Сказочный отпуск

— Годится-то, оно годится, но где гарантии? — забеспокоился Фрол, он впервые услышал об этом плане. — Ты там сгинешь, в ТОМ мире, и все. Надо бы мне с тобой туда. Проследить бы.

— Ага, — с иронией в голосе заметил Бэдбэар. — И вы там оба сгинете. Может, и мне с вами — за тобой следить? И будем светиться там, ни черта не смысля во всех этих новшествах, и привлекать лишнее внимание. Нет, парень дело говорит, ты посмотри, он даже одет-то не по-нашему и говор совсем другой. Так что, пусть Петрович делает, как он сказал. В крайнем случае, если не вернется, у нас с тобой алмазы где-то припрятаны.

Фрол молча скрипнул зубами.

— Мои гарантии, — поспешил снять волнение Петрович, — в том, что, во-первых, меня эта идея заинтересовала. Во-вторых, на этом можно неплохо заработать. В-третьих, я человек слова. В наших деловых кругах принято доверять партнеру. "Кидал" находят хоть из-под земли и жестоко с ними расправляются.

— Ладно, Фрол, не робей. Поверим Петровичу. В конце концов, на данный момент я хозяин амулета. Как решу, так и будет. Мальчик! Ну-ка, мальчик, иди-ка сюда! Я дарю тебе вот эту вот штучку. Но не насовсем, потом этот дядя у тебя ее заберет, — бывший волшебник указал на Петровича. — И смотри, слушайся этого дядю, ладно? Давай, Петрович, ни пуха...

— Погоди, погоди. А все-таки, в какое время мы туда попадем? Не окажемся ли и вправду в каком-нибудь 2070-м году?

— Нет, — заверил Фрол. — Этот прибор доработали ученые из НИИКоГО. Мне в свое время больших трудов стоило его оттуда выцарапать. Потом пришлось... ну, в общем, это длинная история. Короче, временны?х сбоев он теперь не дает. Ты попадешь ровнехонько в позавчерашний вечер, в тот самый миг, когда по дурости своей вслух заклинание прочел. Да ладно, ладно, нечего на меня так зыркать. А как оттуда соберешься отправляться сюда, окажется, что и здесь прошло времени столько же, сколько и там, понял?

— Понял.

— Только ета... Надо бы вернуться на берег, на то место, где мы с тобой появились. Отсюда, не ровен час, закинет тебя черт знает куда. А ежели оттуда, с берега, то аккурат в ту самую избу и попадешь, где мы позавчера с тобой сидели.

Они все вместе спустились к морю.

— Так, а деньги? — напомнил Петрович.

— Какие деньги?

— А на какие, по-вашему, шиши я там всю эту музыку закупать буду?

— Дык-э... У тебя же есть золото.

— Золото мое. А вы, как концессионеры, должны сделать свой вклад. Ты, магейшество, насколько я понимаю, на данный момент неплатежеспособен, запишем тебе в долг, а ты, Фрол, гони-ка половину камушков.

— Ух, грабитель! Экспроприатор трудовых сбережений! — ворчал Фрол, развязывая узелок.

— Слова-то какие мы знаем!

— На вот, и трех самоцветов хватит с тебя...

— Четыре давай! Вот, теперь все, желайте мне ни пуха, а я вас посылаю к черту. Ну-ка, мальчик, прочитай эти слова. Читать-то умеешь?

— А как же!

Сиреневый всполох осветил вечерний берег моря, треск, заглушая прибой, наполнил уши, всех окутала пелена дыма. Петрович и мальчик скрылись в портале, а когда рассеялся лиловый туман, они увидели перед собой интерьер охотничьего зимовья. В печке все еще, переливаясь алыми всполохами, тлели угольки, каша в котелке оставалась теплой, как и рябчики, зажаренные на прутиках. Жаль водку они с Фролом всю выпили, после такого приключения неплохо бы и расслабиться...

— Кушать хочешь? — спросил Петрович мальчугана.

— Ага.

— Ну садись, наворачивай. Как звать-то тебя?

— Полуэктом.

— Редкое имя, не забыть бы. Знаешь что, Полуэкт, подари-ка мне обратно эту штуку. Не игрушка она, вещь серьезная.

— Пожалуйста, дядя, возьмите.

