Тени забытой шестой

Вера-Магдалена недоуменно нахмурилась и обернулась к сыну.

— Не понимаю... Фердинанд?

— Оставьте его, матушка, — медленно поднялся на ноги император. — Он хочет сказать, что выгонит нас из замка, отдав на растерзание заговорщикам. Фрон Тиффано, каковы ваши условия?

— Условия — это слишком громко сказано. Я просто не хочу войны. В сущности мне все равно, чьим будет Винден. Хотите восстанавливать историческую справедливость, воля ваша. Город можно купить, обменять или получить любым другим дипломатическим путем. Но мирно, без кровопролития. Поэтому я прошу вас дождаться возвращения Цукеркандля и офицера Матия. Первый привезет вам новости из империи, а второй сообщит, окажет ли советник Сипицкий от имени великого князя помощь и на каких условиях.

— Однако, фрон Тиффано... — протянул император, тяжело опираясь на спинку дивана. — Быстро же вы успели...

— А что касается вояжны Ланстикун, — с нажимом продолжил я, — то ее дело не терпит отлагательства. В ней заинтересован Орден Пяти. Также напоминаю, что вояжна нужна живой и невредимой, поскольку телесные пытки или бесчестье могут крайне плачевно сказаться на ее и без того слабом душевном здоровье.

Императрица презрительно скривила полные губы.

— Суд над вояжной состоится через несколько дней. Но вы же собираетесь ждать...

— Я ждать не собираюсь, — отрезал я. — Я вернусь в город и буду представлять интересы вояжны в суде. И вам, Ваше Величество, настоятельно советую сделать то же самое.

— А Фердинанда вы предлагаете оставить здесь в заложниках! — воскликнула она.

— А вы хотите, чтобы он отправился в дорогу, едва оправившись от тяжелого ранения? Прямо в руки заговорщиков? Это глупо! В городе опасно, а здесь ему ничего не угрожает.

— Матушка, довольно, не спорьте с ним. Пусть... Я останусь... — Фердинанд без сил опустился обратно на диван, на его бледном лице выступила испарина. — Но если заговорщики построят Искру, их уже будет не остановить.

— Не построят, — пообещал я. — У них нет рубина. И теперь уже нет часовщика. Однако мне бы хотелось знать, какую роль во всем этом сыграл магистр?

Император отвел взгляд.

— Магистр Рихард — ученый, а не политик. Он далек от интриг и заговоров.

— И все же? Откуда вообще взялась идея построить Искру? От него?

Фердинанд неохотно кивнул.

— Проводя исторические изыскания в Норвштайне, он наткнулся на необычные чертежи. Стал исследовать их, экспериментировать, однако без богатого покровителя далеко не продвинулся. Обращался к северным воягам, но те грызлись между собой за унию... Им было не до него. А в империи всегда умели ценить талант.

Я разочарованно покачал головой.

— Но еще лучше умеют забывать о нем.

— Вы о чем?

— Луиджиа. Она все силы отдала, ухаживая за вами, собственное здоровье подорвала... А вы о ней даже не вспомнили.

Взгляд императора потеплел и смягчился.

— Необычная девочка и очень талантливая... Я рад, что она осталась в живых. И не волнуйтесь, фрон Тиффано, я о ней не забыл. Ее талант высоко оценят при дворе.

— Надеюсь, — пробормотал я.

Я до поздней ночи просидел в библиотеке, пытаясь разобраться в чертежах профессора Гибауэра. Увы, мои собственные познания в механике были не столь обширны, как того хотелось бы. Однако я почти не сомневался, что эти чертежи — всего лишь плохо выполненная копия чего-то большего. Но где же оригинал? И как он попал в руки безумному профессору? Интересно, был ли Гибауэр в Норвштайне? Уж не там ли он увидел проект Искры? Не сумел вынести материалы из архива, который предположительно мог быть архивом Ордена Пяти, и поэтому срисовал их по памяти?

