— Может, Наджеду понравится.
— Может, и понравится. А, может, папенька проспится и забудет. Скажи, Илан, ты знаешь в городе хотя бы одну семью без склок, без подлецов, без моральных уродов и без попыток выхватить у ближайшего родственника кусок хлеба из рук, а то и прямо изо рта? Такую, где все плечом к плечу и друг за друга горой?.. Не знаешь?.. А я иногда думаю, наверное, где-то такие семьи есть. Но это должны быть очень маленькие семьи, вроде вас с Наджедом. Все остальные так или иначе страдают от чьей-то глупости.
Илан сдался и сел к столу. Он лучше сообщит про старшину Гонта префектуре, когда Аранзар вернется с рейда к Тумбе, и пусть полицейский инспектор посветит фонарём в яму у Гагала под ногами — тот не осознает ее настоящей глубины. Доктору Илану сложно сообщать в лоб тяжелые диагнозы, еще и не по профилю, он не хочет никого пугать.
— Но с Эштой вы друзья? — попробовал он найти хоть что-то хорошее в семейных делах Гагала.
— Как тебе сказать... Хотелось бы думать, но от черных мыслей некуда деваться. В последние два года я был ему нужнее, чем отец, потому что... Понимаешь, я ушел в госпиталь, когда отец сомневался и выбирал, кому из нас передать городскую практику — мне или Эште. Делить он ее не хотел, Эшту признавать сыном не торопился, а меня считал слишком трусливым для полного доверия и все время говорил мне об этом. Мой поступок был продиктован глупостью и гордостью, но неожиданно все поменялось у меня в голове. Я перестал смотреть на мир его глазами, я стал больше понимать, уметь, знать. Я научился снисхождению и участию, я по-настоящему нашел себя в акушерском отделении, а Эште вначале помогал не мучить пациентов только назло отцу. Я думал, как потом скажу ему, кто из нас сделал из доктора Эшты лучшего и самого дорогого городского врача, какой это будет триумф. Если бы Эшта не пил, дело у нас с ним шло бы быстрее... А потом я понял, что все это глупо, но уже было не бросить. Я правда боюсь, когда людям больно, только теперь никто не назовет это трусостью и нерешительностью, как раньше. Теперь я знаю, как делать свое дело хорошо и хочу учить этому других просто так, не за деньги и, конечно, не из мести.
— Послезавтра плановые, — сказал Илан. — Писать папеньку в план?
— Давай у него завтра с утра спросим.
Илан кивнул и посмотрел за окно. Там, в свете одинокого фонаря над воротами конюшни, расплывшегося слабым и мутным пятном, опять валил снег. Нет, мы не будем спрашивать, мы устроим внеплановую плановую, как сделал бы доктор Раур. А то папенька опять решит все изменить в каких-нибудь сложных воспитательных или миротворческих целях. Волшебный снежный дед, подари доктору Илану ведро успокоительных капель, больше ему ничего не нужно. Все равно дни, в которые он не работает, уходят в никуда. Словно они состоят всего из пары страж, или они приснились, или их не было вовсе. Откуда только берется усталость? Ведь это все несерьезно — расследование, Тайная Стража, свое и чужое наследство, визит императора, далекий таргский берег, далекий остров Хофра, даже маленький близкий Ардан. Серьезное в госпитале и в жизни — не это. Серьезно только одно: быть уверенным в том, что делаешь.
Дорогие читатели, книга завершена! Целиком находится здесь: https://author.today/work/16822