— Не возьмите, а скажи: "Дарю!"

— Дарю.

— Так-то вот, — Петрович спрятал амулет в карман.

Полуэкт уплетал кашу за обе щеки, первое время даже не мог говорить. Потом спросил:

— Дядь, а вы что, валики для звукоигрателей закупаете?

— Какие валики, — не врубился Петрович.

— Ну для звукоигрателей. Валики. Ну, на которых музыку пишут. Вы же сами сказали, что музыку покупать отправляетесь.

Петрович припомнил, что когда-то был такой дедовский способ звукозаписи. Наверное им в том мире еще пользуются.

— Вот что, Полуэкт. Давай-ка помалкивай. Много будешь знать, скоро состаришься. Понял?

— Ага.

Ночью Петрович ворочался и долго не мог уснуть, все решал предстоящие проблемы. Операцию по закупке оружия надо прокрутить быстро и без шума и гипса, в смысле без пыли, но все равно два-три дня потратить на нее придется. Пацана здесь, в тайге, не оставишь, надо брать его с собой в город. А он простоват да разговорчив, еще взболтнет кому чего лишнего. Да и соседи начнут интересоваться, что за мальчик, откуда? Придумать-то, конечно, можно, мол, двоюродный племянник из Нижневартовска, но все-таки лучше поменьше болтать и что-либо объяснять. Решение созрело на рассвете. Петрович разбудил мальчугана, когда за окошком стало светать.

— Вставай, Полуэкт, нам скоро надо выходить.

— Что, уже вставать, да? — мальчик сонно потянулся.

— Знаешь что, Полуэкт. Тебе некоторое время придется побыть котом.

— Чего? Как это котом?

— Очень просто. Я превращу тебя в кота. Ты поживешь у меня несколько дней, потом, когда мы вернемся обратно в тот мир, откуда пришли вчера, я тебя расколдую. Ты не волнуйся, кормить буду хорошо, мышей ловить не заставлю. За моральный ущерб ты получишь хорошую денежную компенсацию.

— А вы что, колдун? Как Милюка?

— Колдун, колдун, — Петрович нащупал в кармане амулет. Заклинание он уже заранее выучил наизусть.

Первую партию оружия Петрович закупал через своих знакомых бандитов, тех самых, которые наезжали на него за долги. За квартиру, оставленную в залог, он расплатился своим самородком. Потом показал им пару камушков и изложил, что хочет за них получить.

— Ну, реально это будет непросто, — ответили братки. — Да и стремно как-то, а ну где-нибудь засветится, прикинь?

— Да нигде не засветится. Стопудово. В такое место отправляю, где ни одна розыскная собака не сыщет.

— Ну лады, братан, заметано! Давай поработаем.

Когда братки ушли, и Петрович остался один, он услышал сзади себя голос:

— Ах, вот оно что за музыка, теперь понятно.

— А ну цыц! — сначала крикнул Петрович, а потом только обернулся, пытаясь найти источник слов.

Говорил рыжий кот.

— Блин! Так ты говорящий?! Только этого еще не хватало! Слушай, я удвою твою ставку, если будешь помалкивать. Давай договоримся, разговаривать только в лесу, ясно? А еще лучше только там, где я тебе позволю. А то... А иначе... Иначе в поликлинику тебя сдам! На опыты!

Полуэкт не понял угрозы, но решил, что она достаточно серьезная, поэтому безоговорочно принял условия и без разрешения не произносил ни звука, даже не мяукал. А Петрович подумал, что в нашем мире вряд ли кто-нибудь поверит в реальность существования говорящего кота, а если и увидят воочию, то скорее сочтут за глюк или приступ белой горячки. Да и на суде мало вероятно, что кто-то всерьез воспримет свидетельские показания кота. Пока еще не было прецедента в юриспруденции, чтобы животных приводили к присяге. Но зато существуют любопытные и болтливые соседи, распускающие слухи. И еще журналюги, охочие до всяких небылиц. А светиться ему совсем не улыбалось.

