Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Сделав паузу, Алексей раздражённо махнул в воздухе рукой. Станислав молча наблюдал за ним, скрестив руки на груди.
— Просто потому, что маски, паралюди, сорвавшиеся — назови, как хочешь, это самодостаточные сущности, а не винтики в машине. Лиши простого человека денег, еды или свободы, и он подчинится. Лиши сорвавшегося — и он вполне может или отнять это обратно, раскидав всех, кто на пути, или начнёт отнимать это у простых людей, с тем же самым раскидыванием. Так что или мы превращаем людей в биороботов и лажаем на каждом втором, потому что надёжной и массовой технологии промывки мозгов не бывает, или остаёмся с ребятами, которым многое позволено, но у которых есть причина сражаться за государство, а не один лишь злобный политрук за спиной.
Несколько минут, мужчины молча переглядывались друг с другом. Аня тревожно поджимала губы, выстукивая пальцем по руке один лишь ей слышный ритм.
— По крайней мере, — заметил всё ещё хмурый Виктор, — у нас теперь есть мобильные телефоны. В любой момент позвонить можешь, а не так, как раньше, месяцами писем ждать.
— Как будто этого достаточно, — Станислав Сергеевич покачал головой.
— Да хорош! Ещё немного этого нытья, и у меня сейчас обострится радикулит, я начну ныть о том, что раньше трава была зеленее, пиво вкуснее, а люди были как люди, и не кидались лазерами из глаз. Сто раз уже такое обсуждали, ё-моё...
— Эх, старичьё, — Аня закатила глаза, хватая Виктора и Станислава за рукава, — давайте, поехали. Заедем, что ли, в тот ресторан, на набережной? За мой счёт, я всё равно не ем.
Виктор заворчал, но всё равно позволил ей себя увезти. Стёкла аэропорта снова завибрировали, встречая заходящий на посадку самолёт.
Глава 5. Прибытие
Трифонов — один из тех, кто балансирует на грани между гением и безумцем. Равно как и я. Мы — люди идеи, готовые изменить мир под себя или погибнуть. Суть лишь в успехе. Победи мы, и нас провозгласят гениями. Проиграй — заклеймят безумцами. В этом нет ничего нового, так было до нас и, смею надеяться, будет после.
Из личных бесед М. Хан с адъютантом, Д. Доу. Перехвачено службой внешней разведки 22 апреля, 2011 года.
Дата: УДАЛЕНО.
Местоположение: УДАЛЕНО.
Просторный зал был ярко освещён со всех сторон, и от этого тени людей и предметов превращались в многомерные абстракции, разбитые множеством ламп, светящих с потолка. Большую часть зала занимал полукруглый стол на десять мест, выходящий на стену, полностью закрытую жидкокристаллической панелью. По белоснежному полу тянулись едва заметные, в волос толщиной, щели выдвижных панелей, а под потолком, не скрываясь, висели несколько камер.
Сейчас на стене-экране была выведена карта Российского Директората и союзных стран — мешанина светящихся разными цветами точек, штриховок, наползающих друг на друга, и чёрных провалов зон активных периметров — пока что их насчитывалось всего три. Зона Спящего — практически ровный круг на территории бывшей Мордовии. Периметр Находка — нападение Симург в две тысячи шестом году. Калачинский периметр — самый маленький и едва заметный в масштабах страны. Несколько месяцев, и он полностью исчезнет с карты, уступая место новому кризису. Вяло вспыхивали предупреждающие огоньки: появления новых сорвавшихся, точки социального напряжения — от гражданских протестов до крупных автокатастроф, или пограничные стычки на границе с Китаем.
Реки Лена и Алдан тянули за собой границы нового государства — Тихоокеанской Республики. Её отделение было спланированным шагом — беженцы из Японии, Китая и Кореи, волной хлынувшие на малозаселённый Дальний Восток, несли с собой свои, новые традиции и уклады, своё понимание того, как они будут жить. Вместо того чтобы замирять непокорных огнём и мечом, оттягивая силы с границы, командование, а вслед за ним и Совет Директоров решили ковать железо, пока горячо. Новорождённой республике дали широкую автономность в обмен на лояльность и военное сотрудничество. Решение, пусть и ударившее по престижу власти в первые годы, помогло стабилизировать обстановку на восточных границах. При всей автономии республики, она всё ещё во многом полагалась на Россию — как на войска, так и на промышленность. Вдобавок к этому, командование Восточным Военным Округом — собрание амбициозных офицеров, едва признающих Центр, получили практически всё, о чём мечтали. Из фрагмента огромной военной машины, они стали теми, кто основал Министерство Обороны новорождённой республики.
