Тени забытой шестой

— Фрона Рыбальски, — преувеличенно учтиво обратился к ней магистр Рихард, — а что в это время делал ваш муж?

— Полагаю, он мог зайти к Луке и... — она выразительно замолчала.

— Где хранился фамильный рубин "Кровь"?

Шарлотта пожала плечами.

— Не знаю. Джеймс никогда о нем не упоминал. Я считала, что после того случая с Еженией камень был расколот и продан по частям ювелирам.

— Как вы полагаете, Рыбальски мог показать камень своему вновь обретенному сыну Луке?

Шарлотта медленно кивнула, не сводя пылающего ненавистью взгляда с обвиняемой.

— Да. Он души не чаял в этих проходимцах, считая их своими детьми от Ежении.

— Спасибо. У меня все.

Настала очередь отца Васуария. Он встал со своего места, надвинул очки на нос и пошел в атаку, потрясая бумагами:

— Согласно заключению лекаря Дудельмана, смерть Джеймса Рыбальски наступила между тремя и четырьмя часами утра. Что же касается заключения о смерти императора, то защита его так и не получила... Прошу присяжных учесть этот факт. Позднее мы к нему обязательно вернемся. Далее. Поскольку пожар в Паллавийском дворце был замечен в половине четвертого утра, то можно предположить, что смерть императора наступила незадолго до этого. Таким образом, получается, что убийца Рыбальски, кем бы он ни был, и убийца императора — это два разных человека...

Публика в зале заволновалась и зашумела, и судье опять пришлось призывать всех к порядку. Отец Васуарий подошел к Шарлотте:

— Фрона Рыбальски, вы утверждаете, что Лука был в это время дома?

— Да! — с вызовом ответила та.

— А ваш сын? Сигизмунд? Где он был?

— Мой мальчик не убивал Джеймса!.. — выдержка изменила Шарлотте, он оглянулась на сидящего под стражей младшего Рыбальски.

— О... — с деланным удивлением протянул отец Васуарий. — Так вы не знаете?

— Чего я не знаю?

— Его теперь обвиняют не в убийстве отца, а в пособничестве заговорщикам...

— Что?!?

— Протестую, ваша честь! — вклинился магистр Рихард.

— Протест прини...

Судья Норг осекся и заслонил рукой глаза. Хриз покачивала на пальце цепочку с бриллиантовым знаком бесконечности, забавляясь пусканием солнечных зайчиков. Пользуясь замешательством судьи, отец Васуарий поспешил дожать Шарлотту.

— Подумайте еще раз, фрона Рыбальски. Кто мог желать смерти вашему мужу? Кто хотел заполучить "Кровь" даже ценой жизни его владельца? Кто вынудил его за копейки продать Соляной замок для своих сомнительных забав? Кто хотел разлучить вашего сына с его невестой? Кто намеревался силой увезти Алису в замок? Кто ушел с бала-маскарада вместе с вашим мужем?

— Тиффано... — выдохнула она. — Это он!..

— Что?.. — охнул инквизитор. — Да как она!..

Антон похолодел, неожиданно поняв смысл загадочной фразы сестры, брошенной ей напоследок, когда он пригрозил, что ни на шаг не отступит от Тиффано.

— Не болтом, так виселицей...

Хриз передумала убивать инквизитора, решив упечь его за решетку вместо себя...

Следующим, в виду открывшихся обстоятельств, защита потребовала вызвать Сигизмунда Рыбальски. Юноша выглядел плохо: круги под глазами, общая изможденность и потухший взгляд. Передвигался он с трудом, прихрамывая на левую ногу.

Отец Васуарий начал допрос:

— Фрон Рыбальски, что вы делали после окончания бала-маскарада?

— Мы с Алисой... — он осекся. — Мы с моей женой хотели уехать из дома, но мама нас не отпустила. У нас произошла небольшая размолвка, но потом все уладилось. И я пошел спать.

— А ваш отец?

— Я его не видел. Он ушел из-за стола вместе с фроном Тиффано.

— Какие отношения были у вашего отца и фрона Тиффано?

— Он постоянно вился вокруг отца. Проходу ему не давал, приставал с дурацкими вопросами ко мне, к матери, к моей Алисе!..