Центральное место в чертежах занимал громадный рубин. Кровь? С нее все началось? Но камнем владела семья Рыбальски, а не Гибауэров. Владела несколько поколений, и никто с ума не сходил, насколько мне известно. А если поворотной точкой был раскол рубина? Это произошло двадцать лет назад. Можно предположить, что именно тогда часовщик Гральфильхе и стал сходить с ума, пытаясь восстановить целостность "Крови" и повернуть время вспять, отнимая его у других. Мне невольно вспомнились слова Хриз о том, что она сама живет взаймы. Когда исчезла Ежения, маленькой вояжне Ланстикун было... Сколько же ей было? Я полез в свои записи по делу Шестой, нашел дату ее рождения и похолодел. Шесть лет?.. Какое дурацкое совпадение!

Аккуратно сложив чертежи в тубус, я на секунду заколебался. Оставить их здесь? Или взять с собой? А может лучше вообще сжечь? От греха подальше? Но нет, любое знание священно, я не мог поступить так кощунственно. Кроме того, если вдруг что-то пойдет не так, то ими можно будет выторговать жизнь для Хриз... Но отдавать их имперцам нельзя!.. Хм... А если соорудить для них фальшивку?.. Я разложил перед собой чистый лист пергамента с фамильной печатью профессора Гибауэра и стал осторожно переносить чертежи на новую основу, намеренно внося неточности. Глаза слипались, но я упрямо продолжал работу. Надо успеть, завтра в дорогу, надо вернуться в город, пока не случилось беды...

... Шорох за спиной. Я оглядываюсь, зная, что в библиотеке никого не должно быть. И вижу Хриз. Она стоит передо мной, залитая призрачным светом кровавой луны. Это сон?

— Хриз?

Делаю к ней шаг. Она скрывается за углом. Иду за ней, но передвигаться так сложно, ноги утопают в тумане, как в густом болоте. Откуда в библиотеке туман? Это точно сон... Заворачиваю за угол. Никого нет. Почудилось? Опускаю взгляд вниз. На полу кровавые следы. Сердце болезненно сжимается от дурного предчувствия. Ступаю по следу и упираюсь в зеркало на всю стену. Вижу в нем Хриз. Она на коленях, умоляюще протягивает ко мне руки и просит помочь. Но я не слышу ни звука. К ней движется темная фигура в плаще и капюшоне. Это магистр! Я кричу Хриз, чтоб она бежала, но она меня не слышит. Фигура приближается, и я не выдерживаю. Бью кулаком по зеркалу, желая расколоть его и вытащить Хриз, но поверхность всего лишь покрывается паутиной трещин. Меч, занесенный над головой Хриз, беззвучно опускается. Кровь вспыхивает рубиновым пламенем так ярко, что больно смотреть. Я цепенею от ужаса, но взгляда отвести не могу. Фигура сбрасывает капюшон, длинные волосы рассыпаются по плечам. На меня смотрит мое собственное лицо... Еретичка казнена...

Захлебнувшись собственным криком и свалившись со стула, я наконец проснулся. Какой жуткий кошмар! На полу валялись беспорядочно разбросанные чертежи, запачканные кровью. Откуда? Я поднес ноющую руку к лицу. Костяшки пальцев были разбиты, а в ранах поблескивали крошечные осколки зеркала. Какого демона здесь творится? Пытаясь унять бешеное сердцебиение, я встал на ноги и огляделся. Библиотечную тишину ничего не нарушало. Нигде поблизости зеркал не было. Чувствуя себя полным идиотом, я провел дрожащими пальцами по затылку, опасаясь обнаружить длинные отросшие волосы, как у той фигуры с моим лицом. Но нет, слава Единому, все тот же короткий ежик... Засунув в тубус незаконченные чертежи, я отправился спать. Кажется, мне самому скоро потребуется помощь душеведа...

С утра голова безбожно раскалывалась, в висках стучал кузнечный молот. Яркое утреннее солнце слепило глаза. Воеводу я слушал невнимательно, а потом и вовсе перебил:

— Воевода Дюргер, скажите, вы в последнее время в замке ничего странного не замечали?

— Да нет там никого!

— В смысле? Где и кого?

— Лу все время казалось, что за ней кто-то следит. Нервы это все, грил же, делом надо ее занимать, а то поедом себя ест...

— И все же... Бойцы не жаловались? Дурные сны или еще что?