Через три дня первый "заказ" был сформирован. Желающих своими глазами увидеть затерянный сказочный мир он тоже нашел, тем более, что большая группа и не требовалась. Как набралось четыре человека, так и решил отправляться. Один участник сразу отпал, лишь только узнал о том, что придется долго идти пешком через тайгу. Остались два парня и девчонка, уже имевшие опыт экстремального туризма. Это хорошо, Петрович рассчитывал добраться до охотничьего зимовья за один переход, чтобы не тащить с собой палатку. Хорошо бы в зимовье никого не оказалось, а то ведь на дворе последние дни августа — охотничий сезон начался. Правда, таежники предпочитают охотиться когда выпадет снег. Пушной зверь к тому времени перелиняет, шкурка дороже ценится, да и мясо заготавливать проще — не протухнет. И до дома добычу легче тащить на санях-волокушах.

Петрович надрывался под тяжестью огромного рюкзака. Там в промасленную бумагу были завернуты десять разобранных АКМов, три сотни патронов, два десятка ручных гранат. Эх, ежели в поезде или на станции какой досмотр — прощай свобода навсегда! До зимовья Петрович героически тащил поклажу как Остап Бендер свой обращенный в золото миллион к советско-румынской границе. Ни на какие предложения о помощи со стороны своих спутников не соглашался. А тут еще этот мерзкий Полуэкт все норовил запрыгнуть ему на плечо. Был человеком — вроде хороший скромный парень, а стал котом... Интересно, это все коты такие вредные? Видит же, что человек надрывается! Да, пожалуй глупость он сгоряча сделал, надо было в собаку пацана превратить. Хорошо, хоть девица сжалилась, позвала его:

— Киса, киса! Иди, иди ко мне на ручки!

Полуэкт устроился у девицы под штормовкой и, кажется, задремал. Ну, слава богу, наконец изба. Свободная, никого. Нет, надо что-то с этим делать. Сейчас перемещаться необходимо именно из этой избы, чтобы оказаться на острове, где его ждут компаньоны. Но в следующий раз надо разведать место, куда их перекинет амулет из более доступной точки в нашем мире. Может, туда и в автомобиле перебрасываться получится? Ладно, подумаем. А сейчас пожрать, и перемещаться. Петрович решил первой доверить телепортацию девчонке, стал рассказывать ей, как пользоваться амулетом.

— Ой, какая прелесть! — воскликнула девушка. — Вы ее мне насовсем дарите?

— Нет, это прибор перемещения. Чтобы вернуться обратно, надо будет передарить его кому-нибудь из ребят.

— Жаль!

Очутившись на острове, ребята захлопали в ладоши. Дул свежий и достаточно крепкий ветерок, море слегка штормило.

— Как здорово получилось! — воскликнула девушка. — Я раньше о таком только в фантастических книжках читала! Только что были в избушке — и уже на берегу моря! Это мы в затерянной сказочной стране?

— Да.

Полуэкт спрыгнул на землю и завопил:

— Ура! Прибыли!

— Ой! Говорящий кот! — девушка опять восторженно зааплодировала.

Петрович повел группу наверх к хижине. Хижина оказалась пуста. Куда же делись Фрол с Бэдбэаром? Улетели? Кинули его? Он, понимаете ли, из сил выбивался, последние — ну, почти последние — деньги потратил на их общее дело, а они? Да и перед этими троими неудобно, обещал сказку, а перенес всего лишь на дикий остров. В Кижах — и то интереснее. Еще и деньги назад потребуют.

— Ой, смотрите, ЭТА! Летит! — воскликнул один из парней, указывая вдаль.

Ну, слава богу! Возвращаются. Ковер-самолет приземлился на поляну.

— Где вас черти носят! — возмутился Петрович вместо приветствия. — Ну как, быстро я? А?

— Тебя только за смертью посылать, — в тон ему огрызнулся Фрол. — Привез чего?

— Во! — Петрович пнул ногой увесистый рюкзак. — А это наши первые экскурсанты, знакомьтесь: Паша, Саша и Лера. Прошу любить и жаловать. И соблюдать при них нормативную лексику.

— Очень приятно, — произнес бывший волшебник. — А мы тут тоже, понимаешь ли, зря время не теряли. Присмотрели неплохое местечко для строительства нашей будущей базы. На морском берегу, место живописное. Можем прямо сейчас туда отправиться.

— А там хоть укрытие есть какое?

— Есть заброшенная изба. Ветхая, правда, но большая. На первое время сгодится.

— Ой! На ковре-самолете полетим?! — Лера снова захлопала в ладоши.

Глава 5.

Второе июля, недалеко от турбазы "Алтайские зори"

Катька тоже узнала этот амулет.

— Так ты говоришь, вероятность нулевая? Значит, по-твоему, нельзя дважды войти в одну и ту же реку?

— Это в воду нельзя, а в реку хоть сто раз можно.

Когда сиреневый туман рассеялся, оказалось что мы находимся на берегу, но не реки, а самого настоящего моря. Кромка соснового леса тянулась вдоль песчаного пляжа, этакий очень прибалтийский пейзаж. Машина двинулась по плотному песку в направлении частокола из бревен, похожего на тот, что окружал турбазу, которую мы только что покинули. За частоколом виднелся огромный дуб и еще крыша какого-то строения. Внезапно из леса выскочили люди в камуфляже, в венках из листьев и с привязанными к рукавам и штанинам зелеными ветками. Лица их также были перепачканы зеленой краской. Видимо, они должны изображать леших.

— Разбойники! — крикнула госпожа Шнайдер. — Безобразие, только этого еще не хватало!

— Не пугайтесь, это лешие, — успокоил Герман.

— Ну точно маскарад, я же тебе говорил, — шепнул я Катьке.

Уж мы-то с ней не понаслышке знали, что на самом деле нелюди от людей мало чем отличаются — леший, например, внешне имеет вид совершенно обычного человека и никаких веток на рукавах не носит.

Псевдолешие исполнили перед машиной какой-то ритуальный танец, больше напоминающий папуасский, выкрикивая что-то типа "Камба-камба су-да-ра!" Наверно, сейчас начнут кричать: "Дэнги давай!". Я уже достал из кармана мелочь. Но "лешие" окружили наш микроавтобус и стали теснить его в направлении частокола. Герман тихонько двинул машину в сопровождении этого эскорта. В частоколе имелись такие же тесовые ворота с такими же воинами-истуканами по бокам. Турбаза носила название "Лукоморье", о чем свидетельствовала надпись на перетяжке. "Лешие" открыли нам ворота.

Двор своим ландшафтным и архитектурным дизайном очень напоминал тот, из которого мы выехали полчаса назад. Такие же сарайчики, "веселый" домик с окошками-сердечками, беседка, песочница и даже помост типа трибуны с флагштоком. Ну, разве что пара деревянных скульптур медведей, да еще огромный дуб посередине двора составляли отличие. На ветке дуба сидела русалка с хвостом, по пояс обнаженная.

— А ну не пялиться! — опять строго шепнула мне на ухо супруга.

— Кать, да ты чего, она же деревянная.

— Все равно нечего.

С ветки, на которой расположилась скульптура русалки, на соседнюю была перекинута толстая цепь, раскрашенная золотой краской. Кот Полуэкт Полуэктыч вскарабкался на дуб и ловко запрыгнул на цепь. Откуда-то сверху из зелени листвы опустился микрофон, и кот обратился к нам с приветственной речью:

— Уважаемые дамы и господа! Мы рады вас приветствовать на турбазе "Лукоморье" в заповеднике "Сказка"!

— Кот разговаривает! Прелесть какая! — воскликнула моя Катька.

— Чушь собачья! — скептически произнес Колобков. — Под "фанеру" рот открывает.

Тем не менее, кот продолжал:

— Для поднятия флага десятой юбилейной экспедиции в сказку стоять смирно!

Не дожидаясь пока мы усмиримся, Герман подошел к флагштоку и поднял флаг.

— Избушка, избушка! — продолжал кот. — Повернись к лесу задом, а к нам фасадом!

Я же еще ничего не сказал про избушку. Изба была новой, довольно крупных размеров и, скорее всего, двухэтажной. Сказать точнее, сколько в ней этажей пока что нельзя, поскольку в стене, обращенной к нам, не имелось ни одного окна. Строение было крыто соломой и покоилось на шести массивных колоннах, стилизованных под куриные ноги. Для одной курицы, конечно, многовато, но и изба-то ведь не хилая. Помню, когда я был маленький, в то время только-только появились в продаже "ножки Буша", до той поры куры продавались исключительно в целом виде. У хозяек тогда бытовала очень популярная и поэтому довольно быстро ставшая банальной шутка: "Вот, купила курицу с шестью ногами — и все левые!"