— К вашей невесте? Что он от нее хотел?

— Он положил на нее глаз. Хотел забрать ее у меня и увезти к себе в замок!

— Господи, что он несет?.. — прошептал инквизитор, страдальчески прикрывая глаза.

— Как он мог ее увезти? — продолжал гнуть свою линию защитник.

— Он нашел мать Алисы!.. Тайком притащил ее на бал и хотел оспорить наш брак. Хорошо, что Его Величество вмешался и...

— Скажите, в котором часу фрон Тиффано покинул ваш дом?

— Я не знаю. Не видел.

— Спасибо, у меня все.

Магистр Рихард какое-то время помедлил, разглядывая что-то в своих бумагах, потом поднял голову и с места спросил:

— Фрон Рыбальски, вы подтверждаете, что Луиджиа уехала с императором во дворец?

— Да. Кроме меня, это вам могут подтвердить еще с полсотни гостей.

— А где был Лука?

— Не знаю, — дернул плечом Сигизмунд. — Я за этим уродом не следил.

— Скажите, что бы сделал ваш отец, если бы разоблачил обман обвиняемой? Если бы понял, что его любимый сын Лука хочет украсть "Кровь"?

Юноша вскинул подбородок и ответил с горечью в голосе:

— Ничего бы он не сделал. Не поверил бы. Папа совсем ослеп от любви к этим недоноскам. Скорей всего, он сам подарил "Кровь" этой... — и презрительно кивнул на Хриз.

Лекарь Дудельман подтвердил свое заключение о смерти Джеймса Рыбальски. Обвинитель зачитал рапорт имперских офицеров, осматривавших кабинет убитого, и особо подчеркнул, что на месте преступления был найден тяжелый подсвечник, заляпанный кровью. Рядом валялись очки, опознанные как принадлежащие Луке. Судья уже хотел отпустить лекаря, но тут отец Васуарий решил задать ему несколько вопросов.

— Фрон Дудельман, скажите, после памятного выступления на сцене Императорского театра, когда исчезла фронляйн Пихлер, вы осматривали Луиджию?

— Да.

— Что вы обнаружили?

— Мне бы не хотелось распространяться о своих пациентах...

— Речь идет о деле государственной важности, — с нажимом сказал защитник.

— Луиджиа оказалась беременной...

В зале зашептались в предвкушении смачных сплетен.

— Как на это известие отреагировал Рыбальски?

— Он набросился с обвинениями на фрона Тиффано...

Антон недоуменно покосился на окаменевшего инквизитора. Впрочем, многие другие, знавшие Тиффано в лицо, начали оглядываться на него. Неужели этот святоша позволил себе лишнего?.. Может, поэтому Хриз так взъярилась на него?..

— У меня все.

— Но послушайте!.. — попытался сгладить впечатление лекарь. — Срок беременности был больше месяца, и Тиффано никак не...

— Свидетель, вы свободны, — оборвал его раздраженный судья. — Кто там следующий?

Дерек Лешуа произвел на судью и присяжных благоприятное впечатление. Его титул звучал внушительно, а кулинарные заслуги перед князем, а потом и перед императором заинтересовали саму императрицу. Она наклонилась и зашептала что-то советнику из своей свиты, сдержанно кивая в сторону Лешуа.

Магистр Рихард приступил к опросу:

— Фрон Лешуа, вы подтверждаете, что Лука и обвиняемая — одно и то же лицо?

— Да.

— Расскажите, как вы узнали об этом.

— Я приехал в Винден вместе с фроном Тиффано. Он искал вояжну Ланстикун, известную нам как Лидия Хризштайн. Ему удалось довольно близко подобраться к ней, но потом... Меня похитили. Она.

Он пальцем указал на Хриз. Та рассеянно ему улыбнулась.

— Похитила, потому что я узнал, что это она скрывается под маской Луки. Она шпионила за фроном Тиффано, шантажировала меня тем, что разлучит с любимой женщиной, которая находилась от нее в полной зависимости, а еще... Она собиралась отравить императора! Не знаю как, но она хотела использовать меня в своих планах. Этот бал-маскарад был затеян по ее наущению. А фрон Тиффано всего лишь пытался защитить от нее других.

— Что вам известно о Луиджии? Как ее настоящее имя?

— Она действительно племянница воеводы Даугава, зовут ее Бригитта. Бригитта Седвиг. Она единственная выжила в страшной резне Вырезателей. Обвиняемая подобрала девочку и запудрила той мозги, заставив действовать по своей указке.

— Спасибо, фрон Лешуа, — поблагодарил его магистр Рихард и обернулся к присяжным, подытоживая. — Таким образом, налицо имеется преступный сговор для проникновения в дом Рыбальски и высший свет Виндена, конечной целью которого было втереться в доверие к императору и отравить его.

— Прошу прощения, коллега, — лениво перебил его отец Васуарий, — поясните нам. Так императора отравили?

Магистр невозмутимо покачал головой.

— Нет, благодаря Дереку Лешуа у заговорщиков ничего не вышло. Поэтому банда Вырезателей и...

— Меня смущает то, что до сих пор не было похорон Его Величества, — многозначительно произнес защитник в сторону присяжных. — А без тела, простите, нет дела...

— Ваша честь, это возмутительно. Прошу напомнить отцу Васуарию, чтобы имел уважение к памяти Его Величества!

— Отец Васуарий, ведите себя почтительно, — одернул защитника судья Норг.

— Простите, ваша честь. Моя подзащитная желает сама провести перекрестный допрос этого свидетеля.

Судья только устало махнул рукой, давая согласие. Хриз опять выдержала гнетущую паузу, задумчиво расхаживая взад-вперед перед свидетелем, а потом атаковала неожиданным вопросом:

— Фрон Лешуа, вы женаты?

— Да, — с едва заметным вызовом ответил он.

— Могу я узнать, кто ваша супруга?

— Вам прекрасно это известно.

— Мне — да, но присяжным тоже полезно будет узнать.

— Милагрос Бернер.

— Вот как? — улыбнулась Хриз. — Однако вы забыли упомянуть, что Бернер — это ее девичья фамилия. Дочь богатого горнопромышленника Эдварда Бернера, Милагрос вышла замуж за Гийома Ривера и была отправлена на каторгу за убийство мужа...

— Вам прекрасно известно, что Милагрос его не убивала! — не сдержался Лешуа, повышая голос. — Кроме того, она сполна искупила вину, пусть и не свою!

— Фрон Лешуа, не надо так горячиться, — ласково упрекнула его Хриз. — Я просто пытаюсь прояснить личность той, кого вы назвали... цитирую: "любимой женщиной, которая находилась от нее в полной зависимости". То есть, в зависимости от меня. Но Милагрос просто была моей служанкой, которую я пожалела и выкупила из рабства, дав вольную. Вы женились на ней. О какой зависимости вообще может быть речь? И что я получила за свою доброту к ней?.. Беспочвенные обвинения?

Хриз обвела вопросительным взглядом присяжных, призывая их в свидетели человеческой неблагодарности.

— Вы прекрасно знаете, что Милагрос волновалась о... — Лешуа прикусил язык.

Хриз немного подождала со снисходительной улыбкой на губах, но повар молчал.

— Вы обвинили меня в похищении, — продолжила она. — Но как бы я могла одна похитить вас, мужчину в два раз тяжелее и сильнее меня?

Хриз демонстративно сложила руки на плечах, демонстрируя хрупкость фигуры и изящные, белеющие из-под черной мантии запястья.

— У вас был сообщник.

— Кто же это?

— Гуго Барнум.

— Вот как... — опять задумчиво протянула она. — Напомните мне, как все произошло?

— Я не собираюсь заново переживать то унижение, которое по вашей милости...

— Тогда я напомню вам и заодно поведаю присяжным, — голос Хриз сделался тверже алмаза. — После памятной дуэли на острове вы увидели Милагрос вместе с Гуго и устроили ей сцену ревности, набросившись с кулаками. Так?

— Я погорячился и...

— Гуго пришлось вас вразумлять. В драке с ним вы неудачно упали, ударились головой и потеряли сознание. Милагрос настояла на том, чтобы вас отвезли в поместье воеводы Даугав, побратима Гуго Барнума. Так все было?

Она грозно наклонилась над Лешуа и уставилась ему в глаза.

— Нет!

— Нет? — слегка разочарованно протянула она. — Тогда получается, что Милагрос — моя сообщница в вашем похищении...

— Что? Не перекручивайте!

— Но она была на месте преступления, вы сами это показали...

— Демон, да она была такой же пленницей, как и я!..

— Вольная ей была дана два месяца назад. О каком плене вы говорите?

— Вы прекрасно знаете!..

— Фрон Лешуа, — чуть устало произнесла Хриз, — меня обвиняют не только в вашем похищении, но и... страшно сказать, в сговоре с бандой Вырезателей. Все это время Милагрос была со мной, следовательно, ей тоже могут предъявить соучастие...

— Протестую, ваша честь! — взвился магистр. — Давление на свидетеля!

— Принимаю! — зло рявкнул судья. — Обвиняемая, не зарывайтесь.

— Ваша честь, я вам напоминаю, — раздраженно ответила Хриз. — Если мне будут чинить препоны, защита будет вынуждена вызвать для дачи показаний папашу Жирарди. Вы этого хотите?.. Хотите... — многозначительная пауза, — затягивание процесса?

Судья явно не хотел, поэтому процедил:

— Задавайте вопросы и перестаньте угрожать свидетелям.

— Боже Единый, я разве угрожаю? Да я даже не начинала...

— Обвиняемая!

— Хорошо-хорошо. Фрон Лешуа, еще раз спрашиваю. Я вас похищала?

— Нет, — скрипнув зубами, выдавил повар.

Хриз удовлетворенно кивнула.

— Еще один вопрос, фрон Лешуа. Расскажите, как так получилось, что Рыбальски признал Луиджию и Луку своими детьми? Кто подкинул ему эту мысль?

Повар молчал, хмуря лоб. Он явно понимал, куда клонит Хриз, и ему это не нравилось.

— Напомню, что все произошло на той памятной дуэли между воеводой Даугавом и младшим Рыбальски. Там было много свидетелей.

Лешуа неохотно ответил:

— Гуго Барнум потребовал от воеводы, чтобы тот признал Луиджию племянницей, называя ее дочерью Ежении. А фрон Тиффано высказал предположение, что отцом девушки может быть Джеймс Рыбальски...

— То есть тот самый обман, о котором упомянул обвинитель, затеял фрон Тиффано? — подытожила Хриз. — Забавно...

— Вы ловко манипулировали всем нами, фроном Тиффано в том числе! — не выдержал Лешуа. — И сейчас ставите все с ног на голову!..

— У меня все, ваша честь, — смиренно сказала Хриз, садясь на место. — Защита просит вызвать свидетелем Гуго Барнума.

Магистр тут же запротестовал:

— Ваша честь, этот свидетель не был заявлен. Обвинение не готово.

— Ваша честь, — подал голос отец Васуарий. — Мы и не собирались вызывать его, но поскольку свидетель обвинения, фрон Лешуа, назвал это имя, то мы вынуждены...

Завязалась перепалка, слушая которую судья мрачнел все больше и больше, а потом не выдержал и послал всех... на перерыв. Антон встревоженно покосился на Тиффано. Тот сидел со страшным бледным лицом и сжатыми кулаками. Юноша судорожно размышлял, как бы предупредить инквизитора, чтоб тот бежал из города, пока не поздно, но его опередили.

— Господин Тиффано, уезжайте из города, — сказал Лешуа, вставая с места и кладя руку на плечо инквизитора. — Вы же видите, куда дело клонится. Она нацелилась упечь вас за решетку и ни перед чем не остановится.

— Посмотрим, — процедил Тиффано. — У меня еще остались козыри.

Антон покачал головой, осознав, что инквизитор еще упрямей Хриз, и стал пробираться в людской толчее поближе к сестре. Караульные знали его как портниху, что обшивала арестованную, и не чинили препятствий.

— Хриз, — перегнувшись через ограждение и делая вид, что ищет упавшую булавку, прошептал юноша. — Что ты творишь? Остановись!

Она недовольно оборвала себя на полуслове и, кивком отпустив отца Васуария, повернулась к Антону.