— А чё им жаловаться? Они как у бабки за пазухой. Тока это... Фрон, чего ж мне делать-то, если Цукеркандль вернется да с войском? Пущать? Ведь могут замок захватить...

— Разумеется, нет. При необходимости внутрь можете пустить одного Цукеркандля, для переговоров. Но я не думаю, что княжеские войска позволят имперцам свободно шастать в горах, разве что малый отряд... Хотя все может быть. Если ситуация вдруг осложнится, то... Берегите людей, воевода. Понапрасну не рискуйте. Если замок не получится отстоять, сдавайте его. Не страшно.

Косматые брови Дюргера поползли вверх в удивлении.

— Это ж как так?

— Ни один замок не стоит человеческой жизни. И еще... — я ненадолго задумался. — Если мне повезет, то я вернусь вместе с Цветочком... в смысле, вместе со светлой вояжной Ланстикун. Надо подготовить для нее комнату. Но без лишнего шума, сами понимаете.

Дюргер потрясенно крякнул, а его брови уже грозили уползти на макушку и обосноваться на затылке.

— Кхм... Так это ж как... Так ведь она ж пострашнее имперских войск будет-то... Помнится, Блоху умыкнула прямо из-под носа посольской охраны... чисто демон! Нельзя ее сюдой пускать!

— Не преувеличивайте, воевода. Мы в состоянии с ней справиться. Лучше подумайте, как не дать ей отсюда сбежать.

— В подземелье ее! И дверь замуровать!

— Ну не так кардинально. Она все-таки светлая вояжна и моя... мм... моя первая пациентка. Позаботьтесь, чтобы комната была теплой... Хриз ненавидит холод и сырость. Вот заодно будет вам чем занять своих бойцов. Думаю, второй этаж, южное крыло возле купальни подойдет. Там много света. Проследите, чтоб были обеспечены все удобства.

— Мастера нужны... — приуныл воевода.

— В городе найму и отошлю к вам. И не забудьте про монастырских голубей. Лу у себя? Хочу с ней попрощаться. Кстати, за ней тоже приглядывайте, вдруг чего с собой сделать решит... Не нравится она мне.

Дюргер пожал плечами, но ответить не успел. Луиджиа выскочила во двор, как будто специально дожидалась на лестнице, что о ней вспомнят.

— Фрон профессор!

— Ты зачем встала? Тебе лежать надо! — напустился я на нее.

— Вы же в город, да? — заглянула она просительно мне в глаза. — И будете видеть госпожу?

— Буду, — осторожно кивнул я.

— Спросите у нее! Пожалуйста, спросите!..

— Спросить что?

— Почему она забрала... — Лу осеклась, заметив, что я нахмурился, и поправилась, — почему кто-то, похожий на нее, забрал моих малышек!

— Господи, Лу, ну сколько раз можно повторять, что Хриз не могла...

— Просто спросите! Если это не она, то должна знать!

— Откуда ей знать!

— Она должна знать, что кто-то разгуливает в ее облике!.. Пусть узнает, кто! И разберется!

Девушка развернулась и пошла обратно, неуверенно ступая и пошатываясь. Воевода понимающе мне кивнул и последовал за ней, поддерживая ее под руку. Велька нетерпеливо поправил уздечку на лошади и поторопил меня:

— Фрон, пора. А то по самой жаре придется ехать.

Но я все медлил. Слова Лу не давали мне покоя. Я ведь тоже видел Хриз, хотя и во сне. Или не Хриз, а кого-то, похожего на нее?.. Совпадение? Или безумное наваждение Соляного замка?

Едва приехав в город, я поспешил к полковнику Гогенфельзену, который обосновался в особняке Рыбальски. Глава Часового корпуса принял меня в своем кабинете, пребывая в скверном расположении духа.

— Вернулись, фрон профессор? Натворили здесь дел, кашу заварили, а мне расхлебывать! А ведь я вам поверил!

— А я вас разве обманул? Кстати, помните, я рассказывал про записи профессора Гибауэра? Вам интересно?..

Полковник жадно выхватил протянутый ему лист, лихорадочно шаря по карманам в поисках очков.

— Они у вас в нагрудном кармане, — подсказал я.

