Символы и предметы же чаще всего оказывались малоэффективны. А ведающего для жертвоприношения нужно было сначала отловить, потом удержать и в дальнейшем обездвижить — не самая простая задача даже с ведающим низкого потенциала.
Убийца определено знал, что делал: использовал максимально эффективную жертву из возможных — ребенка. Точнее его душу. Сильную. Юную. Светлую. И не одну.
Кого могли призывать в столь сильном обращении? Откуда у "столичного" ведающего схема, сигиллы, которые даже Сэму показались незнакомыми, знание, не самое распространенное, о душах людей?
Не стоит, конечно, забывать и о том, что эхо на месте проведения ритуалов не сработало. А значит, в сложном уравнении было замешано все-таки Изначальное?!
Не давал покоя и факт с использованием в обращении охотничьего ножа — "раскаленного пламени" — причина, по которой я заподозрила в убийствах мальчиков Андрея.
Однако Сила и Изначальное, личные способности ведающего и наличие у того "раскаленного пламени" — все это взаимоисключенья друг друга. Закрытые забытые знания, не доступные современным родам.
Хотя Зо переписывалась с неким "А", у которого и получила для команды детективного агентства значения сигилл?!
Этот вопрос, пожалуй, пугал меня сильнее прочих в деле погибших мальчиков. Ну, после виновности Андрея, естественно. Неужели и Зо встретила кого-то со... Связями? Или кого-то еще... А Юра? Я видела их совместное будущее в мыслеобразах, прикоснувшись тогда случайно к подруге ладонями...
Астра сама трактовала сигиллы на телах, как призыв разорвать связь между земным и духовным по просьбе в определенный день и цикл. Сэм говорил, что полночь — в час, когда убили мальчиков, также символична. Как катализатор, усилитель мощности обращения. Пусть древний и давно почивший в летах, но и ритуал по всем признакам не был новоделом.
Николая Долгова принесли в Дар двенадцатого марта, Станислава Рыбчика — одиннадцатого апреля. Тридцать дней разницы.
Стоит ли ждать новой смерти одиннадцатого мая?
Сколько вообще жертв в Дар Силе потребуется убийце?!
И для призыва КОГО?!
Про совет Астры свести синяки и пополнить запас отваров руты я вспомнила в воскресенье вечером, согласившись, что в рекомендации блондинки присутствовало рациональное зерно.
Чаями Иосифа я была сыта по горло — кажется, будто они уже физически не вмещались в моем желудке. От меда сводило зубы, от куриного бульона — кишки. Вопли Гоши с его очередным уровнем в виртуальных гонках и очередными проклятиями в сторону виртуальных полицейских вызывали мигрень.
— Оксана Викторовна, я понимаю, что после той автомобильной аварии и длительного периода реабилитации в больнице вы предпочитаете не обращаться без серьезного недомогания к докторам лишний раз, — уговаривал Иосиф, — но может, хотя бы таблетку жаропонижающего выпьете?! Высокая температура все еще держится. Или давайте позвоним Зое?
— Думаешь, пора ждать санитаров?! — хохмил бесцеремонный Гоша. — Она же пока не остыла!
— Георгий!
— Иосиф, все — в порядке, — уткнувшись в экран телефона, пока отвечала, пыталась отправить сообщение владельцу магазина отваров, у которого покупала ингредиенты в бытность студенчества и жизни в "столице". Мобильный оператор упорно не хотел его доставлять — из-за отсутствия абонента в сети. Я получала за последние десять минут на каждую свою попытку автоматический шаблонный ответ, однако отправляла сообщение вновь и вновь, надеясь на положительный результат. Иной идеи, у кого приобрести нужные отвары, кроме Феликса, не было. — Не переживай. Сегодня я чувствую себя гораздо лучше. А у Зо — планы на праздники!