На западе в границы прежней РСФСР вторгалась алая штриховка, заканчивающаяся лишь на линии Ленинград — Великий Новгород — Брянск — Воронеж — Ростов-на-Дону. Здесь начиналась зона влияния Совета Социалистических Корпораций — бывшей Красной Перчатки. Мира Хан, когда-то звавшая себя Рукавичкой, всего лишь за несколько лет смогла превратить разрозненных паралюдей в ядро мощной идеологической группировки, негласно стоящей за многими правительствами стран Восточной Европы. Идеология неосоциализма — гибкий и универсальный инструмент в руках прирождённого оратора, помогла ей набрать изначальных союзников, а ресурсы, полученные за помощь во второй гражданской войне, стали основой многочисленных предприятий, укрепляющих землю под ногами Союза Корпораций.
Штриховка на карте страны говорила о том, что люди, живущие в этих областях, слушают Хан и готовы ответить на её зов, а органы государственной власти или симпатизируют неокоммунистам, или связаны с ними деловыми, родственными или иными связями. Можно было сказать, что эти области принадлежат Директорату лишь формально — на самом деле, там распоряжалась Мира Хан. Судьба, повторяющаяся во множестве стран Восточной Европы, — женщина предпочитала сохранять старые институты власти, гарантируя лишь лояльность к общему делу.
Освещённая комната не пустовала — в ней проводилось редкое собрание директоров. Первый состав директоров — людей, во многом исполняющих обязанности министров, был набран ещё во время гражданской войны, когда генеральному штабу потребовались гражданские специалисты, способные навести порядок в разрозненной стране. Каждый из них был профессионалом своего дела — будь то директор тяжёлой промышленности, потративший большую часть своей жизни на управление Магнитогорским Металлургическим Комбинатом — крупнейшим заводом Советского Союза, или директор культуры, долгое время возглавлявший Мосфильм. Состав директоров со временем менялся, и за те пятнадцать лет, прошедшие со времени первого созыва, среди них остался лишь один его свидетель — директор экономического развития. Единственный сорвавшийся, обладающий способностью каждый раз выбирать наилучший вариант из двух предложенных. Ещё одним свидетелем первого созыва был генерал Трифонов — в отличие от собравшихся директоров, он предпочитал не сидеть за столом, а прохаживаться по полу, едва заметно отстукивая тростью по плитке. За его спиной, у выхода из помещения, дежурили двое охранников. Мужчины, полностью закованные в ониксово-чёрную броню, стояли практически не шевелясь и держа поперёк груди короткоствольные винтовки. Свет ламп отражался на плоских забралах, скрывая их лица.
— Полагаю, собрание подошло к концу? — генерал развернулся к сидящим директорам лицом и отставил руку с зажатой в ней тростью в сторону. Мужчины и женщины, управляющие гражданской сферой Директората, тихо переговаривались друг с другом, листали распечатки отчётов или печатали на встроенных в стол консолях — все вопросы на повестке дня были рассмотрены, и теперь собрание близилось к завершающей части. Равномерный и привычный гул, прерывающийся лишь разрядами статики где-то за стенами комнаты, вдруг затих, сменяясь настороженной тишиной. Директор общественных отношений — Олег Растов, грузный мужчина с красным лицом и моржовыми усами, тяжело поднялся и опёрся руками на стул. Его коллеги заинтересованно оборачивались к человеку, нарушившему привычный порядок, он же стоял не отрывая от генерала взгляда маленьких чёрных глаз.
— Собрание не окончено. Я хочу поставить под вопрос профессиональную компетентность генерала.
Зал ожидающе загудел. Попытки утопить генерала Трифонова предпринимались часто, если не сказать регулярно — он всегда был человеком себе на уме, часто принимая на первый взгляд абсурдные, но всё же эффективные идеи. Существование пророков ещё больше обострило нужду в секретности. Даже помня тот факт, что Совет Директоров обязан Трифонову своим существованием, многие из его членов — людей, привыкших к уважению и власти, противились тому, что порой ими играют как марионетками.
— Я вас внимательно слушаю, — генерал поставил трость позади себя, опираясь на неё сложенными руками, смотря на грузного директора с высоты своего роста — чуть ниже двух метров.
Директор хмыкнул, переступая на месте и напоминая присутствующим дикого кабана, на территорию которого вторгся чужак.
— Всем здесь известны... Тесные связи генерала с сорвавшимися Центрального Военного Округа, верно? — директор Растов обвёл своих коллег тяжёлым взглядом и раздражённо заворчал в усы. — Группа Штайна, в которой он сам, Кожевниковы, Фёдоровы, ещё сорвавшиеся и, конечно, Мира Хан, в которую Штайна и угораздило.
В зале послышалось несколько смешков — история непрекращающейся семейной драмы, в которую с самого первого дня впутались Виктор и Мира, была популярна даже в высших эшелонах власти.
— Так вот... Так вот! — Растов повысил голос, перебивая смешки и шум. — Я могу закрыть глаза на то, что этой группе достаются преференции. Я, можно сказать, это понимаю — у каждого есть слабости, особенно когда речь заходит о семье. Или о почти-семье. Но то, что произошло вчера, переходит все возможные рамки! По решению генерала, в обход нескольких инстанций было дано решение на выезд за границу: Кожевниковым Марии и Андрею, а так же Татьяне Фёдоровой. Каждый из них, если кому не известно до сих пор, сорвавшийся. Фёдорова и вовсе инженер, и была задействована в проекте Волнолом, благо, пройдя ментальную коррекцию по завершению. Как...
