя дорогая. — Жеребец приблизился к кобыле вплотную, так что почти касался кончиком носа ее мордочки. — У тебя есть выбор: ты со мной, как и положено верной своему государству императрице, или...
* * *
— Нас предали! Да-да, братья и сестры по дару: нашими силой и знаниями воспользовались, а когда цель была достигнута, от слишком опасного инструмента решили избавиться. Чейнджлинги говорят, что амулет, игравший роль якоря для души магистра Лианы, был подменен на фальшивку... Но верите ли вы в то, что кто-то смог обворовать хранилище, охраняемое пуще сокровищницы Цезаря? Я — не верю! Прямо сейчас, армия созданная нашими копытами, готовится атаковать Новый Рим, последний оплот истинных зебр, в котором правит Цезарь, получивший власть от своего предшественника. Как думаете, станет-ли Кризалис терпеть существование гильдии биомантов, а тем более оставит-ли она независимой силу, способную оспорить ее единоличную власть? Нет! Нет! И снова "НЕТ"! Как только падет последняя цитадель Нового Рима, нас с вами ждет рабство у ментальных вампиров, или же полное уничтожение. И честно говоря, я даже не знаю, какой из этих двух вариантов хуже...
Стоя на балконе академии магии, Гангрен выступал перед десятками одаренных, среди которых были как некроманты, так и друиды. Парадные алые мантии с золотыми отворотами, спадали с их спин до самой земли, хмурые морды были устремлены в сторону нового, (пока что официально не признанного), магистра гильдии, духовная сила которого волнами распространялась по рядам слушателей, вымывая всякие сомнения в выборе. В глазах жеребцов и кобыл плескалась ярость, вызванная ударом в спину от союзников, которая перековывалась в готовность идти до победного конца.