— Да-да, спасибо... Точно, вот фамильная печать профессора. Не может быть!.. Это же колесная передача, а тут отражатель!.. Искра?.. А тут... не понимаю... А где остальное? — оторвался он от изучения и требовательно посмотрел на меня.

— Все имеет цену, фрон полковник, — нагло и без приглашения уселся я на диван. — Вояжна Ланстикун. Как только ее признают неподсудной сумасшедшей и отдадут мне на лечение, так и получите все остальное. Кстати, я хочу ее видеть.

Полковник заметно занервничал.

— Фрон профессор, в крепости сейчас всем заправляет Федосей. Будет сложно устроить свидание, потому что он...

— Почему? Как он может помешать? Как официальный представитель Ордена Пяти на предстоящем судебном заседании, я имею право посетить обвиняемую и ознакомиться с ее показаниями. Или империя решила наплевать не только на светские законы, но и на церковные?

— Что вы, что вы!.. Не надо так горячиться. Я поговорю с Федосеем. В крайнем случае устроим... Да, Гуго, кажется, у него на хорошем счету... Договоримся. Устроим вам свидание.

— Гуго? — нахмурился я в смутном подозрении. — Уж не Гуго ли Барнум?

Гогенфельзен рассеяно кивнул, протирая платком очки и щурясь на солнце.

— Он самый. Кстати, фрон профессор, вам есть где остановиться? Сейчас Винден переполнен наемным сбродом, беспорядки на улицах и перебои с припасами... А в моем доме вы всегда желанный гость. Заодно обсудим изобретения вашего отца?.. Согласитесь, в них есть нечто общее с идеями уважаемого профессора Гибауэра...

В кофейне "Золотая роза" от прежнего уюта и винденской сытости не осталось и следа. Кофе уже не подавали. Торговые тракты были перекрыты, а с последними запасами кофейных зерен торговцы расставаться не спешили. Но я посулил втрое выше цену, и мне принесли две чашки ароматного крепкого напитка и скромную тарелку немного обветрившихся плюшек. Нишка запаздывала, из-за чего я начал волноваться. Дурной сон, привидевшийся мне в замке, не давал покоя. А если на суде все пойдет не так, как я планировал? Если Хриз приговорят к казни? Или же у генерала сдадут нервы, и он избавится от пленницы?

Я вздрогнул от неожиданности, когда неслышно подкравшаяся Нишка хлопнула меня по плечу и плюхнулась на стул напротив.

— Ух ты! Кофе? У богатых свои причуды... — она жадно набросилась на плюшки, запивая их обжигающе горячим кофе.

— Госпожа Чорек, — нетерпеливо побарабанил я пальцами по столу. — Новости есть?

— Угумс... Мня... врят... Млчит...

— Прожуйте... — поморщился я.

— Казначей, старый пень, мне не доверяет. Шастает к арестантке на свидания. И молчит!

— А его пускают?

— И не только... ик... его, — сыто икнула Нишка. — Они что-то затевают.

— Кто бы сомневался... — пробормотал я. — Вот зараза, она опять из судебного заседания цирк устроит. А кто еще посещал вояжну?

— Воевода Даугав, — принялась перечислять Нишка, загибая испачканные в сахарной пудре пальцы, — этот твой надутый поварешка... ик... потом еще лекарь Дудельман... пфф... ик... опять ко мне клеился, заноза в заднице... Так, кто еще? Ик... еще какая-то белобрысая девица... вроде портниха?.. Папаша Жирарди вчера навещал... Кто... ик... еще был?.. Бургомистр был, аускрет был... А! Еще эта язва Шарлотта... ик... принесла себя, вся из себя такая важная, тьфу, смотреть противно!..

— У них там в крепости что, проходной двор что ли? — только и мог выдать я, задохнувшись от возмущения и сжав кулаки. — Мне они тут большое одолжение делают, чтобы свидание устроить, а к ней портниха запросто приходит?!?

— А чего ты удивляешься? Сам... ик... виноват. Ротный Хоффман на этом уже себе целое состояние сколотил! А я, между прочим, из-за тебя своей честью подешевке торгую!.. Даже... ик... на кофе не хватает!