Директор прервался, хватая ртом воздух. Трифонов с интересом ждал продолжения его речи.
— Как вообще может глава нашей армии выдать разрешение на такое? Сразу! Без согласования с инстанциями, без официального утверждения; просто взять и подмахнуть бумагу?! Это неприкрытое пользование авторитетом в корыстных целях, вот это что!
Закончив свою тираду, директор Растов тяжело задышал, переводя дух. Его лицо покраснело ещё больше обычного, а настороженный взгляд он не сводил с лица генерала. Его соседка — женщина чуть старше пятидесяти, повернулась к нему и с интересом спросила:
— А куда выезжать-то?
— В Америку! — бросил в ответ Растов в перерыве между вдохами.
Зал загудел. В голосах собравшихся директоров можно было прочесть целую гамму эмоций — от сдержанного одобрения, до негодования или простого интереса. Лишь один из директоров — мужчина не старше сорока пяти, сидел на месте, не участвуя в разговоре и заинтересованно ожидая ответа генерала. Директор экономического развития Евгений Ефимов, всё ещё носящий титул самого молодого среди своих коллег, даже несмотря на пятнадцать лет работы в правительстве.
— Что возмущает вас больше, Олег Викторович, — тон генерала был вежлив и спокоен, — то, что они получили разрешение на выезд, или то, что это разрешение было дано... Под тяжестью моего авторитета?
Растов тяжело моргнул, снова переступил с ноги на ногу и крепче ухватился за лакированную спинку стула. Было неясно, опирался ли он на стул, чтобы сохранить равновесие, или же едва сдерживал желание метнуть мебель в генерала.
— Я ещё и выбирать должен?! — он воинственно встопорщил усы, но наткнулся на вежливую заинтересованность и раздражённо дёрнул плечом. — Ну хорошо же. Не то, знаете ли, что у нас границы закрыты полностью — ездят и в Америку, ладно, пусть и по сотне в год. То, что все трое сорвавшиеся? Дело осложняет, но у ваших детишек мозги есть, каждый работает серьёзно, что по гражданской, что по военной специальности — не придерёшься. Я даже скандал с Кожевниковой, два года назад, вспоминать не буду, благо его всё же купировали. Так что может быть, может быть, им бы и позволили выехать, в награду за труды — с официальным гидом, распланированным рейсом и постоянным контролем, как правильно. А из-за вас эти сорвавшиеся будут бегать чёрт-те где! Без плана, без опеки — просто потому, что вы взяли и подмахнули эту абсурдную бумагу, едва её прочитав!
— Распечатка разговора, во время которого и появилась идея поездки, легла на мой стол за полчаса до того, как Мария Кожевникова явилась в мой кабинет, — вежливо ответил генерал, — едва ли я... Подмахнул эту бумагу, не читая.
Из горла Растова донеслось полузадушенное, сиплое рычание. Он ещё сильнее навалился на стул:
— Замечательно! Значит, вы её читали! И что же дальше? Вы, генерал, вообще собираетесь хотя бы объяснить нам, что вообще это было? Семейственность? Ещё один из ваших планов? Почему я, директор общественных отношений, узнаю о таком послаблении для сорвавшихся из третьих рук?
Остальные директора с интересом наблюдали за разгорающимся спором. Чаще всего такие стычки кончались ничем, но всегда существовал шанс, что тот или иной директор перегнёт палку и навлечёт на себя редкий, но сокрушающий гнев Трифонова. Судьба бывшего директора Здравоохранения, а ныне — заведующего одной из больниц Ростова, надолго осталась в памяти.
— Есть первое, но в целом — второе, — Трифонов был всё так же невозмутим и продолжал стоять, опираясь спиной на трость. Его тёмная униформа контрастным пятном выделялась на фоне хорошо освещённых стен и потолка, окрашенных в светлые цвета.
Директор Растов подавился собственными словами. Генерал продолжил:
— Полагаю, все на прошлом собрании ознакомились с экономическим отчётом за две тысячи десятый год. В том числе и с той частью, что прогнозирует кризис перепроизводства и лавинообразный обвал экономики — в том случае, если мы не выйдем на новые рынки. Перепрофилирование производств с военного сектора на производство электроники позволило нам держать промышленность на плаву, но сейчас экономика страны не позволяет реализовывать электронику населению по ценам выше, чем себестоимость.
— Ах да, — Растов зло прищурился, — ваша электроника.
Он с отвращением стукнул пальцем по встроенному в стол монитору:
— Совету Директоров уже пятнадцать лет, а никто из нас не имеет и не имел ни малейшего понятия, с кем вы заключили сделку, чтобы получить эти технологии, генерал.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |