— Вот. Равномерная нагрузка, и у меня руки свободны. Добыче запястья с лодыжками связать — и можно пару часов отступать к драккарам, — подмигнув Сергею, блондин двинулся в клуб. Марк направился за ним, проворчав:
— И чего они к тебе липнут? — на что девчонка обернулась и показала розовый язык:
— Потому, что я его сестра, дурак!
Змей проводил их взглядом, повернулся и спросил:
— Ты новичок, так?
Сергей молча кивнул.
— Ты наших не пугайся, они тут наполовину ради тебя выделывались. На самом деле мы не страшные.
Гость снова кивнул и переступил так, чтобы Змей заслонил его от камеры на воротах.
— Шифруешься? — негромко спросил Змей, по всей видимости, уже зная ответ. Голос его Сергей счел незлым, и тоже тихо признался:
— Меня, наверное, уже ловят.
* * *
— Шеф, а почему именно мы ловим этого чудопрактика? Есть же Второе Бюро, есть CDECE, есть военная контрразведка...
— Лежер, где произошел последний акт?
— На Шомоне же, на втором и четвертом энергоблоках тамошней АЭС.
— А как мы о нем узнали?
Напарник почесал затылок с отчетливым треском:
— Ну, эти красные сакуры выложили видео в сеть. Но ведь сразу объявили, что это видео — фальшивка, монтаж.
— А что, на весь мир объявить, что в Шомонскую АЭС влезли мальчишки? Выложенный ролик снят камерой системы наблюдения. Получается, у мальчишек имелся доступ к сетям охраны объекта, и что еще они успели там узнать или перенастроить, жутко даже представить. Охрана скомпрометирована, генерал их ведомства съеден живьем, его покровитель в правительстве вы... Выскоблен во все щели... Потому-то этим занимаемся именно мы, люди со стороны.
— Со стороны? Шеф, а с чьей?
* * *
С чьей стороны ожидать подвоха, Сергей не представлял. Во-первых, конечно, интернат. Там учебная программа, староста группы материть будет. Ну, в кубрике лещей навешают — оттого, что сами они киснут за высоким забором, а Сергей, скотина такая, на воле гуляет. Всего три дня, зато без сопровождающих. Во-вторых...
А нет у него никаких вторых. Плоский он, получается, одномерный. По крайней мере, ощущал себя он именно так. Как одномерное или плоское существо, внезапно вышедшее в нормальную четырехмерную Вселенную Римана-Эйнштейна. Вокруг столько людей!
Нет — неправильно. Людей и в интернате хватало. На одного курсанта приходилось два с осьмушкою инструктора, четвертинка медика, пятая часть повара, шестнадцатая доля секретаря, почти незаметная долька директора, зато целых шесть охранников. Считал Сергей, в силу определенных особенностей организма, куда как неплохо, так что всякая разная статистика шла ему за развлечение. Но в интернате у всех имелось больше общего, чем разного. Все подчинялись плану, и работали на Проект — как и многие другие организации по всей Земле.
Не то, чтобы с курсантами вообще не разговаривали. Да и не скажешь, что за забор их не пускали: бери увольнительную и ступай себе в город. Правда, для этого всю неделю надо жить как робот, не нарушив правила даже дыханием. Оставалось надеяться только на везение — или вот рвануть за ленточку, как сделал Сергей, наплевав на все правила разом.
И с ужасом увидел, что на воле не действуют никакие из важных и необходимых правил, о которых курсантам каждый день сверлили мозг!
Люди оказались все разные! Вообще все! Разные во всем! В одежде, в прическе, в голосах и взглядах! Они плевали на старшинство по возрасту и по должности. Вчерашний новичок Шарк мог не то, чтобы разговаривать с самим Хорном — но даже огрызнуться на него, если тот неправильно вязал такелаж. И Хорн, матерясь, запыхтел и взялся переделывать. А парусный мастер — года на два младше! — укоризненно покачал головой:
— И в кого ты такой безрукий?
Хорн проворчал:
— Я — работник умственного труда. Логопед, сын педагога.
Шарк хихикнул:
— Потомок рода бюджетников и наследник санфаянсового трона в коммуналке?
— Ты... Скотина!
— Я тролль... — зажмурился Шарк, — просто тролль, безотцовщина. Нас таких на пост-мордорском пространстве навалом.