— Думаю, когда подруга услышит о вашем заболевании... — попытался снова Иосиф, однако я перебила пожилого дворецкого на полуслове:
-... то не бросит свои дела из-за банальной простуды, а посоветует вызвать врача на дом. Или скорую, на худой конец. Дорога до особняка займет у Зо два часа, если без пробок. А сейчас — майские, помнишь?! Половина "столицы" рванула на шашлыки загород.
— Два часа превратятся в пять. Или больше, — знающим тоном подвел черту нашего разговора Гоша. — Легче и, правда, скорую из районной больницы на Калиновой вызвать. Только с чего взяла, Оксана Викторовна, что твоя придурочная сейчас в "столице"?
— Знаю, — наконец сдавшись и смирившись с бесполезностью попыток, я отправила сообщение Сэму:
"Привет! Я со странной просьбой, надеюсь, посодействуешь?! Не могу связаться с тем парнем, у кого прежде покупала ингредиенты для отваров. Свой запас закончился. А к Феликсу идти не хочу. Возникнут лишние вопросы, которые ввиду его интереса ко мне и Андрею выльются в осложнения. Может, знаешь кого еще? Лучше не из "столицы""
Ответ от старого доброго друга пришел незамедлительно:
"Напиши список ингредиентов, достану все за дня три-четыре"
"Сэм, мне срочно!"
"Тогда могу дать контакт любовника Божены, Валерия Лыткина? Но заплатить придется в полтора раза больше, за инкогнито"
"Подходит"
В понедельник утром я вызвала такси, пока Иосиф и Гоша еще спали. Оставив записку, что уехала по делам и вернусь только к вечеру, на скорую руку соорудила себе бутерброд на кухне, как символический завтрак, и выбралась из дома через внутреннюю дверь и гараж.
Таксист мои перебежки по подъездной дорожке и газону прокомментировал негромким хихиканьем, от которого буквально через пять минут начал икать. Но смолчал, когда я забралась в салон на заднее сидение, за что заработал молчаливое обещание добавить к оплате приличных чаевых.
Дорога предстояла долгой: сначала в "столицу", потом по Главному проспекту к выезду из города, а после — еще час-полтора, если без пробок, в область в противоположную строну от нашего коттеджного городка.
Сэм, как и обещал, прислал адрес и контакт Валерия Лыткина, и даже более того, попросил замолвить Божену за меня слово. Ведающая и сама оказалась рада помочь — думаю, старый добрый друг объяснил, какую прибыль я могла принести ее любимому мужчине за молчание, не стоившее ему, по факту, ничего. А в деньгах, Валерий Лыткин, кажется, нуждался.
С последним выводом мне помогла интуиция, напомнив, что сотрудничество с Феликсом никогда не было успешной сделкой. Только кабалой, в которой один получал все, другой — ничего.
Откинувшись на спинку, я закрыла глаза и, решив занять долгое время дороги полезным делом, снова постаралась вызвать управляемое падение.
Моя попытка в субботу закончилась фиаско. Я вроде бы и упала, как практиковала с Астрой, но смогла снова подсмотреть за Зо и Юрой мимолетно — минуты две-три. Картинка была смазанной, речь — практически неразличимой. Впоследствии у меня осталось лишь понимание о том, что подруга решила перевести свои отношения с законником в горизонтальную плоскость, а потому все праздники проводила сейчас в "столице".
Я представила сначала в голове образ Зо, потом неуловимой силой своей фантазии перевела стрелки на командирских часах на завтрашний день, утро в "10:00", вспомнила ощущения приближающегося падения и, будто разливая по чашкам горячий чай, с чабрецом и ромашкой, наполнила свои воспоминания убежденностью в их правдивости и реальности. А через какое-то время почувствовала отклик Силы. И упала. В утро завтрашнего дня. К Зо.
Подруга стояла перед зеркалом в незнакомой ванной комнате, обернутая в полотенце, и с решительным видом поспешно припудривала лицо, завершая свой гримирующий макияж.
За небольшим окном справа властвовала поздняя весна, светило яркое солнце, перебирая своими лучами пряди темных волос женщины, с ветки на ветку прыгали чирикающие птицы.
Юра Грачев с шальной улыбкой и заговорщицким взглядом, полностью обнаженный, подкрался сзади и, обняв подругу, звонко чмокнул ее в шею.
— Эй!
— Только не говори, что ты из тех, кто обожает косметику до той степени, что красится даже перед сном?!
— Как раз из тех самых, — не сдержала улыбку и Зо. Закинув пудру в косметичку, подруга обернулась и, обхватив лицо мужчины руками, нежно прошептала, перед тем как поцеловать: — но сейчас я не собираюсь на боковую. Доброе утро!
Стараясь не пялиться, я мельком взглянула на по-настоящему мужской интерьер ванной комнаты — полностью серый от плитки на полу, стенах и потолке до ворсистого коврика перед душем и жалюзи на окне, а когда поцелуй из невинно-нежного превратился в обжигающе-страстный, смущенная интимностью момента, поспешила выйти, оставив пару наедине.
Квартира, в которую привело падение, была малогабаритной уютной студией. В общей комнате напротив друг друга разместились кровать с примыкающим обеденно-письменным столом и кухонные шкафы под окном практически во всю противоположную стену. На одной прикроватной тумбе я нашла телефон мужчины, пачку сигарет, удостоверение следователя СК, зачитанный до потертости роман-детектив и виниловую пластинку с автографом авторства советской рок-группы, на другой — приметила телефон Зо с зарядным устройством и с десяток упаковок из-под презервативов. Одежда валялась на полу наравне с обувью, автомобильными ключами — я определила по брелокам на связках, и коробками из-под пиццы; кухонная мойка была заполнена грязной посудой; на столе стояли два высоких бокала не первой свежести и чистости, бутылка с остатками шампанского.
Исключая легкий беспорядок, который, я была уверена, устроило присутствие подруги, квартира, по-видимому, Юры Грачева мне понравилась: бюджетный бездизайнерский ремонт выглядел более чем прилично, несмотря на пятилетнюю или более давность, а вид за окном — во внутренний двор с озелененной детской площадкой навевал приятные размышления о тривиальности мирного бытия.
Дожидаясь увлекшихся страстью любовников, я нашла из любопытного — семейную фотографию в рамке на верхней полке платяного шкафа, коллекцию виниловых пластинок все той же советской рок-группы, явно доставшийся по наследству граммофон, том уголовно-процессуального кодекса, пять штук однотипных бежевых плащей стиля Коломбо и собрание сочинений Агаты Кристи.
Юра Грачев был поклонником классического английского детектива, увлекался авторской песней с военным уклоном, помнил и чтил с уважением детскую увлеченность любимым сериалом и периодически, как мне представилось, почитывал на сон грядущий законы Российской Федерации. Внешне мужчина был едва ли не точной копией отца в молодости, взяв от матери светло-голубой цвет глаз, ямочку на подбородке и манеру улыбаться.
Настойчивый звонок в дверь отвлек меня от созерцания фотографии родителей мужчины, и заставил прерваться с громким нелицеприятным вскриком Зо и Юру.
Подруга в полотенце выбежала из ванной комнаты первая:
— Я открою! Наверняка, это — наша пицца!
— Должен признать, помимо твоей страсти к косметике, — громко ответил мужчина вслед, задержавшись из-за необходимости одеться, — меня настораживает также твое абсолютное неумение готовить! Возьми деньги в бумажнике, в правом кармане брюк.
— Ну вот, уже бухтишь так, будто мы с тобой женаты и живем вместе лет двадцать: будто надоели друг другу до печеночных колик.
— Из нас двоих — кому-то нужно быть серьезным!
— Эй! Я — вскрываю трупы. Серьезнее некуда! И поверь, на работе мне хватает всех этих — помой, отрежь, нарежь, взвесь...
Отыскав, наконец, в ворохе разбросанной одежды брюки, Зо, как была в полотенце, только теперь с частью мужского гардероба в руках открыла дверь и явно озадачила своим внешним видом курьера.
— Привет! — протараторил молодой человек с засаленной челкой, проблемам переходного возраста на коже лица и металлическими скобами на зубах. — Улица Швейная? Дом пять? Квартира сорок два? Ткацкий квартал?!
— А-а-а, наверное... — протянула Зо. — Я плохо ориентируюсь во всех этих народных районных названиях. Не местная.
— Да. Что вы хотели? — к разговору присоединился Юра в домашних однотонных штанах.
— Оплаченная доставка. Велено было привести по этому адресу в... — молодой человек достал из кармана простой кнопочный телефон и, сверившись, закивал головой, — десять пятнадцать утра. Сегодня. И вручить в руки лично, — снова мельком взглянул в экран телефона, — Родионовой Зое Николаевне!
Командирские часы на моем левом запястье подтвердили: курьер расстарался выполнить работу в срок.
— Это — розыгрыш?! — нахмурился мужчина. — Кто отправитель?
— Не знаю. Но к коробке прилагается карточка. Вот.
— Давай сюда, — посерьезневшая подруга бесцеремонно выхватила у курьера пакет и, бросив едва ли не в лицо опешившему мужчине его брюки, отошла к столу.
Юра Грачев сориентировался быстро: расписался за доставку, забрал карточку, сунул молодому человеку в руки скромные чаевые и хлопнул перед его носом дверью.
— Тут написано: "Свари немедленно и дай выпить Юре!"?! Я не понимаю...
— Я пока — тоже, — холодным деловым тоном перебила Зо. Справившись с упаковкой, женщина достала из коробки скудное содержимое, споро разложила на столе в ряд, словно хирургические инструменты подготовила к операции, и задумчиво перечислила вслух: — цветки стиракса бензойного, цветки и прицветники марьянника дубравного и полагаю, что концентрированная основа-выжимка из сока...
— И это — что-то должно значить?
Звук входящего сообщения на телефон женщины не дал ей возможности ответить.
Зо резко метнулась в сторону прикроватной тумбы, точно побоялась не успеть прочитать послание первой, озадачив мужчину куда сильнее прежнего.
Юра Грачев, уже, полагаю, нарисовавший себе в голове образ умной саркастически-язвительной, но вполне приятной и обаятельной личности с черным чувством юмора столкнулся лицом к лицу с жесткой решительностью подруги не только на работе, но и в жизни — лишь вторым слоем ее сложного глубинного характера.
Я едва-едва подоспела за Зо, чтобы вслед за женщиной узнать — в десять пятнадцать утра завтрашнего дня написала ей я сама:
"Свари отвар и дай выпить Юре! На голодный желудок. Не шучу! Все серьезно! Зо, просто сделай! Без вопросов! Время ограничено"
— Где у тебя кастрюли?!
Закрыв сообщения, Зо заблокировала телефон паролем и, проследив за рукой мужчины в сторону одного из кухонных шкафов, приступила к приготовлению.
Подруга кашеварила, словно оперировала — с вымеренными точными движениями рук, до автоматизма отработанными рефлексами и суровым решительным взглядом с толикой научного исследовательского любопытства. Со стороны Зо была похожа на робота, действующего исходя из определенного алгоритма. Или патологоанатома, который еще недавно с точно таким же лицом вскрывал тела двух убитых мальчиков в "столичном" морге для экспертного заключения.
— Значит, ты — тоже... ведающая, да?! — через пять минут с каким-то болезненным смешком решился узнать, наконец, мужчина. Догадался Юра Грачев, судя по взгляду, быстро, едва ли не одномоментно, когда подруга перечислила скороговоркой названия ингредиентов, однако принятие положения заняло время.
— Выкинуть меня с моими вещами из своего дома сможешь после, — категорично заявила женщина, не отвлекаясь от работы. — Что-то случилось. Или точнее случиться. Не могу объяснить подробнее, понадобиться время, которого у нас, кажется, нет. Очень много времени, на самом деле. Этот отвар... Он готовиться пятнадцать минут и больше не храниться. Выпить его тебе придется немедленно, иначе не подействует.