Сергей посмотрел на это, покачал головой и вышел из мастерской к дежурному. Урчащий живот придал беглецу храбрости заговорить о завтраке. Вахтенный сразу же поймал за рукав ту самую блондинку, сестру Хорна:
— Инь-Янь, ты куда смотришь? У тебя человек голодный! Инга, это...
— Сергей.
— Сергей, это Инга. Инга, несите пудинг.
— Пудинга нет... — Инга столь же бесцеремонно ухватила за рукав Сергея и потащила обратно в полукруглый ангар. Только уже не в мастерскую, а в тренировочный зал. Отбуксировала через весь зал в самый торец, где шкафами выгородили кабинет: пара некрашенных столов, на столах потертые ноутбуки из гуманитарной помощи, что в рамках программы построения ай-ти государства раздавали чуть ли не каждому бомжу. Перед столами хорошо шлифованные некрашенные же лавки.
А еще отсюда через небольшое окно хорошо просматривалась галечная дорожка, и поэтому ночью дежурный находился здесь.
Сергея воткнули на лавку, обставили чашечками, даже запустили ради него черный двухлитровый электрочайник. Два киловатта, шесть минут... В полные двести ватт обойдется клубу эта щедрость; беглец припомнил щит у поворота к заправке. Сколько там за киловатт? Но Инга об оплате даже не заикнулась:
— Вот пока печенье, чай сейчас закипит. Пообедаешь уже вместе с хирдом, они придут на Йомсборг собираться, и появятся около полудня. Большой котел сварят, и тебе хватит. И еще тут сгущенка...
Вот интересно, это считается знакомством с девушкой? Нет, в кубрике похвастаться более, чем хватит. Может, грудь у Инги не огромная, но Сергей чуть не носом в натянутую футболку тыкался, когда девушка наклонялась над столом. Беглец прислушался: у побитых мечами манекенов из покрышек разговаривали незнакомые мальчишки:
— ...Дай угадаю: ты потерялся и тебя вывели бобры? Ну, нас же учат на географии, что в незнакомом лесу надо идти к проточной воде.
— Все правда, кроме бобров. Они, падлы, не помогали.
А справа от них здоровяк-Сервелат хвастался, наверное, своей девчонке:
— Прыгать с парашютом совсем не страшно. Открываешь дверь, а там Google Maps. Ты же не боишься Google Maps?
Сергей поежился. В интернате девушек нет. Ни одной. Инга всего только и наклонилась чашки поставить — а хрен теперь вылезешь из-за стола. Ибо этот самый хрен теперь стоит как бы не выше чашек, чего в мягких спортивных штанах — виднее некуда. Засмеют же: во, сопля, сисек не видел, ботан малолетний!
Чтобы кровь прилила куда надо, Сергей повертел в руке пачку:
— Печенье "Добрая корова"? Добрая корова — тушенка. А это хитрая корова: молоком отделалась.
Пришел Змей, с ним вождь апачей Марк, с ними котелок-Сэнмурв, который тотчас же грозно спросил:
— Кто пил из моей кружки?
— Уже давно никто не пьет из твоей кружки, — отмахнулся Змей, гремя банками в шкафу.
— А-а-а, боитесь... Обучил я вас порядку.
— Боимся, что козленочками станем, — рассеяно сказал Змей, вынув консерву без этикетки. Следом пришел Хорн, закончивший, наконец, сплеснивать канаты. Вытащил открывалку, поймал какую-то мысль — и так замер, бормоча в нос. Вернувшаяся со склада Инга разбудила брата метким пинком по лодыжке:
— Не грызи ногти!
— Это на Новый Год? — не удержался Змей.
— Сергей, не слушай этих оглоедов. Пей чай с сахаром!
Марк со Змеем перемигнулись:
— Для чего нужно пить чай с сахаром? — серьезным тоном спросил вождь апачей.
Змей кивнул в сторону Хорна, намекая на ошибки того в такелаже:
— Чтобы слиплась жопа, и из нее перестали расти руки.
— Зато сладкоежек при Грозном на кол не сажали, — огрызнулся Хорн.
— Источник, ссылочку? — невиннейшим голосом осведомился Сэнмурв.
Марк заржал. Инга состроила ему страшные глаза. Змей не удержался:
— Ах, Инга, вы такая хозяйственная... Как мыло!
Девушка, ни говоря ни слова, вытянула из недр все того же шкафа полотенце и перепоясала Змея точно поперек наглой морды. Тут заулыбался даже Сергей! Вроде бы стояк исчез. Наскоро пробормотав благодарность, Сергей живо убрался из-за стола и перебежал в ангар, к парусникам.
В ангаре ой как нашлось на что посмотреть; да и поработать Сергей вовсе не отказывался: одно, что благодарность за еду и ночевку — другое, что надеялся порулить хотя бы одноместным колесным буером. Как уж там фехтование, а по венику-швабре у каждого курсанта черный пояс в ранге основателя собственного стиля! Привычно подхватив щетку и совок, Сергей сметал обрезки канатов на лопатку и в ящик, слушая теперь уже Шарка:
— У меня свой бизнес — продаю через интернет корочки "удостоверение лоха".
— Не боишься сесть за подделку документов?
Шарк захихикал:
— Какая подделка? Начнут расследование, убедятся, что удостоверение подлинное! Ну кто, кроме лоха, отдаст полста денег за пустую бумажку?
Его собеседник, невидимый Сергею за приземистым корпусом “Змеедава”, пожаловался:
— А у меня кот — имбецил. Уселся на зажженную свечку. Теперь весь дом воняет паленой шерстью, а мне нужно убирать воск с шерстяной задницы... И вообще: я не так уж сильно напился вчера!
Шарк принял серьезный тон:
— Дружище Винни! Ты подкатывал к своей Кате. Спрашивал, есть ли у нее парень, и требовал его номер телефона. Она врубилась в ситуацию и продиктовала.
— И?
Шарк не выдержал, засмеялся:
— Ты позвонил себе на мобилу, матерился в молчащую трубку и грозил вырвать яйца... Кстати, в курсе, что Валькирия назвала выигранного на регате коня Зилантом?
— Это в честь фестиваля в Казани?
Про ежегодное сборище ролевиков слышали даже в интернате, и потому Сергей шутку понял. Шарк же продолжил:
— А Снежанка посмотрела, как тот по полю копытами гребет, и сократила до “Зил”. Жду варианты с Чугунконом, Волконом и Весконом.
Вот эту шутку Сергей уже не понял, и высунулся спросить:
— А это кто? Это не те ребята, у которых Игромир — прикольное славянское имя для мальчика?
Шарк с Винни переглянулись:
— А ты чувствуешь слово, юный падаван. Иди к нам на литературу!
— Хрен тебе, Винни. Ты в июле уже брал новичков. Сергей, иди ко мне на программирование. Мозг у тебя есть, а больше ничего и надо. Это тебе не у Сэнмурва в хирде. Там, если двадцать раз не подтянулся, выгоняют.
С физкультурой в интернате обстояло получше, чем с увольнительными, так что требование Сергея не напугало. Только как же ему соглашаться, если вот-вот приедут за ним.
Не дождавшись ответа, Винни вернулся к разговору:
— Сон приснился. Воюют гномы и эльфы. Но воюют цивилизованно. Прежде, чем какую-либо операцию провести, или маневр выполнить, подают в эльфийский совет письменное прошение, а те уже одобряют или нет. Гномы в совете тоже представлены, с правом консультативного голоса.
Шарк хмыкнул:
— Гномы проигрывают?
— Ругаются, — кивнул Винни. — Говорят, что это из-за способа ведения цивилизованной войны. Эльфы все отрицают.
Шарк повертел несколько угловатой головой, напомнив Сергею задорного бульдога, и сказал:
— Офигеть сны снятся литераторам. А мне вот снилось, что наша контора сдает хлебозавод по выпуску кибер-колобков. Глава комиссии особо отмечает полезность и многофункциональность продукции как для мирного, так и для военного времени. То есть, прошивка кибер-колобка позволяет его кушать — или в случае войны послать на фронт, как боевую хлебобулку с продвинутым интеллектом.
— А ты?
— А я бегаю вокруг стола госкомиссии, причитая, что прошивка сырая, алгоритмы «свой-чужой» не протестированы до конца. Так что колобок может случайно переключиться в боевой режим даже на прилавке, и сожрать пришедшую за хлебом бабку.
